Команда «Хоукай»

      Тетива режет пальцы. Тёмные прядки волос, выбивающиеся из высокого хвоста, липнут ко лбу. Алый центр мишени кажется настолько отдалённым, что Кейт не может оценить расстояние здраво. Ей до сих пор не верится: она постигает тонкое искусство владения луком у своего кумира, человека, ставшего примером, личным героем – Клинтона Фрэнсиса Бартона. Бишоп хочет превзойти легендарного Хоукая, стремится стать такой же, как и он – отважной защитницей, способной подтолкнуть любого к свершению подвигов. Так же, как её, совсем ещё юную девочку, вдохновил он. – У тебя неплохо получается, – усмехается Клинт, становясь позади своей ученицы, – Расслабь руку. Иначе не попадёшь даже на кромку мишени. – А ты умеешь внушить оптимизм, – Кейт забавно морщится, но указанию следует беспрекословно, – Так лучше? – Определённо, – Бартон аккуратно отводит её локоть в нужную позицию, – Стреляй.       Кейт прищуривается. Ей нужно попасть в эту чёртову мишень, она не должна ударить в грязь лицом перед своим наставником. Амбиций этой девочке не занимать. И Клинт, глядя на неё, видит своё собственное стремление овладеть навыками обращения со столь чутким оружием, как лук. Он уверен: Кейт суждено стать прекрасным стрелком. Он не сомневается в этом ни секунды.       «Достойная смена подрастает,» – успевает подумать лучник, пока его протеже прицеливается.       Бишоп стреляет. Стрела со свистом разрезает воздух. Она послушна – тонкие девичьи пальцы направили её точно в цель. Полёт завораживает. Кейт на какую-то долю секунды чудится, что лук является продолжением её самой. Она звонко, абсолютно счастливо смеётся, когда видит, что справилась. Наконечник стрелы оказывается в центре красного круга. Значит, у неё есть способности, правда? И Кейт Бишоп готова тренироваться сутками напролёт, пускать стрелы в самые разные мишени, узнавать о полюбившемся оружии как можно больше. – Клинт! Ты это видел? Точно в середину. Я сделала всё так, как ты мне сказал, и у меня получилось! По-лу-чи-лось! – всё ещё сжимая лук в ладони, Бишоп повинуется порыву распирающих её эмоций и крепко обнимает наставника. – О, да, Кейти, у тебя получилось, – Клинт не может сдержать улыбки, видя, как сияют голубые глаза, – Возможно, я сейчас обучаю свою преемницу. Если не загордишься, разумеешься.       Бартон назидательно склоняет голову на бок, но облик строгого учителя – не его конёк. Лучше быть самим собой, их дело любит честность. В противовес своей серьёзности, Хоукай едва ощутимо щёлкает ученицу по носу. – Я стану лучшим лучником. А ты, в силу возраста, уйдёшь на пенсию! – задорно восклицает девушка, доставая новую стрелу из колчана, – Но навсегда останешься моим героем. И, кстати, не называй меня так. Я – Кейт. ***       Кейт насвистывает играющую в наушниках композицию, нетерпеливо постукивая по асфальту носом потёртых кед. И кто придумал столь долгое ожидание зелёного света на пешеходных переходах? Она привычна к постоянному движению, стрельбе из лука и адреналину, бушующему в крови во время совместных вылазок с Клинтом. Теперь они – команда «Хоукай». My thoughts are with you, Holding hands with your heart to see you, Only blue talk and love, Remember - how we knew love was here to stay.       Светофор меняет гнев на милость, и Бишоп срывается с места, ловко лавируя между спешащими прохожими. Её настроение в привычно-оптимистичном ключе, ей не терпится добраться до одной из высоток в одном из спальных районов Нью-Йорка. Только сначала нужно заглянуть в пиццерию. Кажется, на следующем перекрёстке есть неплохое заведение.       И Кейт спешит, огибает незадачливых уличных торговцев самыми разными безделушками, наспех извиняется перед пожилой женщиной, которую случайно задевает плечом. В пиццерии она томительно ждёт целых полчаса, что кажется ей вечностью, пока хозяин заведения вручит ей две коробки. Даже сквозь плотный картон с эмблемами и номерами для заказа на дом, Бишоп чувствует жар. Она надеется, что Клинт, приславший сообщение утром, не умчится навстречу приключениям без неё, и потому лишь ускоряет шаг. Лёгкий ветерок треплет тёмные волосы, а белая футболка с мишенью постоянно сползает на одно плечо, но Кейт будто и не замечает этого.       Лифт поднимается слишком медленно. Но пицца в коробках всё ещё очень тёплая. Девушка находит в кармане брелок-стрелу со связкой ключей – Клинт обронил их как-то раз во время тренировки, а повода вернуть не было. Замок без труда открывается одним из ключей, и Кейт встречает громкий лай: Лаки всегда рад её видеть. Особенно, если в её руках коробки, от которых так соблазнительно и невероятно вкусно пахнет. – Хэй, малыш, я тоже очень скучала, – смеётся Бишоп, свободной рукой поглаживая пса за ушами, – А где же твой хозяин?       Лучница тихо проходит в гостиную, тут же натыкаясь взглядом на армию пустых чашек, рассыпанные зёрна кофе и стрелы. Среди всего этого и дремлет самый зоркий из ныне живущих – Клинт Бартон. Стрелок хмурится сквозь сон и совершенно не замечает присутствия гостьи в своей квартире. – Бартон, просыпайся!       Клинт что-то неразборчиво бормочет, укрывается клетчатым пледом с головой. Ему никогда не удаётся уснуть вовремя. – Клинт Бартон! Хоукай ты или кто? – Кейт хмурится и трясёт друга за плечо, – Поднимайся! Сам утром просил прийти пораньше. – Кейти, вот что ты за женщина, скажи мне? – сонно возмущается Клинт, выглядывая из-под пледа, – Я поражаюсь твоей активности. – Потому что спать ночами нужно. И что за дело, о котором ты не мог написать в сообщении? Или современная техника для тебя слишком сложна? – Бишоп язвительно улыбается и собирает чашки, расставленные в хаотичном порядке по полу. – Невозможная. Встаю, встаю, ты же не отстанешь. А о деле расскажу по пути. Будет забавно, можешь мне поверить, – Бартон нехотя поднимается с несколько неудобного дивана, двигается в сторону ванной, пытаясь собрать мысли в единое целое – Обычно после этой фразы ты вовлекаешь нас обоих в неведомую херню. – Увидишь. Будь другом, сделай чашечку кофе, – взгляд Клинта падает на коробки со свежей пиццей, – И не позволяй Лаки съесть половину из этого великолепия раньше, чем это сделаю я.       Кейт звонко смеётся, ставит чайник на плиту и, с самым невинным выражением лица, отдаёт псу, смотрящему на неё так жалобно, что отказать невозможно, кусок «Маргариты». *** «– Напомни мне, почему я согласилась пойти с тобой на эту миссию? – Потому что ты – моя протеже, любишь меня, да и все это – весело. – Я – не твоя протеже. Я тебя не люблю. И это чертовски не весело.»       Кейт ёжится от порывов холодного ветра, чувствует холодные капли дождя на своей коже. Она теряет счёт времени, наблюдая за огнями ночного города с крыши многоэтажки Клинта. Команда «Хоукай» едва ли не проваливается на миссии – какой уж тут может быть оптимизм.       Бартон ранен – пуля навылет. После того, как Кейт зашивает ему рану, лучник засыпает. Пусть отдыхает, сейчас ему нужно восстанавливаться. Бишоп волей-неволей винит во всем себя. Она должна быть быстрее, но теперь ничего исправить нельзя. Ранен её друг, а задание вытянуто на нужный уровень лишь благодаря Клинту. Наверное, Мария Хилл всё-таки права: она – глупый ребёнок, которого Бартон таскает за собой везде и всюду. – Кейт?       Дождевая вода перестаёт оставлять мокрые следы на плечах, и, подняв глаза, Кейт видит огромный чёрный зонт и взволнованные глаза Клинта. Наверное, из-за ранения ему не спится. И это – тоже её вина. – Кейти, ты решила промокнуть под дождём и выйти из команды посмертно? – Бартон, сняв с себя толстовку, накидывает её на плечи подруги, – Что случилось? – Ты когда-нибудь перестанешь меня так называть? – устало улыбается девушка, – Ничего не случилось. Просто я сегодня облажалась. – Мы оба хороши. Не бери всё на себя. Просчитались, но справились же! – жизнерадостно пожимает плечами Клинт, поправляя двумя пальцами отклеившийся пластырь на виске Бишоп, – И я не перестану тебя так называть, Кейти. – Противный же ты, Бартон. – За это ты меня и любишь, – беспечно отвечает стрелок, здоровой рукой обнимая преемницу, – Не кори себя. – Я тебя не люблю, – на автомате отзывается Кейт, – И нет, я не могу не переживать. Из-за меня ты получил ранение. – Пулей больше, пулей меньше… Расслабься. К тому же, у тебя прекрасно получается зашивать раны.       Они смеются. Звонко и непринуждённо. Как настоящая команда. И им совершено наплевать на дождь, барабанящий по водонепроницаемой ткани дождя. К чёрту погоду. Кейт на секунду ощущает себя той юной девочкой, которая видела в Клинте своего героя. Несмотря на то, что многое поменялось, что они теперь друзья, Бартон до сих пор оставался для неё идеалом, самым настоящим кумиром, которому, что не удивительно, хочется соответствовать. ***       Они пьют кофе, встречают рассвет на крыше высотки в Лос-Анджелесе. Оба слегка побитые, но довольные. Командная работа с каждым разом выходит всё более слаженно, это не может не радовать. Кейт достаёт из колчана упаковку пластырей и осторожно клеит один из них на переносицу Клинта. Он никак не может обходиться без ссадин и царапин. Но осколки стекла – это мелочи, это можно пережить. – Клинт, мы теперь полноправные герои, да? – беззаботно интересуется Бишоп, отпивая прекрасный капучино из картонного стаканчика. – Я никогда не считал себя героем, Кейт. У нас с тобой разное видение этого статуса, – Бартон щурится при взгляде на яркое солнце. – Нет, ты не прав. Ты – герой. Я всегда тебя таким считала, Хоукай, – Кейт кладёт голову на плечо друга, – И мы можем вдохновлять других людей. Так же, как ты когда-то меня.       Клинт едва ощутимо касается губами тёмной макушки своей протеже. Она, такая наивная, похожа на Андерсовскую Ариэль, отчаянно верящую во всевозможные чудеса. Вот уж точно сгодится на роль героя: Бартон иногда поражается её мужеству, самоотверженности и героизму. – Будь по-твоему, – усмехается лучник, поправляя солнцезащитные очки.       Кейт чувствует себя невероятно спокойно, касается кончиками пальцев оперения стрелы и мельком думает о том, что нужно возвращаться домой. Да и Клинта ждёт верный друг – Лаки. Только здесь, на этой самой крыше так невероятно тепло и уютно, что никуда двигаться не хочется. – Клинт, а расскажешь мне о новых стрелах? Я даже обижена на тебя, хоть бы одну до боя показал, – фыркнула Бишоп. – Не злись, Кейти, – он нарочно растягивает её имя.       Издевается. В их отношениях это – стабильность. Так было с самого первого дня. Два Хоукая как-никак, иначе, наверное, и быть не может. – К чёрту тебя, Бартон. Нам, кстати, пора домой. Лаки уже, должно быть, заждался. Не забудь купить пиццу. – Несносная девчонка, – скептически отзывается лучник, – Думаю, если мы приедем вместе, он будет рад ещё больше. Да и я не знаю, где ты нашла такую потрясающую пиццерию. – За это ты меня и любишь. – Да, вероятно, это так.       И Кейт впервые не хочется с ним спорить. ***       Солнечные лучики играют в её волосах. Клинт невольно любуется тонкой девичьей фигурой в его белой футболке с мишенью, когда Кейт варит кофе на кухне и, вопреки всем его протестам, кормит следующего всюду за ней по пятам Лаки. Клинту впервые хочется верить, что он – герой. И быть именно им ради неё. Раз уж Кейт видит в нем идеал, хочет превзойти и практически зачислила его в ряды своих кумиров, нужно соответствовать. Она этого достойна. – Кейт, как ты это делаешь? – сонно смеётся Бартон, обнимая девушку со спины. – Умудряюсь уживаться с тобой? Это магия Хоукая, – пожимает плечами Кейт, засыпая кофе в турку. – Нет, эту магию я вполне могу понять. Как ты можешь вставать так рано и быть бодрой? – лучник касается губами обнажённого плеча. – А это называется режим. Не все Хоукаи – совы. – В принципе, да, я согласен. Так наша команда ещё более гармоничной становится. Кто-то варит кофе по утрам… – …а кто-то по ночам. Да, я в курсе. – Чем тебе не нравится мой кофе? – Шикарный кофе. За это я тебя и люблю. – Твой кофе мне нравится больше. Может быть, я тоже люблю тебя из-за этого божественного напитка? – Или потому, что я – прекрасный стрелок? – Но я всё равно самый зоркий из ныне живущих. – А вместе мы – команда «Хоукай», верно? – Кейт смеётся и ласково целует Клинта, не обращая внимания на сбежавший на плиту кофе. – Самая лучшая команда.       Кругом разбросаны стрелы. Лаки под шумок стаскивает из коробки очередной кусок пиццы и думает, что он – самый счастливый пёс на свете, а его хозяева – прекрасная пара, любящая друг друга не только за кофе.       Они – величайшие лучники, чьи стрелы всегда достигают своих целей.