помощь

Учиха быстро шёл по улицам с банкой пива, огибая редких прохожих. Бесит абсолютно всё, начиная от людей вокруг, заканчивая начинающей согреваться жестянке в руках. Несмотря на их разгульно-уличный образ жизни, Саске был далеко неглупым и от института в ближайший год отказался лишь потому, что устал от школы и всех этих экзаменов с нововведениями (как и вся их компания, не считая Сакуры — девушка завалила химию). И именно поэтому у него были высокие стандарты дружбы-отношений, брюнет не терпел предательства и лжи и после подобных проколов со стороны партнёра тут же посылал его, как бы он дорог ему не был. И, по сути, Учиха был достаточно настороженным и недоверчивым, а единственный человек, которому он верил как родному был Наруто, с которым они прошли через многое. А еще он начал встречаться с его сестрой, не родной, но всё же, зная родителей лучшего друга, полагал, что и красноволосая будет высоконравственной и иметь свои принципы. Саске никогда так не ошибался. Карин — ёбаная мразь, которая пользовалась им ради денег, каждый день завышая планку своих «жизненно важных» потребностей, а так же случайно так поёбываясь с его старым знакомым Хозуки. Узнал Учиха об этом около трех часов назад, когда решил сюрпризом нагрянуть к беловолосому. К счастью, предательство было не двойное, об этом свидетельствовал хитрый и довольный взгляд Суйгетцу, так и говорящий: «Смотри, кого подцепил», и который так часто видел брюнет. А затем всё это сменилось на полный ахуин, когда девушка под ним вдруг вскрикнула, пытаясь изобразить изнасилование и отпихнуть от себя любовника, со страхом смотря на уже бывшего. Был бы друг в курсе, послал бы сразу и товарищу доложил. Парень усмехнулся, отхлебнув пива и делая большой шаг, огибая грязную лужу. Сука, она ведь ещё каждый день ему мозг выносила, мол, какого такого ты на ту шалаву посмотрел больше двух секунд, ты, что, меня не любишь? Телефон не переставал биться в агонии, еле выдерживая напор сообщений и звонков от парочки неудачных половых партнёров. От СМС Хозуки брюнет как-то горько-радостно рассмеялся в голос, испугав пару подростков: «Эй, братан, что за пиздец? Это твоя милая-ненаблядная была, что ли? Не, ну я-то её выгнал, правда в трусах одних, ну да плевать. Я не знал там, короче, да, извини, если что, но бля, пиздец. А я-то ещё думаю, хули от неё твоими пидорскими дорогими сигаретами несёт, мда. Напиши, как успокоишься, цем в пузико <З.» Саске зашёл в какой-то непонятный двор, кажущийся ему смутно знакомым по огромному дубу, хотя мало ли, что там, время почти двенадцать ночи, о фонарях здесь лишь байки рассказывают, а кроме этого в нём много пива и он устал. Кое-как заметил лавочку, а на ней — какой-то так же мутно знакомый ком, подошёл ближе — это же Сакура! Та пухлая девчонка из их компании, провалившая химию, знающая толк в выпивке и нагибающая их всех в играх. Больше, чем друга, её не воспримешь, да и она не особо позиционирует себя как особь слабого пола: одевается в вечные толстовки, которые были бы нормальны и брюнету по размеру, хотя та была ниже его на голову, с огромным капюшоном, натянутым на голову по верх шапки, которая, в свою очередь, скрывала волосы на все сто процентов, хотя большая половина их «банды» в шутку, а может и нет, считала, что та лысая. Огромные штаны, еще больше укорачивающие ноги, и кроссовки. Никто в другом наряде её и не видел. Притащил её к ним Наруто, непонятно зачем, но после того, как та достала им такой алкоголь, какой им лишь снился, возражения и недовольства резко пропали, а когда та осмелела, начала ещё и смешить-бесить своим остроумием и злопамятностью, хотя, её хорошая память не раз их спасала. В общем, нормальный друг. Девушка сидела, закинув на лавку и ноги, и, широко их раздвинув и облокотившись руками, копалась в телефоне. — Привет, — Харуно не обратила на Саске никакого внимания, продолжая сидеть и думать о своём. Брюнет плюхнулся рядом с ней слишком неожиданно — она испуганно дёрнулась и тут же заблокировала мобильник, — извини, что напугал. — А, нет, ничего, — она пожала протянутую руку. — Ты чего тут сидишь так поздно? — спросил скорее из вежливости, разглядывая темноту по сторонам. — Не спится, решила проветриться, а ты? — Сакура неловко переложила аппарат из одной руки в другую. Было дико странно. — Да по той же причине. — Вздёрнул плечами и отпил из банки. Ночной воздух растрепал волосы и приятно освежил. Ночью очень классно. — Понятно, — она достала сигареты, предложив и соседу. Тот не отказался. Повисла неловкая тишина, но никто не спешил её нарушать. Учиха вдруг понял, что они никогда не разговаривали, обращаясь конкретно друг к другу. За все почти два года. При этом всё равно считаются друзьями. Странно всё это. Попивая маленькими глотками пиво, пытаясь растянуть удовольствие (денег на ещё одну у него сейчас не имелось), Саске думал, куда бы пойти заночевать. А Карин пизда, всё-таки. Парень хмыкнул. — Саске… — неуверенно покосилась девушка через какое-то время на рядом сидящего друга, — можно попросить тебя о помощи? Черноглазый с интересом посмотрел на нее, ухмыльнувшись: — Ну попроси. Сакура на пару секунд замолкла, опуская ноги на плитку. Тяжело вздохнула, сжав доски под собой. И решилась: — Научи меня быть сексуальной, — на одном дыхании выпалила она, скрываясь капюшоном. Учиха подавился пивом, испачкав джинсы. — Что, прости? — таких поворотов он явно не ожидал. — Ну пожалуйста, чего тебе стоит? Я тоже хочу быть похожей на девушку, но дико боюсь, что меня засмеют, и именно по этой причине я не могу ни к кому другому обратиться. Ты же относишься ко мне как к парню-другу, значит, ничего страшного не произойдёт, если я спрошу у тебя твоё объективное мнение. Пожалуйста, Саске, чего тебе стоит? — Харуно быстро протараторила мольбы, уже жалея, что начала всё это. Вот ведь дура. Брюнет молчал, смотря куда-то в район своих ног. Вздохнул и согласился. Спустя пять минут они были уже в её квартире, тут идти-то, её же двор. Все это время парень корил себя за свой выбор. Что он может для неё сделать? Операцию оплатить? Мужика-шлюху нанять? Настроение поднялось, когда девушка вручила ему бутылку пива. Холодную, всю такую манящую. Дорогую. Лучшее пиво, какое только могло быть. К чему-то он вспомнил, что Карин предпочитала коктейли в банках. Дешёвые и максимально убогие. А потом, пьяная, лезла целоваться, а Саске практически выворачивало от запаха выпитого ею алкоголя. Он дёрнулся, вспоминая эти не самые приятные моменты. И всё-таки, она его задела этой изменой. Всю жизнь будет помнить. Сакура, тем временем, ушла в другую комнату — переодеваться. Разглядывая помещение, в котором сидел, парень заметил коврик для йоги, а также гантели и обруч. А ещё огромное множество книг и тетрадок, что на полках, что на столе — всё химия. Как Учиха понял, она хотела узнать его мнение конкретно насчёт её наряда. Это его не особо обрадовало. — Я не люблю платья, так как чувствую в них себя неловко и нелепо, на каблуках ходить не умею, как и краситься, — послышался подрагивающий голос, — а в детстве надо мной постоянно издевались, и я начала носить такую одежду, практически скрываясь от окружающего мира. Глупо, но ничего не могу с собой поделать. А одиночество меня скоро разъест, да и я обычная девушка, как ни как, тоже хочу любви, — она ненадолго замолчала, послышалось копошение, — извини, что говорю тебе всё это, просто очень нервничаю. Я-я всё. Учиха молчал, готовясь видеть гусеницу и не особо слушая, что ему говорят. Он плотно закрыл глаза, невольно пытаясь отсрочить неизбежное. Шаги. — Саске? Он открыл глаза. И перестал дышать. Какого хуя? Перед ним стояла как-то уж слишком хрупкая, худая девушка, в чёрном коротком платье без рукавов, полностью открывающем выпирающие ключицы, тонкую шею с золотистой подвеской-клевером и аккуратные плечики, контрастируя с бледной кожей. Не очень пышная юбка не на много выше колена, чёрные, тонкие то ли чулки, то ли колготки — Саске не знал, — на руке двойной золотой браслет. Ноги худые, ровные, длинные, несмотря на небольшой рост. Кому-то везёт меньше — у них туловище длиннее нижних конечностей. Розовые волосы выше плеч, огромные зелёные глаза и румянец на щеках. Ей было максимально неловко и страшно от его молчания и взгляда, она напридумывала себе уже сотни ужасных концовок этого идиотизма. Просить парня научить её сексуальности, ну что за бред! Тем более Учиху! Попросить об этом первого встречного казалось более обдуманной и логичной идеей, чем то, что она уже сделала. Хотелось выбежать из гостиной, где они находились, стянуть с себя платье и сжечь к хуям, чтобы ничего не напоминало об этой выходке. Об этом позоре. Да ещё и умудрилась поныться ему о своих горестях-несчастьях, умничка девочка. Сакура не стеснялась показывать свою внешность ему, нет. Она так же, как и он, не рассматривала его как парня, зная, что такие богоподобные личности на неё и не взглянут. Смирилась. И искусно скрыла неожиданно вспыхнувшие чувства, практически внушая себе, что он ей не нужен. Мозг обмануть получилось. Сердце закрылось, кидая обиду, а она и рада. Но сейчас всё равно боялась его мнения, боялась, что он рассмеётся с её нелепости и будет потом снова смеяться с их общими друзьями над всей этой ситуацией. Глубоко в душе она знала, что такого не будет, друзья не такие жестокие, но уж слишком низкая самооценка упорно твердила обратное. Над её угловатостью, над маленькой грудью и розовыми волосами можно лишь смеяться! А чего стоит её большой лоб! Не прошло и пяти минут, а Харуно уже успела попрощаться со всеми своими друзьями и покончить с собой. — Честно говоря, я думал, что ты весишь под сотню, — розоволосая не заметила, что его голос стал хриплым. — Я надеваю пару футболок, рубашку и толстовку. Наверное, поэтому. — Неловко переминулась с ноги на ногу. Учиха продолжил молчать, разглядывая фигуру напротив. Спустя минуту, она первая не выдержала этой тишины, хотя парень её и не замечал. — Я хочу пойти так в клуб. Там полумрак и можно выпить, а следовательно не буду волноваться. Как думаешь, у меня получится найти себе кого-нибудь в таком виде? — голос подрагивал, выдавая волнение. Как же она этого хочет! Девушки из их компании уже секс-гуру, а она и не целовалась. Самолюбие в такие моменты пытается протестовать, барахтаться в океане её недостатков, хотя само размером с муравья. Саске кивнул. Не такой помощи она ожидала, конечно, но, господи. Он согласился, что она сможет кого-то соблазнить! Пусть это будет хоть школьник-девственник, хоть несчастный мужик в жижу — она хочет почувствовать себя красивой. Сексуальной. Девушкой. Хотя бы раз. Она просияла и расслабилась. — Отлично, теперь бельё. Я не особо в этом разбираюсь и не уверена, что правильно всё сделала, но очень надеюсь, что не ошиблась. — Учиха не успел ничего возразить, да даже моргнуть не успел — она уже вжикнула молнией слева и платье рухнуло вниз. И у брюнета внутри что-то рухнуло. А ещё что-то поднялось. На аккуратной небольшой груди — бюстгальтер без лямок, полупрозрачный, кружевной, на узкой талии и плоском, с маленьким намёком на пресс, животе — пояс, к которому ремешками были прикреплены чулки, и кружевные трусики. — Всё нормально? Я правильно всё сделала? Или ты тоже не знаешь? Саске лишь снова кивнул. Харуно засияла, почти прыгая от счастья. Развернулась к Учихе спиной, сверкая округлыми ягодицами в узористых трусах, подхватила платье и побежала обратно в комнату, натягивая его на ходу. Хватаем сумку и вперёд! Учиха медленно поднялся, оставляя так и нетронутую бутылку на столе. Прошёл в чужую комнату, решительно и без мысли, что что-то неправильно. — Есть одно «но», — он снова напугал её, от чего она резко выпрямилась, отшатываясь от зеркала. В глазах тут же испуг. Что не так? — Ты никуда не пойдёшь. Предвидя протесты, брюнет просто хватает её за руку и притягивает к себе, целуя в губы. Проникает в её рот языком, смотря в расширенные яркие глаза. Широкие ладони расползаются какая куда: одна легла на талию, сильнее прижимая к себе тело, другая — на голову, чтобы уж точно отрезать все пути к бегству. Тонкие руки неуверенно опускаются на шею, глаза закрываются, — Учиха усмехается в поцелуй. Расстегивает платье, позволяет тому упасть, отстраняясь от Сакуры. Внизу приятно тянет, когда видит её тут же припухшие и раскрасневшиеся губы, заблестевшие глаза. Подхватывает на руки (какая же легкая!), сжимая руками упругую задницу, — девушка сразу обвивает ногами его где-то в районе тазобедренных, инстинктивно прижимаясь и шумно выдыхая от удовольствия. Щеки краснеют, всё тело горит, и ей кажется, что всё это снится. Он целует её шею у основания, покусывает, проводит языком и оставляет засосы, переусердствуя — завтра будут синяки. А розоволосая сильнее наклоняет голову и тяжело дышит, Саске это дико нравится — она не пытается его «похвалить» стонами в горло без повода, не переигрывает, а честно и неосознанно задерживает дыхание, чувствуя чужие зубы на линии подбородка, судорожно выдыхает, когда пальцы сильнее сжимают мягкое место. Учиха не особо аккуратно бросает её на кровать, тут же снимая с себя футболку и нависая над телом в два раза меньше его, а Сакуре всё это только нравится, она без задней мысли облизывает пересохшие губы, смотрит на него из-под опущенных ресниц и трется коленками — хочет больше, а брюнет думает, что лучше зрелища он не видел. Снова целует, еле-ощутимо проводит вдоль тела, поглаживает — такая нежная. Губы снова спускаются на шею, переходят на ключицы и дальше, к груди, на пути оставляя засосы и следы от укусов, а под ним она, через раз дышит, извивается, не зная, куда себя деть от умелых рук. Саске без усилий расстегивает застёжку, радуясь, что она спереди, — ему везет сегодня, — и припадает к часто вздымающейся груди, сжимает одну, играя пальцами с соском, а второй уже втягивает в рот, посасывая. Уши тут же ласкает полустон — пытается сдерживаться, стесняется, всхлипывает. Учиха доволен собой как никогда. Ему нравится, как и она пытается сделать ему приятно: водит руками по покатым плечам, ключицам, проходит по ним ноготками, поглаживает, неуверенно, но так искренне, зарывается в чужие волосы, снова поглаживает. Он с ума сходит. Брюнет не спеша переходит к животу, расцеловывая чистую молочную кожу, пахнущую сливочным мороженым. Эта штука, скрепленная с чулками, ему мешает, но убирать не хочет — слишком красиво. Выдыхает где-то между пупком и кружевным бельем — чужая кожа тут же покрывается мурашками, и ему окончательно сносит крышу. Облизывает, кусается, руки лезут ниже, — она напрягается, — поглаживают внутреннюю сторону бедра, расслабляют. Понимая, что оставшуюся мешающую вещь снять он не сможет, аккурат разрывает по шву с обеих сторон и откидывает. Поднимается выше, снова к груди, снова мучает темно-розовые горошины, она постанывает, хнычет, а когда чужая рука проскальзывает между ног и тут же палец проникает внутрь — не сдерживает стон, выгибаясь. Господи, как же всё это приятно. Она пытается звать его по имени, что-то сказать, но голос срывается на стон, замирает с каждым его движением внутри. Саске аккуратно вводит второй палец, сгибает их внутри и параллельно втягивает сосок, она запрокидывает голову, полустоны-полувсхлипы заводят Учиху сильнее, член стоит настолько, что уже больно. Вытаскивает пальцы, — Сакура вздыхает с какой-то обидой и смотрит на него, сразу жалея об этом решении, — брюнет облизывает фаланги, смотря ей в глаза. Невыносимо. Харуно облизывает губы, часто дышит и пытается расстегнуть этот гребанный ремень, что-то ворча под нос. А Саске хрипло смеется, помогая. Стягивает джинсы вместе с бельём, снова тихо смеётся — зеленые глаза расширяются, наблюдая, как парень раскатывает по стволу резинку. Она знает, что в первые разы всё большим кажется, но тут уж явно перебор. Это тебе не пальцы в ванне. Парень целует алые губы, покусывая, поглаживает податливое тело под собой и пристраивается между ног розоволосой, когда та обхватывает его конечностями. Почувствовав, что головка упирается в «то самое, заветное», жмурится и цепляется за чужие сильные плечи. Учиха слегка отстраняется, целуя горячие щеки, закрытые веки и шепчет «доверься мне». И она, выдыхая, расслабляется на столько, на сколько может. Всё равно ведь волнуется. Он быстро, но максимально аккуратно проникает внутрь одним толчком и замирает. Такая узкая, а преграды никакой не почувствовалось. Сакура снова жмурится, резко вдыхает, сдерживая вскрик, не столько от боли, сколько от неожиданности, на ресницах появляются слёзы, но она, всё равно, медленно раскрывает блестящие изумруды и прижимается своими губами к чужим. Двигаться Саске начинает медленно, вслушиваясь в всхлипы, начинает снова целовать её шею, поглаживает талию, она прижимается сильнее и шепчет «всё хорошо», обдавая ухо горячим дыханием, целует плечо в районе выпирающей косточки. Облокотившись на руки по обе стороны от головы Харуно, парень начинает наращивать темп, ловя губами стоны. Спустя каких-то десять минут он уже вдалбливается в девушку, та стонет в голос, выгибается до хруста, кончая. У обоих плавится мозг. Просто нереально. Учиха резко выходит, рывком переворачивает, ставит на колени. Сакура не совсем понимает, что происходит, в глазах звезды и полная дезориентация, но всё равно неосознанно выгибает спину и оттопыривает задницу. У Саске во рту пересыхает, руки сами ложатся на ягодицы и сжимают, слегка оттягивают и шлепают. Розоволосая уже всхлипывает, не в силах сдерживать эмоции. Он резко входит на всю длину и снова ударяет, она вскрикивает от удовольствия. Брюнет хватает её немного выше локтя, приподнимая к себе, целует заднюю сторону шеи и тут же срывается на бешеные толчки. Девушка не может вздохнуть, слишком хорошо. Она снова кончает первая, утыкаясь носом в кровать и выпрямляя ноги в судорогах. Он делает ещё пару толчков, чувствуя, как плотно обхватывают член стенки влагалища, спускает следом, наваливаясь. Проваливаясь в сон, Харуно думает, что ей нравится чувствовать на себе его тяжесть.

★★★

Саске проснулся от знакомого трека. Ему звонил Наруто. — Алло, — Учиха потёр глаза руками. — Саске, ты где? Ты опять Карин обидел? Что у вас произошло? — Узумаки практически кричал, взбешённый. Брюнет не напрягался, зная, что настроение такое не из-за него — на заднем фоне слышались профессиональные рыдания, чего голубоглазый терпеть не может, только не от сестры. Он хмыкнул. — Я тебе потом всё расскажу, а если жопа чешется — звони Суйгецу, а Карин передай, что пусть идёт нахуй. — Как же вы меня бесите, господи, — по звуку понятно, что блондин ударил себя по лбу. — Ладно, я позвоню Хозуки, от тебя как обычно ничего не дождешься. А при чём тут он вообще? И где ты? — Я? — Учиха зевнул, а потом расплылся в улыбке, смотря на рядом мирно посапывающую девушку и вспоминая ночь, — а я у Сакуры. — Чего блять? У Сакуры? Что ты там делаешь? Что за херня у вас происходит? Саске рассмеялся, пропел в трубку имя пепельноволосого и сбросил звонок. Потянулся, чувствуя приятную ломку в теле, встал и направился в душ. Сакура же просыпается от грохота. Дверь, казалось, хотели выбить. Не особо соображая, девушка поднялась, натянув на себя футболку, лежащую на тумбочке, и пошла в коридор, уловив перед этим звуки плескающейся воды. Не посмотрев, кто пришёл, она спокойно открыла дверь, зевая. — Сука! Где мой Саске?! — Карин хотела сказать что-то ещё, но увидев перед собой не жируху, а худющую Харуно с синей шеей, так и замолкла, ловя ртом воздух. Розоволосая же нахмурилась. Не особо она любила это психованное недоразумение. В это время Учиха бесшумно вышел из ванны, напрягая слух. Интересно же. — Чего приперлась? — Где Саске? — Узумаки сверлила знакомую ненавидящим взглядом. От недавних «рыданий» не осталось и следа. — В душе, прячется от долбоёбки, то есть тебя. — Сакура растянула губы в ухмылке. — Есть что сказать? Нет? Прекрасно, всего доброго. — Быстро проговорила, не давая опомниться, и хлопнула дверью перед носом. Харуно снова зевнула, потягиваясь. Посмотрела в дверной проём — Учиха, довольно ухмыляясь, смотрел на девушку с улыбкой. А сам стоит в одних трусах со знаком Бэтмена. Тут-то до неё дошло. Сакура выпрямилась по струнке, покраснела, как никогда, и закрыла лицо руками, судорожно думая, куда бы спрятаться. Хрупкое тело обхватили сильные руки, прижимая к себе. — С добрым утром, — улыбочка и подмигивание. Она воет от смущения, он смеётся. — Я только что выгнала твою девушку и только сейчас подумала, что испортила тебе отношения. Извини. — Тихий шёпот в ладони, Саске прижимает её к себе крепче. — Она мне изменила, и я этому рад, — Харуно резко поднимает голову и непонимающе смотрит, а он пропускает нежные локоны через пальцы и улыбается, — иначе я бы не встретил тебя, — он склоняет голову и хитро смотрит, — ты бы не попросила меня о помощи… — смеётся, когда она снова краснеет и утыкается носом ему в грудь. Они ещё какое-то время стоят, прижимаясь друг к другу, пока Учиха в очередной раз не хмыкает. — Знаешь, я ни капли не против, если ты будешь от меня всех девушек отгонять, — снова подмигивает, а у Сакуры глаза тут же на мокром месте. — Я… Я… — пытается что-то сказать, но боится, а брюнет просто целует в кончик носа. — Иди в душ, а я приготовлю что-нибудь. Саске разжал хватку, выпуская девушку из объятий и направился на кухню, останавливаясь в дверном проёме. — Ты не проснулась еще? Иди в душ, говорю. Харуно какое-то время смотрит ему в глаза, улыбается чему-то и, смеясь, кидает, что там пиво в холодильнике есть, скрываясь в ванной комнате. Учиха роняет счастливую скупую слезу и благодарит бога за такой подарок, хоть и атеист. Наруто будет явно угарать с них.