Неожиданное приключение. Совсем неожиданное...

Сила его взрывов воистину разрушительна! В последний момент мне удалось обезвредить микроскопические бомбы. Повезло, что Дейдара показал свою слабость к техникам стихии молнии, и я смог правильно все рассчитать. Если бы мне не хватило чакры, то о Саске Учихе осталась бы только память и могилка где-нибудь в лесу. Наверное, самоуверенный Дейдара празднует победу, ведь он еще не знает, что его противник выжил. Почему же он захотел сразиться именно со мной? Что поддерживало азарт парня в этом сражении? Он странный. Неужели сложно было ответить на мой вопрос? Затевать в таком случае битву с более сильным оппонентом глупо. Или он не хотел выдавать Итачи из-за чувства коллективизма? Приземляюсь на землю, недалеко от местонахождения противника. Зная его, я с уверенностью сказал бы, что он ликует, но отчего-то не слышно криков радости и самодовольства. Выхожу из укрытия и замечаю растянувшуюся на траве фигуру Дейдары. Похоже, парень без сознания. Осторожно подхожу к нему, все еще рассчитывая на подвох. Мой ранний выпад пронзил его, и из раны до сих пор сочилась кровь. Органы я не задел, но все же ранение было сильным. На лице парня виднелось множество кровоподтеков и ссадин, только вот я был уверен, что сознание он потерял от большой утраты чакры. Я, впрочем, тоже не нахожусь сейчас в лучшем состоянии. Тоби давно ретировался с места битвы, и я долго думаю, что делать с одним из Акацуки. Добить или посмотреть на его выражение лица, когда он очнется? Ярость Дейдары меня сильно взбодрила. Я достаю кунай и готовлюсь пронзить его сердце. Незачем мне противники, которые могут ударить в спину. Все-таки мне придется признать, что он достаточно силен, хотя я считал его, чуть ли не одним из слабейших в Акацуки. Без размаха пытаюсь всадить кунай в плоть, но железное острие натыкается на какую-то плотную преграду. Что это? Я задираю кофту парня и вижу туловище, перебинтованное какими-то повязками. Неужели до сражения он был серьезно ранен? Разрезаю ленты и убираю пластину, чтобы точно прикончить противника, и застываю в шоке. Не верю своим глазам! Бред! Дейдара — девушка! Неожиданное открытие совершенно сбивает меня с толку. Зачем ей скрывать свой пол? Я знаю то, что в Акацуки присутствует одна девушка. Так знает ли организация, что Дейдара не за того себя выдает? Причем здесь весь этот спектакль и фарс? Рука произвольно опускается. И что теперь? Где мои мысли об убийстве противника? Или не смогу поднять руку на безобидную девушку? Я нахожу свой плащ и закутываю в него Дейдару. Взять с собой, чтобы потом снова сразиться? Да и нужна ли мне подобная ноша, когда я ищу своего ненавистного братца? Подхватываю безвольное тело девушки и кладу на плечо. Карин, должно быть, закипит от ревности, хотя эта дамочка, пожалуй, пожарче будет. Я смотрю на место нашего недавнего сражения и вижу, что вся земля в огромных выемках и рытвинах, которые образовались после мощных взрывов. Не взорвет ли она меня, когда увидит рядом с собой? Ее необъяснимую ненависть ко мне можно было почуять за километр, а то и за больше. Путь до укрытия не близкий, а мне и самому нужно восстановить силы, поэтому, примерно прикинув время пути, решаю, что нужно будет остановиться где-нибудь в небольшом селении. Как она отреагирует на мои спонтанные действия? Не знаю точно, что меня заставило забрать ее с собой, но, когда волосы девушки растрепаны, а лицо не искажает гримаса гнева, она очень мила... И она станет ценным информатором, если я смогу расположить ее к себе и завоевать доверие. Ведь никто не ведает лучше об убежищах Акацуки, чем один из его членов. Наверное, мое решение можно назвать продуманным, но рискованным. Что обычно мы делаем с теми, кто раскрывает нашу самую большую тайну? Нашел ты себе проблем, Саске, уж нашел! И смогу ли я отыскать клетку, с прутьями попрочнее, чтобы точно быть уверенным, что девушка не взорвет или не зарежет меня ночью?