Смерть — дело одинокое

      Питер проваливался в пустоту. Странное состояние невесомости собственного тела. Казалось, он даже падать не может. Тогда это пустота сейчас нападала на него, обволакивая лживо-аккуратно, словно обнимала, а на самом деле бессовестно поглощала, утаскивала в свою суть, заставляя его терять свою. Хейл смотрел и не видел, он изо всех сил старался заметить какой-то проблеск, но не мог.       Его так хотели убить и охотники, и некоторые оборотни, что они даже объединились. На памяти Питера такое случалось только с Арджентами, МакКоллом и прочими в Бейкон Хиллз. Славное было время.       Интересно, этому бете, который полосовал Хейлу лицо, доводилось убивать? А то он вёл себя так, словно в первый раз дорвался до крови. Оборотню даже захотелось поучить сопляка жизни через шипение и стоны от боли, пронизывающей все тело, но мощный удар когтистой лапы порвал ему рот и повредил язык. Это было настолько унизительно-пораженчески, что уставший от пыток Питер всё же смирился со своей смертью.       Он сдался далеко не сразу. Потомственный вервольф дрался с себе подобными, а потом почти ушёл от погони, но попал в один из умело расставленных капканов, не заметив его в горячке бегства. Питер собрался бежать дальше, сломав сильными лапами железные челюсти и емко выматерившись, но пара пуль, прошедших через его бедро и икру, окончательно затормозили мужчину. Перед тем, как потерять сознание, оборотень увидел злобные взгляды охотников и усеянное звёздами небо.       В подвале он пытался договориться, хотя почти сразу понял, что это бесполезно. В их цели входило убить его, люди и полуволки не собирались менять планы. Только если чуть отложить их, развлекаясь с пока ещё живым телом. Если уж прийти к компромиссу не удалось, то всё. Или конец, или маловероятный побег. Человек в Хейле надеялся на спасение, но волк уже почувствовал смерть. Свою смерть. Молить о пощаде он не будет.       Ток, удары, ломание костей, позабытый вкус собственной крови. Питер сжимал челюсти, сдерживая крики, срываясь на стоны и рычание. Он знал, что никто к нему не придёт. Никто даже не в курсе, где он. Остатки семьи знать его не хотят, а с шайкой Скотта он никогда особо дружен не был. Хотя оборотень попытался восстановить разрушенный после его воскрешения мост к Лидии. Может, он и вызвал беспокойство у Мартин, но дальше дело не зашло: вспышки боли оборвали ниточку между его сознанием и её. Хейл взвыл, когда остриё ножа впилось в плечо и прошло до запястья, оставляя глубокий след. Рука оборотня конвульсивно подёргивалась, одаряя грязный пол ещё большим количеством крови. Питер облизнул разбитые губы, сплюнул и широко улыбнулся двум оборотням и охотнику.       — Ну что вы, парни. Разве это всё, на что вы способны?       — Заткнись!       Короткий резкий окрик и последующий удар рукояткой пистолета по гудящей голове прервали на корню насмешки Хейла. Тот прикрыл глаза, почти беззвучно сматерившись. Вот Калаверас и Арджент были бы рады увидеть старого знакомого в таком полумёртвом состоянии. Не получилось у них практически превратить его в мясо — вышло у кого-то другого. У кого?       Интересно, что сейчас делает Дерек? А Малия?       Семейство Росси. Почти все рыжие. До Питера только сейчас добралась эта мысль. Он вспомнил, как по молодости насолил им. Долго же они собирались отомстить. Один из этих Росси звонил кому-то. Хейл не слышал, кому, о чём он говорит. Сейчас не имел значения ни слух оборотня, ни человеческий: через стук в висках не могло пробиться практически ни одно слово, вервольфа мутило, хотя рвать было почти нечем. Он не сдержался, по его подбородку потекла струя желудочного сока, капая на штаны, когда Хейл рефлекторно наклонился вперёд, насколько позволяли держащие его верёвки. Как долго пленившие собираются продолжать веселье?       Недолго. Видимо, звонок был решающим, кто-то «сверху» сказал своё слово. Бывшего Альфу развязали, один из оборотней взвалил его на плечо и стал подниматься по ступеням. Выход из полуразрушенного здания освещался лунным светом. Снова ночь? Сколько он провёл в плену? Если бы Питер мог — он бы обязательно пошутил о Луне и обнимающих его сильных руках омеги. Романтика, все дела. Но мужчина не мог ничего. Болтаясь безвольной куклой, он, повинуясь чужим действиям, оказался приваленным к дереву. Рядом находилась вырытая яма, от чего волк внутри Хейла взвыл, предупреждая о смерти в последний раз. Издавая хрипы, вырывающиеся из самой глубины повреждённой грудной клетки, вервольф тихо простонал, стараясь держать глаза открытыми. Подняться он не мог, чтобы ублажить своё неожиданно проснувшееся благородство и умереть стоя, но он пытался хотя бы встретить смерть лицом к лицу. Мучители засмеялись, охотник поднял пистолет, направляя дуло прямо в грудь Питера. Два выстрела подряд. Через пару секунд третий — чтобы наверняка, ведь о живучести этого экземпляра ходят легенды. Но Хейлу хватило и одной пули. Голова дернулась, взгляд остекленел и остался направленным в небо, на Луну, до тех пор, пока его тело пренебрежительно не скинули в холодную яму.       Могилу Питера Хейла, потомственного оборотня и некогда Альфы, не нашёл никто. Она поросла бурьяном, а на ветвях дерева, у которого вервольф сделал последний вздох, обосновалось семейство плачущих горлиц.