Но никто не пришел...

— Создатель, что со мной!? Не это ожидал увидеть Джо, когда обернулся на зов помощи чертенка... Все тело демона было в чернильных потеках, что лениво, не спеша, будто нехотя, подчинялись силе земного притяжения. Под маленьким танцором образовалась уже немаленькая лужица, неумолимо продолжая завоевывать каждый сантиметр старых дубовых досок. Сам дьяволенок был похож на тающее мороженое летом, с каждой секундой теряя длину всегда энергичных ножек, копытца коих уже бесповоротно "утонули". Голове тоже досталось: правая сторона усмехающегося личка оказалось под липким слоем чернил. Перчатки насквозь пропитались черной субстанцией в попытках стереть тающий слой жизни. Черныш быстро хватал ненужный воздух под влиянием детского испуга. Левая сторона лица бесенка, что была открыта взору, отражала все муки чернильного создания: вечная улыбка застыла в гримасе боли; глаза, наполненные черными холодными слезами, молили о помощи своего Творца. — П-помоги... Ох, он уже слышал это... Борис... Было где-то неделю назад. Как сегодня, аниматор помнил тот день. Кларнетист тоже начал "таять". Тогда, пытаясь сохранить жизнь и форму волка, Джо приковал его в одной из комнат. Он пытался сделать все что мог: давал чернила разного производства; замазывал дыры, что появлялись тут и там. Все старания были напрасны. Антропоморфный волк был одной лапой на том мире и ничто его уже бы не спасло. Добродушному хищнику становилось все хуже и хуже. Когда Дрю опять упрямо повторял, что все будет хорошо, пастух только понимающе улыбался в ответ. В один день все же сталось непоправимое. Образовалась большая дырка на груди зверя, из которой, с каждой секундой, все обильнее вытекали живительные чернила. Вскоре, напор стал таким сильным, что сломал грудную клетку волка... Конечно он не стал рассказывать об этом демоненку. Не хватало еще что бы на вечно улыбающегося символа их студии навеяла тоска. И так рейтинги не на высоте а еще после потери "Овечьих песен"... Дьяволенок наивно верил в сказки о том, что Борис сейчас переехал в другую студию и что у него "все хорошо и лучше быть не может"... Наивный малый... Ох, он знал, что это плохая идея! Знал с самого начала! С самого проклятого начала! Он знал, что не надо было связываться с потусторонними силами! С чем-то настолько опасным! Может и могучим, но чертовки опасным! Он, черт побери, знал! Но... Он был ослеплен яростью... Анимация... То, ради чего он учился! То, на что он вместе с другом потратил свои молодые года! Оно не принесло денег... И "друг", поняв это, удачно свалил. Оставил его одного... Он слышал как рабочие подозрительно перешептываются за его спиной. Мол: "Не понимаю Джоуви.", "Мне не ясны его планы на "Sillyvision".", "Зачем ему эта машина? Она такая большая и шумная! А сколько чернил идет на ее использование!". Он без колебаний увольнял таких любопытных крыс, боясь что кто-то из них найдет пентаграмму в подвале.

Сперва Мел... Затем Волтер... Потом Микки... Освальд... В итоге он остался один... Вскоре случился инцидент с Борисом... А теперь и Бэнди...

Он ничем не сможет помочь... Он испробовал все попытки тогда... И не смог ничего поделать... Как всегда, сделал только хуже... Других вариантов нет...

Как он устал... Устал!

Устал от своей беспомощности! Неспособности что-то изменить! Неспособности предотвратить потерю близких существ! Устал делать никому ненужное! Все старания напрасны и бесплодны! Стремление осуществить мечту детства! Желание помочь Борису! Устал скрывать правду! Даже мультфильмы, над которыми он прогорбатился не один век(и даже не два!), не приносят радость детям и легкой улыбки взрослым...

Устал!

— П-подожди! Джоуви! Пожалуйста...! Помоги мне... Но лишь скрип закрытой двери был ответом на мольбы чертенка. Среди ноющей боли проскакивали вопросы, что заставляли демона страдать еще больше:

Почему так больно... Почему? За что? Я в чем-то провинился? Я готов искупить вину! Он... Он не мог ведь меня оставить правда?... Конечно не мог! Он ведь... Обещал... Что будет рядом... Всегда... О же не мог солгать... Правда?...

— Пожалуйста, ты же не можешь просто так взять и оставить меня так!

Или можешь?...

Боль пронизывает маленькое тельце молниями. Они становятся все более резкими, оставляя болевое послевкусие. Заставляют бесенка содрогаться, искажаться в мучительных судорогах. Казалось, будто все соки жизни покидают чертенка. С каждой минутой, с каждой уходящей каплей чернил все более тяжело. Что-то истощает. Выкручивает его как тряпку. И это Что-то только начало. Оно не собирается останавливаться на достигнутом. Оно еще не насытилось. Рыдания и стоны не могут вырваться сквозь зубы — они слишком слабые. Он слишком слаб.

Ему нужна помощь.

— Джоуви, пожалуйста... не оставляй меня здесь...

— Джоуви...?

Генри...?

Мел...?

Волтер...

Микки...

Освальд...

Борис... Кто-нибудь... Помогите... Но никто не пришел...