Сожаление не было чем-то, что Баттер когда-либо чувствовал.
На самом деле, чувства часто, казалось, ускользали от него. У него была цель, вот и всё; грусть, гнев, страх, даже счастье были просто неважны для этого.
А теперь, когда он шёл вдоль железной дороги по пустой, белой земле, сожаление настигло его, словно гигантский призрак, с которым он не знал, как сражаться.
Зона 1, очищенная. Белая, пустая, чистая, мёртвая. Всё что можно было слышать это шёпот, стоны, рыдания и шум потерянных воспоминаний о том, что когда-то было здесь. Эльзенов не было, Баттер никогда не думал, что ему будет не хватать их жалобных вздохов в попытках вдохнуть воздух или взглядов, полных страха, на простейшие вещи, но это было так. Призраки тоже исчезли (и разве не это было целью всей его миссии), замененные странными, отдалённо человекоподобными существами под названием секретари.
Было холодно и тревожно, и после исследования Зоны 1 Баттер почувствовал, как идея вернуться к его миссии наполняет его облегчением.
Недостатком было то, что его действия не принадлежали ему (несмотря на то, что мысли были его и только его). Игрок привёл его к Зоне 2, точно такой же мёртвой, как и первая.
Он помнил время, когда это место было ярко-розовым, здания были покрашены в цвет, от которого резало глаза, на всё это было почти невозможно смотреть. Теперь всё было настолько белым и нетронутым, что смотреть тоже становилось трудно, но отсутствовала прежняя… красота?.. первоначальной зоны. Ему всё ещё не нравился оригинал, правда, но он был лучше, чем это.
Он прошёл, взобравшись по невероятному числу лестниц библиотеки. Близко к крыше, он посмотрел вниз на шумевший мир и машинально отметил новый звук, звенящий в ушах.
Когда он сосредоточился сильнее, готовый взобраться по последней лестнице, новый звук раздался снова, и он с ужасом понял, что это было.
Судья, или, как минимум, кот, но он был уверен, что это был Судья. Кто ещё это мог быть? Он не видел кота с тех пор, как сражался с огненной птицей, когда умер Валери. Это мог быть только его бывший мяукающий проводник.
Он схватился за ступеньку крепче, взбираясь выше, ощущая что-то странное глубоко внутри себя. Точно, конечно, кот, достаточно белый, чтобы соответствовать новому пейзажу, с клыками, достаточно острыми, чтобы соответствовать бывшим призракам, бродившим туда-сюда по крыше библиотеки.
Он сказал что-то, однако, он едва ли мог вспомнить потом, что именно, даже сразу после того, как сказал, прерывая стоны. Кот посмотрел на него широко открытыми глазами, которые не наполняла ни ненависть, ни что-то другое, кроме печали и, возможно, одиночества.
— Ты не видел моего дорогого брата?
Слабо проговорил он. Баттер не ответил, и он снова принялся мерить шагами крышу, бормоча что-то, подозрительно звучащее как тот же вопрос снова и снова.
Когда Баттер ушёл, стоны возобновились и, как он ни пытался, он не мог заглушить их шум.
***
Он продолжил идти, или, на тот момент ему следовало сказать, Игрок продолжил идти. Мысль о Судье, искавшем давно ушедшего брата, не оставляла его на протяжении всей второй Зоны, и даже нахождение последнего живого эльсена не могло выбросить это из его головы.
Теперь, к хору шума и стонов и призывов к потерянной семье, звучавшим в его голове, присоединились слова последнего слабого существа.
— Призраков больше нет… Цвета больше нет… Ничего больше нет… Теперь я навсегда в безопасности.
Эльсен был прав, и странное чувство, настигшее его в библиотеке, вернулось.
Чувство вины, понял он. Баттер попытался заглушить его, но скорее безуспешно.
В Зоне 3 не было ничего особенного. То же тревожное чувство, сильные монстры и звуки стонов. Хотя в конце, когда он проходил по комнате, наполненной чистой, белой пустотой, он испытал отвращение, такой бесконечной она казалась. Не мог покинуть это место достаточно быстро.
***
А потом, он подумал, что всё кончено. Они бы пошли в Комнату и закончили это.
Не считая того, что Игрок просто должен был полюбопытствовать и исследовать комнаты Зоны 0. Местность была живительного жёлтого цвета, и ободряющее лицо Захари приветствовало его там, но чувство опасения не покидало Баттера.
И он понял, почему, когда нашёл Сахар.
Девушка в подземелье, говорящая об утке, о танце, говорящая попрощаться с Захари от неё.
Он нашёл Захари стоящим на том же месте и сказал ему о девушке в подземелье, окружённой сахаром.
В этот раз смеха, который всегда звучал со словами Захари, не было.
— Может быть, так лучше.
И всё, больше для него слов не было.
И, когда Баттер наконец вошёл в Комнату, готовый закончить всё, мир эхом отдался в его голове, когда он подумал о зонах. Они были пустыми, мёртвыми и… чистыми, свободными от всего. И он попытался утешить себя, что, хоть он и совсем не ощущал будто это так, так будет лучше.
