Слова

Здравствуйте, господин Руфус. Здесь так тихо, не правда ли? Я помню, вам по нраву тишина. Можно спокойно разобраться с делами, подумать... Да уж, времени для размышлений у вас теперь предостаточно. Я тоже начал много думать. Обо всём. Знаете, иной раз мне кажется, что память - это проклятие, причём худшее из всех возможных. И мне, и Шерон до сих пор иногда снятся кошмары... Но в то же время я уверен: память - дар. Дар, который позволяет учитывать ошибки и не повторять их. Дар, благодаря которому люди, даже навсегда ушедшие, остаются в человеческих сердцах. Пусть он и задевает шрамы (я сейчас совсем не о том, что у меня на щеке), порою вскрывая их вновь и причиняя страдания, но всё же... Знаете, а ведь я до сих пор не забыл ваши голос, походку, жесты. Ничего не забыл, верите? Даже то презрительное выражение глаз, которым вы встретили маленького робкого слугу. Я думал тогда, что вот-вот в обморок упаду. Глупый мальчишка... Одно время я даже пытался вам подражать - правда, недолго, потому что быстро осознал, как нелепо выгляжу. Впрочем, складностью я никогда не отличался, верно, господин Руфус? "У хорошего слуги должны быть идеально чистые перчатки". Я больше не ношу их, господин Руфус. Я продолжал надевать перчатки ещё год после того, как вы ушли, но Шерон заставила меня выбросить их. Все пары до единой. Знаете, что она при этом сказала? Она назвала меня дураком. И добавила, что вы всё равно будете со мной. Мне кажется, она права. Помните, как вы гоняли меня с письмами к Рейнсвортам? Уверен, госпожа Шерил и там продолжает вам отказывать. А мы с Шерон ждём второго ребёнка. Хоть в чём-то я сумел вас превзойти, хах. Если родится мальчик, мы, наверное, назовём его в вашу честь. Я уже обсудил это с Шерон... Вы ведь не против, господин Руфус? Помните, как, несмотря на мою неуклюжесть, все обидные прозвища и подзатыльники, которые я получал от вас, вы ухаживали за мной, когда я болел? Лично лечили, причём я до сих пор понятия не имею, какими средствами, знаю только, что они помогали; сами присматривали, а один раз, когда я имел наглость попросить вас остаться, пока я не усну, и вовсе просидели рядом всю ночь. Вы были строгим и, казалось, холодным, но никогда не забывали о моём дне рождения - даже тогда, когда он вылетал из моей же головы. Я до сих пор храню и красивую узорчатую ручку, и платок, и серьги, и многие другие мелочи. Да что же это, снова комок в горле... Глупый служка, сентиментальный к тому же. Знали бы вы, как мне хочется просто обнять вас. Мне ведь довелось сделать это лишь дважды: один раз ещё совсем мальчишкой, а другой - незадолго до того, как вы ушли. Возможно, я хочу слишком многого, но всё-таки... Вы стали для меня отцом, господин Руфус. Спасибо.