Когда не ждёшь

      — Чаю, ваша милость?       — Пожалуй.       Разговор не клеился. Совершенно.       — Прошёл слух, что вы женитесь через полтора месяца.       — Это так.       — Примите мои поздравления.       Небрежный кивок. Аристократ, казалось, остался недоволен даже столь сухой и краткой беседой, сложив у Фора непоколебимое впечатление, словно он своей пустой болтовнёй отрывал дворянина от каких-то чрезвычайно важных мыслей. А потому ушедший на покой мастер-вор предпочёл прикусить язык — невозможно было предугадать, чего ожидать от представителя высшего гарракского сословия.       Когда на обеденном столе перед сыном «зуба Дракона» очутилась полная горячего напитка чашка, самая лучшая из имеющихся у служителя Сагота, а рядом возникло блюдце с бубликами, усыпанными сладкой пудрой, Анри ван Арглад Дас чуть скривил красивое, породистое лицо. Подношение не пришлось ему по нраву, и герцог замешкался, выбирая между «хоть что-то» и «ничего».       «Дворянское презрение к низшему», — отметил Защитник Рук, прекрасно осознавая: пока Гаррета нет, королевскому племяннику незачем создавать даже скудную видимость благорасположенности к практически незнакомому старику-простолюдину. В конце концов, вор-ученик заслужил уважение будущего капитана гвардии, а вот учитель — нет.       Дабы не нервировать нежданного гостя ещё больше, жрец, покосившись на свободный стул, предпочёл повременить с посадкой на него и встал возле тумбы с разворошенными принадлежностями для лёгкой трапезы, перебирая в пальцах чётки, принесённые из Главного Собора. Незачем было усугублять и так шаткое положение. Мужчина искренне не понимал, зачем его жилище понадобилось навещать, по сути, четвёртому лицу государства (к тому же инкогнито, без сопровождения), ведь, насколько знал Фор, Гаррет простился с кронгерцогом перед отъездом, а следовательно, не планировал вести с дворянином никаких новых дел.       «Ему вновь требуются услуги воров, и он считает, что я смогу найти нужных людей?» — предположил мастер, взглянув на аристократа.       Последний как раз таки решился опробовать поданного чаю и, похоже, уже жалел о содеянном, красноречиво морщась — на его вкус последователь Сагота сделал напиток слишком сладким. Правда, снова заговорить, несмотря на зарок прогнать подобные намерения, Защитника Рук заставила совсем иная вещь, нежели желание раболепно извиниться, коего не было и в помине: заторможенная, будто выполняемая с трудом, аккуратная попытка Анри склонить голову к плечу. Обычно схожим образом вели себя люди, у которых зверски затекла шея.       — Вам неудобно, ваша светлость?       — Остаточное явление, — отмахнулся племянник короля, однако, прежде чем повторно подступиться к чаепитию, пробормотал: — Во Тьму всех этих портретистов.       Фор едва подавил смешок и удержал на лице выражение спокойной серьёзности исключительно благодаря несметному усилию воли. Похоже, перед, возможно, спонтанным визитом сюда сын «зуба Дракона» пережил излюбленную пытку старшего, давно ушедшего поколения дворян, привившего её наследникам — специально приглашённый во дворец художник писал картину с натуры, портрет молодого герцога, вероятно, вместе с его невестой. Жрецу как-то довелось присутствовать на похожей процедуре, а потому он представлял все вылившиеся на аристократа испытания, блестяще передаваемые краткими возмущёнными фразами маэстро: «Не шевелитесь!», «Не смешите даму!», «Улыбнитесь! Нет, по-другому! Утончённо!»       — Злорадствуешь?       Баритон с жёсткими нотками прозвучал так внезапно, что мастер-вор вздрогнул, тут же наткнувшись на изучающий взор тёмно-коричневых глаз.       — Ни в коем случае, милорд, Сагот тому свидетель, — служителю удалось совладать с собственной мимикой.       Но его слова, очевидно, не были приняты на веру. Более того, взгляд королевского племянника, вольготно откинувшегося на спинку стула, прогулялся по Фору от макушки до пят, точно ища к чему бы прицепиться в отместку:       — Значит, ты действительно жрец? Не мошенник, как я посчитал в момент нашего вынужденного знакомства? — подтверждающее угуканье. — Почему тогда живёшь не в Соборе с братьями по службе, а форсишь в отдельном доме?       Учитель одного из лучших воров Авендума замешкался. В растерянности огладил по бокам светло-серую рясу, расправляя то и дело набегающие обратно складки:       — Боюсь, я получил своё жилище исключительно по прихоти моего Бога-покровителя, ваша светлость. По-иному объяснить случившееся довольно нелегко.       — Будь любезен потрудиться, — холодновато бросил Анри, поднося чашку ближе к лицу, лишь вдыхая терпкий аромат чая.       «При Гаррете это поистине королевское высокомерие не проявлялось столь... концентрировано, — с крупинкой горечи рассудил Фор. — Неужто малыш как-то сглаживал сию черту? Или просто-напросто игнорировал её? И к чему подобный допрос? Надо мной неумолимо нависает угроза конфискации дома?»       Придя к выводу, что последняя перспектива весьма реальна (возможности кронгерцога почти безграничны), служитель, опять коснувшись чёток, с тихим вздохом принялся осторожно отвечать на щекотливый вопрос, подбирая слова, тщательно взвешивая каждое из них:       — Однажды вечером, ещё когда я, перебравшись в Гаррак, разделял келью с другими адептами нашего Бога, в храм пришёл человек, искавший приюта. Хотя «пришёл» — сильно сказано: он был тяжело ранен и еле волочил ноги. Мы не имели права отказать нуждающемуся, — помолчав, жрец прочистил горло. — На самом деле мужчину встретили привратники да находившиеся на тот момент неподалёку последовательницы Сильны, однако бедолага смог сложить пальцы особым образом, показав им знак, говорящий, что он приверженец Сагота. Тогда несчастного определили к нам, и на следующий день мне выпала доля выхаживать его заместо брата Ва...       — Короче.       — Раненый оказался местным, промышлявшим здесь, в Хозга, «азартом» с дополнительными услугами. Сначала работал с кем-то в партнёрстве, потом предпочёл отделиться. Он приобрёл это здание, чтобы организовать игорный дом, но не сложилось — на него донесли. А в связи с опозданием — мужчина зафиксировал своё заведение в нужных структурах позже, чем впустил первых посетителей в тогда исключительно малое дело — ему пришлось...       — Только суть, — недовольно перебил повествование герцог, не отрывая цепкого взгляда от окна, в которое смотрел всё то время, пока вёлся «разбор полётов» с чужим имуществом.       — Как пожелаете, ваша милость, — заторопился Защитник Рук, быстро сокращая в уме, похоже, весьма длинную и занятную историю. — Бедняга перед смертью — рана не дала ему второго шанса — поведал нам о нескольких эпизодах из собственной жизни. Так, например, на него напали бывшие союзники, не оставившие без ответа выход напарника из альянса. А до той безобразной бучи ваше королевство обобрало его до нитки — значительная компенсация в пользу короны за что-то, какую-то провинность вроде бы, я не уловил деталей. Таким образом, умирающий решил: Гаррак и правящая династия, в частности, больше не получит от него ни медяка. Тогда...       — Он отписал тебе дом, — утверждая, а не спрашивая, изрёк младший ван Арглад Дас. — А остальные пожитки — другим обитателям Собора.       Это было правдой. Вор умолк, слегка закусив изнутри щёку, не зная, какой линии поведения придерживаться теперь, когда дворянин осведомлён о произошедшем.       «Глупость совершил, — укорил себя старик. — Пытался заболтать, рассеять внимание, а страной, как-никак, управляют умные люди, благодаря придворным привыкшие ко всяческому лизоблюдству».       Будущий же «зуб Дракона», наконец оторвавшись от созерцания картины за окном, цокнул языком, совсем как иногда проделывал Гаррет, и в упор взглянул на последователя Бога воров. Некоторое время они молча изучали друг друга, но уже спустя несколько мгновений Анри, отставив чашку, скептически фыркнул, явно вознамерившись отвесить весьма колкую фразочку, однако шум в дымоходе отвлёк от сего действа и его, и хозяина дома — внутри трубы что-то трепыхалось, билось о каменную кладку, неумолимо летя вниз. В завершение представления, вышеозначенное нечто, оставляя след из рваных облачков сажи, плюхнулось в пустой котёл, подвешенный жрецом над прогоревшим ещё вечером камином.       — Всемилостивый Сагот! — внезапно вскричал Фор, смекнув, кто так настойчиво ломился внутрь. — Прости старика, дружище, совершенно забыл про тебя. Да ты и сам хорош, неделю не появлялся!       Подойдя к месту происшествия, мастер извлёк из пузатой тары своего маленького сожителя, до того болтавшегося неизвестно где. Встрёпанную угольно-чёрную птицу в руках вора племянник короля узнал сразу:       — Чернослив! — восклицание вырвалось против воли, но сказанного было не вернуть.       Различив подзабытый, однако знакомый голос, ворон громко каркнул, откликаясь на зов, и спустя несколько секунд на плечо кронгерцога приземлилась увесистая тушка, незамедлительно принявшаяся чистить перья. Приметив постепенно округляющиеся глаза жреца, явно желающего о чём-то предупредить, но отчего-то медлящего, младший ван Арглад Дас обратил на чернокрыла более пристальное внимание и, проследив, как на дорогой, украшенный золотой вязью дублет в очередной раз опустились крупинки сажи, свёл брови к переносице. Уже спустя секунду дворянин без церемоний спихнул распушившегося наглеца. Получив от врана, тут же разместившегося на лосиных рогах над камином, недовольное «Крук!» и нахохлившийся вид оскорблённой невинности, аристократ хмыкнул, смахнув с одежды грязь, после чего без прелюдий воззвал к хозяину дома:       — Почему он не взял с собой птицу?       — Хотел, чтобы ворон напоминал мне о нём, — чуть улыбнулся Фор, представляя картинку, миг, когда его малыш, переступив порог, замешкался, протянув ему Чернослива со словами, полными искреннего «Я буду скучать».       — Он больше не приедет?       — Вероятно, нет, ваша светлость. Насколько мне известно, Гаррет не планировал возвращаться в Гаррак, — произнося имя ученика, мастер-вор несколько опасливо покосился на Анри. Не зря же будущий «зуб Дракона» следовал своеобразному табу, верно?       Королевский племянник едва заметно сжал тонкие губы. Он надеялся услышать совершенно иной ответ, а теперь... У него начинало складываться впечатление, будто все Боги Сиалы решили посмеяться над ним.       По кухне медленно разлилось напряжённое безмолвие. Служитель Сагота не переставал теребить чётки; дворянин, сложив руки на столе перед собой, не отрывал глаз от фамильного перстня и размышлял о том, другом кольце, оставленном бывшему работнику, профессионалу неправедного ремесла.       «С ним ли знак покровительства?»       — Он не сказал, куда направится?       — Нет. Лишь обмолвился, что далеко. Да сохранит его Сагот.       На скулах герцога не заходили желваки исключительно благодаря владению эмоциями, умению, которому аристократа специально обучали.       «Сколько ещё мне слушать это докучливое «нет»?» — рыкнул Анри, нехорошо прищурившись.       — Может, вам смогу помочь я? Или кто-то из моих знакомых? — заподозрив неладное, аккуратно поинтересовался хозяин дома, едва ли не на физическом уровне ощущая ухудшение настроения гостя.       — Буду премного благодарен, если ты наконец соизволишь предоставить информацию по моему запросу, — сын «зуба Дракона», облокотившись о столешницу, сцепил кисти рук в замок, положив на них подбородок. Вздохнул. Оставаться вежливым становилось всё труднее.       Мастер-вор опустил взгляд, бродящий по навесным шкафчикам, на племянника короля и, наткнувшись на колючий взор потемневших от сдерживаемой злости глаз, стушевался. Ему было не по себе, однако иного ответа нынче прозвучать не могло:       — Сожалею, милорд.       Наследник рода ван Арглад Дас заскрежетал зубами.       — Он... мне нужен, — слова прозвучали хрипло, неохотно, но искренне.       — ... К несчастью, я не в состоянии изменить факт его отъезда, — смиренный ответ.       Очевидно, служитель не так воспринял смысл, вложенный герцогом в краткую фразу. Это и переполнило чашу терпения гарракца, с готовностью выплеснувшую в окружение весь спектр отрицательных эмоций владельца.       — Клянусь честью! — в ту же секунду рявкнул Анри, стукнув кулаком по столу настолько сильно, что задребезжала посуда, а Чернослив на своём «насесте», беспокойно каркнув, перестал приводить в порядок перьевой покров. — Всё! Больше меня абсолютно не заботит твоё положение в Соборе! Довольно! Хватит ходить вокруг да около, старик! Отвечай кратко, чётко и честно. Где твой ученик?! У меня есть к нему дело!       Грудь пылала от клокочущей ярости; мысли путались, неприятно пульсируя во всепоглощающей красной пелене. Маска показного, спокойного равнодушия разбилась вдребезги — наследник рода ван Арглад Дас чувствовал это предельно ясно.       «Я достаточно церемонился с простолюдином ради необходимых сведений! — прилив крови стучал по вискам звонким набатом, заглушал уговоры рассудка, а потому, когда дворянин порывисто поднялся, его пальцы против воли сомкнулись на рукоятях родовых клинков. — Беспримерное унижение! Я был с ним любезен, закрыл глаза на происхождение дома! Признался в гложущей слабости, ребяческом... чувстве к Гаррету, которое всячески отрицал после отъезда вора. А этот нахал смеет издеваться надо мной! Теперь никакой сан не защитит его!»       Фором тем временем завладел скоротечный приступ замешательства, и не мудрено — нацеленное ему в горло остриё «брата», напряжённо замершего в вытянутой руке будущего «зуба Дракона», приняло боевое положение слишком быстро. Разумеется, мастер-вор ожидал «вспышки» аристократа, весьма предсказуемой реакции на монотонные отказы, но чтобы такой яркой... Непроизвольно сглотнув, служитель Сагота по возможности незаметно сделал глубокий вдох, не позволяя собственным эмоциям взять верх над разумом и в тот же миг привнося долю концентрации в разбегающиеся по разным направлениям идеи, включая их в работу над заданием «Пора вытаскивать зад из неприятностей».       Однако, как только Защитник Рук обратил взор, полный сосредоточенной уверенности, прямиком в горящие злобой глаза королевского племянника, по кухне разлетелось знакомое нерешительное:       — Милорд?       Анри вздрогнул, оторвался от созерцания физиономии Фора, меняющей выражение с серьёзно-собранной на удивлённую, закрутил головой, выискивая источник звука. Обнаружив его почти мгновенно, застыл, потеряв дар речи, чувствуя, как по телу прокатывается ощущение, близкое к удару молнией, пожирающее всю накопившуюся ярость, не оставляя от неё ни следа, лишь что-то... робкое.       Над обеденным столом, отбрасывая мерцающие блики на белоснежно-белую скатерть и другие близлежащие предметы, парило волшебное окно-«зеркало», оплетённое по нечётким, тающим в пространстве краям грубыми стежками из толстой серебряной нити. Вот только необыкновенное явление, вертикально вытянутое овалом, демонстрировало присутствующим не их отражения, а несколько размытую картинку совсем иного человека, привычным жестом почёсывающего щеку.       — Что у вас там происходит? — вновь послышалось оттуда, и Гаррет слегка растеряно приподнял уголки губ в улыбке, не зная, как реагировать на увиденное.       Пару секунд в доме стояло безмолвие, прервавшееся неожиданным происшествием — в «зеркало» с громогласным «Кар!» со всего маху впечатался угольно-чёрный ворон. Своеобразный артефакт тут же отозвался гулким «Умм!» да покрылся мелкой рябью. Переполошившийся жрец, более не акцентируя внимания на протянутом в его направлении мече, кинулся спасать приютившийся под потревоженной гладью «отражения» сервиз, но, разумеется, опоздал: птица шлёпнулась сразу на две кружки, перепугавшись, отскочила вбок, угодив в блюдце с бубликами, и, раскидав снедь, сбила чашку с недопитым чаем, ту, что была подана кронгерцогу. Наконец, схватив в охапку топтавшегося по рассыпанным яствам Чернослива, старый мастер-вор, мрачно поставив в уме галочку напротив пункта «Заляпанная скатерть», переключился на магическое окно. То удержало оборону и вернулось к прежнему состоянию, однако нити, окаймляющие тающие края принялись потихоньку расползаться.       Танцующий тем временем как раз переборол ступор, но предпочёл оставить замечания по поводу случившегося на потом, предупредив собеседников о более важной вещи:       — Всё это ненадолго. Волшебник, создавший «зеркало», сказал, оно продержится где-то минут десять, — еле уловимый виноватый тон. — А теперь и того меньше, — перемены во внешнем виде окошка не укрылись от молодого вора.       Однако пожирателем драгоценного времени из-за периодически возникающих казусов оказалась не только принимающая сторона. Внезапно фаворит Сагота обрывисто дёрнулся и с воскликом удивлённого негодования обернулся к кому-то вне овальных границ «отражения», говоря нечто неразличимое. На чёрной куртке мужчины красовался контрастный отпечаток от снежка.       Лишь сейчас Анри, наконец оторвав взгляд от лица бывшего работника, соизволил заметить: тот одет чрезвычайно тепло, а за его плечами расстилается пейзаж крепости, укутанной белизной сугробов. Рука с зажатым в ней «братом» медленно опустилась.       — Где ты, Гаррет? — не удержал вопроса королевский племянник.       — А? — спохватившись, вор снова обратил внимание на гарракца и учителя. От мороза щёки мужчины были прихвачены лёгким румянцем, а изо рта с носом наверняка шёл пар, невидимый из-за нечёткости изображения. — О! В Одиноком Великане.       Будущий «зуб Дракона» недоверчиво повёл головой:       — У презренных врагов моей династии?       — У Диких Сердец, — поправил уроженца Гаррака мастер-ученик, пропустив «укол» мимо ушей. Смешливо прищурился: — А вы чего не на разгульной пьянке, ваша светлость?       Младший ван Арглад Дас фыркнул, усмехнулся, чувствуя, как расслабляются натянутые ранее струны нервов.       — Можно подумать, я присутствую исключительно на мероприятиях упомянутого тобой типа, — настроение кронгерцога заметно улучшилось, а родовые клинки заняли свои места в ножнах.       — А кто вас знает, — совсем уж плутовато улыбнулся любимец Бога разномастных мошенников. — И вообще быть аристократом и не кутить — моветон. Хоть самостоятельно бы занялись тогда чем-нибудь подобным. Дел-то, сесть за рабочий стол да несколько стопок бумаг правильно сдвинуть. Уверен, у вас этого добра по макушку. И всё, пожалуйста, вы уже, не выходя из кабинета, спива... кхм, культурно потягиваете вино на пару с енотом, параллельно создавая видимость ужасной загруженности.       Фор, с интересом вслушивающийся не только непосредственно в ведущийся разговор, но и его подтекст, вмиг поперхнулся, собрался было шикнуть на ученика за едва замаскированную провокацию в адрес дворянина, способную аукнуться их семье, однако вовремя заметил дрогнувшие губы королевского племянника.       «Он пытается не засмеяться? — с непередаваемой смесью чувств осознал жрец, всматриваясь в смуглый лик. — Неужели слова Гаррета совсем не оскорбили его?»       Следующее мгновение развеяло все сомнения Защитника Рук: таки прорвавшийся смех разделился на два голоса, заскакал по кухонной утвари, распространился по притихшему дому. Вран в ладонях ушедшего на покой мастера-вора тут же завозился и, вырвавшись из умеренно сильной хватки, уселся хозяину на предплечье, издав гортанный звук, который служитель Сагота не смог сопоставить с какой-либо эмоцией.       «Образованный вор. Этот парадокс не перестаёт подкупать меня из раза в раз», — отметил Анри, переведя дух.       — Как он там? — полюбопытствовал Танцующий с тенями, когда и у него иссяк запал задора.       — Енот? — получив согласие, наследник рода ван Арглад Дас на долю секунды воссоздал в памяти облик мохнатого проходимца, подаренного бывшим работником. — Наращивает мех вместе с объёмами тела, принимая форму неправильного шара.       Мужчина в «зеркале» хмыкнул.       — А вы, герцог?       Тот приподнял брови в изумлении:       — Разве мой вид говорит о том, что я располнел? — Анри даже немного развёл локти в стороны в призыве осмотреть его внимательнее.       Глаза фаворита Сагота, казалось, насмешливо блеснули в ответ, а потом он приблизил к окошку руку, окованную подбитой мехом перчаткой. Меж сложенными кольцом большим да указательным пальцами мужчины оставалось приличное расстояние.       — Наглец, — ни капли злобы, скорее усмешка и неудачная попытка скрыть удовольствие от общения.       Тогда младший мастер-вор устремил взор на учителя. Он ничего не сказал, однако Фор всем естеством чувствовал — ученик безмолвно просит прощения, обещает вновь навестить старика схожим образом, побеседовать обо всём на свете, а сейчас...       «Действуй, малыш», — погладив по грудке Чернослива, одобрительно склонил голову жрец, отступая на шаг, словно оставляя товарищей наедине перед гладью магического окна.       Сложно дружить, когда вы находитесь в диаметрально противоположных сословиях, обладаете разными взглядами на жизнь да упорством тарана в отстаивании своей позиции. Когда один — эмоциональный (пусть и пытающийся удавить в себе означенную черту), горделивый, привыкший добиваться желаемого, жить по правилам светского общества инициатор создания законов, а второй — свободолюбивый, удачливый, смело идущий на риск, ироничный, но при том осторожный этих самых законов нарушитель, причём с полным отсутствием манер.       На некоторое время возникла тишина, перебиваемая лишь слабыми отголосками уличных звуков. Аристократ рассматривал того, кого даже мысленно стеснялся назвать другом, того, кто, однако, им определённо являлся, осознавая — тот изменился.       «Он... сильный? Нет, неподходящее определение. Отдохнувший? Тоже не то. Вольный, — слово нашлось само собой и будто объяснило всё. Герцог скептически фыркнул: — Хотел встретиться с ним — пожалуйста. Что теперь, Анри?»       — Стало быть, полтора года, — прочистив горло, протянул Гаррет, стараясь замять неловкую паузу. — Полтора года не виделись.       — Да, — откликнулся будущий «зуб Дракона», неожиданно ощутив, как заскребло на душе. От такого «впечатления» ван Арглад Дасу стало не по себе, и он поспешил сцепить руки в замок за спиной.       «Самообладание. Сохраняй самообладание».       Они опять помолчали.       — Знаете, милорд, — грустно улыбнулся Танцующий, — у меня скопилось столько историй для рассказа, но срок этой волшебной безделицы скоро подойдёт к концу, а начинать разговор, который заведомо прервётся посередине...       — Я понял.       Тишина. Взор в направлении дворянина. Чуть лукавый, однако без прежнего дерзкого озорства.       — Вы имели ввиду «Я соскучился», ваша светлость?       Словно кто-то щёлкнул пальцами над ухом у молодого кронгерцога.       «Значит, вот что терзало меня в последнее время», — аристократ не произнёс ни слова, но закушенные губы и отсутствие прямого взгляда, жеста, коим королевский племянник пользовался постоянно, выдали его с головой.       Внезапно Гаррет отвлёкся, обратив взор за пределы «отражения»; лицо фаворита Сагота стало чрезвычайно серьёзным, между бровями образовалась глубокая морщинка, полная сомнения. Сызнова изучающе уставившись на Анри, он задумчиво потёр подбородок, мельком оценил состояние держащегося исключительно на честном слове серебряного шва, буквально вопящего: ««Зеркало» вот-вот разрушится!» Мужчина помедлил ещё секунду, а затем решительно поманил пальцем кого-то, вероятно, находящегося неподалёку. Миг, и, подмигнув герцогу на прощанье, вор был таков.       Когда на месте Танцующего возник другой человек, младший ван Арглад Дас забыл, как дышать. Не верящий в происходящее разум уверял, что это какая-то дурацкая шутка, иллюзия, но чувства, взбунтовавшись, принялись противоречить ему, нашёптывая: обмана нет.       Взаимная растерянность, ошеломление.       Вдох. Вырабатываемая годами холодная непоколебимость быстро взяла верх над ними обоими.       С четверть минуты тёмно-карие глаза наследника «зуба Дракона» пристально всматривались в серые, будто «собеседники» находились на дуэли. Однако вскоре его взгляд растерял всю колкость, жадно очертил расплывчатые, одновременно знакомые и незнакомые черты смуглого лица, с любопытством переполз ниже, задержался на пурпуре нашивки на плече... После чего волшебное окошко схлопнулось, захватив с собой пусть нечёткое, но всё же изображение Улиса. Живого и здорового.       — Стой!       Дворянин неосознанно вскинул руку, пытаясь ухватить светящиеся пылинки, остатки «отражения», осыпающиеся на столешницу, однако они ловко уворачивались от пальцев и таяли, не достигая запачканной скатерти.       Сердце колотилось, точно бешеное.       «Я даже не поздоровался с ним», — отрешённое замечание.       Откуда-то со стороны донеслось тихое покашливание — Фор, непрошеный свидетель сей сцены, хотел поддержать, приободрить аристократа, но ничего сказать старому жрецу было не суждено. И парадная дверь, и створка чёрного хода в дом служителя Сагота единовременно распахнулись, впуская закованных в вороные латы воинов с парными мечами на изготовку. Анри, пребывающего в расстроенных чувствах, а оттого реагирующего чуть заторможено, кто-то подхватил под локоть, попытался отволочь за спины прибывших солдат, однако королевский племянник, глухо рыкнув, вырвался из захвата. Обнаружив командующего, легко опознаваемого среди остальных гвардейцев благодаря шлему с парой плавно изогнутых драконьих рогов, наследник рода ван Арглад Дас сразу же подскочил к нему, бесцеремонно, рывком поднял забрало:       — Что вы себе позволяете, маркиз?! — старший лейтенант не собирался оставлять без внимания выходку вторгшихся в здание членов «Дракона» — явись те чуть раньше, и он остался б даже без столь мимолётной встречи с братом, а о «визите» Гаррета обязательно доложили бы монарху. — Своим вмешательством вы прервали встречу в самый неподходящий момент!       Услышав хлёсткий, ледяной тон кронгерцога, командир, не ждавший похожей реакции, на секунду опешил, но быстро подобрался, склонил голову:       — Ваш отец потребовал вашего немедленного возвращения, милорд. Любыми средствами.       — Произошло нечто серьёзное?       — Сожалею, однако мне неизвестны подробности. Я лишь исполняю приказ «зуба Дракона».       Несчастный мастер-вор тем временем стоял ни жив, ни мёртв в кольце воинов. Заметив сие безобразие, Анри мысленно возвёл очи горе, но всё же сделал заключение, что в произошедшем есть некая доля его вины, а значит, он обязан разрешить ситуацию.       — Предпринимаете попытку навлечь на себя немилость Богов и недовольство их адептов, маркиз? — вновь обратился племянник короля к командующему. Завидев непонимание на лице дворянина, мотнул головой в направлении Защитника Рук: — Чем вам не угодил жрец Главного Собора?       Совершенно по-детски ойкнув, аристократ-«захватчик» тут же велел солдатам опустить оружие — он абсолютно не желал портить дружеские отношения со священнослужителями, в один восхитительный день способными просто-напросто отказать ему в проведении определённых обрядов.       — Приношу извинения, — подчёркнуто вежливо произнёс командир, стрельнув глазами в сторону Фора. — Вас было трудно рассмотреть через окно, брат, вы стояли в крайне неудобном месте. К тому же его светлость в тот момент заканчивал производить достаточно странные манипуляции со снопом искр и, по моему мнению, не казался при этом счастливым. Всё вышеозначенное я расценил как угрозу жизни герцога и рассредоточил силы по всем возможным входам.       — Ничего страшного, — откликнулся вор сухим тоном. Чернослив, не покинувший предплечья старого мастера, поддержал того хриплым карканьем. Помедлив, хозяин дома со вздохом буркнул: — Вот только ваша исповедь, милорд ван Арглад Дас, безнадёжно канула во Тьму. Боюсь, придётся её перенести.       Расслышав всё до последнего слова, будущий «зуб Дракона» тем не менее мигом поймал взгляд служителя Сагота, разыскивая там подтверждение своим домыслам.       «Он пригласил меня ещё раз встретиться с Гарретом, даже несмотря на мои угрозы ему, Фору? Ведь так его зовут? — под изумлённым взором командира отряда Анри, уверенный в правильности расшифровки «зова», кивнул, соглашаясь. — Замечательно. Ещё и присутствие маркиза при разговоре положительно отразится на моей судьбе в дальнейшем — будет меньше вопросов от отца. Исповедь, а? Молодец, старик, удачная идея».       Гвардейцы потихоньку потянулись к ближайшему выходу. Королевский племянник проследовал было за ними, но остановился и, не оборачиваясь к учителю своего необычного друга, обронил:       — До встречи. Ему тоже. Вернее, им, — Защитник Рук лишь улыбнулся в ответ, прекрасно осознавая, что кронгерцог не увидит сего жеста.       Когда дом опустел, мастер-вор угрюмо прошёлся по истоптанным паласам, придирчиво осмотрел заляпанную скатерть и, пересадив ворона на спинку стула, принялся за работу. Дворяне по доброте душевной нашли, чем занять старика.