***
Я едва увернулся от меча, проходя испытание в библиотеке, думая, что мне чрезвычайно повезло. Везение было кратковременным, потому что в следующий момент я, подняв с пола рыцаря, приложился макушкой о каминную полку так, что свалился на пол. Должно быть, Кукловод только обречённо качает головой, наблюдая за моими приключениями, но думать об этом я не мог – провалился в забытье, провалявшись в библиотеке неизвестно сколько времени. Очнулся от резкого запаха нашатыря, а рядом сидел Джим. Не знаю, что произошло тогда в тот момент, но я сказал что-то резкое вместо благодарности, но спокойствие Джима было непоколебимым. - Перестань, - мягко попросил он, озабоченно меня осматривая. Серьёзных травм не было, но голова болела ужасно, и испытание я, конечно, провалил, только зря потратив драгоценные капли крови. - Свобода – это не только погоня за набором ключей, который позволит тебе однажды выбраться отсюда, - вдруг сказал доктор, словно понимая мои сомнения. – Это нечто иное, что понимаешь лишь со временем. Я вопросительно посмотрел на мигающий огонёк камеры, словно спрашивая у Кукловода, правда ли это, но ответа не было. - Мы все здесь по-своему свободны, - продолжил Джим. – Для каждого это своё. Возможно, я был ещё слишком молод или слишком неопытен, чтобы понять, что является свободой для меня, но это заключение в старом доме стало давить на меня. Я не знал куда деваться, что делать, и даже устраиваемые Дженни праздники не доставляли никакого удовольствия. Единственной радостью для меня было видеть изредка Джима, но доктор был слишком занят, чтобы обращать на меня внимание. Лишь иногда, когда мы встречались, я ловил на себе его задумчивый взгляд, но не более. Время шло, а я даже не думал о его словах, сказанных тогда, и никто из обитателей дома не мог дать мне ответ, который я должен был найти сам. Да чёрт его знает, сколько крови мне пришлось пролить до того момента, когда всё изменилось в один миг. Ловить мимолётных призраков в комнатах после взрыва стало настоящим приключением, почти чудесным сном, и я наслаждался этим. Я возвращался туда снова и снова, проливая кровь до тех пор, пока не начинала кружиться голова, и я почти полз до своей комнаты, обессиленный. Надолго бы меня хватило – я не знаю. Я мало что помню из того времени, всё стёрлось почти до того дня, когда мы с Джимом стали близки. Мы неспешно раздевали друг друга в ванной прямо напротив камеры, чувствуя каждое прикосновение, отдающееся дрожью до самых кончиков пальцев. Тогда мы были хоть и не одни, под пристальным наблюдением, но никакого внимания на камеру не обращали – пусть чертов маньяк думает, что хочет, он и без того в курсе личной жизни каждого в этом доме. А я просто наслаждался безграничным счастьем. Любил ли я его? Да, определённо, до безумия. В тот момент я это и осознал, а Джим брал меня сзади так осторожно, что я тонул в нежности, но признаться в своих чувствах тогда так и не посмел. Наверное, боялся. Я отводил взгляд, когда одевался, но Джим заставил посмотреть на него, а потом мягко поцеловал. Я снова растаял в его объятиях, сжимая его плечи так крепко, что пальцы болели, а румянец заливал мои щёки. Отстранившись, Джим лишь хмыкнул и ласково поцеловал меня в лоб, а после ушёл, не сказав ни слова. Лёгкая обида закралась в сердце, но я даже не окликнул его, не попросил остаться. Для чего? Что бы мы сказали друг другу? Всё произошло случайно, хоть и по обоюдному желанию. Запрятав воспоминания о случившемся куда подальше, я вернулся к привычной жизни. Этим вечером я устроился на диване в гостиной с книгой и бокалом вина в руке, решив устроить себе выходной. Уютно потрескивал огонь в камине, и даже тихое жужжание поворачивающейся камеры меня не раздражало. Поглощённый сюжетом книги, я не замечал ничего вокруг себя, поэтому прикосновение чужих пальцев к моим волосам стало неожиданностью, и я вздрогнул. Запрокинув голову назад, я увидел Джима, который с легкой улыбкой наклонялся ко мне. Поцелуй обжег губы, а книга соскользнула с колен, когда я запустил пальцы в его мягкие густые волосы. - Думаю, я люблю тебя, - сказал я, когда поцелуй прервался, и Джим лишь загадочно улыбнулся, но его молчание нисколько меня не обидело – в его глазах я увидел то, что мечтал только услышать. Наверное в тот самый момент, когда Джим посадил меня к себе на колени, лаская руками горячую кожу под одеждой, я пожелал остаться в этом доме навсегда, только бы быть вместе с ним. - Мы вместе? – тихо спросил я. - Мы вместе, - ответил Джим. Я поднял взгляд на камеру, и впервые мне не хотелось запустить в неё чем-нибудь тяжёлым.Часть 1
10 апреля 2017 г. в 18:56
Я не помню тот день, когда оказался здесь. Но первое, что я ощутил тогда – это горькое сожаление о безвозвратно утраченной, как я тогда думал, свободе. Чокнутый маньяк, представившийся Кукловодом, решил, что он может распоряжаться людьми как хочет, но я не собирался плясать под его дудку. По крайней мере, я так считал.
Первое разочарование пришло вместе с первой болью от шипов на дверных ручках всех комнат. Я тогда удивлённо уставился на окровавленную ладонь, но вспомнил, что маньяк говорил что-то про плату кровью. Не придав этому особого значения, я прошёл кухню, познакомившись попутно с милой девушкой по имени Дженни. Проникнувшись её добротой, я даже впервые за моё пребывание в этом доме искренне улыбнулся, а девушка накормила меня салатом, позволившим восстановить мои силы. И всё тогда показалось мне не таким ужасным. Но ведь никогда не знаешь заранее.
Наверное, пребывание в этом доме по-своему пошло мне на пользу. Я не чувствовал себя больше одиноким, как ранее. И хотя были такие дни, когда тоска накрывала меня так сильно, что не было желания вставать с кровати, большая часть моей жизни здесь была наполнена своеобразным интересом. Мне было за что бороться – так я считал.
Впервые я обратил внимание на Джима после некоторого проведённого здесь времени. Мы с ним виделись и раньше, и доктор был добр ко всем одинаково, и именно это меня поразило. Я находил повод заглядывать в гостиную так часто, как только мог, хоть и старался не беспокоить Джима по пустякам – у него всегда было много работы.
А однажды я обратил внимание на то, какие тёплые у него руки. Особенно тёплые, не такие, как у всех. Он перевязывал мои ладони с непривычной аккуратностью, даже нежностью, а я даже задерживал дыхание в такие моменты. Когда я заметил, что сердце срывалось на быстрый ритм в его присутствии? Не знаю, наверное, в один из вечеров у камина. Тогда был неловкий мимолётный поцелуй, почти заставивший меня потерять голову, а Джим попросил забыть об этом.
В тот момент моё сердце словно разбилось, и я вышел из гостиной совершенно опустошённый. Хотелось забиться под одеяло, что я и сделал, вернувшись в свою комнату, и заснул я тогда под хриплый смех из динамиков.