Ну чё, блин, наигралась, королева?!

Яркий макияж нанесён, роскошные волосы уложены, наряд надет… Ну, как «наряд», шикарный комплект красного нижнего белья, довольно откровенного, но прекрасно подчёркивающего и мою пышную грудь, и тонкую талию, и подкаченный пресс, и аппетитную попку, и все мои прочие соблазнительные изгибы. Последний штрих — по всему моему телу прошлась большая кисточка-пуховка юной визажистки, придавая моей и так идеальной коже эффект мерцания. Ну, представлюсь. Меня зовут Виктория, я — фотомодель. Мне больше нравится, когда меня зовут Тори, на американский манер. Красивая, высокая, кареглазая шатенка с пухлыми губками и обаятельной улыбкой. Сейчас мне двадцать три, и я уже довольно известна. Ведь кроме фотосъёмок у меня ещё есть работы в рекламных роликах, клипах звёзд, да и звездой Инстаграма меня легко можно назвать. Конечно же, у меня толпы поклонников. Разных! В данный момент встречаюсь с одним смазливым мажорчиком, который прётся от меня больше, чем от дорожки кокса. Мужчин себе я выбираю не по толщине кошелька (хотя там, где я тусуюсь, бедных лошков не бывает). Мне важно, чтобы у меня при одном взгляде на него сладко замуркало в животике и трусики промокли насквозь. Ну и конечно, чтоб потом он меня не разочаровал в постели. Да, в сексе больше привыкла брать, чем отдавать. Хотя, если парень уж о-о-о-очень понравится, то ему гарантирована полная моя капитуляция, и он может делать со мной всё, что угодно его душе, да и я буду стараться доставить ему неземное удовольствие. В съёмочной группе присутствовал светоустановщик Влад Раменский, высокий, стройный, чуть подкаченный кареглазый шатен с татухами на теле. Холёный, красивый самец лет 22-х, у которого просто на лбу было написано: «Мартовский блудливый котяра». Взгляд его шоколадных глаз словно раздевал и облизывал меня. Алые пухлые влажные губы были так соблазнительны, что хотелось немедленно ощутить их горячие прикосновения на своих губах, шее, груди, да и ниже, чего уж скрывать. Этот ловелас прекрасно понимал, что неотразим, и что бабы от него растекаются в слюни. И, наверно, поэтому он источал такой поток сексуальных флюидов и феромонов, что его хотелось трахнуть уже через пять минут после начала съёмки. Работа в команде с Раменским превращалась в сладкую пытку: дикое возбуждение делало мой взгляд на фото весьма сексуальным, но вот промокшие трусики, когда рекламировались нижнее бельё и купальники, были совсем некстати. А ещё, кроме жажды секса, во мне часто просто кипела злость, что тоже сразу же отражалось во взгляде. Я хотела его, но стыдилась этого: ведь я — известная модель, а он — простой светоустановщик, не должна я его хотеть, негоже барыне с холопами якшаться))) А он… Он относился к моделям, как к бездушным куклам: поставили тебя — стой, улыбайся, задницу оттопырь, ноги раздвинь, зубы покажи… Ещё кадр, работаем, Тори… Вот и сейчас меня просто вымораживало то, что он не пытался со мной флиртовать. Да, пялился на мою фигурку, да, облизывался. Но это была его работа: смотреть на модель и регулировать освещение, чтоб показать её в ещё более восхитительном ракурсе. А сам он флиртовал с визажисткой, обаятельной и милой 18-летней Даной, немного полноватой, с «жидким» прессом, и сиськами-бидонами, грозящими вывалиться из слишком декольтированной футболки. Он шлёпал её по заднице, что-то шептал на ушко, поправлял ей цепочку на груди, поглаживая сиськи, прижимался к ней своим пахом, за что получал лёгкий удар ладошкой по плечу и спине и стыдливое, но кокетливое: «Кобель!» А когда был объявлен десятиминутный перерыв, они, перемигнувшись, куда-то свалили. Некоторые пошли курить, а я присоединилась к компании кофеманов. С перерыва вернулись все, кроме Влада и Даны. Ах вот, этот идёт, довольный, румяный. А вот и синьорита летит, губы утирает на ходу, судорожно хватается за палетку теней, за спонжик, за кисти… Руки дрожат, глаза блестят — бля, удовлетворённая кошка! Видать, не только отсосала, но и отодрал он тебя конкретно. Когда она подошла ко мне с кисточкой, подправить макияж, мне просто захотелось застонать: ну почему даже у этой толстозадой малолетки есть секс, а я, вся такая королева, третий день мучаюсь от недотраха потому, что мой МЧ свалил в Беларусь, заключать какой-то контракт. А в ночном клубе, куда я приходила два вечера подряд с подругами, тусила такая шваль, что не с кем было даже пофлиртовать, не то, что потрахаться. А ещё мне в нос ударил запах секса. Да-да, этот сумасшедший микс из ароматов мускуса, «Tom Forda», мужского удовольствия, женского удовлетворения, похоти и пошлости… Дана бегло прошлась кистью по моему телу. О, как я обожаю этот момент: лёгкое прикосновение большой мягкой кисточки к своей чувствительной коже. Сейчас я даже прикрыла глазки и облизнулась. А когда открыла глаза, поймала на себе пошленькую ухмылку Раменского. Он, сука, кажется, понял, что мне приятно, что я возбуждена, и что умираю хочу секса. Хорошо, что все комплекты белья, в которых проходит съёмка, заказчик оставляет модели. Иначе, если б их надо было возвращать, все бы узнали, какая я нимфоманка: все трусики, в которых я снималась после перерыва, были влажными. Съёмка закончена, Раменский гасит основной свет и уходит курить, у него ещё одна съёмка через час. Остальные собирают свои шмотки и сваливают потихоньку. Я удаляюсь в маленькую комнатку типа гримёрки. Тут кресло, дамский столик с зеркалом, пуфик, стойка с вешалками. Закутываюсь в клетчатый плед, снимаю с лица и шеи съёмочный мейк-ап. А потом выхожу из гримёрки и иду к кулеру, пить захотелось. На площадке уже никого. О, эта толстуха кисточку свою забыла, вот лохушка. Кисть классная, приятная такая. Беру её в руку и пошленько улыбаюсь — ручка выточена в виде фаллоса. Уношу её в свою гримёрку. Классно, что сегодня для съёмок позвали меня одну. Скидываю с себя плед, а потом и лифчик, вольно раскидываюсь на кресле, раздвинув бёдра. Провожу кистью по своим сосочкам — и они сразу встают торчком и твердеют от возбуждения, а в животе сладенько муркает. Прохожусь мягкой щетинкой по чувствительной коже шеи, груди, животика, внутренней стороны бедра. Ощущаю приятную дрожь во всём теле от этих прикосновений. Начинаю ласкать себя другой рукой, сжимаю поочерёдно свои упругие груди, перекатываю между пальцами и слегка оттягиваю сосочки, подушечками пальцев мягко ласкаю животик, запускаю руку в трусики, а потом стягиваю их и размазываю свои соки по возбуждённым складочкам, представляя, что вместо моей руки по моей промежности блуждают пухлые губы Раменского, его бесстыдный язычок и длинные пальцы. О, как хорошо… Блять, картинка постоянно исчезает потому, что перед глазами то и дело всплывает эта толстозадая Дана, и я вижу, как Влад тискает её целлюлитные ляжки. Возбуждение пропадает, я не могу кончить, злобно рычу и начинаю по-новой. Вспоминаю, что ручка у кисточки весьма своеобразной формы. Поэтому переворачиваю её, и начинаю водить ею по своему измученному возбуждением, пылающему клитору. Мне уже мало поверхностных ласк, я хочу чувствовать что-то внутри, чтобы оно было твёрдым и толстеньким. Конечно, лучше, если бы это было не «что-то», а «кто-то», но, за неимением лучшего… Блять, ну вот почему, а?! Лохушек трахают настоящие мужики, а я, такая красотуля, дрочу тут кистью в душной гримёрке?! И не могу довести себя до пика! Со злостью откидываю кисть, из груди вырывается обессиленный стон, а из глаз — злые слёзы. — Ну чё, блин, наигралась, королева?! — слышу я над ухом знакомый приятный тембр. Открываю глаза, смахиваю слезу. Раменский! Стоит, ухмыляется, губки облизывает и пялится мне прям туда, где влажно, горячо и скользко. — Помочь? — оглядывая меня своим похотливым взглядом, вопрошает он. — А сможешь? — ухмыляюсь я, а у самой уже приятно потягивает низ живота от многообещающего вида его оттопырившейся ширинки. Он подходит ко мне, голой, всё также лежащей на кресле с раздвинутыми ногами, невесомо гладит меня рукой по внутренней стороне бедра, щекочет нежную кожу паха, проходится пальцами по моей промежности и, расстёгивая свой ремень на джинсах, шепчет: — Я вытрахаю тебя до потери пульса, мокрощёлочка. Да так, что ты забудешь своё имя. А потом резко дёргает меня за руку и подталкивает к дамскому столику. Я встаю лицом к зеркалу, опираясь ладонями на столик и соблазнительно прогибаю спинку. Влад расталкивает коленями мои ноги пошире, скидывает свою футболку, прижимаясь своим крепким горячим торсом к моей спине. Ах, как хорошо, что я не сняла туфельки — высокому Владику так удобно будет входить в меня, а мне будет так приятно, когда каждый его ударчик будет «в цель». От этих мыслей я начала поскуливать, как течная сучка, и призывно крутить попкой. — Ах, сучечка ты блудливая, — шептал он мне на ушко, прикусывая мочку и обжигая её своим дыханием, — ебаться хочешь, а строишь из себя светскую леди. Он смачно потискал мои сиськи, укусил в шейку, а потом резко и глубоко пронзил меня своим жезлом. Я вскрикнула: сладкая боль и восхитительное чувство заполненности заставили меня зажмуриться. Но потом, по мере привыкания к этому размерчику, я начала расслабляться и открыла глаза. В зеркале отражались блядские шоколадные глаза Влада, его соблазнительные алые губы, которыми он произносил всякие пошлости: — Не поймёшь вас, ледЕй, смотрите на меня, обычного светоустановщика, как на муравья, с равнодушием и презрением. А сами мечтаете, чтоб я отодрал вас, как кошек, вылизал, вытрахал, разорвал просто диким сексом, — он входил в меня медленно, массируя внутри все мои стеночки. Его член был идеален как в длину, так и в объёме. Небольшой дискомфорт вначале уже сгладился, и сейчас я наслаждалась этим восхитительным мягким скольжением его рельефной головки по всей моей чувствительной глубине. А он начал ускоряться, входить в меня на всю длину, до упора. — Да, Владичек! Да, разорви меня! Бляя, как же ты ахуителен! Аах, вот так, мой хороший, продолжааай… — жарко упрашивала я, любуясь отражением своей развратной похотливой рожи, колыхающихся в такт толчкам сисек и алых губ Раменского. Тугой узел похоти всё сильнее затягивался внизу моего живота. Сладенькое приятное возбуждение сменилось острым нарастающим, словно ком, наслаждением. Влад бешено вколачивался в меня, доставая своим членом чуть ли не до желудка! Одновременно он пощипывал мои соски, покусывал мне спину между лопаток, и ритмично нажимал на мой клитор. Не удивительно, что я после этих «безобразий», да ещё после двухдневного воздержания я кончила так быстро, бурно и влажно, что Влад даже удивился: — Если б не почувствовал, что у тебя внутри всё сокращается и ходуном ходит от оргазма, подумал бы, что ты симулировала его. — Блять, с тобой нет надобности симулировать. Ебёшься охуенно, — произнесла я на выдохе скороговоркой и хотела было усесться на кресло и отдышаться от этого забега. — Ага! Заебись расклад: сама удовольствие получила и всё? — ухмыльнулся Влад и плюхнулся на кресло вперёд меня. — А я? — А, ну да, — спохватилась я. Он-то не кончил. Он эту Дану шпилил и в перерыве, и, похоже, сейчас. Долго не кончит, значит. Ну что же, побалуем мальчика минетом за такой секс. Я опустилась перед ним на колени и наклонилась к его влажному, чуть утратившему железный стояк, члену. Прошлась по нему кончиком язычка, облизала головку. Вот он, аромат секса: смесь женской и мужской смазок, этих элементов, полученных в результате удовольствия, возбуждения, пошлых фантазий и развратных действий. Приправленный амбре мужского и женского парфюмов, запахом изнывающих от похоти тел и нотками чего-то запретного, первобытного, дикого… Его сладенький член исчез в моей голове до самого основания. Минет я делала мастерски, брала глубоко и ненатужно. Почувствовала, как головка упёрлась в мою глотку, сделала несколько лёгких посасывающих движений, услышала, как Влад зарычал от удовольствия и взял меня за затылок, начав легонько притягивать к своему паху. Я постепенно ускоряла свои движения, сжимала губы на члене, играла с ним язычком, а руками ласкала пах и яички. Он стонал, ему, чувствуется, было офигеть, как приятно. От этих стонов меня захлестнула новая волна возбуждения, я положила одну ладонь себе на клитор и начала массировать его, тоже постанывая. Влад заметил это: — Бля, иди сюда, ненасытная, — он поднял мою голову и заставил меня переползти на его колени. Я, конечно же, тут же его оседлала, широко разведя свои колени. Опять этот кайф, когда внутри тебя что-то большое, твёрдое, горячее, влажное, приятное… Не деревяшка. Привыкнув к размеру, я начала раскачиваться у Влада на коленях, извиваясь и прогибаясь, словно кошка. А, спустя пару минут, уже скакала на его члене, как лихая наездница на коне, а он помогал мне поддерживать темп, приподнимая за бёдра. Мои упругие сиськи снова колыхались в такт моим движениям, а Влад ловил их губами, облизывал соски, прикусывал нежную кожу груди. Эти движения ещё больше приближали меня к оргазму. Он насаживал меня на свой кол всё сильнее, но, видно, не так, как ему хотелось. Поэтому, почувствовав, что его оргазм близко, он поднялся с кресла, держа меня ладонями под попу, и прижал меня спиной к стене. Вот тогда его страстный гортанный рык стал азартнее. Он яростно пришпиливал меня к стене, входил до упора, ударял с безумной силой своим «молотом» по моей «наковальне». Лопатки мои болели так, как будто на их месте прорывались крылья. Но это была снова сладкая боль, которую заглушал кайф от этого безудержного первобытного секса. И когда всю мою горячую от этих диких движений промежность свело приятной сладкой судорогой, и я протяжно застонала, впиваясь ногтями в плечи Влада и непроизвольно дёргаясь от пронзающих моё тело иголок наслаждения, он тоже кончил и выстрелил в меня своей горячей струёй спермы. Мы снова сели на кресло и я обессиленно упала ему на грудь, тяжело дыша и содрогаясь от остаточных волн удовольствия. Так мучительно сладко после секса моё тело не ныло уже давно. Побаливала спина, горела промежность, кожа саднила от его укусов и засосов, бедра ещё помнили его грубые захваты и притягивания. Но блять, какие же это заебательские были ощущения! И одно из них — это ощущение сытости, насыщения до краёв, полного удовлетворения. — Раменский, ты какого хера осветителем работаешь? С твоими талантами ёбаря-террориста ты бы мог сумасшедшую карьеру альфонса сделать. — Ага, я принял однажды в подарок за шикарный секс золотой браслет от одной мадам. Так еле отвязался от неё потом, она считала, что пачка бабла — и я буду ублажать её в любое время дня и ночи. Не, я сам выбираю, с кем, когда и где, — высокомерно произнёс он. Я отдышалась и произнесла: — В душ бы сейчас… — Пошли, у нас тут пару дней назад кабинку душевую поставили, — пригласил меня он. Освежившись по очереди в тесной кабинке, мы вернулись в гримёрку. — Влад, у тебя время ещё есть? Может, ещё разочек? — мурлыкнула я. Знала, что сыта на сегодня сексом, знала, что сейчас всё тело заноет от новой порции его диких движений во мне, но… Так сложно было просто стоять рядом с ним. Хотелось об него тереться, ласкаться к нему, да отсосать в конце концов. — Пиздец, ты маньячка. Не, через пять-десять минут придёт новая съёмочная группа. Но от минета не откажусь, — угадал он мои мысли. Я послушно опустилась перед ним на колени. — Подожди. Ротик открой, — попросил он и прицепил мне на язык вибропулю. И кто тут ещё маньяк?! Минет мой и так был изысканным. А уж с работающей во рту вибропулей Влад кончил уже через пару минут, а перед этим так жарко дышал, подрагивал от наслаждения, рычал страстно, какой сладенький у меня ротик, горячий язычок и ахуительная глотка. — Не, просто так я тебя не отпущу. За такое блаженство я привык благодарить, — произнёс он. Отцепив вибропулю от моего языка, он «утопил» её в моей уже снова истекающей соками дырочке и заставил её вибрировать. А сам посадил меня на кресло, развёл мои ножки и начал делать мне умопомрачительное куни. Я прикрыла глазки и лишь подрагивала всем телом, зарываясь пальцами в его волосы. — Владичек, ещё, не останавливайся, прошу, ласкунчик мой, — всхлипывала я. Ладони Влада, бесстыдно щупали мои округлости, разводили шире ножки, а губы и язычок творили такие чудеса у меня между ножек, что я стонала, словно порнозвезда. Приятные покусывания клитора, его щекотание кончиком язычка, а потом всей его поверхностью, лёгкое нажатие, а потом более сильное, жаркое дыхание и прохладное подувание — всё это просто вознесло меня на небеса. Я прикрыла глазки и тупо наслаждалась всем этим процессом, выкрикивая Владику комплименты. А он вдобавок взял эту большую кисть и снова начал приятно щекотать моё тело, легонько, почти невесомо прикасаясь к соскам, шее, паху, не прекращая движений язычка и включив вибропулю на вторую скорость. От этих крышесносных эротических изысков оргазм меня захлестнул просто невъебенный: вибрирующая внутри меня пуля, горячий язычок Владика и кисточка просто подняли меня на вершину сладострастия, заставив содрогаться, стонать громко и страстно, метаться по креслу головой и закусывать губы. Я обмякла на кресле, всё также с прикрытыми глазами и услышала голоса: — Ты чего здесь? — удивлённо спрашивал Влад. — Кисть оставила. Любимую свою, — отвечала… Дана. — Ну спасибо, помогла она нам. — Ты хоть её отшпилил по-хорошему-то? Или только языком? — Не, вытрахал конкретно. Ну давай, иди, задержи там всех, чтоб не лезли сюда. Скажи, что я кофе пью. Не хотелось ни открывать глаза, ни разговаривать, ни даже дышать. Хотелось замереть в этом состоянии душевной и телесной неги. — Вик, одевайся давай, сейчас сюда другие модели придут. А пулю оставь в себе. Вот пульт, запустишь её в машине, кайфанёшь. Только притормози, а то попадёшь в аварию, такая нимфоманка, — взял меня за руку Влад. На улице уже стемнело. Я села в свою машину, включила медлячки, нажала кнопочку пульта вибропули. И уже через три минуты, даже не прикасаясь к себе, снова получила мощный оргазм, только от одной вибрации, воспоминаний ласковых губ Раменского и своих пошлых фантазий, что бы он ещё мог со мной сделать, если бы наша съёмка была последней. И вот кажется мне, что это не последний наш порно-трэш. Что будет ещё продолжение, да какое. И плевать, что он простой светоустановщик. Он сегодня был для меня королём, богом, джинном… Подъезжаю к своему дому и слышу звонок ай-фона. Незнакомый номер. — Алло, Тори? — слышу в трубке насмешливый голос Раменского. — До дома доехала? Блять, переживаю. Нафига я тебе пулю оставил?! — Да, паркуюсь уже, — счастливо отвечаю я. Приятно почему-то это его беспокойство. — А, ну сладких снов тогда тебе. — Спасибо, — мурлыкаю я и кладу трубку. Я уже знаю, что делать. Сейчас я позвоню своему мажорчику, устрою скандал на ровном месте, пошлю его лесом. А потом отправлю Владу смс со своим адресом и припиской: «Ключ у консьержки. Хочу проснуться в твоих объятиях. Т.» И не сомневаюсь, что он приедет. Это ж тоже тот ещё маньяк.