***
Проснулся Агатсума счастливым. Да, он должен корить себя и убиваться, и он это делает, несомненно, но почему-то это не мешает искриться в груди бессовестному счастью: Рицка все еще рядом и обнимает его! По мнению Бойца, Нелюбимый должен его возненавидеть – это минимум. Но Рицка не прогнал, не наказал, не загнобил словами. Напротив, он жмется к Взрослому, поддерживая и ища защиты. – Котенок… Агатсума осторожно скользит ладонями по спине подростка, зарывается в волосы. – Соби, ты знал? По голосу слышно, что Рицка давно не спит. Этого разговора Агатсума так хотел бы избежать. Он так многого не может объяснить Рицке, и прекрасно понимает, чем все обернется, если будет молчать. – Нет… – Но предполагал, да? – Рицка, я… – Ответь! Прошу, ответь! – Да… Аояги шумно выдохнул. – И мне бы ты не сказал… – Это были лишь догадки, Рицка! Я сам не желал в них верить! Я не хотел признать, что он мог так поступить со мной!.. – Боец запнулся, понимая, что сказал лишнее, выразил то, чему должно быть похороненным глубоко в душе. – И с тобой. Рицка всхлипнул. – За что? – он плотнее уткнулся носом в плечо мужчины, но подступившие рыдания не заглушить. Вчера он не позволил себе слабость, слишком велик был шок, но сейчас истерика нагнала волной цунами, затопляя безысходностью. – За… что?.. Агатсума молча обнимал мальчишку, но не пытался успокоить. Такую боль нельзя оставлять в себе – пусть вся изольется слезами, пусть иссякнет сама. Рицка рыдал долго, то затихая, то опять срываясь в крик. Но тепло, исходившее от Соби обволакивало, не давая затеряться в пучине подкатывающего отовсюду ужаса. Рицка утонул бы в этом беснующемся море, если бы Агатсума не служил непоколебимой твердью. – Хотел бы я знать, на чьей ты стороне… – Рицка? – липкий холодок страха продрал спину мужчины. Сказанное Жертвой не предвещало ничего хорошего. – Скажи, Соби, кого бы ты выбрал? – Рицка, что ты такое говор…? – Его или меня? Блондин молчал. – Если бы Сеймей отвечал тебе взаимностью, если бы уважал и любил, ты бы даже не взглянул на меня, да? В комнате застыла тишина, время и одно трепетное сердце. – Отпусти. Агатсума беспрекословно разжал руки. Тогда Соби не мог дать ответ, а Рицка уже знал, что прав. И то, что на кладбище Страж ушел с Сеймеем, не стало неожиданностью. Но стало еще больнее.***
– Брат… – Признаюсь, я удивлен. Не ожидал твоего визита, Рицка. Возлюбленный выразительно взглянул на Акаме. Не нужно ментальной связи, чтоб понять, что имел ввиду Хозяин, глядя на Бойца, которому приказал отслеживать любое движение Нелюбимого. – Входи. Но младший Аояги лишь качнул головой, сильнее опираясь на невысокий забор. – Я пришел узнать, чего ты хотел, Сеймей? Зачем все это? Все, что ты делаешь. Для чего? Возлюбленный склонил голову, прикидывая, стоит ли отвечать. Но ведь это же Рицка, его любимый Рицка. Ему можно и сказать. – Мне нужен ты, братик. Весь мир и ты, – улыбнулся Аояги. – Мне… – Рицка плотнее вцепился в забор. – Жаль разочаровывать тебя, но придется тебе удовлетвориться лишь миром. Я тебе не достанусь. – Ты ошибаешься, братик. Неужели ты больше не любишь меня? – Сеймей вновь состроил блаженную мордашку. – Не такая уж ты и тайна. Я просчитал ответ. Перед тем, как позвать тебя, я выпил таблетки, что взял у мамы. Все, что нашел. Сто двадцать штук, Сеймей. Я считал… Мир, и так шатающийся перед глазами, поплыл окончательно. Нарастающая боль охватила тело пламенем. В ушах шумело, свистело и щелкало. Но, кажется, он слышал голос Соби.***
Болело всё. Даже глазами под закрытыми веками больно водить, а кости словно выкручивает из тела. Хотелось кричать, но удавалось лишь сипеть. В коротких проблесках он различал трубки, иглы, белые одежды и омерзительный запах больницы. Слишком знакомая картина… Рицка не хотел… То, к чему раньше так жадно рвался, сейчас не хотел получить. Но его вновь не спросили. Память затянула в омут. Он будто оказался под водопадом, но вместо воды на него обрушивались воспоминания. Десять лет единым потоком. Десять лет детской жизни, завершавшиеся предательством. Теперь Рицка знает, почему так боится любви, почему бежит прочь – ему вогнали нож в спину самые дорогие, родные люди.***
Нелюбимый появился посреди гостиной. На сей раз он не пришел, а телепортировался. Вернувшаяся память восстановила и навыки. Универсал. Защитник во всех смыслах: как заклинаниями, так и силой. Ценная и очень редкая особенность. – Испугался, брат? – Рицка насмешливо изогнул бровь, глядя на подорвавшегося со своего любимого кресла Возлюбленного. – Поэтому вы с мамой решили запечатать меня? – Это не я! – выкрикнул старший Аояги. Обоих Бойцов, ошарашенных появлением Нелюбимого, постиг еще больший шок – они впервые видели, чтоб Хозяин потерял самообладание. – Я не желал тебе зла, Рицка! Никогда не хотел, чтобы тебе было плохо. Это все эта женщина! – Мама… – Да какая она мать! Рицка, она же ужасом захлебнулась, когда увидела твою мощь! Думаешь, чего она все бормочет «это не мой Рицка, не мой Рицка»? Она же тронулась, когда ты полностью активировал Систему, когда остановил всех. Единым ударом. – Но я тогда никого не убил. – Было бы менее страшно, если б убил. Ты же подчинил своей воле всю Школу! – Я защищался. – Разве я виню тебя, братик? Тебе едва десять лет было. Этот конченый Ритсу со своими экспериментами! Он сказал, что никто не причинит тебе вреда, что это поможет развить твой потенциал, что в конечном итоге послужит твоей безопасности. Никто не ожидал, что ты… – Что я окажусь таким монстром. – Нет, Рицка, нет! Они просто трусы! Твоя сила… – Именно, Сеймей! Моя сила, – с нажимом сказал Нелюбимый. – А ты пытался владеть мной. – Что в этом такого? Ведь мы же братья, Рицка. Я твой старший, я всегда заботился о тебе. Мне нужна твоя сила. Думаешь, мне просто так пришлось «сгореть»? Я надеялся, что ты вспомнишь. Ты ведь можешь защитить меня, Рицка, – Возлюбленный приблизился к младшему брату. – Ведь ты защитишь меня? Не позволишь им навредить мне? – У тебя уже есть два Стража, – напомнил Нелюбимый. – Это ничто. Судьбой мне предназначен ты, Рицка. Мы созданы друг для друга. – Судьбой тебе предназначен Акаме Нисей, глупец. И я требую, чтобы ты снял ошейник с Агатсумы Соби. Сеймей отшатнулся и быстро заморгал. – Рицка? – Освободи Соби от Имени «Beloved». Если он захочет остаться с тобой, то пусть это будет его решением, а не вынужденным действием. – Но, Рицка, ты же не… – Я не потерплю пленников. – Ты останешься со мной? – взгляд Жертвы, и без того отдающий маньячным блеском, стал абсолютно безумен. – Если я вышвырну Агатсуму, ты станешь моим?! – Нет, Сеймей. Я уже говорил тебе – ты меня не получишь. Возлюбленный оторопело отступил. Казалось, что Сеймей не верил в происходящее. Словно только что разбилось нечто хрустально-драгоценное, лелеемое долгими годами, и юноша не мог этого принять. – И что ты будешь делать, Рицка? Сражаться? – Если потребуется. – Со мной? – Возлюбленный вздернул бровь и взял себя в руки. – Или… с Агатсумой? Сможешь стать против Соби? Опутаешь ограничителями того, кого всеми способами пытаешься защитить? Ведь ты понимаешь, что на этот раз я не стану наблюдать со стороны. Так что, Рицка, ты сознательно окунешь его в адскую боль? – Да, – уверенно ответил Нелюбимый. – Если это будет единственным путем, чтоб ему помочь. Я буду сражаться. – Нет, Рицка, – Соби впервые подал голос. – Тебе не нужно этого делать. – Но Соби… – Твои действия бессмысленны. Даже если ты Универсал с невероятной мощью, я не позволю тебе навредить Возлюбленному. Настала очередь Рицки ошеломленно покачнуться. – Нет… Соби, не надо… – Пойми, Сеймей не заставлял меня. Он предложил. Я сам просил его об ошейнике. Я этого хотел, Рицка! – И ты… – Я выбираю его. Уходи, Нелюбимый. Здесь для тебя никого нет. Рицка уставился на светловолосого Стража невидящим взором, пошатнулся и повалился в пространственную брешь телепорта.***
– Удовлетворен? – безжизненно произнес Страж. – Нет, – процедил Возлюбленный, мысленно сдавливая ошейник, вынуждая блондина опуститься на колени. – Ты стал доставлять больше неприятностей, чем пользы. – Я сделал все, как ты велел, – прохрипел мужчина. – Вот скажи, что в тебе такого особенного, что ты так нравишься Рицке? Я никогда не замечал, чтобы брат жалел или подбирал уличных животных. Но если это не жалость, то что?! – Я… ненавижу тебя… – О, это взаимно, – зашипел Сеймей, вкладывая в захват больше силы. – Но мы связаны, Агатсума, и никуда ты не денешься. Как бы ты не мечтал о любви и жизни с моим младшим братом, твое место у моих ног! Возлюбленный натянул «поводок», и шипы Имени вонзились в тело Бойца дикой болью. Соби захрипел, выгнулся в спазме, впиваясь пальцами в стремительно окрашивающиеся кровью бинты, начал валиться на спину. – Настрадался? – Рицка подхватил блондина, прижимая к себе. – Уже можно тебя спасать? Поле Рицки окутало успокаивающим теплом, изгоняя боль, расслабляя тело. Соби доверчиво опустил голову на плечо подростка. – Ты не ушел?! – Возлюбленный сипло втягивал в себя воздух. – Нет, – вновь лицо Нелюбимого окрасила усмешка, наполненная горечью понимания. – Я мог бы умереть от тех слов, но, к счастью, я давно научился различать, когда Соби лжет мне. Или когда подразумевает прошедшее время, – Рицка прижался легким поцелуем к виску мужчины. – Ты запомнил мои слова, Соби. Теперь ты не дышишь, когда лжешь, – тихо шепнул юноша, чтоб его расслышал только светловолосый Боец. – Что ты делаешь рядом с моим Возлюбленным, Нелюбимый? – елейно вопросил старший Аояги. – Я стоял в холле и все слышал, – спокойно ответил Рицка. – Ты прекрасный лицедей, Сеймей. Будучи без памяти, я не мог различить истину, теперь же вижу тебя насквозь. Я знаю все твои маски, все механизмы воздействия. Мы же вместе разрабатывали их. – Рицка, – прорычал юноша, – ты зарываешься! – Восстановить естественный порядок вещей – это не наглость. – Агатсума, поднимайся, – Возлюбленный активировал Имя. – Нас ожидает поединок. Блондин глубоко вздохнул. У него было достаточно времени подумать обо всем. Трезвым взглядом посмотреть на того, кого так слепо обожал. Возлюбленный очень талантлив, даже гениален, но он не Бог, хотя и виделся таким. Ореол света, что окружал Аояги Сеймея, на деле оказался сиянием стоящих за его спиной Бойцов. Возлюбленный оказался луной, способной на полное затмение. Такова его сила. Агатсума осознал, почему восхищался Возлюбленным. Он сам вложил в его руки все инструменты управления, и Сеймей играл превосходную партию. Но сейчас Соби, как никогда ясно, понял – он больше не желает этого. Он больше не хочет боли. И Сеймей не тот, с кем бы хотелось провести всю жизнь. Теперь Чистому Бойцу интересно счастье. Счастье, у которого фиалковый взгляд и черные бархатистые ушки. Счастье, что поняло и поверило в Бойца прежде, чем он сам это сделал. Соби остался единственный шаг. Горло противно продрало. Возлюбленный вынуждал подчиниться. Вот только терновые росчерки выходили из тела, в последний раз заливая бинты и одежду кровью. – Соби, – Рицка нежно прижался к дрожащим губам Взрослого, отвлекая от боли, – молодец. – Рицка… – получилось сипло. Агатсума подавил вспыхнувшую к себе волну ненависти, ведь скоро хрипы навсегда исчезнут из его голоса. – Я понимаю, что тебе не нужен Страж, но позволь… для тебя… – Ты прав, мне не нужен Страж. Но мне нужен соратник, друг и… любимый. Встанешь рядом со мной? Рицка поднялся, протягивая мужчине руку. Легко улыбаясь, Агатсума переплел с котенком пальцы. Выпрямившееся тело звучало новой силой. Но в этот раз она шла не от Жертвы. Это была собственная сила Чистого Стража, раскрывшаяся, освобожденная от гнета, от потребности соответствовать, сгибаться под приказами других. И звучала эта сила всполохами молний над жерлом кипящего вулкана. Соби вдохнул полной грудью, заново знакомясь с собой. – Агатсума! Как ты смеешь не подчи… – Если ты не понял, Сеймей, – Рицка заслонил Соби, давая время освоиться, – ты только что лишился поддержки Чистого Бойца. Будь благоразумен, брат. Уходи сейчас, покуда я отпускаю тебя. Сразимся – и ты окажешься за решеткой, как преступник. Возлюбленный прищурился. – Акаме… – Слушаюсь, – мгновенно откликнулся Нисей, разворачивая Систему. Темноволосый Страж не стал соблюдать этику дуэли, сразу же бросился в атаку. Но сплетенное заклинание бесследно растворилось в черноте Арены. – Бессмысленно, – констатировал Агатсума, оглядывая ошарашенного Бойца Возлюбленного. – Ты ставишь все на иллюзии, Акаме. И проигрывал на этом уже не раз. – Иллюзии не властны над теми, кто их лишен. Тебе не свести с рассудка тех, кто стоит в действительности не прячась в мечтах. Деактивация, – отдал приказ Нелюбимый и Система резко схлопнулась. Аояги Сеймей молчал. Впервые в жизни он проиграл. – Последний раз прошу – уходи, – сказал Рицка, незаметно приваливаясь к Соби. – О мировом господстве придется забыть, Сеймей. Тебе лучше сделать так, чтобы мы о Возлюбленных больше никогда не услышали. – И как предлагаешь мне жить, Рицка? – Как люди. Нормальные люди, Сеймей, – ответил Нелюбимый. – Соби, я хочу домой. – Конечно, котенок.***
– Ты устал, Рицка. – Просто давно не практиковался, – тихо улыбнулся подросток. – Ха! Вернулись! Они вернулись! Зеро мгновенно налетели с объятиями. Нацуо даже отбросил кусок пиццы, которой секунду назад заедал нервозность. – Старик! Ну и долго ты тупил! Ты хоть представляешь, что нам пришлось из-за тебя пережить?! Нас Кайдо кормил! Рицка и Соби переглянулись и дружно зашлись хохотом. – Что это с вами? – отступили Зеро. – Курили что-то? Или откатом заклинания накрыло? Вы какие-то… не такие. – Напротив, Йоджи. Наконец-то мы настоящие. Чистый Боец, слишком сильный, чтобы нуждаться в Жертве. Универсал, которому не нужен Боец в принципе… Аояги Рицка и Агатсума Соби создали пару, необусловленную законами Системы, тем самым подрывая ее принципы. Жестокие устои Гоуры, базирующиеся на подчинении, немыслимы там, где обитает истинная сила, где отношения строятся на уважении, доверии и любви. Нелюбимый и Чистый Боец прошли путь, открывая его, а хватит ли системным смелости обрести свободу – это уже не их история.***
– Рицка, я хочу тебя нарисовать. – Без ушек? – Не раньше двадцати одного. – Соби!!! – Двадцати одного часа вечера. Рицка...