Полицейский медиум

Когда Яков подъехал к дому, у него внутри все оборвалось. У их с Анной дома стояла скорая и куча полицейских машин. Ворота были распахнуты. Он выскочил из машины и буквально влетел в дом, благо полицейский в оцеплении его узнал и не стал тормозить. - Аня! Аня! – закричал он, рванув на себя ручку входной двери. В доме работала опергруппа. - Не волнуйтесь, Яков Платонович! Она в гостиной, - бросился ему навстречу подчиненный. Яков направился в указанном направлении. Анна буквально влетела к нему в объятия в дверях. - Не волнуйся. Не волнуйся, у нас все хорошо, - зашептала она, обнимая. – У нас все хорошо. Успокойся. Яков же прижал ее к себе и несколько секунд просто не шевелился, чувствуя, как оттаивает внутри ледяной ком. Наконец, он заставил себя слегка отстраниться и внимательно осмотрел жену. Она выглядела слегка взбудораженной, но в остальном совершенно нормальной. - Что у вас тут случилось? – спросил он. - Он таки сделал еще одну попытку добраться до Лизы, но дядя с ним справился, - взволнованной скороговоркой ответила Анна. Только тут Штольман обратил внимание на все остальное. В по прежнему загроможденной неразобранными вещами гостиной было многолюдно. Лиза сидела на софе, ее опрашивал полицейский. Чуть поодаль на табурете восседал Петр Иванович с наполовину снятой рубашкой. Возле него суетились врачи, накладывая повязку на руку. - Что с Петром Ивановичем? – встрепенулся Яков. - Да царапина. Зацепил он меня чуток, - весело ответил Миронов. Продолжая обнимать жену за плечи, Штольман подошел к родственнику. - Что-то вы подозрительно веселы для раненого, - сказал он. - Ну, так, есть еще порох в пороховницах, - откровенно довольный собой ответил Миронов. - Так что тут у вас произошло? – уже более спокойным и деловым тоном спросил Штольман. - Киллер перебрался через забор. Он, видимо, вошел через главный вход. Обезвредил полицейского. Не переживай, - предупредила вопрос мужа Анна. – Михаил жив. Киллер его придушил, но не убил. Увезли на скорой. Врачи говорят, что он поправится. - Кстати, Аннетт, думаю, Миша обязан жизнью тебе, - вмешался дядя. – Полагаю, ты вышла в коридор в момент, когда убийца в кабинете убивал парня. И спугнула. Тот не закончил дело. Не в правилах подобных персонажей оставлять живых свидетелей. - В общем, мы поняли, что убийца проник в дом, - продолжила Анна. – Мы с Лизой залезли под стол в столовой, а дядя с ним разобрался, когда тот появился. - Петр Иванович… Было очевидно, что у Штольмана нет слов, чтобы выразить свою благодарность родственнику. Но Миронову и не требовались слова, он с улыбкой кивнул головой, как бы говоря, что все понимает. - Что с убийцей? – наконец, спросил Яков. - На кухне. Его допрашивают на месте происшествия, - ответила Анна. - Вы его схватили, да еще живым? - пораженно обратился к Миронову Штольман. - И даже не сильно покарябал в процессе, - с юмором ответил тот. Тут врачи закончили колдовать над повязкой, и Петр Иванович начал надевать рубашку. - А вот это многое объясняет. Очень многое, - раздался голос Штольмана, в котором звучала ирония вперемешку с восхищением. Начальник затонского угро с явным интересом смотрел на обнаженное предплечье Миронова, на котором была выбита татуировка. В ней отчетливо выделялись три буквы – ДШБ. - Были когда-то и мы рысаками, - скромно ответил Петр Иванович. Мужчины дружно рассмеялись. Прошло еще больше часа, прежде чем дом, наконец, успокоился. Штольман вошел в курс дела и взял на себя руководство процессом. Когда криминалисты и оперативники закончили со своей работой, все разъехались. Киллера тоже увезли. Яков уехал вместе со всеми, пообещав домочадцам вечером все рассказать. Анна хотела было убраться в доме, но Лиза посмотрела на нее как на больную и сама взялась за ведро и швабру. А потом они бесконечно долгие часы пили чай, вспоминали события прошедшего дня, героизм Анниного дядюшки, радовались, что опасность миновала, и ждали Штольмана, чтобы он, наконец, объяснил им, в чем дело. Яков вернулся домой уже поздно вечером и обнаружил, что все трое упорно ждут его. - Убийство Елизаветы Павловны было чрезвычайно странным, - начал свой рассказ Штольман, держа в руках большую чашку свежезаваренного чая. – Все в нем говорило, что оно совершено профессиональным наемным убийцей. Но какая и у кого могла появиться необходимость нанять киллера, чтобы убить двух женщин, тихо живущих в провинции? Вообще-то даже выйти на профессионалов такого уровня трудно, а их услуги стоят очень дорого. А тут ради убийства 80-летней вахтерши и 25-летней учительницы затеяли такое сложное предприятие, да еще попутно убив двух человек. Мы проверили все стандартные версии: работу, личную жизнь и остальное. Все было глухо. Ни один из имеющихся недоброжелателей не имел возможности, да и необходимости, привлечь киллера такого уровня. И тогда у меня возникла идея проверить то, что в случае Лизы выглядело тупиком. Штольман порылся в своем смартфоне и положил его на стол, чтобы показать всем фото на экране. На снимке была изображена группа веселой молодежи, одетая по моде конца восьмидесятых-начала девяностых годов. Фотография, похоже, была снята на какой-то вечеринке. Яков увеличил фрагмент фотографии. - Это ваша мама, Лиза, - указал Яков на девушку на фото, а потом перевел палец на юношу, стоявшего рядом с ней, и сказал: - А это почти наверняка ваш отец. - Я не понимаю, причем тут это, - растерянно сказала Лиза. - Его зовут Валерий Александрович Казаков. Вернее звали. - Звали? Он умер? – уточнила Лиза. - Да. Три недели назад, - подтвердил Штольман и продолжил: - Я поехал сегодня в Тверь, чтобы найти кого-нибудь из однокурсников или преподавателей вашей мамы, чтобы они мне рассказали, с кем у нее был роман и кто, скорее всего, был отцом ее ребенка. Я таких людей нашел. История оказалась совершенно типичная. У вашей мамы был роман со студентом Валерием Казаковым, который учился на два курса старше. Она забеременела в конце третьего курса, а для него это был выпускной. На дворе было начало девяностых, а Казаков был амбициозным молодым человеком, который готовился покорить Москву. Беременная подружка была для него гирей. Он бросил вашу маму и уехал в столицу. А ваша мама бросила учебу и вернулась домой. - И что, ему удалось покорить Москву? – спросила Анна. - Да, удалось. Валерий Казаков был одним из крупнейших застройщиков Подмосковья, совладельцем большого строительного холдинга. Он несколько раз был женат, у него осталось трое детей от разных браков. Младшему сыну сейчас два года. Несколько месяцев назад у Казакова нашли рак, очень агрессивную форму. Он сгорел меньше, чем за три месяца. Тут можно только догадываться, что произошло. Возможно, у него проснулась совесть. Возможно, осознавая, что умирает, он решил позаботиться о спасении своей души. Возможно, что-то еще. В общем, за неделю до смерти он внес изменения в свое завещание. В нем он потребовал найти и провести генетическую экспертизу на подтверждение отцовства ребенка (он даже не знал, какого он пола), который родился у его студенческой подружки. И в случае подтверждения отцовства этот ребенок должен получить свою долю наследства наравне с остальными его детьми. Речь, как вы понимаете, идет об очень крупной сумме. - За которую можно и убить… - меланхолично произнесла Анна. - Да, - качнул головой Яков. – Завещание вскрыли после похорон, и возможный дополнительный наследник, как говорят, вызвал просто скандал. Но последнюю волю надо выполнять, так что было нанято детективное агентство. Но все эти завещательные дела делаются небыстро. Видимо, кто-то еще провел куда более оперативно собственное расследование и нанял киллера, чтобы избавиться от неугодной конкурентки за наследство. - И кто это был? – дрожащим голосом спросила Лиза, потрясенная свалившейся на нее информацией. - Пока не знаю. Но это выяснится быстро. Дело техники осталось. Завтра из Москвы прибывает следственная группа. Учитывая значимость дела, у нас его забирают. Да и взятый живьем и с поличным киллер вызвал просто эйфорию в столице. - Забирают дело? – от возмущения Анна даже подскочила со стула. – Да как они могут? - Родная, не переживай. Ну, куда нам, провинциалам, тягаться со столичными профи? – сказал Штольман и широко улыбнулся.