ЛЮБОВЬ МОЯ - БАЛЕТ

ЛЮБОВЬ МОЯ - БАЛЕТ - С чего это я не подхожу? – Дин гневно уставился на Шона. – Рожей не вышел? Или ещё чем? У меня всё на месте! - Господи, боже ж ты мой! – возбуждённо размахивая руками, собеседник забегал вокруг насупившегося охотника. – Да у тебя лицо, что надо! И всё остальное тоже, - он тормознул перед Дином и сделал движение, будто хотел потрогать его за… В общем, потрогать. Но, перехватив грозный взгляд, забоялся. – Да… о чём это я? Для этого дела ты не годишься. А вот С-э-э-м… - он уставился на младшенького, - Очень даже… - Сейчас в пятак получишь, если будешь на него ТАК смотреть, - пообещал Дин, - И облизываться… - Жалко, что ли? Я ведь только смотрю! Но я и на тебя смотрю! – залебезил перед охотником Шон. – Если бы ты захотел, позволил, я бы с радостью узнал тебя получше. - Я вам не мешаю? – вмешался в разговор посмеивающийся Сэм. Он сидел на стуле, закинув ногу на ногу, с удовольствием наблюдая за грозным братом и токующим вокруг него Шоном. Дин хмуро взглянул на него, перевёл взгляд на Шона и вдруг цапнул того за грудки. - Послушай, если ты не прекратишь эту голубизну, то я не посмотрю на то, что Бобби рекомендовал тебя, и мы просто уедем. Обойдёмся как-нибудь без твоей помощи. Шалаш в лесу построим. - Дин! Ты меня удивляешь! А как же заботиться о брате? Что ты обещал отцу? - Шон на всякий случай покорно обмяк в диновских руках, но умудрялся всем телом демонстрировать вселенскую скорбь. – Я обязан Бобби, однажды он меня сильно выручил, и сейчас хороший повод расплатиться с ним. В моём училище вас никто не найдёт, да никому и в голову не придёт там искать. Плюс бесплатное проживание и питание. А ещё я вам пирожных принёс. И шампанское. - Тьфу! – отпустил его охотник. – Лучше ничего придумать не мог? А мяса ты не принёс? - Зачем? - Шампанское закусывать! - В следующий раз марихуану принесу! Это вкусные пирожные. Для вас старался. - И всё-таки, почему Сэм за главного? Чем я хуже? Что это за фенькин номер? Масть пошла, а деньги кончились? - Грубиян! – ломая пальцы, выкрикнул Шон. - Ты не хуже! Ну, сколько раз повторять! – от такой вопиющей бестолковости, он впал в отчаяние. – Просто ты не сможешь этого сделать. Любой раскусит тебя сразу! Как только увидит тебя в балетном трико, так сразу и поймёт, что… - В чём увидит? – хором воскликнули братья. - В трико… - удивляясь столь буйной реакции, Шон недоуменно таращился на Винчестеров. – А что такое? – осознав явно выраженные на их лицах эмоции, зачастил словами, в спешке начиная заикаться, но при этом речь его звучала с дополнительной отчётливостью и какой-то вычурностью, как у пьяного. – А как вы собрались появиться в балетном училище? Это закрытое общество, нужна какая-то легенда, прикрытие. - Вот хрень, - ошарашенный Дин едва не сел мимо стула, но вовремя зацепился за Шона, чуть не завалив того под стол. – Это ты что такое задумал? - Я не буду… - Сэм вскочил на ноги. – Какого чёрта! Я не стану! Вон, Дин хотел… - Нет, нет, Сэмми, - старший выставил вперёд руки. - Это действительно… это я был неправ. Ты лучше подходишь. Балеруном будешь ты. – Он ещё немного поглазел на бегающего по комнате брата и, уткнувшись в ладони, захохотал. - Скажи, что ты пошутил! Скажи! – младший по пути сгрёб Шона и тряс его как терьер крысу. - Да что же это такое! – пискнул несчастный. - Мальчики вы меня покалечите, я же хрупкий. Сэм, раздувая ноздри, неохотно разжал руки. - Извини, - отступая от жертвы, выдавил он. Глядя на готового расплакаться Шона, покаянно завздыхал, извиняясь, разгладил ладонью его смятую рубашку. Тот мелкими шажочками отступил, сгорбился, жестикулируя и беззвучно шевеля трясущимися губами. - Ну, ладно, прости, - глядя на это олицетворение горя космического масштаба, совсем расстроился Сэм. - Я не хотел тебя обидеть. - Парни, я сейчас зарыдаю, - вклинился Дин. – Прекратите эту хрень и давайте о деле. Ну, хорошо, я понял, про легенду и прочее, но неужели нельзя придумать что-то другое? Ну, типа мы электрики, или плотники. - Какие плотники-электрики? – Шон изящно высморкался в платочек. – Рабочие привязаны к какому-то определённому месту, и они не могут жить в общежитии. А я выдам Сэма за известного, в узких кругах, танцовщика, который восстанавливается после травмы, отдыхает и путешествует по стране. - Какого известного танцовщика? – перебил Дин. – Мне казалось, что в вашей среде все друг друга знают. - А мы скажем, что он из… Австралии, или из России, например. - Нет уж, лучше из Австралии, - увлёкся разработкой легенды Сэм. – Там хоть по-английски разговаривают, а по-русски я знаю только «кфасс» и «Гарбачоф». Дин с уважением посмотрел на младшенького. - Но ведь я не умею танцевать! – спохватился тот. - Фигня, мелкий, научишься, - успокоил его Дин. Шон, глядя на обалдевшего Сэма, засмеялся. - Да и не нужно, - отмахнулся успокоившийся Шон, элегантно присаживаясь на край стола. – Национальность танцовщика определяется танцем, который он показывает. Я уверен, что никто из тех, кто сейчас живут и обучаются в училище, не знают языка танца Австралии. Я покажу Сэму пару самых простых классических движений и пару поддержек. Фигурой он идеальный танцовщик. Рослый, сильный, гибкий, ноги длинные, стройные. А у тебя Дин, ноги… гхм, - Шон боязливо глянул на показывающего ему кулак охотника. - В общем, очаровательный Сэм лучше подходит, - не удержался он от ещё одного ласкового взгляда. - А зачем поддержки и движения? Сэм… очаровательный Сэм, типа после травмы, - сдерживая снова вспыхнувшее раздражение, уточнял ситуацию старший. - Ну, он же должен появляться в тренировочном зале? Вроде как потихоньку разминаться, что-то пробовать… - А это… трико-то зачем? Разминаться можно и в обычных трениках, - взволнованно норовил отвертеться от будущей экипировки Сэм. - А вот нужно… - хитренько поблёскивал голубыми глазами Шон. - Ну, Сэмми, скромник ты наш, - Дин ухмыляясь, хлопнул брата по плечу. – Попадёшь в малинник, сплошные балеринки… - У нас их мало, - уточнил Шон. - Погоди, что ты сказал? Мало? – согнав улыбку с лица, повернулся к нему Дин. – А кого у вас там много? – Нехорошо прищурившись, он надвинулся на маленького, похожего на подростка, Шона. - Училище специализируется на современном мужском балете. Спрос сейчас на это очень большой, Есть, конечно и девушки, я вас с одной… но … Эй-эй, ты что? – попятился собеседник. – Ты опять? Отойди, маньяк! Ой… Засунув руки в карманы, Дин внимательно оглядывался. Он стоял в небольшом пустом зале. Разлинованный паркет, зеркала, на рояле магнитофон, маты сложены стопкой в углу. А это, наверное, и есть балетный станок. Много фотографий на стенах. Одна из них привлекла его внимание. - Вот, блядь… - Вглядываясь в снимок, в следующий, ещё в один, поражённо бормотал охотник. – Сэмми? Шон говорил о том, что нужно сделать пару снимков танцующего Сэма, и даже уводил того куда-то фотографироваться. А Дин как-то и внимания особо не обратил на загадочные улыбки мелкого после фотосессии. И зря. Он смотрел, и ему в какой-то миг даже показалось, что воздух в этом гулком зале стал другой плотности, вкуса и даже цвета. Сэм всегда был просто Сэм, просто младший брат, просто всегда… Ну, как рука. Она просто есть и всё. Или нос. Вы же свой нос видите только, так сказать, э-э-э… с одной стороны. Изнутри вы его увидеть не можете, да вам это и в голову не придёт. Здесь Сэм был другим. Совсем. Дин даже представить себе не мог, что его занозавзаднице мог быть таким. Таким… Нет, конечно, Сэм отличный охотник с твердой рукой, тренированным телом. Он прекрасно владел ножом, метко стрелял. Ещё у него был быстрый, живой ум, хотя Дин ни за что не сказал бы ему об этом. А эти фото… Даже на тех изображениях, где лица мелкого не было видно, Дин всё равно узнавал его. Вот руки брата. Сильные длинные пальцы нежно и вместе с тем непреклонно прижимают к груди миниатюрную девушку. А здесь какая-то девица просто растворилась в поцелуе, у неё даже ноги подкосились в объятии Сэма. А вот лицо мелкого… Фигура в этом проклятом трико… О-бал-деть… Как Шон смог увидеть в его Сэмми такую сокрушающую харизму? Такую, мать её, с ног сбивающую сексуальность, чувственность, страстность? Неужели Сэм на самом деле такой? Это немыслимо. Нет, это всё наверняка фотошоп. Ну, вот, не может Сэм, при всей своей тренированности так прыгнуть! Ну, точно, всё это технические штучки-дрючки. - Нравится? – низкий томный голос за спиной заставил его вздрогнуть. Надо же, как засмотрелся, даже не услышал, что кто-то сзади подошёл. Так и в беду попасть недолго. Дин обернулся. Позади стоял высокий молодой парень. Дин таких вблизи никогда не видел. Длинные белые волосы, худощавое загорелое лицо, гладкая от лосьона кожа, большие глаза. Элегантный, стильный, свежий. Наверняка великолепное здоровье. В шикарном костюме, дорогие ботинки не жмут. Парень, с интересом поглядывая на него, медленно пошёл вдоль стены с фотографиями. Двигался он мягко, тягуче, словно тёплый свежий мёд, перетекая из одного положения в другое. Поднял руку, отполированным ногтём провёл по одной из фотографий. - Это тоже он, - наклонив голову, быстро взглянул на Дина. – Вы узнали? Дин неопределённо качнул головой, подошёл поближе, всмотрелся. Господи, неужели и это… - Вот классная, - парень указал на другую картину. – Здесь он совсем мальчик… Это наш новенький. Вы знакомы? - Я… - Винчестер откашлялся. – Да. Я его массажист. Дин. - Ах, вот как… Массажист… - парень отступил, пробегая глазами по охотнику. – Очень приятно. А я танцую, как вы, наверное, уже и сами поняли. Тристан. Дин вежливо подержал в руке протянутую ладонь, с трудом удерживаясь от явной грубости. Ему хотелось стиснуть эти пальцы причинить боль белобрысому пижону. Никто не имел права ТАК странно улыбаться, разглядывая его мелкого. Никто не имел права ТАК испытующе разглядывать его самого. Танцор что-то почувствовал, губы его дрогнули в легкой улыбке, и он вдруг провёл пальцами по обнажённой руке Дина до того места, где она была прикрыта рукавом футболки. - Вы, наверное… - он не договорил, отступил на шаг. - Что? – этот Тристан уже начал бесить его. - … Хороший массажист. Вы сильный. Шумно распахнулась дверь, заставив их обоих обернуться. - Дин, вот ты где! – в зал влетел Сэм. Старший Винчестер облегчённо вздохнул и забыл выдохнуть. Да что же это за ёбтвоюмать! Сэм не влетел, эта двухметровая орясина впорхнул! Был он не в балетном трико, славатебегосподи хоть за это, но в таких тесных джинсах в облипку (и где только он их взял?), что вся его чёртова задница так и напрашивалась на хороший шлепок. Да еще они настолько низко сидели на бёдрах, что взгляд так и норовил зацепиться за полоску коротких волосков убегающих в… туда. И взгляд стремился туда же. На каком хрене эти штанишки у него держались? А красная маечка, что на нём была надета! Это… Это просто бабский топик какой-то! И она казалась на нём приклеенной! Или нарисованной! Мелкий вроде был одет, но выглядел голым, мускулистым и невинно развратным, как вылизывающий яйца кот. «Убью этого блядского Шона», - мысленно пообещал себе Дин. Это он так вырядил Сэмми. А вот и... Вслед за блистательным подопечным серебристой гибкой рыбкой вплыл и хозяин этой школы. Шон постукивал модными каблуками и выглядел довольным, улыбчивым и миленьким. Чистый пидор! - Тристан, привет! – Сэм одарил солнечной улыбкой танцора. Они, что знакомы? Когда успел? Ни на секунду нельзя расслабиться, - думал старший Винчестер, кривясь в дружелюбном оскале. Засиявший Тристан скользнул мимо него и приобнял мелкого за плечи. Они оказались практически одного идиотского роста и, глядя на эту пару, Дин почувствовал, что, возможно, он был слишком высокого мнения о своей неотразимости. А тут ещё и эльфоподобный Шон ловко пристроил свою ручонку на голой талии Сэма. - Э-э-э… мальчики, - влез Дин, отдирая чужие руки от тела своего мелкого. – Сэму нужно… пора на массаж. Правда, Сэм? – он грозно взглянул на брата. - Ой, действительно, - смышленый брат схватился за ногу. - Что-то сегодня опять потянул мышцу. - Давай я посмотрю. Где? Здесь? - упал перед ним на колени Тристан. Ко-з-з-ёл… И не успел Дин моргнуть, как чужие ладони обхватили ногу Сэма и мягко заскользили по упругим икрам. Младшего от неожиданности даже повело в сторону, и он сел на паркет, упираясь спиной в стену. Дину стало как-то не по себе, что-то нехорошее заворочалось в животе. Очень похоже на ощущение, которое он испытывал в приемной у дантиста. Какую гадость он съел за завтраком? А этот Тристан, гляди ты, разошёлся! Руками своими мытыми так и оглаживал Сэма и тут, и там, а этот предатель, только подрагивал ресницами, да вздыхал. Мёртвыми не рождаются, а становятся, это Дин знал точно, присаживаясь рядом и оттесняя плечом услужливого Аполлона. - Отойди от него, я сам! - Дин вцепился в ногу мелкого. Раскрасневшийся Тристан неохотно поднялся. Дин чувствовал, как он испытующе смотрит на них. А негодяйский Сэм распахнул заблестевшие глаза, поглазел на старшего и, удовлетворённо вздохнув, поднял ногу и положил её Дину на колено! - Вот здесь, пожалуйста, - капризно протянул он, - Пальцы разомни. Дин скрипнул зубами. Поговори у меня ещё! - Полегче, - недовольно поморщился Сэм. – Да, вот так… - Ес, сэр, - находчиво реагировал Дин. - Я стараюсь. Он чуть передвинулся поближе: - Свихнулся совсем, с ума сошёл? Что ты сегодня пил? – шипел Дин, стаскивая с ноги младшего чёрт знает что, какие-то тряпочные баретки. – Я с тебя фигею, Сэмми. Ну, доберёмся мы до мотеля, я тебе всё выскажу… Сэм ухмыльнулся. - Ты забыл, что мы здесь живём? Успокойся, Дин, - прошептал он, склонившись. – Подыгрывай. – Он распрямился и сказал погромче, - Ты сейчас разберешь наши вещи, а я пойду с ребятами поболтаю. - Ты один никуда не пойдешь, Сэм! Я тебя не пущу, это опасно! – кипятился Дин, захватывая в ладонь пальцы на ноге мелкого. Как это он раньше не замечал, что они у него изящные и длинные. - Я уже большой мальчик, если ты ещё не заметил… – Да тебя тут выебут в два счёта! Сэм выгнул бровь, посмотрел наглыми и смешливыми глазами: - Да ладно тебе, я и сам могу… Кого хочешь… Дин недоверчиво фыркнул. - Мне нужно быть в их компании… - шептал мелкий. - Ой… - Что? – Непонимающе глянул Дин на закусившего губу брата. – Что? - Продолжай… Продолжай так делать… - Веди себя прилично, Сэмми! Не смей стонать, а то убью… потом… Та-а-ак, рядом с младшим приземлился на пятую точку эта падла Тристан, а с другого бока присоседился извращенец Шон. Оба откровенно пялятся на то, как Дин сжатым кулаком проводит вверх-вниз по стопе Сэма, разминает, разглаживает. У мелкого от удовольствия поджимаются пальцы, он сладко жмурится и вроде как мурлычет. А ебливый Шон, который, наверное, и обыкновенный гвоздь вколачивает с надрывом, даже кончик языка высунул, сейчас, небось, дрочить начнёт. Ладно, пусть, только бы не мелкому. Сэм вздохнул, потянулся и положил на колени брату другую ногу. Сучонок! Почему-то у Дина прервалось дыхание. Наверное, нога тяжелая. А свою лохматую голову, которую ему недолго носить осталось - поклялся мысленно Дин, - пристроил на плечо млеющего Тристана. - Чуваки, шли бы вы отсюда, - не выдержал дружелюбный Дин. – Или мы пойдём в нашу комнату, там продолжим… массаж. Тристан собственнически поглаживал голые плечи Сэма, и Дин серьезно обеспокоился, что того сейчас начнут кусать за разные части тела. - Твой массажист, очень интересный парень, но ужасно невоспитанный, - белобрысый ел глазами предмет своего обожания. - Да, да, грубиян, - манерно поддержал его Шон. - Это почему? – лениво повернулся к танцору Сэм, едва не утыкаясь носом в гладкую щёку. – Почему грубиян? – слегка качнув головой и, выдыхая прямо в ухо соседу, повторил он. Тристан придвинулся ещё ближе. Дину показалось, что он готов буквально залезть Сэму в рот. Сволочь. - Чувак – плохое слово. - Это чем же оно плохое? – Дин увлёкся процессом, сдвинулся вверх, принимаясь массировать икроножные мышцы. Сэм немного повернул ногу, чтобы ему было удобнее. Кожа у него была горячей, да и щёки покраснели. И выглядел Сэм, хм… очаровательно. У Дина сдавило горло, он сглотнул. Талька что-ли надышался в этом зале? - Чувак – это термин из цыганского языка, потом перешедший в уголовное арго. Чуваком первоначально называли кастрированного барана. А, кстати, чувиха – это соломенная подстилка того самого барана, – вдруг выдал Тристан. - Опаньки, - заморгал Дин прибалдев от таких обширных знаний. Ё-моё! Буквально на секундочку отвлёкся, а эта сука Тристан уже нежненько поглаживает мелкому под коленкой! Дин скрипнул зубами, взял себя в руки, вдохнул, выдохнул. Всё хорошо. Но почему он так вспотел? Душно как-то здесь. А вообще, нужно сваливать отсюда. Сколько ещё можно зажимать ноги, чтобы скрыть эрекцию? Хотелось провалиться сквозь землю. То есть буквально сию же минуту, не вставая. И прихватить Сэма. Тугая кожа под руками и тянущий жар в паху. Чёрт, отчего так всё хорошо и одновременно плохо? Дин не понимал, как Сэм может переносить всё это. Столько людей вторгшихся одновременно в его личное пространство, столько глаз, слов, тягучих гласных, улыбок. Столько тел, рук, прикосновений, вздохов. Желание, страсть, похоть. Так много чужого, которое вытеснило его, Дина. А мелкий вроде как наслаждается. Разомлел. Дин был уверен, что не случайно дерьмо и шоколад примерно одинакового цвета. Тут явно какой-то многозначительный намек. Что-нибудь относительно единства противоположностей. Неизвестно каким бы образом закончились его мучения, но дверь опять распахнулась - ну, просто какой-то проходной двор! - и в дверях нарисовались ещё два каких-то чува… т. е. парня, и вроде та самая чуви… девица, что фотографировалась с мелким. У нее были красивые руки, тонкие щиколотки, светлые глаза и высокий лоб. В другое время Дину она бы понравилась. - О, Сэм, привет, привет, - загалдели они. Как, и с этими всеми он уже знаком? Девица, постреливая глазами в сторону Дина, что несколько повысило его самооценку, наклонилась к Шону и, жестикулируя, торопливо зашептала. Тот встревожился лицом, засуетился телом, поднялся с пола. Несколько раз хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание, хотя на него и так все глазели: - Так, мальчики-девочки, у нас большая радость. К нам пришла полиция. Пожалуйста, все заниматься. Надушенный чем-то острым, Шон прижался к Дину и прошептал: - Анна в курсе. Она и Бобби знает, не переживай. Она вам поможет. - Что? Что мы должны делать? Может, лучше спрятаться? - Нет, здание всё равно осмотрят. Не нервничай. Сэм танцор, ты массажист. Он танцует, ты массируешь. И переоденься, дружок, своими штанами, ты нарушаешь творческую атмосферу этого места. - За дружка потом ответишь. Я одеваюсь так, как считаю нужным. И такое, как на Сэмми, я не надену! – нехорошо полыхнул глазами Дин. - И скажи мне ещё вот что. Как ты сделал это? – он кивнул в сторону фотографии, где мелкий летел в каком-то изысканном прыжке. Шон заулыбался: - Нравится? Дин, только тебе по секрету. Танцоры часто так снимки делают. Сэм не прыгает, он лежит в этой позе. Снято сверху. Та-а-а-к. И каким позам он ещё Сэмми научил? - Сверху, говоришь? Шон, тебе давно не дарили цветы? – добренько спросил старший Винчестер. Маленький начальник училища от удовольствия аж зацокал каблуками. - Ах, Дин! Ты мне хочешь подарить букет? – благодарно возбудился он. - Не букет, а венок! Высокий, нестарый человек в штатском был благородно седым и выглядел почти интеллигентно. Его сопровождали двое хмурых упитанных полицейских. Их отличала легкая меланхолия, свидетельствующая о постоянной готовности к драке. Троица с любопытством оглядывалась. В зале была рабочая обстановка. Тристан с двумя парнями переоделись в спортивные трико и как-то очень красиво махали ногами и руками. Дин на них бы поглядел, но у него была другая забота. Сэм тоже переоделся. На нём теперь было красное балетное трико (о, господи!), и, как уступка его мифической травме, шерстяные наколенники. Дин волновался за него. Анна, вместо того, чтобы опекать Сэма вертелась вокруг старшего Винчестера. Она бегала на цыпочках, изящно круглила руки, миленько подпрыгивала и ужасно мешала ему присматривать за младшим и полицейскими. Ещё Дину приходилось следить за своими руками, которые так и тянулись стереть тот фунт грима, что Анна и Шон наложили ему на физиономию. Его брови и ресницы покрасили светлой тушью, а лицо намазали бледным тональным кремом. Волосы пригладили и тоже забрызгали какой-то белой краской. В зеркало Дин сам себя не узнал. Он выглядел как подвальная поганка, или давно не кормленый вампир, и это было плохо, но замечательно. А руками Дин должен был не лицо своё тереть, а оглаживать счастливого Шона, демонстрируя чудеса массажа. А вот Сэмми был похож на мировую звезду шоу стриптизёров. Ему сильно подвели глаза, завили крупными кудрями и залили блестящим лаком его гриву. Пара капризных прядей падала на твёрдо вырезанные скулы. Лицо стало ещё смуглее, а губы… О-о-о… - Мысленно застонал Дин, снова застряв взглядом на этих блядских губах. Их обвели красной помадой и блеском. Гадская гадость! У Дина щемило сердце. Он понимал, что в таком виде их обоих даже Бобби не узнал бы, но уж очень ему претили те взгляды, что бросали на мелкого не только танцоры, но и полицейские. Дина всё больше беспокоило, что те не уходят, а наоборот, присели на стулья у входа, и о чём-то тихо переговаривались. Сэм больше не мог просто нарезать круги по залу и размахивать руками, делая вид, что разогревается. Седой начальник встал со стула и нацелился с какими-то разговорами к мелкому. Дин дёрнулся, но Сэм уже очутился возле Тристана и что-то тихо спросил. Тот кивнул головой, на секунду задумался и щелкнул клавишей магнитофона. Дальнейшие пять минут Дин запомнил на всю жизнь. Такого эмоционального потрясения он не испытывал даже на своей первой охоте. Это было ещё одно добавление в копилку памяти под названием «Сэм». Младший Винчестер танцевал. Танцевал с Тристаном. Это было завораживающее зрелище. Два огромных и красивых парня вели какую-то томную, будоражащую и странную игру. Тристан манил каждым своим движением, Сэм снисходительно и как-то неохотно принимал это обольщение, то, подхватывая за спину изнывающего танцора, то отталкивая, то притягивая. Собственно говоря, мелкий почти и не двигался, это его партнёр крутился, словно возле шеста и только что не раздевался, но там уж было почти и нечему. На взгляд Дина этого Тристана было слишком… много. Он вился вокруг мелкого, порхая руками по его телу и, вдруг, вытянувшись в шпагат, закинул ногу на плечо Сэма, а тот, склонившись, мягко и чувственно повёл пальцами по прижатому к нему бедру. Это была бьющая напоказ мужская сексуальность. У Дина стояло так, как ни на одну девицу в его бурной жизни. Он забыл даже волноваться. Каждое движение Сэма возбуждало, а каждый чужой взгляд в его сторону вызывал приступ бешеной ревности. Это уже не было забавным. И тут вдруг мудак полицейский, довольно громко что-то сказал, а второй идиот засмеялся. Дин взвился, но его схватил за руку очнувшийся Шон. И тут Дин получил ещё одно потрясение. Он увидел разгневанного Шона. Тот выключил музыку и маленьким сверкающим петушком кинулся к представителям власти: - Что! Вы! Себе позволяете? – крикнул он, тыча пальцем в дюжего полицейского. – Что вы понимаете в искусстве? - Да какое там искусство? – пренебрежительно дёрнул плечом полицейский. - Тут и понимать-то нечего… И тут вдруг выступил Сэм: - А вам и не понять! Линия - важнее цвета! Искусство, от Шекспира до Эдит Пиаф, живет контрастами. Перед вами - шестая инвенция Баха, запечатленная в теле. Точнее в танце! Последний крик метафизического синтетизма! Это как живопись Пикассо, это драма, это как творчество Рене Магритта - катастрофическая феерия! В зале стало тихо. Только учащенное дыхание запыхавшегося Тристана нарушало момент торжества настоящего искусства над посрамлёнными блюстителями нравственности. - Так бы сразу и сказали, что это… как его, - полицейский глянул на своего начальника, но поддержки не дождался и продолжил на свой страх и риск. – Это… крик цинизма и, как оно, вот чёрт… поллюция… многочисленная. - Простите, - Дин, наконец, пришёл в себя. – Простите, - он взял мелкого за руку. – Мы сами не местные, мы из Австралии… - А, вот в чём дело! – несказанно обрадовался полицейский. – То-то я смотрю, говорите непонятное что-то, а вы, оказывается, иностранцы! - Ну, нам пора… на массаж… Дин, нещадно пихая мелкого в полуголую спину и не слушая протестов, затолкал его в отведённую им комнату. - Ты! Полоумный гений! Ты что творишь? Ты как себя ведешь? – впечатал он брата в стену. - Дин, ну ты что? – захлопал накрашенными ресницами Сэм. – Что с тобой? Ведь скажи, здорово получилось? – и он мило и безмятежно улыбнулся блестящими губами. - Сука! – обхватив ладонями его голову, взвыл брат. – Со мной ты что делаешь? - С тобой? А что… - младший, кажется, нашёл какой-то ответ. – Вот оно что! - В его подведенных кошачьих глазах появилось что-то загадочное и опасное. - Да ты ревнуешь, Дин! - Я? Да пошёл ты! Я не пойму, во что ты со мной играешь и зачем это тебе нужно, но… - старший Винчестер качнулся от Сэма, а тот вдруг обхватил его своими ручищами, прижался полуголым горячим телом, щекоча лицо завитыми волосами, тычась напомаженными ртом в ухо, тихо выдохнул: «…но ты проиграл». Дин навалился на него, жёстко впиваясь в липкие сладкие губы, запуская пальцы в шикарные локоны, сминая в объятиях бесстыжее тело. Он целовал просящие глаза, размазывая губами черную тушь по смуглому лицу, прикусывал зубами тонкую кожу в ложбинке между ключицами и зализывал эти укусы. Слышал низкий, протяжный стон – это стонал Сэм, и не от боли. Торопливо поддевая пальцами, сдирал с его тела красную маечку и поднимал свои руки, позволяя Сэму стащить с него футболку. Мелкий оторвался от него, вызвав протестующий возглас, но только для того, чтобы толкнуть старшего Винчестера в сторону большой кровати. Дин потянул его за собой, но тот вывернулся, вскочил, торопливо освобождаясь от тесных трико. Замер нагой, тяжело дышащий, смотрел блудливыми глазами на брата, словно давал ему возможность передумать, отступить. - Иди сюда, - метнулся к нему Дин, схватил в охапку, повалил на красное покрывало. Сэм долго, неровно вздохнул, закрыл глаза, ещё что-то произнёс срывающимся голосом, но Дин не понял. Сам не веря в то, что делает, обхватил за поясницу гибкое тело, приподнял, чувствуя, как заходили под его ладонями выпуклые мускулы спины. Неторопливо раздвинул тугие ягодицы и осторожно, неуверенно прикоснулся к гладкой коже намазанными смазкой пальцами. Когда он проник внутрь, Сэм вытянулся в струну и глухо протяжно застонал, прервавшись всхлипом. Дин смотрел на его лицо, и лихорадочно шептал: «Потерпи, я буду осторожен». Мелкий судорожно сжал губы, несколько раз моргнул, вздыхая, попытался расслабиться. Охотник ждал, нависая над ним, покрывая легкими поцелуями лицо, прикусывая мочку уха. Невыносимо медленно начал двигаться в нём, ловя губами стоны, углубляя поцелуй, учащая ритм движения, заполняя его страстью и силой. Сэм чувствовал, как боль сменилась усиливающимся наслаждением, и от этого перехода ему захотелось умолять о чём-то своего брата. Младший сам изменил ритм, углубил проникновение, сдавливая руками ягодицы Дина, ожесточенно двигая бедрами в такт резким, чувствительным движениям внутри себя. Лавиной накатывал оргазм и Дин впился поцелуем в плечо мелкого. Обессиленный, взмокший от пота Сэм напомнил о себе тихим стоном, и Дин, хватая ртом воздух, просунул руку между разведенных под ним бедер и крепко обхватил его напряженный член. Сэм бился под ним, до крови закусывая костяшки пальцев, растворяясь в оргазме. Дин опёрся на локоть, ласково повернул к себе голову запалёно дышащего брата, осторожно провёл пальцем по мокрой дорожке на щеке, заставил разжаться крепко стиснутые в кулак длинные сильные пальцы: - Я всё-таки сделал тебе больно? - Что? Нет… Всё хорошо, - младший потянулся к нему припухшими губами. – Дин, а ты? Давай… Старший несколько раз сильно толкнулся, и прогнулся, изливаясь. Руки его ослабели, и он тяжело рухнул на распластанное под ним тело. Сэм, обнимая, ловил его дрожь, и не мог отвести жадных глаз от искаженного страстью лица. Постепенно оба затихли и успокоились. Дин осторожно скатился с него, и лениво возил пальцем, размазывая сперму брата по его животу. Сэм счастливо жмурился и слабо улыбался: - Ты сам ещё та шлюха, Дин. - Не обобщай, Сэмми. - Всё-таки было немного больно. Дин развернул брата к себе спиной, поцеловал трогательно выступающие позвонки на гибкой сильной спине, осторожно погладил ещё влажную дырочку между ягодиц. - У тебя будет возможность мне отплатить тем же, Сэмми. Сэм, нежась под его руками, повернулся к нему лицом, потянулся за ещё одним поцелуем. - Дин, а ты… - он замялся. - Нет, Сэмми, нравственные сомнения меня не мучают. Я давно этого хотел. Отдыхай, мелкий, - Дин заботливо прикрыл его одеялом. - Напрыгался сегодня, небось. – Он пристроил голову брата у себя на груди, вдыхая запах разврата и счастья. - Я знаешь, что вспомнил, Сэмми. Ты был ещё совсем пацаном, лет шесть тебе вроде было. Папа опять куда-то уехал, а мы с тобой жили у пастора Джима. И вот он разок водил нас на балет. Кто-то гастролировал, я уже не помню… Я поначалу тоже смотрел на сцену, мне интересно было, а потом я почти всё время смотрел на тебя. Ты глаз не сводил с этих балерин! А дома, ещё неделю, пока мы не уехали, подражал им перед зеркалом. Я даже не смеялся над тобой. Ты был такой маленький мальчик, и это было так красиво… Рано утром, когда Сэм ещё спал, кто-то тихо покорябался в дверь. Уже по этой мышиной возне Дин определил, что это Шон. Открыв дверь, он подавился возмущенным возгласом. Да, это был Шон, но не один. Седой полицейский, правда, без сопровождающих, молча смотрел на него, возвышаясь за виноватым проводником. - Винчестер? Дин? – охотник молча кивнул, загораживая дверь спиной и молясь в душе, чтобы Сэм проснулся, потихоньку натянул штаны и свалил куда подальше. - Ребята, - как-то необычно начал седой. – Я вас еле вычислил. Весь город прошерстил. Мне вас Диана рекомендовала. Вы её как-то раз сильно выручили. Есть работа, по-моему, как раз по вашей части. Я всё объясню. Дин молча хлопал глазами, не зная когда начинать смеяться. - Вот! – радостно зашевелился Шон. – Оказывается, зря скрывались! Дин слегка улыбаясь, слушал, как в комнате заойкал проснувшийся Сэм. Явно сказывались последствия жаркой ночи. - Совсем не зря, - всё-таки не сдержав широкую улыбку, - ответил он не оборачиваясь, но, зная, что Сэм потихоньку одевается и, шлепая зацелованными босыми ногами по полу, тихо подходит сзади. – Не зря. Вон, Сэмми… танцевать научился! Всё.