Destruction

У него белые-белые, как только что выпавший снег, как дешёвая жвачка из магазина, слишком идеального цвета волосы. И глаза такие, что хочется в них падать-падать, как тонут дети в море, голубые и стеклянные, что, кажется, если дотронешься разлетятся на пару тысяч осколков. У него голос такой раздражающе завораживающий и сладкий, что хочется плюнуть ему в лицо. И он тает-тает. И он наверно, как снег в июле. И он сложный, как интеграл, а у Юры по алгебре трояк. У Юры глаза зеленые-зеленые, но тогда почему в них, как в пасмурном небе, стреляют молнии? Руки со сбитыми в кровь костяшками, потому что его жизнь состоит не только из фигурного катания. Волосы золотые-золотые, как обертка дорогих конфет и, режущие глаза, как сварка за углом. Потому что Юра не сияет, а выжигает. И Юра взрывается, как разряд электричества. Потому что когда Виктор рядом, то - это взрыв. Виктор говорит, что Юра котёнок, Юра говорит, что Виктор пидор. Виктор любит собак, Юра любит Виктора. Юра не ребёнок, но и не взрослый и ему тяжело. И он тонет-тонет в ледяной воде и это страшно-страшно. Голос Виктора липкий, как сладкая вата и Юра только сильнее вязнет, и голову кружит-кружит. Юра взрывается молниями, штормом, грозой и Виктор смеётся. Потому что у Виктора все выжигается. Потому что, когда они вместе - это опасно.