Jast a dream.

Не петь и не плакать, дурные вести. Зима в дверях, а мы не вместе, опять не вместе… Медленно пушистыми хлопьями на крыши домов ложится белый снег. И, переливаясь в вечернем свете фонарей, искрится серебром. Слишком сказочная картина для туманного Лондона. Как во сне, который часто видит Сьюзен. Звонкий смех, вкус снега на губах и воздух, пронизанный его присутствием. Во сне он снова рядом. Во сне она снова в Нарнии. Во сне она снова любуется его улыбкой, наслаждается звуком его голоса. Каспиану так идёт едва заметный румянец, когда он, смущаясь, ловит снежинки в её волосах. Во сне Сьюзен задорно бросает ему: «Догоняй!» и заливается счастливым смехом, когда Каспиан всё-таки её настигает и бережно валит в сугроб. А потом они, мокрые и довольные, греются в замке, сидя у камина и завернутые в один плед. Во сне Сьюзен засыпает, устало склонив голову на плечо Каспиана. И просыпается в обыденной Англии. Снова одна… Непрошеные слёзы застилают взор. Словно отгоняя наваждение, девушка отогревает дыханием заиндевевшее оконное стекло и тут же опускает шторы. Сегодня она не будет спать. Потому что… Сьюзен Певенси больше не хочет верить в сказку. Все эти «они жили долго и счастливо, и всё такое» - не про неё. У нас с тобой одна зубная щетка на двоих, одна мечта, чтоб ветер майский бешеный не стих в сердцах… Ей хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно. Вечно ощущать бережное касание его нежных губ. Вечно таять в его объятиях. Вечно растворяться в его чарующем взгляде. Вечно перебирать кончиками пальцев его мягкие пряди. Без сожалений о, без причитаний над… В Нарнии царит долгожданный мир: тельмаринцы вполне уживаются с истинными нарнийцами, зло повержено, но король Каспиан не останавливается на достигнутом. Король Каспиан, сломя голову, бросается в самую гущу событий, отправляется навстречу приключениям и опасностям, неизвестно куда и зачем. Подданные искренне недоумевают: чего же не достаёт их благородному правителю? Король Каспиан раньше и не замечал, каким прекрасным может быть свет звезды. Величавое Солнце неторопливо уходит за горизонт. Волны бьют о борт корабля. Спокойствие наконец находит короля Каспиана. Cause time isn’t healing… Сьюзен заразительно смеётся над очередной шуткой ещё одного поклонника и кокетливо поправляет непослушный локон. Но улыбка не доходит до её глаз, взгляд устремлён в загадочную даль… И невдомёк незадачливому ухажёру, что, какой бы рациональной Сьюзен не была и какой бы легкомысленной не казалась, сердце девушки, пусть и разбитое на множество осколков, принадлежит окончательно и бесповоротно тому, кого ей не суждено въяве увидеть, тому, кто правит сказочной страной, тому, кто оставил в прошлом её саму. Высокому статному юноше, чьи волосы темны как ночь в новолуние, а взгляд шоколадного оттенка глаз таит нежность и восхищение. Именно таким Сьюзен его запомнила, именно его черты девушка безуспешно пытается разглядеть в окружающих, потому что… Все эти «время лечит, и всё такое» - не про неё. Сажусь и плачу я впотьмах о том, что нет его со мной… «У нас всё равно ничего не получилось бы», - снова и снова твердит себе Сьюзен, едва слышно всхлипывая и размазывая слёзы по щёкам, - «Ничего…» Говорил мне друг, говорил сосед: «Аль забыл тебя ясный сокол твой?» В мире идёт война. Война жестокая, война беспощадная. И Сьюзен Великодушной, не раз натягивающей тетиву в защиту мира, кажется кощунственным оставаться в стороне от людского горя, жить под ярким голубым небом беззаботной Америки. И то, что рядом нет Эдмунда и Люси, лишь усиливает ощущение нереальности происходящего. И поэтому Сьюзен не пытается сбросить маску легкомысленной красавицы, это так привычно, кокетство что второе дыхание для привлекательной девушки. Ведь настоящая Сьюзен осталась там, с ним. Искренность проступает в движениях старшей Певенси лишь тогда, когда Люси взахлёб рассказывает свои впечатления о плавании на Край Света. И только Питер замечает, как за беспечной улыбкой Сьюзен скользит отчаяние. Позже, когда ночная тишина обволакивает спящий дом, Питер заваривает сестре земляничный чай и молча сидит рядом, держа её за руку. Слова утешения здесь лишни. Потому что Питер Великолепный знает, что даже любимый чай Сьюзен не умалит предательства любимого человека. Все эти «вечная любовь, и всё такое» - не про них. И зачем мне, право, моя душа, если ей у тебя, мой гость, хорошо? Глаза в глаза. Сказать вслух нельзя, тысячи пар глаз сейчас наблюдают за ними. Но сейчас - это последний момент, пока есть возможность. И Сьюзен понимает, что эту возможность никак нельзя упускать. Это как нырнуть с головой в ледяную воду. Или провести рукой над пламенем. Обжигающе. Когда-то давно, ещё до первого путешествия в Нарнию, Сьюзен, как и всякая девочка, зачитывалась сказками о любви, которые заканчивались поцелуем прекрасных принца и принцессы. И поцелуй этот связывал души влюбленных навсегда. Спустя сорок лет Сьюзен Певенси украдкой усмехнется, читая сказку про себя своей кареглазой внучке. Так выпьем же ещё, мой молодой король, лихая доля нам отведена. Не счастье, не любовь, не жалость и не боль, одна Луна, метель одна, и вьётся впереди Дорога сна…