Нами движет свобода

Мы подъезжаем к вокзалу родного Дистрикта. Солнце заливает просторное помещение купе. Здесь оно другое, не такое, как в Капитолии. Серые ландшафты, покосившиеся дома и бескрайние леса - как же я по вас скучала, находясь в столице, среди каменных джунглей! Никакое благолепие Капитолийской архитектуры, светящихся вывесок, цветных фонтанов не заменит мне этого. Кажется, что я не была здесь целую вечность. Наконец-то я дома. Живая и невредимая. За окном стоят люди с камерами. Пит машет им рукой с его обычной приветливостью, которой мне, по словам Хеймитча, очень не хватает. И он, конечно же, прав. Я не выношу этого притворства. Не могу, как Пит, махать ручкой на камеры и улыбаться. Не могу притворяться, что люблю его. Я не совсем равнодушна к нему, но едва ли мое к нему отношение можно назвать любовью. После Игр словно бетонная стена встала между нами. Или это я его к себе не подпускаю? Выхожу на перрон. Замечаю Гейла в толпе. Его глаза светятся радостью, но также в них тоска и утомленность. Хочу пойти к нему, но путь перекрывает толпа фотографов и забор. Вспышки фотокамер окружают меня со всех сторон, и Гейл совсем скрывается из виду. После долгого дня - встреча с семьей, слезы радости, объятия. Только поздним вечером следующего дня я смогла свидеться с Гейлом. Пока он работал в шахте, я передала записку его матери, где написала время встречи. Надеюсь, он придет. Не хочу терять друга детства... Наконец-то наступило время нашей встречи. Пока я шла в лес, стемнело. Но это на руку нам с Гейлом. Когда я вижу его, сердце замирает. Я ускоряю шаг, а потом бегу к нему, раскинув руки для объятья. Несколько раз спотыкаюсь, но не останавливаюсь. Гейл схватывает меня на бегу и кружит вокруг себя. Мои ноги отрываются от земли, и мы смеемся, а потом перестаем кружиться и просто молчим, обняв друг друга где-то минуту. Разрываю объятия, чтобы заглянуть в его глаза, и вижу, как улыбка стирается с его лица. Понимаю, о чем он думает. Мы знаем друг друга, как никто другой не знает нас. - Гейл, мы притворялись! Иначе я бы погибла! Он шепчет: - Докажи. Пытаюсь возразить, но Гейл резко хватает меня за руку и целует. Я сначала удивляюсь, пытаюсь вырваться, но потом плыву по течению. Тону в поцелуе, словно в океане. Обвиваю руками его сильные плечи. Плечи, на которые можно положиться. Которые не предадут. Которые всегда были со мной. Губы Гейла спускаются вниз, покрывая мою шею поцелуями, я прикрываю глаза от наслаждения. Мы ложимся на траву, и я кладу голову ему на живот. Руки охотника нежно перебирают мои волосы, а я улыбаюсь. "Китнисс, не надо. Потом будет больнее", - мысленно говорю я сама себе. Нам не быть вместе. Не в этой жизни. Вот бы у нас выросли крылья и мы улетели отсюда... Сейчас я хочу задать ему вопрос, который постоянно у меня в мыслях с тех пор, как я победила в Играх. - Гейл, - говорю я, приподнявшись на локтях, и заглядываю в его глаза, которые блестят в свете луны, - а давай убежим? Он вздыхает, задумчиво хмурит брови и говорит то, что я ожидала услышать: - А наши семьи? Представляешь, что с ними будет, если мы убежим? А если взять их с собой, то вряд ли мы сможем выжить. - Мы же охотники, у нас не будет проблем с едой, - пытаюсь уговорить его. - Построим дом далеко отсюда... Парень задумался. Видимо, взвешивает в голове все "за" и "против". Я с надеждой смотрю на него. Он не может отказаться. Он же не дурак. Но я, похоже, ошибаюсь. - Нет, Китнисс. Я остаюсь. Мы одновременно поднимаемся на ноги. - Гейл! Почему? - хриплым голосом кричу я, чуть не плачу. - Мы никогда не будем счастливы здесь... - С этим придется смириться. Потому что наши семьи не пойдут жить в лес. Возможно, он прав. Но я не сдамся так просто. Или же мне придется прожить всю жизнь с нелюбимым человеком. - Давай хотя бы попытаемся. Попытаемся их уговорить, вдруг получится? Гейл немного погодя кивает, и мы, взявшись за руки, направляемся в сторону дома. По дороге молчим. За нас говорят наши действия. В моем доме горит свет, это значит, что мама и Прим еще не легли спать. Захожу в гостиную, и вижу, как мама, Прим и Пит о чем-то беседуют. "Что он здесь забыл?", - думаю я, но понимаю, что глупо злиться на него. Он не виноват, что я люблю Хоторна. - Привет, Китнисс! - Пит замечает меня раньше остальных присутствующих. Я киваю в ответ и присаживаюсь на свободное кресло, позже замечаю на себе удивленные взгляды. Почему они так уставились? - Китнисс, - говорит Меларк, и от его голоса веет холодом, - может, поговорим наедине? Я не возражаю, и мы выходим в прихожую. Вопрошающе смотрю на него. - Куда ты ходила? - начинается допрос. Как же меня это раздражает! Почему я опять должна что-то объяснять? Но ответить все равно придется ответить. Не хочу говорить про Гейла, и решаю соврать. - Я была у Мадж. Пит с невеселой усмешкой качает головой. - Ты думаешь, я дурак? И это Мадж сделала, да? - показывает на мою шею. Сначала не понимаю, о чем он. Пока не смотрю в зеркало. На моей шее красуются два алых засоса. Стараюсь сохранить невозмутимость во взгляде. Я не обязана объясняться перед ним. - Охотник? - спрашивает Пит Я молчу. Он все понял и без меня. - Да, - вздыхает Меларк, - глупо было рассчитывать, что все на арене было взаправду. Выходит из дома и хлопает дверью. Мне безумно жаль Пита, но я не могу ничего поделать. Я давно слушаю голос сердца, а не разума. Он шепчет мне: "Гейл - твоя судьба".