без тебя я не понимаю прозу

пак джинён — парень, который понравился бы твоей маме. вежливость, милая улыбка, учтивый полупоклон, разговоры о детских альбомах и никаких пьяных соплей, пакетиков амфетамина в упаковке из-под бумажных платков, сигарет на заднем дворе школы и ссор с родителями из-за неуспеваемости. пак джинён идеальный, очаровательный и умный; у него отличный аттестат и светлое будущее, радужные перспективы и прекрасные отношения с сёстрами. пак джинён — гордость родителей, вздохи девочек из параллели, невольное уважение одноклассников. единственный минус джинёна — огромная рана посреди груди, кровоточащая по факбою с убийственной улыбкой. факбой курит в туалетах на втором этаже, хвастается перед друзьями лиловыми пятнами на шее, выкладывает в инстаграм свалку стеклянных бутылок после очередной тусовки. у факбоя не успевают зажить костяшки, вечно рассечена губа и черти танцуют брейк в глазах. факбоя зовут джебом, и джинён откровенно страдает. (в приватном аккаунте инстаграма с четырьмя подписчиками у джебома не трэш с алковписок, а одинокие закаты и его лирика, за которую до ужаса стыдно, но без которой ему не живётся в скромные семнадцать лет) джексону — то ли лучшему другу, то ли выёбистому однокласснику — под страхом смерти запрещено упоминать об аккаунте саундклауда с ником дефсол; джебому просто нужно, чтобы не в абсолютную пустоту, а хотя бы в пустую черепную коробку джексона. джексон искренне пытается переварить. витиеватые метафоры, ровные биты, почти взрослый вокал джебома. джексон изо всех сил пытается пропустить музыку через себя, но каждый раз это заканчивается вырванными из ушей наушниками и выстраданным — серьёзно, бро, ну неужели так трудно подкатить, это же просто тот пи- молчу, блять, молчу, я просто- я понял! (джексон не понимает) джебом нежные чувства питает к своим обожаемым граблям. они знакомятся в выпускном классе. ну, как знакомятся. в музыкальном кабинете после седьмого урока становится пусто каждую пятницу, а примерному ученику джинёну конечно можно пользоваться школьным пианино, раз у него такие музыкальные пальцы, талант ключом и прочие прелести в глазах престарелой учительницы музыки, которая пела оперы на уроках ещё во времена наполеона и мазурок. джинён любит играть. бегать длинными пальцами по клавишам инструмента, кричать нотами в тишину школьных стен и выливать душу в сплошную мелодию. одинокие музыкальные пятницы джинёна — как побег от резкой реальности в плавную параллельность. наедине с пианино и нотной тетрадью страдается откровеннее и полнее. джинён любовно гладит крышку пианино, кончиками проводит по клавишам, глубоко вдыхает, и начинает играть. он почти разрывается всеми своими рубцами-надрывами в лучших традициях молодых и несчастных гениев, дышит в такт мелодии и прикрывает глаза, заученными движениями переставляя пальцы. он играет вступление, первый куплет, переход. начинается его любимая часть, которая без голоса исполнителя звучит одиноко, красиво. как поэтичный часовой ливень над замершим городом, как тихий аромат весенних цветов, как застланное серым небо в середине гулко стучащей весны. как лирическое отступление от скучной жизни. джинён играет припев. он тонет в музыке так глубоко, что над ним лишь рябая гладь нотных строчек и плавные переливы нот, так что писклявого скрипа двери он, конечно же, не замечает. как и двух робких шагов, как и равного поспешного вздоха, но потом, несомненно, слышит. ‘cause all of me loves all of you love your curves and all your edges all your perfect imperfections джинён давится воздухом кабинета, чувствует взгляд спиной и затылком. джинён в огонь, в лёд и немного под землю, но зэ шоу маст гоу он, поэтому губы — в полоску, себя — в руки. give your all to me i’ll give my all to you you’re my end and my beginning even when I lose I’m winning голос джебома давно сломанный в силу возраста, а джинён давно сломанный внутри в силу взросления. последние две строчки припева они допевают дуэтом. ‘cause I give you all of me and you give me all of you джебом вылетает из кабинета, и у него, может, рушится репутация плохого бессердечного мальчика, но у джинёна немного рушится всё. у джинёна принципы: не бросать песню на середине — один из них, но на припеве мелодия обрывается. крышка хлопает как-то слишком громко и отчаянно, но джинён просто жалеет, что это не крышка его гроба и что никто не собирается любезно посыпать его землёй. хотя бы символично. джебом избегает взглядов джинёна неделю, всё ещё постит доказательства своего проёбанного образа жизни и всё ещё дерётся на футбольном поле (выигрывает, джинён видит по его тупой усмешке). в следующую пятницу джинён приходит в музыкальный кабинет после седьмого урока — дань привычке, а не беспочвенным надеждам. джебом без приглашения заваливается спустя двадцать минут. и через неделю. и через две. в четвёртую пятницу джебом садится рядом с пианино, а не где-то за спиной джинёна. джебом типа всё ещё охуеть какой факбой, от него воняет сигаретами и почему-то одеколоном джексона, запах от которого стоит в мужской раздевалке двадцать четыре на семь, потому что джексону всегда мало. джебом типа всё ещё дерётся и постит бухло в инстаграм, но приват обновляет чаще; в саундклауде акустический кавер на известную песню джона ледженда (джексон страдает), а на шее — по крайней мере в зоне видимости — нет ничего лилового. в пятую — в честь скромного юбилея — песня случайно кончается на второй трети. в пятую пятницу джебом украдкой целует джинёна разбитыми губами и собирает разбитого джинёна грубоватыми ладонями. если бы губы джинёна не были заняты, джинён бы резонно заметил, что пора бы сменить музыкальный репертуар. если бы губы джинёна не были заняты, джебом бы согласился, а потом он бы их всё-таки занял.