Taehyung's shadowhunter

По оранжерее раздался смех; он ударялся о мятные по бокам розовые листья и скатывался золотистыми каплями на плодородную почву, позже там вырастет огненный цветок, который в день своего расцвета раздаст эхом тот самый смех по зданию и сгорит, словно феникс, сыгравший свою последнюю роль. Там за длинными разноцветными лепестками, невероятно огромных цветов, расположилась парочка. Они уже битый час воркуют, как голубки, раздражая мелких пикси и иногда выныривающих из небольшого пруда-врат в Благой Двор русалок. Их мнение, конечно, никто не стал учитывать, тем более что не всякий, даже самый храбрый фейри, сможет подойти к нефилиму и советнику королевы Благого Двора. Взлохмаченная светлая голова лежала на коленях нефилима, иногда она поворачивалась в сторону еды и напитков, заманивая молодого охотника попробовать хотя бы виноградинку, которая вскоре залетала в рот мелкого фейри. — ЧимЧим, а помнишь, когда ты чуть того пикси не прикончил? — спрашивал, хитро улыбаясь и иногда покусывая до красноты губы, Тэхен. — Он до сих пор проклинает тебя даже во сне. — Конечно, помню, — хмыкнул охотник, — он пытался мне что-то подсунуть. — Это было просто угощение, глупый нефилим. — Он просто хотел забрать мою душу себе. Тэхен нахмурился и, не сдержавшись, цокнул, его руки были сложены на груди, от раздражения длинные пальцы выбивали мелкую дробь на смуглой коже. Чимина нельзя было так просто провести, ведь он нефилим, который регулярно посещал занятия в институте, и Тэхен знал об этом, поэтому дико жалел. Будь этот охотник хоть немного ленивее, если бы он пропустил хотя бы одно занятие, Тэхен уже давно бы заполучил эту чистую и такую любимую душу. Мысли о том, что однажды Чимин все-таки не придет к нему больше, заставляли фейри постоянно придумывать что-то задерживающее его рядом с собой, ему казалось, что денек-другой и нефилим найдет себе кого-нибудь более подходящего, чем он. Поэтому Тэхен жутко бесился, когда не чувствовал своего запаха на его мягкой в некоторых местах грубой от рун коже. Но фейри и понятия не имел, что Чимин ни разу не задумывался о том, что может не вернуться к своему хитрому мальчишке. И сейчас Тэхен довольствуется видом чиминовой шеи, на которой раньше виднелись множество отметин от его мягких губ и снова… бесится. Фейри поднимается слишком резко, хоть Чимин и смог вовремя среагировать, чтобы увернуться в сторону, факт того, насколько быстро изменилось тэхеново настроение, немного обескуражил нефилима. — Ч-что с тобой? Длинные пальцы легли на смуглую, покрытую свежими рунами, которые, кстати, оказались защитными от жителей Благого Двора, кожу. — Здесь были более интересные рисунки, чем те, что ты снова написал, — синие глаза фейри сверкнули и сменились ярыми черными, Чимину не нужно было говорить, что Тэхен в бешенстве. Ему казалось, если с его губ сорвется хоть одно, по мнению Тэхена, неправильное слово, тот, непременно, свернет ему шею. — Тебе так нравится меня огорчать? — Они слишком яркие, Тэ, — вздохнул он, протерев глаза, не желая встречаться взглядом со злостью Тэхена. — Каждый раз их все больше и больше. А твои поцелуи… все грубее и грубее. — бедные щеки Чимина раскраснелись от таких подробностей, и скрыть своими мелкими ладошками такую красноту было очень тяжело. Фейри расслабляется, улыбается такому милому Чимину и осторожно наклоняется к губам охотника, пока тот ничего не замечает. — Потому что я все не могу дождаться, когда ты позволишь поцеловать твои губы, — выдыхает он прямо в полураскрытый рот, как и предполагалось: любимое личико в ту же секунду повернулось в сторону, избежав столкновения со сладкими губами Тэхена. — Глупый нефилим, почему ты никогда не целуешь меня? Неужели, я никогда не смогу попробовать твои губы на вкус? — Прекрати, Тэ. Жалкая попытка добиться Чимина снова потерпела крах. Тэхен всеми силами старался заманить чиминову душу к себе, забрать ее и убиваться ею до конца своей жизни. Его всяческие уловки соблазнили уже всех, кроме самого вечно стесняющегося охотника. И к великому сожалению Тэхена — Чимину все же удалось почувствовать легкий запах волшебных масел на его коже. Попробуй он поцеловать хотя бы миллиметр его тела — тут же станет заложником Благого Двора. — Я поцеловал бы тебя, — начал он, — но не горю желанием стать рабом королевы. Тогда я уже не смогу так просто сидеть здесь с тобой. — все знали: нефилимы — самый ценный дар, поэтому Королёва непременно «прибрала» бы охотника к себе, будь у нее шанс. Глаза Тэхена опустились, по его телу прошлась волна чего-то странного, всегда непонятного Чимину, и нефилим не успел осознать, когда мелкий хитрец уже находился над охотником, заставляя тело война содрогаться от нежных прикосновений, когда тихий стыдливый стон срывался с его губ. Тэхен забирается под темную ткань и целует его, аккуратно проводя языком дорожку от напрягшихся сосков к пупку. Иногда он останавливается, давясь смешками, чувствуя, как все чиминовы попытки сдерживаться, идут крахом под ловкими руками. Тэхен уже чувствует, как медленно краснеет лицо любимого, поэтому издевается над ним: трется о чиминову эрекцию еще сильнее, вслушиваясь в тихие вздохи, и получая непреодолимое удовольствие, когда охотнику, наконец, становится плевать на время-место-обстоятельство и быстро и небрежно начинает стягивать с фейри одежду. — А как же ласки? — смеется Тэхен, оказавшись под дрожащим телом Чимина. Они медленно стаскивают друг с друга мешающую ткань, наслаждаясь легкими неаккуратными касаниями. — А-а-ах, ты должен быть более обходителен с волшебным народом. Мы фейри очень злопамятные, знаешь ли… — Молчи, — и большего не нужно. Тэхен мычит, когда чужие пальцы проникают в него и начинают растягивать, прерывистое дыхание вырывается из него и падает на кожу нефилима, покрывая мелкими мурашками. Фейри напрягся, почувствовав минутную пустоту внутри. Его тело начало медленно подниматься, прижиматься к телу Чимина, когда член охотника, наконец, заполнил его. — Чи-чимин, — очень хрипло, очень возбуждающе пронеслось у уха нефилима, когда он обхватил тэхенову плоть и начал водить, вырывая из фейри новую порцию влажных стонов. — А-а-ах… Этот хриплый голос еще больше заводил Чимина, теперь охотнику ничего не хочется слушать, кроме этого низкого стона у себя на диктофоне в наушниках как-нибудь вечером на сон грядущий. Наконец, Чимин начал медленно двигаться; слишком громко выдохнув, Тэхен запрокинул голову назад — как же ему хотелось, чтобы чиминовы губы прошлись по его шее, оставили несколько отметин на блестящей коже… Это было грязно, а для любого фейри такое безрассудное поведение — отступление от этикета являлось грубым нарушением всех норм волшебного народа — отвратительно, но разве правила не создавались для того, чтобы их нарушать? Темп становился все быстрее и быстрее, стоны — все громче и громче. Его шершавая рука крепко сжимала тэхенов член, от чего фейри сносило крышу: ему слышалось, что Чимин зовет его по имени. Слышать такое от нефилима было очень удивительным, ведь тот никогда не издавал ничего, кроме стонов. Но это помутнение рассудка стало усладой для его слуха. В какой-то момент в голове фейри пронеслось это заветное: «он, наконец, мой! Он сдался!». Тэхенова грудь поднималась и опускалась, чувствуя накал и жжение внутри, прикусывая свои губы, нуждающиеся в других губах, сдерживая громкие стоны, он кончил первым. Последовавший сразу за ним Чимин не смог удержать равновесие: их лбы звонко ударились друг о друга, вызвав тэхенов тихий смех, фейри поначалу и не сообразил, что вот они — пересохшие от частых вздохов губы любимого — совсем рядом, надо лишь немного повернуться, и они соприкоснуться. И, наверное, это стало самым удивительным для фейри — Тэхен просто не мог заставить себя шевельнуться. И, наверное, это стало самым удивительным для нефилима, когда его губы сами потянулись к тэхеновым. У Чимина просто закончились силы сдерживать себя, он наплевал на все обещания самому себе и стал терзать любимые губы в поцелуе. Ему нравилось чувствовать, как мягкая кожа трескается, как этот металлический вкус крови появляется на его языке. Дыхания уже совсем не хватало. А ведь хотелось еще. Тэхен, немного удивленный, увернулся, когда охотник, набрав в легкие воздуха, снова потянулся к его губам. Это было так ново и странно для него: на секунду ему показалось, что это всего лишь очередной его влажный сон. Но нет. — Я… я не могу больше, — судорожно выдыхал Чимин, облизывая свои губы, опустив свой взгляд куда-то в сторону. — Исполни мое желание. Вы фейри всегда его первым делом предлагаете, — горько усмехнулся он, понимая, что это желание может стоить ему вечным горением в аду. — Какое? — Тэхену не верилось, он держал в своих руках чиминово лицо, боясь, что то сейчас растворится в воздухе, и он проснется, как и происходило с ним обычно. — Забери меня, — прошептал он. — Навсегда. Не отдавай королеве. Забери. Фейри усмехнулся такому серьезному желанию. Если бы он только знал, что никакой королевы уже давно здесь нет, что на престоле сидит кое-кто другой, то не стал бы так просто разбрасываться желаниями, которые отбирают у людей все. Новичок король Благого Двора, совсем молодой, не доверяющий никому, дурил всех и вся, рассказывая, что именно он и является главным советником королевы, а для тех, кто не мог поверить был предоставлен документ с королевской подписью и печатью, который он собственно и подписал и поставил… Но Тэхен не будет сейчас рассказывать своему бедному нефилиму правду. Пусть помучается, а пока: — Хорошо, мой глупый нефилим, хорошо.

The end