Розалинда

Серый Лондон давно меня очаровал. Думаю, что этот город восхитителен и днём, и ночь. Меня зовут Игорь, просто Игорь. Я ничем не примечателен и не отличаюсь от жителей этого городка. Всю свою осознанную жизнь я провёл в Цирке. Думал, найду там семью, как и остальные падшие души. Но нет, это было крайне сложно и буквально невозможно. Я был, так сказать, необычным парнем. Имел горб и постоянно ходил на четырёх конечностях, но это ничего, я привык. В один из ничем неинтересных дней было представление в нашем Цирке. Пришло много народу. Овации и деньги сыпались с лихвой, но это не имело ко мне никакого отношения. Я сидел и рисовал что-то отчасти напоминающее строение человеческого организма. Наука, лечение — это доставляло мне удовольствие, но все окружающие лишь подтрунивали. Но всё изменилось в этот морозный лондонский день, и я этому бескрайне рад. Я встретил доктора Франкенштейна. Он был на нашем грандиозном выступлении. Только потом я узнал, что этот визит был не случаен. Мистер Франкенштейн посетил нас ради своего страшного дела, но тогда это меня не волновало. Доктора искали власти Лондона для выяснения некоторой уголовной информации, а точнее кража биоматериалов животных. Части тел животных в местном зоопарке пропали. Все подозрения пали на моего любезного мистера Франкенштейна. Но это всё произошло до моего присутствия в его жизни. Когда во время представления с купола Цирка, подобно ангелу, пала одна девушка из нашей труппы, я подбежал ей помочь. Я не один остался к ней равнодушен. Я понимал, как привести её в чувства, это не было для меня ново. Долгое время я помогал по доброй воле членам нашего не сложившегося коллектива. Про это знали все, включая нереально гнусное начальство, которое не воспринимала меня как доктора. Я работал клоуном, смешил народ, какой из меня медик?! Я подбежал к циркачке и начал искать хоть малейшие намёки на дальнейшую её жизнь. Публика Цирка замерла, думала, что это часть нашего представления. Красивая, волшебно парящая циркачка и страшный Горбун… Это их дело, я не стал переубеждать никого. В считанные секунды ко мне подскочил парень. На вид до тридцати и при деньгах. Хорошо одет, подстрижен, чист. Он мне приглянулся по тем признакам, что он поверил мне, что я понимаю в медицине. Он поддержал меня, похвалил и позвал к себе. Это не понравилось моему нынешнему начальству. Они вынесли циркачку на носилках, а меня с силой заперли в клетке, словно одичалое, бешеное животное. Но я лишь хотел помочь… Добро редко ценится в этом ожесточённом мире. Все хотят лишь выгоды, денег, успеха. Я не имел ничего из вышеперечисленного. Я даже не расстраивался по этому никчёмному поводу. Всё-таки я сыт, работаю и могу изучать строение человеческого организма в потёмках лондонского цирка. Вскоре мистер Франкенштейн отыскал мою запертую клетку и с помощь магнита и скрепки выпустил меня наружу. Я цеплялся за металлические прутья и не хотел вылазить. Я знал, что за подобную выходку меня накажут. Я боялся начальства, людей, наказаний… Я, словно больной чем-то смертельным, боялся жить… Мистер Франкенштейн сказал, что не бросит меня гнить здесь. Предложил всё, что было так невозможно и нереально. Мой мозг потихоньку вскипал. Я выполз из клетки и решился на новую жизнь, приключения, работу. Виктор твердил мне, что я гений, а не Горбун, не клоун. Он помог мне сбежать с Цирка и признался в том, что творит нечто небывалое, сверхновое. Меня это заворожило и заинтриговало. Я изучил материалы работы. Книг в доме мистера Франкенштейна было множество, необычайно интересных книг, рукописей и карт по человеческим органам. Имелся подвал, где стояло оборудование с проводами, электрическими рычагами, кушеткой и многим другим, что до сего дня я и не мог представить в реальности. Доктор помог мне избавиться от горба и натянул на моё бледное тело корсет. Теперь я стоял прямо и не нюхал землю. Он научил меня этикету, правильному употреблению пищи, дал комнату для сна и времяпровождения. Одолжил одежду, которая сидела на мне крайне идеально. Я стал похож на цивильного гражданина серого Лондона. Я был бескрайне счастлив и благодарен Доктору. Мы занимались наукой. Жаль, я не уследил за последующими действиями Франкенштейна, который овладел чувства всевластия и мощи научного прогресса. Он решил оживить «кого-то». А я и не подозревал, ведь полностью влился в жизнь города и влюбился в ту прелестную циркачку. Она была крайне поражена нашей встрече. Теперь она проживала не в Цирке, а у некого господина. Хорошо, что их ничего не связывало, ведь он был гомосексуалист и лишь прикрывался ею. Лондон, меня завораживал… Вскоре меня впустили в подвал. Я увидел, то безумное творение моего друга. Это был примат с некоторыми отсутствующими фрагментами тела или замененными чьими-то чужими. Это меня довело до ужаса и отвращения. Но Доктор восторгался этим и заставлял меня чувствовать себя гением. Я был подавлен, но горд за нас с Франкенштейном. Я не мог отказать ему ни в чём… После оживления примата тот решил прикончить меня. Примат напал на меня и начал изощренно душить. Я скидывал его, глотая воздух, но это было мне не под силу. В секунды я оказался между жизнью и смертью. Я свисал всем телом в пролёте лестниц, выстроенных спиралью. Примат висел на мне и пытался сбросить в темноту. Пытался избавиться от меня. Я дрожал и цеплялся за жизнь. Мои пальцы вцепились в перила, и я надеялся удержаться. Затем появился Виктор, он начал затаскивать меня наверх, но примат не хотел того. Он забрался по моему телу и напал на Доктора. В итоге мы убили примата. Хотя сложно сказать был ли это примат, и был ли он вообще жив. Вскоре в голову Доктора пришла новая идея. Я узрел её и как всегда был против. Он захотел оживить человека. Это оказалась девушка. Брать тело целиком было неправильно. Нам нужно было собрать её как некий, замысловатый пазл. Все органы были встроенными и соединялись проволокой, чтобы пропускать электричество для оживления. Я соединял органы в своей лаборатории, а мой друг мистер Франкенштейн был в неком негуманном приключении. Он искал свежие тела дам до тридцати лет. Тело должно было быть мягким и с тканевой оболочкой. Франкенштейн путешествовал по моргам, кладбищам, рынкам живой плоти. Он знал, что ищет. Знал, как оживить мёртвое. Вскоре в подвале лежали части расчленённого тела. Голова, лицо было красивым и имело длинные, каштановые волосы и шею, плавно переходящую к телу с небольшой грудью, которое явно принадлежало ей же, но имело переходник с металлическими жгутами. Ноги, руки — принадлежали другим барышням, это я понял по немного различимому размеру и цвету кожи. Рядом сидел мой друг и улыбался. — Правда, она прекрасна?! — густо краснел он. На его теле был белый, немного окровавленный халат. — Ну, наверное, — ответил я. Понимая, что это крайне жуткая затея. — Моя Розалинда, — Доктор погладил щёку умершей дамы. По моей коже поползли мурашки. Мне было не по себе. — Хм… — Мне было сложно найти столь прекрасное тело. Думаю, что она будет счастлива иметь его, — Доктор осматривал тело девушки. Затем начал сшивать плоть нитками, что были очень прозрачными и почти невидимыми. Вскоре тело Розалинды было цельным и одетым во что-то красное. Впрочем, в цельном состоянии она была ничего. Главное не вникать в произошедшее, происходящее. Я включил рычаг подачи энергии, и тело начало трястись, словно в неких конвульсиях. Глаза мёртвой девушки открылись, а рот мимолётно улыбнулся. Я сообразил, что она оживает. Добавил ещё мощности. Всё в подвале искрило и пахло пеплом, жженой плотью. Девушка очнулась и повернула голову на мистера Франкенштейна. — Игорь, мы сделали это! — сквозь слёзы радости произнёс Доктор. Я лишь отчаянно улыбнулся. Теперь я был не нужен. Моё место в его сердце заняла Розалинда.