21:25 Привет! :)
21:27 Привет.21:27 Я тут пошарился по твоей страничке и узнал, что ты увлекаешься компьютерными играми, а в особенности «Death Stranding». Видел трейлеры? У меня как раз есть пара мыслей по этому поводу.
Стайлз нервно стучит по клавиатуре и отправляет сообщение, задерживая дыхание. Его немного потряхивает от азарта и накатившей радости оттого, что он нашел человека, с которым можно будет поговорить на его любимую тему. Вообще он редко общался с кем-то в Сети, но этот парень, кажется, станет исключением. Почему бы и нет? Он свеж и молод — хочется как-то развеяться. Хотя бы таким способом. Дерек Хейл, двадцать один год, увлекается компьютерными играми. У него на страничке в Фейсбуке множество обзоров, трейлеров, летсплеев, стримов и различных теорий о том, что, возможно, будет происходить в той или иной игре. Он не просто какой-то зависимый или одержимый, он увлечен. А это абсолютно разные вещи. Не стоит путать. Зависимый может сутками бесцельно играть в разные бессмысленные стрелялки и медленно сходить с ума. Увлеченный же отлично разбирается во всем этом, может поговорить на любую тему, читает много полезных материалов и быстро осваивает новые знания. Дерек относится именно ко второму типу, что несомненно радует игривую душеньку Стайлза. Стайлз ерзает на месте, потому что он не привык чего-то ждать, он любит все быстро и сразу (это не то, о чем вы подумали), но Дерек об этом еще не знает. Он все еще не прочитал сообщение, наверное, занят. Стайлз смотрит в экран компьютера и кусает кожу на большом пальце, ожидая, когда его молчаливый собеседник ответит. Он никогда не понимал, как можно быть онлайн и не отвечать? Ведь значок входящего сообщения сложно было не заметить, он был прямо перед глазами и иногда (всегда) раздражал. Да и человек ждет, как можно его расстроить? Кажется, он начинает понимать людей, которые буквально «живут» в телефонах, — они просто ждут ответа от кого-то не очень быстрого и понимающего. Хотя фиг их знает. Наконец Дерек ответил. 21:33 Как ты меня нашел? Стайлз хмурится, ведь он ожидал совсем другого, но все же отвечает, не медля ни секунды. Он никогда не заставляет собеседника ждать. Внутри немного тянет и покалывает от неизвестности и новизны. Довольно странное чувство. Он один такой больной, или это нормально?21:33 Случайно увидел в участниках одной группы. Ну так что? Я не отвлекаю?
21:34 Нет, просто я как раз читаю теории о том, что произошло в «Death Stranding». Так какие твои мысли? Стайлз неверяще три раза перечитывает сообщение и только потом набирает ответ, быстро стуча пальцами по бедной клавиатуре. Он пишет долго, потому что мыслей накопилось немало. В нем бурлят новые приятные эмоции, хочется всем поскорее поделиться, поэтому довольная улыбка украшает его бледное лицо, освещенное экраном монитора. Он пишет о том, что в мире «Death Stranding», возможно, произошла какая-то катастрофа, отчего все стало таким мертвым. Он даже пытается объяснить все странности, которые были там, и, кажется, Дерек ему верит, потому что иногда поддакивает или помогает развить мысль. Они переписываются несколько часов, Дерек отвечает почти сразу, и Стайлз этому по-настоящему радуется. Наверное, со стороны он похож на безумца: худощавый пацан в одежде не по размеру, сидящий в темноте, повисший над клавиатурой и почти в упор глядящий в экран монитора со странной ухмылкой, исказившей лицо. Отец бы точно начал что-то подозревать. Ну, это действительно жутко выглядит. Кажется, что время ничего не значит, когда парни переписываются. Конечно, это так и есть, но все же человечество привыкло к выдуманной мере, а сейчас это будто рушится. Пальцы быстро «скачут» по клавиатуре, попадая куда нужно, и Стайлзу даже необязательно смотреть, чтобы ткнуть на правильную кнопку. Его большой серый свитшот «сполз» с плеча и болтается, оголив часть хрупкого тельца, обтянутого бледной кожей. Это неважно, и Стайлз даже не замечает — он настолько увлекся перепиской. Почему все, видя человека, который часто сидит в телефоне, называются его зависимым? Кто знает, может, он общается с родственной душой, находящейся в тысячах километров, и Интернет — единственная их связь? Люди любят наговаривать, не зная сути, и это их главная глупость. Это всегда бесило. Стайлз охает, когда его взгляд случайно падает на правый нижний угол экрана, на время. 02:50. Он настолько увлекся, что потерял счет времени. Такое с ним случается впервые, и это действительно странно. Кто бы мог подумать, что он так заинтересуется человеком, которого не видел ни разу, который находится непонятно где и непонятно чем занимается? Кто вообще этот Дерек? Это было неважно. Ведь заинтересовался Стайлз тем, что внутри Дерека. И это было прекрасно. И странно, да. Даже крипово.02:52 Ох, Дерек, прости, я уже должен спать, мне завтра на учебу.
02:53 Точно, я забыл, что у нас разница в три часа.02:53 Спокойной ночи. ;)
02:53 Пока. Стайлз еще пару минут смотрит в монитор, будто Дерек что-то еще напишет, но этого не происходит, и поэтому он выключает компьютер. Внутри него будто все перевернулось. Он впервые понял, каково это — общаться с кем-то на большом расстоянии. Это было захватывающе, увлекательно и интересно, но в то же время немного грустно: Дерек — единственный человек, который понял и поддержал Стайлза, был так далеко. Возможно, если бы он был рядом, то они были бы лучшими друзьями, но это не так. За такое короткое время они узнали друг о друге многое, и, кажется, никто не закрывался и не боялся говорить, будто так и должно быть. Хотя обычно Стайлз мало говорит о своей личной жизни, предпочитая пустую болтовню, чтобы никто ни о чем не догадался. Стайлз ложится в постель и совсем не хочет спать. В его голове слишком много новой информации, которую нужно разложить по полочкам. О Дереке он узнал чуть меньше, чем рассказал о себе, но благодаря анализу и логическим размышлениям понял, что тот был довольно общительным, но почему-то немного закрывался; он прямолинеен, но это ни капли не мешает, а даже добавляет некоего азарта; он не боится говорить то, что думает, и поэтому с ним легко общаться. А может, все это потому, что общаются они в Сети? Кто знает? Они рассказывали о себе многое, в том числе и об учебе, семье, месте жительства и прочее. И их совсем не пугало расстояние и тот факт, что знакомы они всего пару часов. В Интернете все было как-то проще. Стайлз очень хотел бы продолжить общение, его словно затянуло в виртуальное болото, из которого не выбраться. Но кто же виноват, что люди в Сети оказываются гораздо лучше тех, кто находится рядом? Засыпает Стайлз с мыслями о Дереке. И так каждую ночь.***
Они общаются уже несколько месяцев, а ведь все началось с обсуждения компьютерной игры. Постепенно оказалось, что у них много общих интересов, а еще у каждого есть свои странности, которые они знают друг о друге. Например, Стайлз знает, что Дерек неравнодушен к людям с карими глазами и большим количеством родинок на теле. Это его такой странный, но довольно интересный фетиш. А Стайлз настолько не уверен в себе, что у него на страничке нет ни одной фотографии, поэтому Дерек до сих пор не знает, как выглядит его собеседник, но и не требует фото, даже не догадываясь о том, насколько много родинок на теле Стайлза. Он был полностью усыпан темными точками. В самых интересных местах. На страничке Дерека как раз-таки есть несколько фотографий, на которых он предельно серьезен; у него стильная прическа, щетина, подчеркивающая брутальность, красивые зеленые, даже больше оливковые, глаза и сильное тело, всегда скрытое темной одеждой. Стайлз уверен, что если Дерек улыбнется, то увидит шикарные белые зубы. И вообще он уверен, что Дереку идет быть улыбчивым. Он часто думает об этом мужчине, который буквально занимает все мысли. И да, друзья теперь считают, что у него интернет-зависимость. А Стайлз считает, что нашел настоящего друга, который будто находится рядом с ним круглые сутки. Может, это странно звучит, но это правда. А еще Стайлз никому не признается, что, кажется, начинает влюбляться в человека, находящегося в нескольких тысячах километров. Стайлз часто думает о Дереке; как только звенит будильник, он проверяет телефон на наличие сообщений; в течение дня они переписываются, рассказывают друг другу, чем заняты, понимают с полуслова, и перед сном желают спокойной ночи. Разве это не повод влюбиться? Какая разница, как выглядит человек и где находится, если он заставляет тебя улыбаться круглые сутки? Если он делает незначительные приятные вещи, от которых внутри распускается цветочек привязанности и уверенно пускает корни? Верно, разницы нет.22:15 Как прошел день?)
22:16 Отлично. Наконец-то перевел тот справочник, про который я тебе говорил, а завтра уже начну его редактировать. Сейчас пытаюсь согреться. Сегодня снова дождь и холодный ветер.22:16 Залезай ко мне под одеяло, согрею. ;)
22:16 Я уже там, ты разве не заметил?) Стайлз зажмуривается, расплывается в улыбке и укрывается одеялом с головой, пытаясь сдержать нахлынувшие эмоции. Они общаются уже так долго, что иногда сами не замечают, как начинают говорить что-то подобное. Кто-то скажет, что это немного неправильно, но кто его будет слушать? Стайлза греет мысль о том, что Дерек говорит ему то, что он хочет слышать. Пока Стайлз пережидал приступ умиления, заставивший сердце остановиться на пару секунд, ему пришло сообщение. 22:17 Мне бы очень хотелось тебя увидеть. Это предложение заставило сердце биться чуть быстрее. Стайлз знал, что когда-нибудь это произойдет и даже пытался морально подготовиться, но, кажется, у него не получилось. В его телефоне есть пара фото, но на всех он с сокурсниками. И вообще он не уверен, что хорошо на них выглядит.22:17 Боюсь тебя разочаровать.
22:17 У тебя нет фотографий?22:18 Я не очень хорошо на них получаюсь.
22:18 Уверен, что это не так. Стайлз смущен, озадачен и22:24 Можно я просто превращусь в лужицу? >.<
22:24 Я понимаю, каково тебе сейчас, поэтому просто пожелаю тебе спокойной ночи. Стайлз не может уснуть еще час, потому что в его голове слишком много мыслей. Он не знает, как теперь реагировать на происходящее, как дальше вести себя и что вообще делать. Пока он решает для себя, что будет плыть по течению, поэтому закрывает глаза, чтобы быстрее проснуться и получить пожелание доброго утра и удачного дня. Кажется, без этого теперь никак. 05:17 Я все не могу уснуть и думаю о тебе. Господи, почему я не попросил фото раньше? У меня третий час ночи, вставать в шесть, а я готов выходить на пробежку. Стайлз, ты — причина моей бессонницы. Как в той песне: «You’re the reason I gotta take pills to sleep». Теперь мне хочется увидеть тебя еще сильнее. Не думал, что снова влюблюсь, спустя столько времени. Да еще и через Фейсбук. Откуда ты вообще взялся, сталкер? Я понимаю, что-то, что я сейчас спрошу, будет странно, но постарайся ответить. Стайлз, будешь ли ты со мной? Я понимаю, что проверить это никак не получится, но я верю тебе. Хочу, чтобы больше никто не прикасался к тебе. Звучит ужасно эгоистически и собственнически, но это так. Когда-нибудь я заберу тебя, обещаю. Утром Стайлз был, мягко говоря, в шоке. Он не мог ответить несколько часов — его пальцы не слушались и отказывались что-либо печатать. Он много сомневался, взвешивал все «за» и «против», думал о последствиях, о всем, что лезло в голову. Но итогом стало то, что они вместе уже почти два месяца, а Стайлз даже не думает заводить с кем-то отношения. Он, как диснеевская принцесса, верно ждет своего принца.***
Что самое прекрасное в общении онлайн? Не знаете? Стайлз это хорошо понял. Не видя человека, его эмоций, не зная интонаций в голосе, с которыми он произносит те или иные слова или целые истории, не зная поведения человека, а познавая лишь его душу мы влюбляемся сильнее всего, ведь ничего не отвлекает. Мы видим лишь мысли, которые пишет собеседник, видим его манеру говорить — его душу в целом. Люди показывают то, что находится в них. Нам плевать, какого бренда их одежда, плевать, что кто-то любит ходить голышом по дому, плевать, что сегодня забыл побриться — все это неважно, когда мы видим то, что скрывается внутри. Когда тебе рассказывают о том, почему ты именно такой, почему не очень любишь разговаривать вживую, почему не умеешь заводить друзей, становится абсолютно все равно даже на пол человека. Вот они — душа со всеми потайными дверями и демонами за ними, голые мысли и чувства. Зачем все остальное? Стайлз так и думал, пока Дерек не прислал то сообщение. Он был верен и ему, и самому себе, он действительно хотел, чтобы этот человек был рядом. Больше никого не нужно было. Казалось, Дерек — единственный, кого Стайлз действительно знал. Даже лучший друг показался далеким. А был ли вообще этот друг? Или только название? После пары месяцев таких отношений стало жутко не хватать одного общения. Хотелось видеть каждую эмоцию, слушать, как меняется голос, поддаваясь эмоциям, трогать смуглую кожу и целовать вечно поджатые губы. Стайлз — как наркоман, которому с каждым днем хотелось все больше. А Дерек — чертов наркотик, который невозможно было достать легально. Они присылали фотки, чтобы было проще представлять друг друга, но и этого было мало. Стайлз обычно видел серьезного и даже немного хмурого мужчину, в глазах которого была видна невыносимая тоска. А Дерек видел молодого и вечно улыбающегося парнишку-студента, окруженного однокурсниками, который скрывал за этой самой улыбкой жгучую боль. И все это было правдой. Стайлз знал, что Дерек несчастен. Он тоскует по семье, с которой ему пришлось расстаться ввиду новой работы. Сестры давно уехали в другие города и построили свои семьи, у дяди свой бизнес, и поэтому он часто в командировках, а родители остались там, далеко, в небольшом тихом городке. Дерек думал, что найдет здесь свое счастье, но чувствовал лишь одиночество. Пока не наткнулся на Стайлза, по которому он тоже теперь тоскует. Он видит его во снах и иногда не хочет просыпаться от реалистичности происходящего, потому что, проснувшись, будут лишь пустота и одиночество, разбавляемые лишь оповещениями входящих сообщений. Он мечтает прикоснуться к светлой и наверняка бархатной коже, покрытой родинками, хочет поцеловать пухлые розовые губы, вечно растянутые в улыбке и скрывающие внутреннюю боль. Дерек тоже это скрывает. Серьезностью. Каждый прячется по-своему. Главное — понять это. Дерек знал, что у Стайлза давняя депрессия, которую он старается заглушить успокоительными, которые можно купить без рецепта. Он боится признаться в этом родителям, друзьям, потому что боится их жалкого утешения, которое лишь делает хуже. Он не чувствует себя нужным, важным, находясь в толпе. Не думает, что его могут любить, даже если ему говорят, что могут — слова кажутся насмешкой и ложью. Он не знает, каково это — принять себя таким, какой ты есть, потому что считает, что все в нем отвратительно, и никакие слова не помогают. Это жуткое состояние заставляет убивать себя мысленно, не позволяет верить людям, сближаться с кем-то, потому что кажется, что кто-нибудь обязательно предаст. Даже родители кажутся лишь знакомыми, которым и довериться нельзя. Это просто ужасно. Когда понимаешь, что это депрессия, нужно стараться избавиться от нее как можно скорее, найти поддержку, якорь, а не гнить изнутри, отравляясь собственными мыслями. Хотелось обнять друг друга и сказать, что все хорошо. Заставить другого верить в это, потому что сам знаешь, каково чувствовать себя пустым и разбитым. Сделать кого-то счастливым, потому что сам таким никогда не был и попытаться не допустить кому-то сделать с собой то же самое. Отвести от края, за которым только вечный мрак. Когда встречаются две покалеченные души, они делают друг для друга все, что в их силах, и больше никогда не бросают, потому что будет паршиво обеим. Как гребаная реакция присоединения в химии: по отдельности они ничто, а вместе друг без друга не могут в буквальном смысле. Текстовые и редкие аудиосообщения, фото — этого слишком мало, чтобы жить. Хотелось тактильного контакта, кожа к коже, глаза в глаза. Хотелось рядом. Но пока остается лишь заглушать эмоции успокоительными и стараться дышать спокойней от ноющей боли где-то в груди. Это вообще нормально — ощущать физическую боль от переизбытка эмоций? Жуть.***
Стайлз перестал плакать каждую ночь еще неделю назад. Осталась только звенящая пустота, в которой лишь слышен крик отчаяния. Он знает, что накручивать себя — очень плохая идея, но ничего не может поделать с собой, потому что гребаный Дерек Хейл был в сети около месяца назад. Дозвониться невозможно, ибо нет номера, а писать уже бессмысленно, потому что это не помогает. Дерек всегда предупреждал заранее, если его не будет пару дней ввиду работы. Но это было на пару дней. Черт, этот человек даже предупреждал, если не будет пару минут, потому что надо помыть посуду! Почти месяц. Самонакручивание вышло на новый уровень. Из предположений случившегося уже можно составить сценарий и снять неплохой боевик с примесью триллера и хоррора. Стайлз похудел еще больше, поэтому одежда теперь прям слетает с тела. А синяки под глазами уже больше самих глаз, потому что уснуть не получается, а рыдание в подушку не входит в список плюсов. Самый ужасный минус онлайн-общения — ты не сможешь узнать, что случилось с твоим собеседником, поэтому начинай закупать корвалол. А еще лучше — отключи Wi-Fi, удались из соцсетей и живи спокойно. Стайлз слышит тихий стук в дверь и накрывает голову подушкой, потому что не хочет, чтобы его видели таким — с красными белками, мешками под глазами и безысходностью во взгляде. — Стайлз, милый, — это мама. Она сильно беспокоится, но не может ничего понять, — что с тобой? Пожалуйста, скажи, может, мы с папой поможем тебе. — Она входит в комнату и присаживается на кровать. — Мы переживаем. В последнее время ты совсем разбит. Что-то со Скоттом? Вы поругались? — Нет, — слышится приглушенный голос из-под подушки. — Скажи, прошу. Я все пойму. — Вот, мам, ответь, — Стайлзу действительно становится интересно, на что она способна, поэтому он садится напротив нее, скрестив ноги, — у тебя когда-нибудь был близкий человек, которого ты никогда не видела, но который казался роднее, чем остальные? — У меня когда-то был друг по переписке, с которым мы познакомились на отдыхе, и мы… — Нет, это не то. Ты не понимаешь. Никто не понимает, — обреченно говорит Стайлз и снова утыкается в подушку. Он хочет, чтобы все прекратилось и он начал жить так, как раньше. Беззаботно и спокойно. Лучше депрессия, чем такое. — Сынок, позволь мне помочь. Клаудия хочет положить ладонь на плечо Стайлза, но тот одергивает его и отодвигается еще дальше. Слышится тяжелый вздох и звук закрывающейся двери. Все же эта женщина оказалась бессильна и сдалась, даже не начав бороться. Стайлз переворачивается, берет телефон в руки и застывает, когда пальцы начинают набирать номер службы поддержки. Эта идея уже не кажется совсем бредовой, потому что обратиться не к кому. Он почти позвонил, как зашел отец. Серьезно? Теперь он? — Стайлз, я не знаю, что происходит, но скажу лишь одно, — начинает говорить он, облокотившись о косяк входной двери, — если это что-то для тебя так много значит, что приносит боль, то это нормально. Что бы то ни было, я поддержу тебя. Эти слова цепляют Стайлза, и он кричит вслед отцу, пока тот далеко не ушел. Может, он все поймет? Джон возвращается и становится в ту же позу, что и минуту назад. — Я влюбился. В мужчину, — осторожно говорит Стайлз. — Интересное начало, — произносит Джон и, прикрыв за собой дверь, входит в комнату, чтобы быть ближе к сыну. — И это тебя так тревожит? — Нет, дослушай. Я познакомился с ним в Фейсбуке. Просто лазал по всяким группам, искал инфу про ту игру, о которой говорил, и там наткнулся на него, — Стайлз говорил отрывисто и неуверенно. Он смотрел на одеяло, водя пальцем по узорам, и не мог взглянуть на отца. — Мы начали говорить про эту игру, потом перешли на обычное общение. Мы будто давно были знакомы, понимаешь? С ним было легко говорить. Ну мы подружились, я понял, что начинаю влюбляться. Как потом оказалось, он тоже. Я прислал ему свое фото, и он признался во всем. Но это все не так важно. В общем, мы вроде как начали виртуально встречаться, думали, как можно было бы увидеться. Но это тоже неважно. Около месяца назад он пропал. Ни сообщений, ни звонков, ни каких-либо признаков жизни. И я очень боюсь, что что-то случилось, но не могу этого узнать. Знаете, кто-то советует выговориться, чтобы стало легче, но не слушайте их — это совсем не помогает. К горлу подступает ком, и, кажется, наворачиваются слезы. Ощущение, будто кто-то потревожил старую рану, и стало еще больнее. — Тебе стоило сказать об этом раньше. — Джон качает головой. — Да? И что бы изменилось? — спрашивает Стайлз и наконец поднимает голову. По его щекам текут слезы, а чувство опустошенности становится сильнее. — Я бы помог. Ты знаешь, где он живет? — Да. — Я готов дать тебе денег, чтобы ты съездил туда. Стайлз, если тебе это необходимо, я помогу. Снова появляется смысл жить.***
Лететь из Орландо в Лос-Анджелес, а потом добираться до его окраины еще два часа не кажется таким ужасным приключением, если знать, для чего все это. И Стайлз чуть ли не подпрыгивает, когда понимает, что скоро будет на месте, потому что навигатор в телефоне показывает, что осталось чуть больше двухсот футов. Это не слишком сложно. Всего-то. Сердце стучит дико. Одновременно и страшно, и волнительно, и странно, и вообще непонятно, что именно сейчас внутри. Хочется встретить Дерека, дать ему хорошую пощечину за такую выходку, а потом обнять, потому что безумно скучал, и наконец-то прикоснуться к губам, увидеть жесты, мимику и все, чего так не хватало. Резко будто ударяет током, тело покрывается холодным потом, а сердце бухает куда-то в желудок, потому что это совсем не то, что Стайлз ожидал увидеть. Кажется, кружится голова. Хотя не кажется, ведь так и есть. На месте дома Дерека лишь куча обгоревших досок, кусков металла — разного месива, в котором сложно что-то распознать. В это не хочется верить. Так не должно быть. Дерек просто уехал, окей? — Золотце, ты чего там высматриваешь? — слышится приятный мужской голос, и Стайлз оборачивается. К нему подходит мужчина азиатской внешности (больше китаец) лет тридцати. Это был сосед. Стайлз засматривается на его ярко подведенные черным глаза и вспоминает, что надо говорить, когда тот оказывает близко и смотрит на него чуть свысока ввиду роста. — Что здесь произошло? — наконец спрашивает он. — Ты же не здешний, да? Не видел тебя тут, — говорит мужчина, выдавая жестами заинтересованность. Его внешность и поведение завораживают. Немного необычно. — Да, я не отсюда. Этот человек жил в этом доме? — спрашивает Стайлз, показывая фото Дерека на своем телефоне. — Дерек Хейл, — тише, чем до этого, говорит незнакомец, что вызывает подозрения. — Хороший был парень. Да, это его дом. А ты не скажешь свое имя? — Я Стайлз, а... Стоп, что? «Был»? О чем вы? Здравствуй, паника! Тебя так не хватало. Стайлз начинает дрожать, потому что это «был» и сочувствующее выражение лица незнакомца слишком напрягают. — Стайлз… — выдыхает он, — я Магнус. Мы с Дереком были знакомы, все-таки соседи, и я наслышан о тебе. Дерек часто рассказывал о парне, который, как ему казалось, был идеалом… — Магнус, что здесь произошло? — перебивает Стайлз, потому что не хочет, чтобы ему заговаривали зубы. Он пришел все узнать. Магнус вздыхает, но отвечает, потерев свои ладони друг о друга и постучав пальцами с накрашенными черным лаком ногтями по рукаву: — Около месяца назад ночью была сильная гроза. Напряжение сильно скакало, и у многих замкнуло электричество. В этом районе дома деревянные, сам понимаешь, к чему это приводит, и… В общем, этот дом довольно старый, счетчики не выдержали скачков напряжения из-за той грозы, и проводка загорелась в нескольких местах, — Магнус замолчал оттого, что его голос охрип. Он не мог такое говорить. Он смотрел на Стайлза, который молча разглядывал на обломки и плакал, и не мог сказать главного, понимая, что тот чувствует — сам не мог оправиться пару недель. — Дерек не успел выйти, — прозвучало, будто смертный приговор. Это и был смертный приговор. Стайлз только что умер. Он сел (почти упал) на землю, опустил голову и, вцепившись пальцами в волосы на голове, закричал, что было сил. Он не мог плакать почти неделю, эмоции копились, а сейчас все вырывалось наружу, подкрепленное словами Магнуса, который от неожиданности немного вздрогнул. Внутри будто ломались ребра, протыкая кожу, царапая легкие и разрывая сердце. Стайлз чувствовал это. Было больно так, что становилось трудно дышать, кажется, он задыхался. Крики сменились хрипами, но не затихали полностью. Магнус что-то говорил, кому-то звонил, но Стайлз не слышал, потому что его голову чуть ли не разрывало на части. Он никогда прежде такое не испытывал. Он был уверен, что это похоже на расчленение вживую, но еще хуже, потому что физическая боль проходит, оставляя только шрамы, а душевная никуда не исчезнет и будет мучить изо дня в день, напоминая о том, что произошло. Стайлз вообще не думал, что бывает настолько больно. Эта боль выжигает где-то под ребрами клеймо, из-за которого Стайлз будет обречен на вечные скитания по закоулкам собственного разума с целью найти смысл для дальнейшей жизни. Но загвоздка будет в том, что смысла нет. Стайлз не замечает, как появляется еще один парень, покрытый витиеватыми тату, похожими на руны. Он не замечает, как его куда-то несут, и все еще не слышит, как что-то говорят. Он не понимает, что от него хотят, когда перед ним оказывается чашка вроде бы с чаем. Он не знает, что происходит после, потому что сознание куда-то уплывает. Но ему плевать. Он мертв. Стайлз с трудом открывает глаза, но ничего не видит, потому что солнце уже скрылось за горизонтом, отдавая власть неполной луне. Голова раскалывается от боли, в глазах будто песок, отчего было сложно моргать, а в горле пересохло. Стайлз медленно садится, справляясь со слабым головокружением, и старается понять, где он и что вообще, мать вашу, происходит. Прокручивает в голове цепочку последних событий и делает вывод, что он в доме того странного Магнуса. Всяко лучше, чем оставаться на улице в состоянии внутренней атомной войны. Войны между сумасшествием и психическим равновесием. И ведь неизвестно, что победит. К горлу снова подступает ком, а покалеченное сердце болезненно сжимается, слабо пытаясь гонять кровь по организму. Определив по тонкой полоске света, где находится дверь, Стайлз шагает в том направлении, еле передвигая ноги по мягкому ковру. Он открывает дверь (к счастью, это оказалась она) и выходит в просторную гостиную, обустроенную со вкусом: везде была дорогая мебель, шикарные картины, вазы, статуэтки и много всего ценного, что, как ни странно, не портило интерьер. — Стайлз, рад, что ты проснулся, — улыбается Магнус, появившись из ниоткуда, как из какого-то телепорта. — Как ты себя чувствуешь? Прости, что пришлось дать тебе выпить чай со снотворным. — Так вот, в чем дело, — немного хрипловато произносит Стайлз и вздыхает, оглядываясь по сторонам. — Хочется сдохнуть и пить. — С первым я не смогу помочь, поэтому тебе придется жить, а вот пить организую. Когда Магнус говорил, на него хотелось смотреть, не отрывая взгляда: он плавно жестикулировал руками в воздухе, будто какой-то колдун, кажется, даже не замечая этого; его мимические выражения менялись с каждым произнесенным словом, и это было… красиво? В целом он источал только уверенность, приправленную манерностью и некой самоуверенностью. Ему хотелось доверять. Он затерялся в глубине дома и вернулся со стаканом, полным воды. — Надеюсь, там ничего нет. — Стайлз берет стакан в свои руки и недоверчиво нюхает содержимое. — Ну если Александр не решил поэкпериментировать и добавить туда что-нибудь «для вкуса», как он говорит, то нет, это вполне можно пить, — усмехается Магнус. И снова его завораживающие жесты. — Я ничего не добавлял, — сказал, судя по всему, Александр, появившись за спиной Магнуса и собственнически положив ладони на его плечи. — Привет, я Алек. Я принес тебя сюда. — Спасибо, — благодарит Стайлз, возвращая уже пустой стакан хозяину, — за все. Он еще раз окидывает взглядом гостиную и перекатывается с пятки на носок, выдавая в этом жесте неловкость. — Думаю, мне стоит уйти, — произносит он. — И куда же ты собираешься идти, позволь полюбопытствовать, — спрашивает Магнус, передавая стакан Алеку, и почти невесомо подталкивает Стайлза в сторону дивана. — Я… мне нужно домой. Стайлз чувствует себя не в своей тарелке и не хочет стеснять хозяев дома. К тому же, ему здесь больше нечего делать. — Домой? Ночью? Как я помню, ты не отсюда, поэтому не думаю, что ты доберешься. Я не могу отпустить тебя в таком состоянии. Я понимаю, что ты чувствуешь, и хочу помочь. — Помочь? Если бы ты был магом, я бы попросил тебя повернуть все вспять, но, увы, — нервно хохотнул Стайлз и растер лицо руками. Он все еще ощущает себя паршиво после той истерики. Но это не сравнится с вырванным куском души. — Я не знаю тебя и не могу быть уверенным в том, что ты поступишь разумно, поэтому хочу предостеречь от того, что ты, возможно, мог бы сделать. — Я не суицидник, если ты об этом. Я терплю все дерьмо, плавающее вокруг, всю мою жизнь, но накладывать на себя руки не собираюсь. — Но ты не знаешь, что может стать последней каплей. Никто не знает, — сказав это, Магнус как-то помрачнел и кинул печальный взгляд на Алека, который, поджав губы, ушел вглубь дома. — Могу я спросить, где ты живешь? — Орландо. — Далековато. И все же я должен лично убедиться, что после всего ты отправишься домой. Поэтому сегодня ты остаешься здесь. Завтра я могу проводить тебя. — Спасибо, — только и смог сказать Стайлз, чувствуя, как снова не может вздохнуть. — Не благодари меня за человеческое сострадание и желание помочь, — улыбается Магнус и кладет ладонь на колено Стайлза. — Все будет хорошо, — шепчет он. — Можешь устроиться здесь, на диване, или в той комнате. Стайлз кивает. Он был безмерно благодарен этому человеку, ведь неизвестно, что бы сейчас было, не окажись он рядом. Магнус сдерживает свое слово и отвозит Стайлза в аэропорт, попросив позвонить ему, когда доберется домой. Стайлз тоже выполняет просьбу обеспокоенного Магнуса, уже когда дома пьет жутко крепкий кофе, напоминающий по вкусу нефть. Он сидит за столом, бездумно держа в руках телефон с открытым профилем в Фейсбуке. Никто не знает, что может стать последней каплей, да? — Прощай, мир. «Настройки», «удалить страницу навсегда», «подтвердить действие».