Alle Frauen sind Schlampe

      — Погоди, тебе не будет тяжело?       — Да нет, ты легкая.       — Точно? Том?       — Давай быстрей уже.       Ну, может, близнецы не такие хлипкие, какими кажутся. Я неловко взобралась на человеческий бутерброд и, сменив ракурс обзора, оценила обстановку. Старший — в крайнем нетерпении, младший — тоже, но с легкой опаской. Он никак не привыкнет к тому, что я женского пола. Я неторопливо опустилась на член и оперлась ладонями на грудь блондину. Тот протяжно выдохнул, проскользив по моей коже руками, сжал талию и возбужденно облизнул губы.       — Три, четыре, — шепнула я, гладя Тому в глаза, и мы тронулись в пока медленном темпе.       Сначала сложновато. Никак не войдя в ритм, мы шли в разрез друг с другом, и Билл терялся, не зная, в какую сторону подыгрывать. Но я хорошо знаю Тома, он — меня, и близнецы — друг друга, и мы постепенно приспособились. Мне не столько приятно в плане ощущений, сколько интересно наблюдать за меняющейся гаммой эмоций на лице блондина. Его уносило, почти как Тома в вечер БДСМ, но мощнее, глубже по ощущениям. Ноги быстро устали, но и младший Каулитц выдержал недолго. С закатывающимися глазами он схватил меня больнее обычного и приподнял над собой. Я догадливо спустилась и помогла ему губами. Взмокший, расслабленный, довольный он сполз с близнеца, который поспешил принять сидящее положение. Мы с Биллом, не сговариваясь, устремились к нему, парень быстро и увлеченно взялся за минет, и Том возбужденно выдохнул, отдаваясь ощущениям. Я утянула его в поцелуй, обхватывая за красивую, покрытую испариной шею. Тот охотно ответил, мягко укусив за губу и устремился пальцами к моей промежности. Я улыбнулась сквозь поцелуй и, оторвавшись от вспухших губ, провела языком по соленой шее. Послышался стон, давление и частота движений тонких пальцев увеличились, и я непроизвольно сжала его плечи в руках. Острая, затяжная волна оргазма накрыла тело, и я свернулась рядом на постели, оперевшись на его плечо. Замутненное вспышкой удовольствия зрение пронаблюдало, как бедра старшего близнеца дергаются в конвульсиях, как сжимается его рука на макушке брата и как тот, проглотив все, в последний раз провел губами по члену и облизнул их.       Какое-то время мы лежали в разных позах и положениях молча. Я села на постели, свесив ноги на пол, и привычно закурила. Еще хотелось пить, но я не была уверена, что доплетусь до кухни. Парням, скорее всего, хотелось спать. Или обсудить только что завершившееся. Пожалуй, стоит все же сходить за минералкой и оставить их наедине.       Стряхнув пепел, я направилась к холодильнику, шлепая босыми ногами. Все в кои-то веки вернулось на круги своя с небольшими изменениями. Я погрузилась в распорядок будничного секса с перерывами на репетиции и монтаж, невообразимо радуясь, что все эти разборы полетов остались позади, и можно просто заняться любимым делом. Затейливо и не очень. Впрочем, с Биллом незатейливо не выходило. Он напоминал очень благородную даму, которая отказывалась говорить на откровенные темы, но стоило оказаться в постели, как у нее вдруг появлялся фонтан идей и энтузиазма. И развратности. Просто непомерное количество.       Какие они похожие, все же. Том мог сколько угодно говорить о сексе, но на деле оказывался скромной и застенчивой мусульманской женой, которая позволяла все, что угодно своему мужу, а всем остальным давала отворот поворот. Все больше наблюдая за Каулитцами, я видела, что Билл для его близнеца — звезда, для которой будет все, что только можно достать. Тому это нравилось, и он в ответ восхищенно и обожающе любил брата, но скрывал это за капризами, потому что иначе скучно. И, глядя на это все, я стала многое понимать. И немного радоваться тому, что вообще имею возможность за этим наблюдать. Меня могли бы выкинуть за борт еще давно, как Рию, и я была бы далеко не первой, но эта участь обошла стороной. Пока что.       Вернувшись обратно, я обнаружила Билла уснувшим поверх одеяла. Том виновато посмотрел на меня и прошептал извинения. Я махнула рукой и подала ему минералку.       — В душ пойдешь? — спросила я его. Тот оторвался от бутылки и задумчиво свел брови к переносице. Сложный выбор.       — Надо бы, но вы из меня все соки высосали, — ответил он.       — Ничего не знаю, сосал только Билл.       Том непроизвольно хохотнул, но резко замолк и посмотрел на сопящего близнеца. Не проснулся.       — Ты его поднимешь? — спросила я. Парень ошарашенно посмотрел на меня. — Он замерзнет ночью. Его надо укрыть, а так на вас двоих одеяла не хватит.       — На нас с тобой хватит, я не в состоянии его поднимать сейчас, — я подозрительно покосилась на него. Мы никогда не спали под одним одеялом. Мне это представлялось чем-то очень интимным, но вроде бы немец не подразумевал что-то особенное под этим. — Пошли в душ, я не усну таким липким.       — Чистоплюй, — фыркнула я шутливо и направилась к ванной комнате. Принимать вдвоем душ стало нормой уже давным давно. — У меня через две недели фестиваль.       — Это значит, что пока ни-ни? Не, так горячо, — он потянулся к крану в обход меня и начал настраивать температуру.       — Так совсем холодно, погорячее чуть-чуть, — я положила ладонь на его руку и повернула. — Нормально?       — Да.       — Нет, это значит, что встречи будут реже обычного, но объемнее.       — Например?       — Билл просил повторения БДСМ, еще хочу попробовать общественное место и двойное проникновение, — без тени смущения ответила я и по взгляду Тома поняла, что если бы он не был выжат, как лимон, мне надо было бы готовиться на второй заход. А вот и потайные фантазии полезли.       — Ты серьезно? И где?..       — Все завтра, завтра. Я хотела это с Биллом обсудить.       — А почему не со мной? — почти оскорбился парень.       — Я и так вижу, что ты на все готов, — усмехнулась и легко ткнула его в живот. — А ну отойди, дай мне шампунь смыть.       Я легла с краю, не нарушая целостности близнецового союза. Почему-то присутствие старшего Каулитца под одеялом меня смущало, плюс мы непроизвольно прикасались друг друга, так как места на двухспальной постели было не так много, как хотелось бы. Последний раз из любовников я спала под одеялом с Мелоди, потому что она постоянно жалась ко мне во сне. Ассоциации не давали покоя.       Беспокоилась я зря: утром близнецы обнаружились под одним одеялом, и Билл оплел брата, как виноградная лоза. У того, скорее всего, затекла спина и шея от такого положения, но спал он крепко. Они напоминали мне детей в этом положении. Я неторопливо привела себя в порядок, взялась за завтрак, параллельно глядя сводку новостей и сообщений. Появившийся рядом Билл ничем не нарушил моего спокойствия, налил себе кофе и сонно потер глаза.       — Я уснул вчера, — моргнув, проговорил он и хлебнул бодрящего напитка.       — Оно и понятно, — хмыкнула я, помешивая варево.       — Это что, каша? — поморщился парень, глядя в ковшик.       — Ну-ка поясни, что против овсянки имеешь? — шутливо пихнула я его попой, и он визгливо заойкал, отскакивая поближе к стенке.       — Я ее не люблю, в меня еще никто ничего не впихнул помимо моей воли, — горделиво вздернул нос Билл.       — Ты полегче с такими заявлениями, а то глядишь и впихну чего не того в другое отверстие, — буднично бормотнула под нос, продолжая помешивать кашу. Блондин поперхнулся, и я победно расхохоталась. — Не хочешь кашу — не надо, иди себе тосты поджаривай, у меня сыр есть творожный в холодильнике.       — О! — он хлопнул в ладоши и направился к белому металлическому другу, неосторожно засунувшись туда с головой.       — Гутен морген, — прозвучало гортанное манерное от Тома за моей спиной, смачный шлепок, грохот предположительно головы о полку холодильника, и, скорее всего, немецкие ругательства. Но это не точно. И фирменный придурошный близнячий смех.       — Том, она готовит овсянку, — пожаловался Билл старшему. Я негодующе обернулась к Каулитцам. Том смотрел на близнеца иронично и так, как смотрит на меня Данте каждый раз, когда корчит из себя взрослого.       — Какое извращенство, нет бы вафли с сиропом, — лукаво покачал он головой.       — И не пончик с малиновым джемом, — в том же тоне парировал блондин.       — Я не всегда ем пончик с малиновым джемом.       — Да, иногда с банановым.       — Никаких быстрых углеводов на завтрак в моем доме, — подыгрывая, категорично провозгласила я. — Садитесь жрать, пожалуйста. Не хотите кашу — идите отсюда голодными.       — Ну ма-а-ам! — в один голос вскричали они, и мы расхохотались.       Когда все разобрались с тем, кто что будет есть, мы уселись, и я привычно начала разговор о дальнейшем расписании.       — Итак, Тому я уже сказала, что ближайшие две недели я буду занята репетициями к фестивалю. У меня будут выходные, некоторые из которых я хочу потратить на секс, но так как, скорее всего, я буду уставшей после танцев, основные заботы будут лежать на вас.       — А когда?.. — подал голос Билл.       — Про конкретные даты выходных я пока не знаю точно, как с партнером решим. Я вам напишу.       — Нет, когда фестиваль?       — Хочешь придти? — я удивленно приподняла брови. Блондин повел плечом, мол, может быть. — Я тебе напишу время, место и как пройти. В принципе, там много всяких программ, так что не пожалеешь, я думаю.       — Хорошо, мы придем, скорее всего, — он сказал это, задумчиво глядя в чашку, произнося «мы» как само собой разумеющееся. Том бросил на него взгляд, но ничего уточнять не стал. — Ты сказала «основные заботы». Какие?       — Ты просил о повторении БДСМ. Так вот, я ничего не имею против, но в этот раз сабой буду я, как вы распределите роли между собой, что придумаете — решите сами. Но согласовывайте со мной все, — в контролерском характере Билла есть и плюсы — умение действительно брать в свои руки то, что ему доверили. У Тома плохие фантазия и представление о том, что от него требуется. Его близнец же готов продумать все до малейшей детали. По началу при планировке сессий раздражало, но раз ему так хочется — пожалуйста. — Второе — это общественное место. Я придумала кое-что и хочу поговорить об этом чуть позже, потому что мне еще нужно подумать, где конкретно это можно будет провернуть. И третье — это двойное проникновение. Мне давно хотелось попробовать, но… было много проблем. Том знает, почему.       Терпеть не могу об этом говорить. Билл вопросительно перевел взгляд на брата, и тот уклончиво повел головой, мол, позже объясню. Пассивный анал для меня — тема сложная, поэтому готовиться надо отдельно.       — Я думаю, тебя надо разработать за день до, чтобы было легче, — проговорил старший близнец. И я кивнула. Хорошая мысль.       — А что ты придумала про общественное место? — поинтересовался блондин.       И я пустилась в описания, превозобладая смущение. Я практиковала до этого что-то подобное, но не в такой задумке. В итоге, разобрав все по полкам, мы условились связаться, когда я узнаю о свободном времени. А тем временем, подготовка к фестивалю шла полным ходом. Мы, в целом, занимаемся всякими разными вещами, начиная с участия в каком-нибудь заказном мероприятии и заканчивая рекламой. Но фестивали и конкурсы — это основное. Этот осенний фестиваль имеет в себе много направлений, и он один из самых крупных в стране. И мы еще ни разу не выигрывали в нем. Я хотела это исправить.       — Сбиваешься с ритма, легче, — прокомментировал Адам одно из па. Я бросила на него взгляд и попыталась скорректировать свои движения. — Не пытайся все контролировать, веду я.       — Всели в меня уверенность, что я никуда не улечу во время поддержки, и я перестану, — парировала я.       — Дорогая, я ни разу тебя не ронял, и если ты продолжишь в том же духе, что и в постели, выступление выйдет не лучше нашего секса, и ты это знаешь. Мы не боремся, мы танцуем.       — Я… да, ты прав, — я прикусила язык и поборола врожденную упрямство и гордость. Танец — это партнерство, основанное на доверии, и от моих попыток перенять управлением никому не станет лучше. Верно. Я отвратительно подчиняюсь, но это необходимо сейчас.       — Давай возьмем перерыв и начнем сначала.       — Да.       Я не просто так выбрала именно эти сексуальные практики, я знаю себя достаточно и знаю, что к фестивалю мне нужно быть расслабленной и уверенной в своем партнере. Первый сеанс — БДСМ, где у меня вообще не будет особой возможности противиться пассивному положению, и, думаю, это будет хорошим начинанием. Я, правда, немного нервничала по этому поводу, Билл отмалчивался вплоть до выходных и написал за день до, что он еще свяжется и обговорит со мной все. Но весь день, пока я снимала видео, занималась по дому никаких звонков не было. Объявился он лишь вечером, когда я села за монтаж.       — Алло.       — Кармен, ты сейчас свободна? — отозвался с того конца провода знакомый голос с хорошим произношением и акцентом.       — Относительно. Монтажирую видео, — несколько отстраненно ответила я, прилепливая анимацию в кадр.       — О, хорошо. Я сейчас подойду, — и гудки. «Подойду»? Что значит «подойду»?       Я моргнула и вопросительно посмотрела на телефон, и мгновение спустя домофон разорвался трелью. О, прекрасно. Я пропустила немца, понимая, что у меня нет выбора. Интересно, он всегда такой бесцеремонный? Хотя эксцентричные натуры вроде бы этим страдают.       — Я собирался позвонить, но проезжал мимо и подумал, что лучше будет зайти, — влетел в квартиру Билл и унесся на кухню. — Я купил всякого вкусного, подумал, что ты будешь не против после твоих тренировок… Или тебе нельзя? Наверное, надо было заранее спросить.       — Это так… мило, — удивленно и заторможенно отреагировала я, глядя на коробку пончиков, капкейков, пачку мармелада и четыре стакана разного кофе. Мало кто из любовников так делал, в основном девушки, но не так внезапно и не в таком количестве. — Э, нет, мне можно в дни выходных, то есть, как раз сегодня. Куда ты столько накупил?       — Я пью кофе литрами, а сладкое, если останется, хотел Тому отвезти, он опять в студии, скорее всего, поди не ел ничего толком.       — Ну, пончики — хорошая замена пропущенному ужину, — иронично хмыкнула я, на что блондин только пожал плечами.       — Надеюсь, я несильно тебе помешал с монтажом, — запоздало обеспокоился юноша, на что я только махнула рукой.       — Не парься, монтаж — штука скучная. Пошли в комнату, расскажешь, что ты там придумал.       — Ну, у меня есть несколько идей, но я бы хотел сначала посмотреть на арсенал того, что у тебя есть, и уже исходя из этого… — не закончил он предложение, хитря. Либо говорит правду, либо надеется, что годные идеи придут, когда увидит что-то конкретное.       — Все в той тумбочке. Удачи, — кивнула я на предмет мебели и села обратно за ноутбук с кофе. — О, вкусное ванильное капучино, кстати.       — Мы часто ходим в то кафе… о боже… — тихо и обреченно произнес Билл, открыв первый ящик, сидя перед ним по-турецки, и я захихикала. — Ты что, этим всем пользовалась?       — Половина — подарки и предложения теста. Что-то из этого годно, что-то — не очень. Постоянно я пользуюсь не очень многим.       — А почему не продашь?       — Глупый вопрос. Ты станешь покупать то, что до тебя в себя засовывал малознакомый человек?       — А. Ну да.       Следующие два часа я потратила на объяснения, что это и зачем, попутно сделав два видео. Билл оказался очень любознательным и даже не пытался повторно обвинить меня в распутности, хотя я этого ожидала. Но было бы проще, если бы он просто посмотрел мои видео.       — А где наручники? Почему у тебя нет наручников? Это же классика.       — Потому что ключи часто теряются, и это вообще не классно. Так что только ленты на липучках и веревки, друг мой.       — Блин, это будет не так сексуально, но ладно.       — Хотел меня сковать?       — А что, нельзя? — по-лисьи сощурил глаза блондин.       — Можно, почему нет? — хмыкнула я, поддавшись его харизме. — Итак, вас будет двое верхних?       — Да. Я, в общем… — он смутился и не договорил. Ох ты боже мой, какой он бывает милый. — У тебя есть плетка?       — Нет.       — Блин. Придется купить. А чулки с подвязками есть? — на этот смущенный вопрос я уже повернулась всем телом вместе с креслом и удивленно приподняла брови. — В идеале — с корсетом, но я понимаю, что это будет тяжеловато.       — Могу надеть кружевное белье с чулками в мелкую сетку на подвязках.       — Пойдет, — кивнул Билл. — И выбери себе вибратор и чем тебя вязать. И смазку еще. И еще у тебя будут закрыты глаза.       — А больше подробностей не будет, я так понимаю? — усмехнулась я.       — Мы будем тебя трахать, — улыбнулся на это до охуения развратно юноша, и я внезапно поняла, что жду следующего вечера больше, чем ожидала. — Как — будет зависеть от тебя. Жестко или нежно. Ты будешь в беспомощном состоянии, и тебе это понравится. А большего тебе знать пока не нужно.       — Ну попробуйте доказать это на деле, — только проговорила я медленно, борясь с подступающим возбуждением. Билл видел эффект от произнесенных слов и лукаво, пошло и самоуверенно улыбался, глядя на меня. И больше ничего не сделал.       — Идеи, какой вибратор выбрать есть? — наконец, произнес он, насладившись моей реакцией.       — Вон лежит леопардовый, — кивнула я. Блондин в момент отвлекся от своего секси-образа и изобразил недоумение.       — А он настолько же действенный, насколько и приятный на вид? — повертел он непонятный продолговатый предмет с крупной розовой стразой в виде кнопки.       — Смотря насколько тебе нравится леопардовый, — хихикнула я. — Но вообще-то он мой любимчик. Хорош и удобен в обращении.       — Прям как Том, — подкинул вибратор в воздухе Билл и припомнил какие-то мои давние слова, я засмеялась.       — Да, и название соответствующее. «Бабник».       Настало время хохотать обоим. А потом мы вспомнили легендарную Бритни Спирс и пошли по наклонной дорожке попсы. Манерный, в чем-то утонченный, при этом нелепо накачанный и пытающийся это подчеркнуть парень на редкость забавно выглядел, пока пытался попадать в ноты «Oops!.. I Did It Again» и подтанцовывать. Я благосклонно подыгрывала его и искренне получала от этого удовольствие. Чуть позже вместе с оставшимися сладостями и кофе мы расположились тут же у тумбочки на полу. Настроение сохранялось игривым, пока мы шутили между собой о старых песнях и историях, связанных с ними. Но это изменилось, стоило вдруг Биллу сменить тему.       — Почему ты ни с кем не встречаешься? — внезапно задал вопрос Билл, не сводя с меня задумчивого взгляда. Моя улыбка погасла в мгновение ока.       — Это сложный вопрос. Не стоит об этом.       — Не вижу тут ничего сложного. Ну, мне просто интересно, ведь ты красивая интересная женщина. В тебе много плюсов, которые ты знаешь. Почему ты никогда не пыталась во что-то серьезное?       — Ты много знаешь женщин, на меня похожих? — терпеливо спросила я, разглядывая носки парня. Не было желания смотреть на его по-юношески наивное лицо.       — Ну, немного, но…       — Но опыт есть. Ты оклеветал меня меркантильной шлюхой сразу же, по внешности и степени независимости определив типаж. И не зря. Таких женщин много. Ты их встретишь еще, когда будешь постарше и станешь им интересен. Пока вы видели малолетних несозревших девочек, которые хотят стать ближе к славе, но настоящие шлюхи вертятся в кругах славы давно. Экскортницы, новое название куртизанкам - проституткам с мозгами. Они умны, самодостаточны и жестоки. Они тянут из мужчин деньги, связи и власть. У женщин в мужском мире путей немного, либо пользуешься своей внешностью, играешь в податливую блядь и продаешь свое тело, либо остаешься за бортом. И касается это всех женщин, потому что во всем мире они вынуждены продавать свое тело за иллюзию защищенности и обеспеченности. Это называется «брак». Моя проблема в том, что я не хочу под кого-то подлаживаться, а без этого отношения в реальном мире никому не светят.       — То есть, тебя не любили, — по-детски жестоко подвел итоги парень. Меня перекорежило, и я ядовито усмехнулась.       — О, нет, любили. Но не такой, какой я была.       — Это не считается, — категорично отмахнулся блондин и вздохнул. — Я знаю. Любить может каждый дурак, но не каждый сможет тебя принять таким, каков ты есть. У меня такого тоже не было.       — Ошибаешься. У тебя это есть, — ответила я и увидела сомнение на лице парня. — О, черт, не разочаровывай меня и не говори, что Тома тебе мало.       — Том — это брат… — начал было объясняться Билл.       — Том — твоя половина безо всякой романтики, это объективная истина, вы это оба знаете! Вы взаимодействуете на уровне интуиции, созданы друг под друга и вне зависимости от того, что произойдет, так и останется. Весь мир может вас не принять, но вы друг у друга останетесь, потому что вы одно целое. Я понимаю, что ты воспринимаешь это как данность, но остальной мир ищет кого-то еще, кто их примет, только потому, что у них нет близнеца.       — Завидуешь? — понимающе прищурил глаза блондин.       — Да, — коротко ответила я, не пытаясь врать. — Если бы у меня была близняшка… все пошло бы совсем иначе. Вдвоем мы бы захватили мир.       — Завели бы два канала на ютубе? — хохотнул он.       — Один на двоих. Продвигали бы тему однополого танца. Хотя, наверное, она бы не стала танцовщицей. Возможно, даже я не стала бы. Просто… двигаться к цели, когда ты знаешь, что не потеряешь любимого тебе человека только от того, кем являешься.       Билл на это промолчал, понимающе и несколько интимно глядя мне в глаза. Ощущалось приятное послевкусия взаимной симпатии. Оно появляется у нас с ним редко. В основном, мы пытались подавить друг друга, бодались и бились за первенство. И только сейчас успокоились, решив признать, что у нас не так уж мало общего. И я решила рискнуть.       — Если уж у нас состоялся такой искренний разговор, то можно поинтересоваться? — медленно и осторожно начала я. Блондин поднял бровь в немом вопросе. — Мы плохо начали знакомство, крупно поссорились, но сидим сейчас тут болтаем, как неплохие знакомые. И я так же знаю, что извиниться, признать правоту для тебя — из ряда вон выходящее. А от моей обиды тебе, по идее, должно было быть ни жарко ни холодно. Почему ты на это пошел?       Я на мгновение увидела на его лице растерянность, испуг загнанного зверька во взгляде. Он начала судорожно придумывать ответы, и я зацокала языком.       — Только честно. Ты, конечно, прекрасно врешь, но я не поведусь, и ты это понимаешь.       — Я на самом деле и не считал тебя тупой шлюхой, хотящей денег, — нехотя признал Билл и дерзко поднял на меня взгляд, ожидая моей реакции. Я молчала, никак не меняя выражения лица, позволяя проступать Биллу-ревнивцу, Биллу-контролеру, жестокому и эгоистичному. — Том относится к тебе, как к другу. В смысле, как… одному из наших друзей. И это бесило. Я просто хотел тебя задеть, потому что какого черта? Я не знаю тебя ни разу, а он ездит к тебе ебаться раза два за неделю, а потом ходит еще довольный. Я же так не делаю, он всегда знает, с кем я, ну или… почти знает. Ну я и оторвался на тебе, хотел задеть побольнее, но быстро остыл. Ты не такая, как я себе представлял, и ладно бы просто пар выпустил, но я задел сильно, ну и… короче, стыдно было, плюс хотелось пообщаться ближе, но честно признавать за падло.       — Понимаю, — хмыкнула я. Теперь многое встало на свои места. Получается, зря я Тома в болтливости обвиняла, он и не виноват был…       — Твоя очередь, — откинулся на спинку парень. — Почему на это пошла ты?       — Вы меня соблазнили, — честно признала я. — Оба из головы не выходили. Плюс в последнее время я стала… привязчивой, и мне не хотелось так заканчивать отношения с Томом. Мы неплохо ладим вроде бы.       — В последнее время?       — Раньше я не была такой, — скупо улыбнулась я, давая понять, что не стоит развивать эту тему.       Мы прикончили пончики, и Билл решил, что стоит все же почтить своим присутствием бедного голодающего трудоголика, и свалил, искря хитрющими глазами и переспрашивая дважды, сделаю ли я все, как он просит. Я, снисходительно улыбаясь, все подтвердила и спроводила возрастного мальчика в ночь перед Рождеством. Всех их так возбуждает возможность власти, а вот смочь с ней управиться — вопрос отдельный. Впрочем, младший Каулитц мог и сойти за годного доминанта. Развитая фантазия, страсть к затеям и умение пользоваться вышестоящим положением в нем однозначно есть. Тома вот я плохо вижу в этой роли, но его близнец… Может, и действительно будет, что вспомнить.       А делала все, как просят, я довольно лениво. До обеда валялась в постели, жуя что-то из вкусного и смотря видео на YouTube, два часа скучающе мокла в ванной, потом долго сушилась, обмазывалась кремами, лосьонами и укладывала волосы. Супер-небрежно натянула белье с чулками, феерически долго возилась с макияжем. Затем, залипая в телефон на отзывы к последнему видео, неторопливо кушала йогурт во всем этом дико сексуальном наряде. И когда в домофон в кои то веки позвонили, я медлительно поплелась к двери.       Но мое сонное скучающее состояние как рукой смахнуло, стоило двери открыться. За нею стояли два красавца топлесс. Билл первым попадался на глаза своим агрессивно-небрежным стилем. Обтягивающие штаны на шнуровке, высокие ботинки с грубой подошвой, подчеркнутые макияжем глаза и властное выражение лица. Том выглядел куда проще в темных узких, но не слишком брюках с болтающимися лямками и кроссовках, но ничуть не уступал брату со своими длинными тяжелыми дредами и несколько более подкачанной мускулатурой. Я успела оценить это буквально в секунды, прежде чем старший близнец шагнул ближе и бесцеремонно закинул меня себе на плечо.       — Какого черта, мать вашу? — незамедлительно выругалась я, совершенно не допуская к себе такого отношения.       — Сама сказала, что все заботы на нас, — нагло ответил Том и мягко погладил пальцами чувствительную кожу под коленом, заставляя меня извиваться на его плече. — Сегодня балом правим мы.       — Ну не настолько же… нагло! — я хлопнула его по голой лопатке, вызвав у парня только хихиканье. В поле зрения появился Билл с плеткой и чем-то еще черным в руках.       — Посади ее на кровать, пожалуйста, — проговорил он, совершенно не глядя на меня. Старший Каулитц осторожно выполнил просьбу и, хитро и возбужденно глядя на меня, попросил не шевелиться. Такой маленькой и беззащитной я не чувствовала себя давно.       — Я свяжу тебя, — предупредил Билл, поднимая на меня яркие, возбужденные ощущением доминирования и сосредоточенные одновременно глаза. — И ты ничего не будешь видеть. Потом объясню правила игры.       Молодой малоопытный парень подмял меня под себя с мастерством того еще лицедея. Глядя на него и щуря догадливо глаза, я понимала, что весь вчерашний вечер он думал, как это сделать правильнее, и даже знала, когда успел меня подловить. Красавец. Пока блондин уверенно и крепко связывал руки у меня за спиной липкой лентой, Том с озорством и нетерпением молодого парня сверкал глазами на фоне светлого прямоугольника окна. Лица было не разобрать, но я знала, что он ждал и хотел этого давно. И чувствовала себя дикой кошкой, которую посадили на поводок, кормят с рук и чешут шерстку. Кошка стала почти домашней, пришло время дрессировки, и в этот момент она вспомнила, что рождена на воле и возгордилась. И когда маска для сна опустилась на мои глаза, я все еще сохраняла непокорный вид.       — Суть проста, — объявил Билл твердым властным голосом. Ковер глушил его шаги, и кроме глухого шума с улицы и легкой прохлады комнаты я не чувствовала ничего. — Мы будем по очереди ласкать тебя, и ты должна будешь угадать, кто конкретно. Если угадаешь — доведем до оргазма. Нет — придется расстараться тебе.       — И сколько это продлится? — задала я вопрос. Собственный голос звучал странно без визуального сопровождения происходящего. В ответ кто-то иронично и самоуверенно усмехнулся. Том.       — Сколько выдержишь. Выберешь стоп-слово? — он издевался. Я приподняла уголок губ.       — Безусловно. «Шлюха».       Другой смешок, чуть выше, сдавленный. Билл.       — Как скажешь, — несколько высокомерно ответил он.       Молчание. Абсолютная тишина. Шелестящие тихие шаги непонятно, откуда, и короткое дуновение ветерка на лице и груди. Этот кто-то медлил. И наконец прикосновения. Пальцы на челюсти и нижней губе. Размазывают помаду, проникают в рот. Я послушно принимаю две фаланги и мучительно думаю, кто же это может быть. В голове настойчиво возникал Том, но возможен и Билл. Смоченные пальцы провели влажную дорожку по прямой от губ ниже по горлу и до ложбинки между грудями. Я ждала хоть чего-нибудь, за что можно зацепиться. Волосы, пирсинг, голос, но нет. Пока ничего. Совершенно.       Зубы, грубовато ухватив лямки вместе с кожей, потянули их вниз, ладонь растопыренной пятерней прошлась по животу снизу вверх и, хватанув бюстгальтер, потащили его вниз. Прохладно, кожа покрывается мурашками. Горячий мокрый язык проходится по одному соску. Секунда. По другому. Контрастно, ощущения получаются какими-то половинчатыми, но острыми, колкими, они отдаются внизу живота, заставляя дышать прерывистее. Зубы. Большой, но не болезненный укус ниже ребер. Как играющийся котенок, не всерьез, не по-настоящему. Они лишь разогревают меня, держат на полутонах, но главного не дадут, пока я не выскажу предположения.       Руки коротким движением толкают меня в плечи, спина сталкивается с покрывалом, ноги задираются выше, и пальцы точно и безжалостно давят на чувствительные точки внутренних сторон бедер, колен, лодыжек, твердое мужское тело располагается надо мной, и горячий рот жестко мнет соски. А пирсинга нет. Снят. Но я догадываюсь, кто это.       — Том, — произношу я четко.       Секунда тихих шорохов. Мои ноги раздвигают, и короткий жалящий удар плетью приходится на внутреннюю сторону бедра. Не столько болезненный, сколько неожиданный. Я пораженно глотнула воздух с непривычной для ушей громкостью.       — Неверно, — отрезал Билл. Матрац по двум сторонам от моего тела прогибается, и теплый воздух дыхания касается лица и шеи. — Теперь ты мне должна. Что ты там вчера говорила про глубокую глотку?       Со стороны окна доносится ехидный смешок и запах сигарет. Я подавляю снисходительную улыбку, наугад выгибаюсь вперед и тыкаюсь зубами в кончик пирсингованного носа.       — Все, что пожелаешь, — настолько подлизывающимся и покорным голосом, насколько вообще могу, произношу тихо ориентировочно в его ухо. Ладонь, осторожно окольцовывая мою шею, вжимает в меня в постель, не придушивая, только создавая видимость и удерживая на месте. Я непроизвольно растягиваю губы в улыбке. Все это — спектакль для чувства собственной важности, и он нам нравится.       Глубокая глотка — дело сложное и даже немного опасное. Когда Билл плавно погружал член в моей рот, словно лишал девственности, я была ему за это очень благодарна. И хотя была не особо-то скована, двигаться и сместить положение не представлялось возможным, основную часть процесса делала не я. Парень, к его чести сказать, оказался весьма внимательным, не торопился с темпом, примерялся, как все делать наименее травматично. Но тормоза стали отказывать быстро. Я догадывалась, что он чувствует. Полное погружение, обволакивающая мягкая влажная теплота рта, язык, мягко давящий на основание и глотка, сдавливающая почти у головки. Дыхание быстро стало натужным, словно дрожащим, рваные выдохи шумно, полустонами вырывались изо рта. И, едва успев вытащить извергающую семя плоть из меня, блондин опасно накренился, опершись одной рукой о постель, пока я слизывала остатки теплой спермы с члена и своих губ.       После Билл встал с постели. Им нужно было как-то меня запутать, но и отдышаться тоже. Я заранее догадывалась, что в этот раз точно будет Том, но опять торопиться с выводами не хотела. Чьи-то руки грубовато приподняли меня, чтобы расстегнуть лифчик, и сняли его, предварительно расправившись с лямками. Стянули трусы. Затем возникла пауза. Рваный диалог на немецком, и меня бесцеремонно перевернули на живот. Я с трудом вывернула шею так, чтобы можно было дышать, и сразу после этого последовали хлещущие удары плетью по ягодицам, бедрам и спине. Я непроизвольно вскрикнула от неожиданности, но дальше упрямо прикусила язык, храня молчание. Плеть стала чередоваться с руками. Размашистый громкий хлопок ладонью, но все еще не болезненно-обжигающий, только разогревающий. Зубы быстро, собственнически и грубо покусали лопатки и загривок, язык тут же зализал пульсирующие болью места, и опять укусы, укусы, язык, поцелуи. Он хотел оставить на мне метки, жадно сдавливал пальцами кожу, подминал под себя. И тут же, при соприкосновении с тканью одежды доминанта, я почувствовала самодовольную расплывающуюся улыбку на своих губах.       — Том, — тихо довольно простонала я в покрывала, и укусы мгновенно прекратились. Пальцы мягко прошлись по разгоряченной укусами, поцелуями и болезненными хватками коже, переместились на внутреннюю сторону бедер, массируя чувствительные места вульвы, губы спустились ниже к пояснице.       — Угадала, — удовлетворенно ответил немец. — Чего ты хочешь?       — Твоего языка, милый, но ты знаешь, что его будет мало, — ответила я, хмыкнув.       Парень что-то задумчиво мурлыкнул в ответ и куда-то ушел. Но через мгновение вернулся.       — Ты знаешь, что говорить, если что, — предупредил он, что вызвало у меня улыбку.       Том прекрасно владел своим языком. Хоть и не в том месте, где изначально хотелось бы. И когда горячий влажный рот приник к сфинктеру, а пальцы, грубовато, но не так, как прежде, впившись в ягодицы, раздвинули их, я, удовлетворенно простонав, выгнулась в пояснице. Жарко, мокро, щекочуще-приятно, и когда к клитору немного криво и неудачно прижался жужжащий мой любимчик Бабник, меня практически тут же выгнуло от мощной вспышки разрядки внизу живота. И не успела я очнуться, как пахнущие табаком губы утянули меня в поцелуй.       Дальше отличить их было проще. На взводе, они допускали ошибки, попадали впросак, и в итоге строгая в порядке получения удовольствия игра превратилась в хаотичные дразнилки.       — Кто я? — шептал парень на ухо, скрывая свой голос, медленными толчками на всю длину входя в меня и обнимая за талию. Я знала, что это Билл. Его манер касаний, его движения, его интонация шепота. Просящая, чтобы его узнали.       — Ну же. Еще не догадалась? — немного ехидный полутон по коже. Том игрался со мной, вылизывая ключицы, трахая рот языком и нагло, плутовски раздвигая пальцами половые губы, гладя клитор. И я игралась с ним, отмалчиваясь и кусая пальцы, засасывая хулиганский язык.       А потом все вовсе перепуталось. Игра усложнилась, когда они вдвоем вошли в нее. Неразбериха, калейдоскоп прикосновений, руки, ноги, волосы, губы, дыхание, шепот, стоны. Это Том, запутавшись пальцами в мои волосы, насаживает мой рот на свой член? Билл, вылизывая горло и держа меня за талию на руках, в бешеном темпе врывается в тело? Кто развязал мои руки? Чьи плечи я толкаю, взбираясь сверху? Чьи ладони, стискивая мою грудь, вдавливают в грудную клетку хозяина?       Даже с развязанными руками, я не срывала повязку с лица, мне нравилось это ощущение хаотичности, неуловимости, двоякости ощущений. Словно я с одним человеком, который находится в двух разных телах. Но в итоге маска для сна слетела сама почти в самом конце, когда Том, кончая с грудным стоном, потянул меня вверх для поцелуя. Внезапные визуальные ощущения быстро довели меня до разрядки, а вскоре и Билл оргазмировал следом за мной, приземлившись на нас с Томом, словно домино. В горле сушило, глаза слипались, во всем теле ощущалась приятная расслабленная ломота. Казалось, я даже перевернуться теперь не смогу.       — Том, принеси попить, пожалуйста, — устало и сонно попросил Билл, утыкаясь носом мне в поясницу. Тот мученически что-то провыл и остался на месте. — Ну То-о-ом.       — Ты не лежишь под двумя выебанными полутрупами, ты и иди.       — Ты меня совсем не любишь, — театрально и драматично простонал блондин и таки потопал на кухню. Я, с трудом моргая, вяло переползла чуть левее от утомленно валяющегося старшего Каулитца.       — Засосов много? — спросила, чтобы случайно не заснуть и дождаться живительной влаги.       — Прилично, — отозвался Том.       — Главное, чтоб к фестивалю прошли. Все тело гримировать не хочется.       — Да ладно, ты же не голая будешь танцевать.       — Ну… платье довольно открытое.       — Придти что ли, — хмыкнул он, улыбнувшись.       — В смысле? А ты что, не собирался? — я моргнула и недоуменно нахмурился. Билл вроде бы говорил…       — Ну… — он сморщился, видимо, находя этот момент неловким. — Я же не знаю пока своих планов на этот день.       — Просто, Билл говорил, что вы придете, так что я уж подумала.       — Скорее всего, он говорил не про меня, — вздохнув, ответил он, и я тактично промолчала, понимая, что это та территория, на которую заходить не следует.       Потом, я кажется, все же заснула, продрыхнув без задних ног до позднего утра, но близнецы, те еще сони, к тому времени еще не проснулись. И только уже сонно протирая глаза на унитазе, я поняла, что спала между ними. Все должно было вернуться на круги своя. Мы лишь занимаемся сексом, потому что нам это нравится. Никаких особых отношений, разборок, никаких заморочек. И почему мне кажется, что на самом деле все сдвинулось с места?