Никогда не...

      Рука сама то и дело прикасалась к лицу, к тому месту, на котором вчера Блейн Андерсон (да-да, та самая последняя скотина) оставил прощальный, едва уловимый поцелуй.       — Курт, я не хочу, чтобы ты на что-либо надеялся, — начал он, — но пойми, я не стану связывать себя отношениями. Они для меня как верёвка на шею.       — Значит, быть со мной для тебя в тягость? — приподняв бровь, спросил Курт.       Он и не подозревал, что Андерсон будет давать заднюю. Они были знакомы чуть больше недели, и Курт готов был поклясться, что ни с одним парнем у него не было такого взаимопонимания. Но у него и мысли не возникало, что Андерсон, словно удав, будет выжидать удобного момента, чтобы сказать, что у них нет будущего. В момент, когда у Курта будет пересыхать в горле и сбиваться ритм сердца от тех чувств, которые он испытывал к Бейну.       — Ты меня не понял, — негромко сказал Андерсон, глядя куда-то вдаль. — Мне нравится проводить с тобой время, общаться, но…       — Можешь не продолжать.       Андерсон кивнул и уставился в землю. Интересно, люди всегда так делают, когда им неловко? Правда, когда он предлагал секс без обязательств пять минут назад, не было и намёка на смущение.       — Не стоит даже расстраиваться, — начал Блейн, посмотрев на Курта. — Я не самый хороший человек и никогда не сделаю счастливым такого парня, как ты.       Стоило просто прикрыть глаза, чтобы вновь почувствовать себя чуть лучше после столь колких слов, что Курт только что пропустил через себя. На улице гулял свежий весенний ветер, нежно скользящий по коже, отдалённый звук проезжающих машин давал понять, что вечерняя жизнь Нью-Йорка кипит в каждом уголке города. Нью-Йорку не интересны драмы какого-то приезжего парня из провинции. В прочем, как и Курту не нужны лишние переживания из-за очередного озабоченного козла.       Курт постарался натянуть улыбку поискреннее, прежде чем ответить:       — Спасибо, что говоришь это сейчас, а не через полгода знакомства. Я уверен, ты встретишь того, с кем будешь счастлив просто находиться рядом. Удачи.       Кажется, у Блейна пронеслась шальная мысль, что уже встретил, но в этом он даже сам себе не признавался, а пока ему только и оставалось наблюдать, как Курт разворачивается, как закрывается входная дверь от его дома. Вместе с этим Блейн отчётливо почувствовал, как Курт ушёл из его жизни навсегда, что означало, что они никогда больше не встретятся.       И вроде бы уже прошло около двух недель, но Блейн не мог выкинуть из головы всё то, что наговорил Курту в тот день. Он продолжал дотошно сталкерить страницу Курта в Фейсбуке, отслеживая каждый его шаг. Казалось, Курт жил своей жизнью и нисколько не скучал по Блейну, в отличие от него. Всё дошло до того, что Блейн заходил на профили друзей Курта и просматривал их страницы в надежде на то, что Курт оставит им какой-нибудь комментарий. Да, Блейн корил себя, как по-идиотски поступает, ведь он действительно не собирался связывать себя по рукам и ногам отношениями, однако Блейн недоумевал, почему Курт ничего не предпринимал для того, чтобы продолжить их общение. У Андерсона были парни, которых он обламывал точно так же, но те и недели не могли вытерпеть, чтобы каким-либо образом не заявить о себе.       Курт же вёл себя так, будто ни о чём не жалел, и эго Андерсона было задето.       Блейн вот уже несколько дней вынашивал в голове одну идею, воплотить которую было чересчур не в его стиле, но идти наперекор своим желаниям не очень хотелось. Блейн всегда добивался того, что он хотел, и на данный момент он желал заполучить того упрямца, который по неизвестным причинам не вешался ему на шею.       Сев за стол, положив перед собой лист бумаги, парень зажал ручку между пальцами и начал писать:       «Здравствуй, Курт. Прости, что вновь появляюсь на горизонте, но как-то так вышло, что ты не выходишь у меня из головы. Наверное, ты сочтёшь меня психом, который не знает, чего хочет. Хотя нет, я точно знаю, что я хочу тебя, но на этот раз не только твоё тело. Я хочу чувствовать твоё спокойное дыхание, пока ты спишь, хочу вместе с тобой ходить в супермаркеты, хочу спорить с тобой, какой фильм сегодня мы будем смотреть, хочу так долго любоваться твоими необыкновенными глазами, чтобы можно было сосчитать в них все разноцветные вкрапления, хочу каждую ночь обнимать тебя и целовать наутро долгим нежным поцелуем. Прости меня за все те слова, что я наговорил тебе, но за эти недели я осознал, что хочу связать себя отношениями, привязать тебя к себе. Мне было с тобой слишком хорошо, и я не могу упустить тебя так просто. Я пойму, если ты отвергнешь меня, но всё же позволь мне надеяться на твоё прощение. Пойму, но буду продолжать добиваться тебя. Мне никто и никогда не нравился настолько сильно, как ты.

Блейн Андерсон.»

      Андерсон никогда не был романтиком и с роду бы не написал таких слов, если бы не те зарождающиеся чувства, что он начал испытывать к Курту. Это даже смущало и немного пугало, ибо впервые за свои двадцать лет он почувствовал нечто вроде… влюблённости? Это было слегка похоже на маниакальность, учитывая, что на профиле Курта он проводил времени больше, чем на своём.       Быстро запечатав конверт с письмом, чтобы не было соблазна переписать его, Блейн накинул куртку и вышел на улицу. И только когда он закинул письмо в почтовый ящик Курта, то вздохнул с неким облегчением — дело сделано, и что-либо исправить Андерсон уже не мог. Такое положение дел ему даже нравилось.       Несомненно, он мог бы написать Курту и в Фейсбуке, но Блейн никогда не искал лёгких путей, да и, что там говорить, элементарно хотелось выделиться из толпы. Выделиться элегантной старомодностью, ведь она сейчас в моде.       И всё могло бы пойти по плану, если бы не внезапно появившийся Курт из-за угла.       Блейн замер на долгие мгновения. Он дико соскучился по нему. Бесспорно, красота и неотразимость Курта поражали. Немного небрежно, но в то же время аккуратно уложенная кверху причёска прибавляли милому лицу некое мальчишеское очарование. Курт был в наушниках, а его взгляд устремлён в телефон, поэтому он бы и не заметил Блейна, если бы тот был чуточку порасторопнее.       — Блейн? — удивился Курт, приподняв брови. — Не ожидал тебя тут увидеть.       — Я…       «Я? Ну, давай, попробуй придумать за секунду такое оправдание, которое не выставит тебя полным идиотом», пронеслось вихрем в голове Блейна.       Ситуация выходила из-под контроля. Пока Блейн пытался придумать что-то правдоподобное, Курт недоумённо и с неким беспокойством смотрел на парня перед собой.       — Я… я хотел лишь сказать, что кое-что закинул в твой почтовый ящик. Это не бомба, не беспокойся, — нервно усмехнувшись, попытался пошутить Блейн. — И если ты… если захочешь… в общем, я буду ждать тебя завтра в семь часов в том месте, где мы первый раз с тобой встретились.       Сказав это, Блейн быстро ретировался в противоположную сторону, даже не взглянув на Курта, — ему было невероятно стыдно за себя и за тот бред, что он нёс. Мало того, что он оставил о себе не самое лучшее впечатление после того вечера, так сегодня он всё усугубил ещё больше. Это было совсем не похоже на Андерсона. Кажется, чувства его только портили.       Лишь к шести вечера следующего дня он напомнил себе, что он не может пойти на такую подлость, как назначить встречу и не прийти на неё, к тому же речь шла о самом Курте. До этого момента он всерьёз думал, что скоро его откуда ни возьмись чувства поутихнут, Курт забудется, и Блейн продолжит жить своей привычной холостяцкой жизнью, где молодые люди — лишь источник приятного общения, а после — не менее приятного времяпрепровождения, но уже в горизонтальном положении. Большего Блейну для счастья и не требовалось. Точнее, раньше не требовалось, но потом, как яркая вспышка, появился Курт Хаммел, и это стало чем-то невероятным.       Нервно отстукивая беспорядочный ритм костяшками по поверхности стола, Блейн в нетерпении ждал встречи с Куртом. Он ужасно нервничал, в точности, как перед экзаменом. Когда в кофейню заходили новые гости, Блейн непременно устремлял туда взгляд, чтобы не упустить приход Курта. «Если, конечно, он вообще придёт», с грустью думал парень.       Но в какой-то момент он всё же появился перед глазами Блейна, что служило одновременно и облегчением, и усилением беспокойства в два раза. Курт робко улыбался, время от времени опуская взгляд в пол, пока шёл до столика Блейна. Ему всё казалось в Курте очаровательным, даже то, как он неловко или, вернее будет сказать, нервно загибал пальцы, переплетя их между собой.       — Я никогда не был настолько рад кого-либо видеть, как тебя сейчас, — признался Блейн, протягивая Курту изящную красную розу в прозрачной упаковке.       Проходили десятки минут, за окном начал отстукивать свою композицию весенний дождь, и только стены были в курсе, что тогда сказал Курт Блейну. Лишь одно было известно: Курт был из тех, кто всегда давал второй шанс, а Блейн тем, кто умел исправлять свои ошибки.