Долгая Прогулка

— Он так кричал, — с сожалением сказал человек, шагающий рядом. — Он хорошо кричал, но перекричал только две динамитные шашки. Может быть, три. Никак не восемь. Гаррати кивнул. Да, не все люди умеют громко кричать. А восемь динамитных шашек — это громко. Человек отстал в какой-то момент. Обернувшись и идя спиной вперёд, Гаррати смотрел, как тот прижимается ухом к дороге. «Две динамитных шашки. Может быть, три. Но никак не восемь», — наверняка повторял себе тот человек. Затем Гаррати отвернулся. Ему нужно было идти дальше. Проталкиваться через толпу было тяжело: люди, захваченные зрелищем, не давали пройти. — Что там такое? — у него не было возможности остановиться и увидеть, поэтому Гаррати спросил о происходящем идущего рядом служку. — Молодой Роланд хочет стать стрелком! — возбужденно ответил служка. Как он жалел, что не может посмотреть на это событие. — Сейчас будет поединок, его и учителя! Гаррати пожал плечами. Удачи юному смельчаку. В небо взвился с яростным криком сокол, а Гаррати пошёл дальше. — Молодой человек! — женщина окликнула его из машины. — Вы в порядке? Может быть, вас подвезти? — Долгая прогулка, мэм, — он заставил себя улыбнуться. — Я должен идти сам. Женщина смотрела на него. — Может, хотя бы показать вам короткую дорогу? Я знаю, как срезать путь. — Долгая прогулка, — повторил он. — Короткие пути не для меня. Женщина всё же вручила ему бутылку воды и сэндвич, который он сразу съел. За это он был ей благодарен. Крик добрался до Гаррати раньше запаха. — Роланд, я люблю тебя! Я тебя люблю!!! — кричала женщина. Треск костра и запах паленого мяса Гаррати учуял, когда вышел на площадь, где уже догорал костёр, в центре которого на столбе висело превращённое в уголь тело. Что же эта женщина сделала, чтобы заслужить такое, и сделала ли? Он обогнул кострище, с сочувствием посмотрев на мёртвую женщину, и подумал, знает ли её Роланд о том, что произошло. Следующим вечером погода подарила идущему дождь, а у Гаррати не было куртки. Человек, который тащил к сцене девочку лет девяти, оказался куда предусмотрительнее — на нем был чёрный дождевик. Дождевик, по которому соскальзывают пальцы, и нет ни кожи под ногтями, ни волос, ни иных следов. Зато есть огромный синяк, сломанная трахея и... Гаррати так хотел бы остановиться и помочь бедной девочке. Но Долгая прогулка должна продолжаться. Ему нужно идти. Гаррати отвернулся, не слыша криков. Гаррати шёл выше вдоль берега и дальше от воды, в которой пели — дид-а-чик! дод-а-чок! — хищные кусачие твари. Теперь он не один, но вряд ли его видел идущий рядом. Да и какое там идущий… Но у того своя Долгая прогулка и свои правила. Гаррати почти завидовал упавшему возле резной двери, существующей только в одном измерении, человеку. Почти. Всё-таки хищные твари почти до него добрались и ещё не раз доберутся. Гаррати оставил его рядом с дверью, где красовалась резная надпись «Узник». Может, их прогулки ещё пересекутся. Гаррати шагал по бетонному покрытию небольшого аэровокзала. Чёрная «сессна» стояла в рядах самолётов, ничем не отличаясь от них, но при виде её Гаррати поторопился свернуть к зданию, откуда доносились панические крики. Ему никогда не нравилось проходить подобные места, но Долгая прогулка была неумолима. Он толкнул дверь, вошёл в здание. Его тут же обрызгало кровью. Кроссовки увязли в мясном месиве, оставшемся от кого-то — сейчас сложно было сказать, являлась ли эта груда мяса мужчиной или женщиной. Не ребёнком — слишком большая. Влажно хлюпнули кишки, когда Гаррати вырвал из них ногу. Он то и дело оскальзывался на крови. Перешагнул обглоданную детскую ручку, отделённую от тела. Чуть не споткнулся о вываленный кишечник, лопнувший от этого в нескольких местах и выпустивший наружу дурно пахнущее наполнение. — Помогите!—- какая-то женщина, ещё живая, вцепилась в Гаррати с истошным криком. Спустя мгновение этот крик захлебнулся. Перед глазами Гаррати мелькнули выбитые лёгкие, повисшие в когтистой руке. Затем они пропали, втянутые обратно в тело женщины, вырванные с другой стороны. Тело рухнуло на пол. Гаррати перешагнул через него, идя дальше, ко второй двери аэровокзала. На самого Гаррати кровожадная тварь не обратила внимания. Не ей убивать идущего дорогой Долгой прогулки. Следующий шаг вывел его на ещё один вокзал. Поезд уже отправлялся, а город отсчитывал последние мгновения. Гаррати закусил губу, вдохнул и побежал, набирая скорость. Это место стоило пройти как можно скорее, пока ещё была возможность. Лиловый газ хлынул внезапно, окутал ноги Гаррати, в последний момент успевшего уйти от мягкого прикосновения неимоверным прыжком и кинувшегося бежать ещё быстрее. Люди, в самом начале смотревшие на него удивленно, теперь мчались за ним. То и дело газ окутывал кого-то из них и крики боли разносились по всем улицам. Но Гаррати успел, и вскоре он смог перейти на шаг. Смертоносный газ остался позади. Гаррати шагнул на берег озера, с наслаждением вдохнул. Дорога редко приводила его в такие райские уголки. На замершего на плоту подростка он не обратил внимания, как и на кружащее вокруг него чёрное пятно. Прошёл мимо машины, на ходу наклонился, подбирая джинсы, две пары. Одни оказались маловаты, но вторые были в самый раз, и Гаррати свернул их, складывая в поясную сумку. Долгая прогулка редко давала ему новую одежду. Юноша проводил Гаррати взглядом, но не издал ни звука. Конец прогулки уже рядом, и песня — кам-кам-каммала, до конца прогулки так мало! — служила лишним тому подтверждением. Каблуки знакомого Гаррати странника выбивали ритм лучше любых барабанов, и Гаррати невольно улыбнулся, слушая и подстраивая шаги. Скорость он не сбрасывал, нарушением это не было, но как приятно было идти под мерный стук каблуков. Кам-кам-каммала, Рис, рис я сажала… Следующий день выдался слишком жарким, и Гаррати повязал на голову платок. Ему на свежем воздухе было проще, чем женщине и мальчику в раскалённой машине неподалёку. Гаррати видел и пса, запершего их там, но он не боялся. Конец его Долгой прогулки вовсе не здесь. Он спокойно прошёл мимо страдающей, больной собаки и направился дальше, за холмы, туда, где его ждал… …конец. Поле роз пело ему, качая яркими алыми головками, и он улыбался им в ответ. — Стеббинс, — нараспев проговорил он, делая первый из последних шагов. — Заноза в заднице Стеббинс, который шёл со мной. Питер Макврайс, друг мой Питер, друг мой, который шёл со мной. Артур Бейкер, выносливый и сильный, мой друг, который шёл со мной… Он шагал, перечисляя имена, и цветы роз одобрительно качали ему головами. С другой стороны зазвучали другие имена. Долгая прогулка Роланда завершалась здесь тоже. Они шагнули в последнюю комнату одновременно с разных сторон, и Гаррати улыбнулся старому знакомому. — Роланд из Гилеада, идущий дорогой Долгой прогулки по своей воле, — Гаррати развел руками. — Я бы не смог. Он улыбнулся ещё шире и, не дожидаясь ответа, шагнул вперёд. Рука Майора резко упала. — Удачи вам всем, — сказал он без выражения. Глаза его все так же прятались за тёмными очками. Они пошли, стараясь не спешить.