Каблук

      Утром, перед выходом на верхнюю палубу, женскую каюту наполняла теплая, дружеская атмосфера: частые улыбки и веселый смех навигатора. Нами кружилась перед зеркалом, прикладывая к себе различные наряды – подбирала тот, в котором предстанет перед парнями. Она беспрерывно обращалась к Робин за советом и дула губы, когда та долго не одаривала ее хотя бы кивком.       Робин с приобретенным от соседки по комнате оптимизмом завершала собственные сборы, и, в конце концов, решилась надеть золотые браслеты на левое запястье, которые часто обделяла вниманием собираясь к выходу, как вдруг что-то позади нее бодро взвизгнуло, вынудив обернуться.       — Нами, – встревожено выдавила Робин.       Босоножек из натуральной кожи, красного цвета, на устойчивом каблуке и с удобной, даже на первый взгляд, колодкой – обожаемые босоножки или “счастливые”, как нередко напоминала окружающим рыжая – она теперь сжимала в ладони, а каблук от него – в другой.       — Отвалился, – констатировала Нами, закусив губу; она была огорчена до глубины души и чуть ли не плакала с досады.       Робин, казалось, осталась равнодушной к такому пустяку, но как никто другой могла понять Нами.       — Мне кажется, – решила подбодрить она, — это вполне неплохо, что каблук отломился сейчас, а не в гуще сражения: тебя мог схватить монстр и разорвать на мелкие-мелкие кусочки.       Нами замерла с немым ужасом на лице; Робин поспешила ободрить:       — Ну, или дозорные поймали бы тебя и заковали наручниками. – Она усмехнулась, давая понять, что шутить закончила.       Нами отмахнулась от пугающих мыслей и, приложив каблук к пятке босоножка, возмутилась:       — Эти – самые удобные! Аааах… – Она уронила голову на грудь и, не выпуская детали своей обуви из рук, обняла свои колени, надувшись.       Робин добродушно усмехнулась:       — Надень другие босоножки, ведь у тебя полно обуви, мисс штурман, и не раскисай понапрасну! - Из голеней Нами выросла пара рук и, настойчиво отобрав босоножек, поставила его на пол рядом с девушкой, на ноге которой все еще находилась его пара. Робин снова улыбнулась, глядя на понурую девушку, которая не спешила следовать совету и все с тем же кислым выражением лица оставалась недвижимой на месте. Кажется, она о чем-то крепко призадумалась...              Закинув ногу на ногу, Нами сидела за кухонным столом в камбузе и чиркала хорошо очиненным пером в своей судовой тетради. Вокруг нее, смешиваясь с запахом жаренного мяса, что манило не только капитана, лоб которого усеивали шишки, размером с шар для боулинга, но и ее саму, кружился аромат специй и тонкий запах пороха. Нами обернулась к входной двери – никого, а прямо напротив нее за столом с чашкой кофе и книгой только Робин; слева у плиты Санджи, который отчитывал Луффи, что сидел на краю стола в самом углу и дул на обожженные пальцы, явно не воспринимая всерьез нотации кока. И ничего и никого, что пахло бы порохом. А запах был.       Нами роняет свое перо, и внезапный поток воздуха уносит его в проем между стеной и бочкой с пресной водой, принесенной утром. Девушка вскакивает с места и, запустив руку в полумрак угла, вытаскивает перо на свет от лампы, а на нем видит крохотного паучка. Нами попятилась, не выпуская пера из рук, когда насекомое, кажется, раздумывало: ползти или нет, и, не заметив вошедшего в камбуз Усоппа, наткнулась на того спиной. Вскрикнув от ужаса, что паучок торопливо пополз к ней, Нами выбрасывает перо и, отскочив от него, щедро топчет каблуками пальцы канонира, который так некстати сегодня обул шлепки. Оба кричат: Нами от страха, Усопп от боли. Луффи гогочет, одобряя тем самым развлечение своих друзей, Робин смеется от неловкости ситуации, за которой пристально наблюдала, а Санджи, все-таки упустив из вида мясо, переместившееся в рот капитана тут же, бледнеет, вжавшись в противоположный угол камбуза, и отмахивается от маленького паука кухонным полотенцем... Усопп позволяет пауку заползти себе на руку, словно пол камбуза – море, а его помощь – спасательный круг, и, невзирая на жжение пальцев ног, покрасневших от незапланированной прогулки каблуков штурмана по ним, напоминает Санджи и Нами, что маленький паук – безобидное существо, и сам, сто процентов, их испугался.       — Прости, Усопп, – Нами выдыхает; ее сердце еще сжимается от страха. — Я оттоптала тебе ноги.       Канонир с улыбкой отмахивается, направляясь к выходу, за ним следует шлейф из запахов пороха, вынуждая Нами обернуться ему вслед.       — Ничего-ничего, – храбрится Усопп, — я в порядке.       "Врет", – думает с легкостью рыжая; зато теперь она убедилась, что именно он пахнет порохом.       Канонир невзначай кидает скорый взгляд на ноги навигатора, и ее красивые босоножки привлекают его внимание.       — Тебе очень идет, – добавляет парень, прикрыв за собой дверь. Он отпустит паучка где-нибудь на складе, подальше от трусишек, и вернется к обеду, а пока Нами застыла в этом моменте до его прихода. Запах пороха притупился, заглушенный ароматом жаркого в духовке, а тишина внутри наполнилась голосом Санджи, который ругал бесстрашно хохочущего Луффи с приумноженным количеством шишек на его лбу.       Робин опустила взгляд в книгу.              — О! – Нами вдруг вскочила с места, на ее лице появилась лучезарная улыбка. — Знаю!       Робин тоже выглядит счастливой, глядя на девушку:       — Что? – Она искренне удивлена, что читается и в глазах. — Что ты придумала?       Нами сует ноги в шлепки и, подхватив пару босоножек, убегает из каюты.              "Мастерская Усоппа" – когда-то, словно сотня лет прошла, когда у Мугивары был Гоинг Мерри, – так называлась любая часть палубы каравеллы, где, обложившись досками, сидел Усопп с инструментами и корпел над новым изобретением. На Санни же у канонира была реальная мастерская, в которую, как не смешно прозвучит, разрешалось входить в обуви, не смотря на ее вполне сносную чистоту. Нами пришла именно сюда, но в отсутствие Усоппа, она не захотела входить в помещение, а устроилась на ступеньках, ведущих наверх, пристроив рядом с собой свои босоножки. На девушке был белый топ с красными симметричными узорами и джинсовые шорты, обута она была в пляжные сланцы, сводившие на нет гармонию ее наряда, и порядком поколебавшие в ней уверенность в ее безукоризненной красоте. Кого угодно выбьет из колеи неприятность в запланированном, ведь наряд подбирался под любимые босоножки.       Усопп появился не сразу – дурачества с Луффи, Чоппером, и нередкая помощь Френки в его удивительных задумках, занимали все его время, но после стычек с дозором и другими пиратами, он подолгу просиживал в мастерской, дорабатывая и тестируя свое оружие; создавал заряды для него.       — Нами? – Канонир увидел у дверей девушку с вьющимися рыжими, как лучи вечернего солнца, волосами, которая, казалось, стала ниже ростом, спустившись с каблуков, и судя по ее рукам, заведенным за спину, что-то замышляла. — Ждешь меня? Срочное дело? Могла бы и позвать!       Парень засмеялся и, подойдя ближе, замер. Кроме комбинезона, помочи которого свисали вдоль широких серых штанин, на парне из одежды ничего не было, если только – Нами опускает взгляд – шлепки, как тогда!       — Что такое, Нами? – Канонира смутил беглый взгляд красавицы, изучающий его, и он сконфузился, засомневавшись во всем.       — Помоги мне, Усопп, пожалуйста. – Нами одновременно выводит обе руки из-за спины, и тыкает носками босоножек в живот парня.       Пара красных босоножек, немного стертая из-за частого ношения подошва изнутри, и эти яркие ремешки и застежки, блестящие на свету, но – вот беда – у детали безукоризненной женской привлекательности отломился каблук. Неприятность, но не страшно! Канонир невольно подставляет ладони и принимает обувь из рук навигатора; женские босоножки выглядят маленькими в мужских руках.       — Хочешь, чтобы я починил? – Кажется, парень не может поверить в то, что девушка, выбрасывающая большую часть денег на гардероб и обновляющая его чуть ли не на каждом острове, переживает из-за старых босоножек!       Рыжая кивает, снова заводит руки за спину:       — Сможешь?       — Конечно, смогу, – выдает без раздумий парень, который разве что лжи не добавляет по поводу того, что он лучший сапожник в Ист Блу.              Усоппу не составило труда вернуть на законное место отломившейся каблук, и, получив удовольствие от работы, которой он оказал неоценимую помощь своей любимой накама, парень с удовольствием выпил стакан лимонада со льдом на верхней палубе. "Как только клей схватиться, вытащу туфель из силков, заменю набойки, – с улыбкой думал снайпер, глядя в синюю даль. — Словно я – главный мастер в собственной обувной мастерской! Хи-хи..."       Робин украдкой посматривала на Усоппа, от которого исходила положительная аура, и улыбалась. "Этот парнишка – забавный человек, – думала женщина. — Он давно стал драгоценным членом экипажа и незаменимым другом для каждого присутствующего человека на борту этого корабля...» Робин увидела скользящую по палубе тень, а потом то, что ее отбрасывало, с громким смехом врезалось в Усоппа, чуть не сбив его, и прыснула со смеху.       — Эй, Луффи, ты в своем уме? – ворчал Усопп, отталкивая от себя приставалу. — Я мог подавиться, чтоб тебя!       — Прости-прости, – хохотал Мугивара, хлопая его по темной от загара спине. — Прости, прости, кха-ха-ха!       Робин вновь расплылась улыбкой: "Это большое счастье – друзья..."       — Эй, хватит меня шлепать, Луффи!       — Я думал, тебе нужна помощь! – оправдался парень, поглаживая друга по плечу.       — Я же сказал: чуть! Чуть не подавился, ну... – Канонир развел руками, выдохнул: — Ааах, Луффи...              Нами задохнулась от восторга, когда на следующий день под дверями в женскую каюту нашла коробку, а в ней словно новенькие – свои красные босоножки на каблуках с металлическими набойками! Сонная Робин сидела на краю своей постели и, улыбаясь, следила за обезумевшей от радости Нами.       — Ты, кажется, никогда не радовалась так новым вещам, как этим старым босоножкам, мисс штурман, – подколола женщина.       — Ты только посмотри, – девушка вручила соседке по комнате пару своей обуви, — посмотри, как добросовестно их отремонтировали, м?       Робин оглядела блестящие от лоска босоножки в своих руках и, кивнув, заметила:       — О, теперь, если что-то произойдет с моей обувью, отнесу ее носастику-кун.       Нами взяла босоножки и, словно бабочка по цветкам, пархнула к своей постели; сунув ножки в любимую обувь, девушка ощутила в себе необъяснимый прилив уверенности.       — Все такие же удобные, – поинтересовалась Робин, добравшись до своих туалетных принадлежностей.       — Угу, – кивнула навигатор, чуть ли не выплясывая перед зеркалом; она всячески крутилась на месте, чтобы со всех сторон рассмотреть свои ножки в босоножках. — Такие же, как и были. Усопп начистил их и набойки заменил! Такая прелесть!       — Какова оплата, – бросила брюнетка, встретившись взглядом с изумленными глазами рыжей. — Что? – Она улыбнулась. — Ты забыла заплатить за работу, или не знала о том, что любую работу нужно поощрять?       Нами обернулась к Робин с неподдельной растерянностью на лице и, подойдя к своей постели, присела:       — Совсем не подумала об этом, – честно призналась она.       — Ничего, поступи так, как всегда поступала – отмахнись от него, – добродушно уколола Робин.       Нами посмотрела на Робин, которая даже не взглянула на нее, приступив к уборке своей постели, а потом на свои ноги. Конечно, она могла бы сделать вид, что ничего не произошло, а оказанная ей по дружбе услуга – обязательство каждого парня команды и не должна поощряться, но не в этот раз. Эти босоножки, и вправду, были дороги ей, но она до конца не могла понять причины; не могла объяснить себе: почему попросила Усоппа их отремонтировать, а не просто выбросила их, как поступала с обувью до них...       — У него золотые руки, – подумала вслух Нами...       В течении всего дня Нами никак не могла пересечься с Усоппом: ни на завтраке, ни во время обеда длинноносого паренька не было видно, как впрочем и Френки. Санджи, подавая десерт девушкам на верхней палубе, сообщил о том, что плотник со своим подмастерье до сих пор заняты обслуживанием Санни, который немногого пострадал после того, как бок корабля задела громадная рыбина, отмщением которой было решение поймать ее и съесть! Нами знала о произошедшем, и понимала, что состояние корабля – самое важное, что необходимо контролировать в данный момент, но понемногу раздражалась бесконечной занятостью Усоппа... Или, повисшим над ней действием.       — Что с тобой такое, мисс штурман? – Робин хитро улыбалась, однако умело сохраняя безучастность. — Тебе не нравится десерт?       Рыжеволосая рассеянно размешивала мороженное в вазочке, даже не оценив его оформление кусочками фруктов и листочком мяты, и дула губы.       — Нами-сан? – Санджи с непониманием смотрел на девушку. — Что-то случилось?       — Нет, – вдруг ответила она, отправив в рот подтаявший десерт. — Вкусно… Спасибо.       Кок смущенно ухмыльнулся и, встретившись взглядами с археологом, ретировался.              Усопп был пессимистом по жизни, и поэтому все невозможное, по его мнению, он заранее спускал на тормоза. Он никогда не ставил себе непреодолимых целей, чтобы потом не разочаровываться в себе, и Нами совершенно случайно даже для него самого стала такой целью. Конечно, длинноносому было свойственно сверкать пятками в самый напряженный момент, когда кажется, что шансов на победу нет, но он каждый раз возвращался и побеждал, подавляя в себе нерешительность. А Нами была совсем другой вершиной, до которой он так и не решился допрыгнуть. Речь не идет о том, что он считал, что она слишком хороша для него, хотя и в этом была доля правды, а в том, что он просто боялся, что, попытайся он признаться, их дружбе придет конец...       Усопп сидел на ящике, прислонившись спиной к стеллажу, и с трудом, но так аккуратно и умело, затачивал конец найденной на берегу палки, и в этот момент в мастерскую зашла Нами. Ну, как зашла - ворвалась, и, оглядевшись, наконец, заметила канонира:       — Усопп! – Она была рассержена.       Парень слышал, как в комнату кто-то вбежал, и чужое присутствие не было для него новостью, но, когда девушка с упреком окликнула его, он подскочил на месте, и случайно полоснул указательный палец на сгибе.       — Что?.. – Нами поменялась в лице и, цокая каблуками, стремительно обогнула массивный стол, занимавший собой половину пространства, и встала напротив друга. — Что случилось?       Усопп, свыкшийся с пульсирующей болью, вдруг включил рыцаря и, вскочив на ноги, опешил:       — В-все хорошо, не беспокойся... – Он спрятал порезанную руку за спину, жестом остановив девушку. — Хи-хи-хи.       Рыжеволосая насупилась и легонько толкнула парня в грудь, тот плюхнулся на ящик, где сидел до этого, и уставился с непониманием.       — Я позову Чоппера, – заключила Нами, готовая направиться по запланированному делу, но Усопп поймал ее запястье. — Что?       — У меня есть аптечка, не надо тревожить Чоппера, – оправдался длинноносый, выпустив руку девушки. — Царапина же, ты чо?       Канонир аккуратно обошел штурмана и, добравшись до тумбочки, явил свету скромную коробку с красным крестиком на боку, где хранилась банка с перекисью, бинт и ленточный пластырь на случай незначительных увечий. С более серьезными ранами стоило немедленно бежать к Чопперу.       — Вот, видишь? – снайпер улыбнулся, безуспешно пытаясь здоровой рукой сдвинуть крышку с коробка. — Блин...       Рыжая покачала головой и отобрала аптечку у друга:       — Я понятия не имею, – начала она, хмурясь, — почему ты постоянно смеешься, когда тебе больно? Ты что, дурак?.. – Она побледнела: пока они тратили время на пустые разговоры, рана обильно кровила, и потихоньку наполняла ладонь парня. — Боже! Какой ужас!       — Ну-ну, – нервно усмехнулся Усопп, и Нами щедро вылила перекись ему на рану, которая тут же запенилась. — АААааууу.. тебя неплохо выходит! – Он наклонился, чтобы подуть, и девушка сделала тоже самое; они стукнулись лбами. — Хи-хи, прости...       Навигатор от души треснула канонира по голове ребром ладони.       — За что, Нами, я же не специально, – возмутился Усопп.       — Прекрати без причины смеяться, – предостерегла девушка, прислонив к ране друга кусочек бинта, и с остервенением стала заматывать палец бинтом, — это раздражает! И хочется ударить...       Когда все закончилось, Усопп смыл пенообразную жидкость с ладони, не намочив повязку, и взглянул на Нами. Она стояла вполоборота, задумчивая и серьезная; ее распущенные волосы струились по обнаженной спине, завиваясь, и сквозь них проглядывали яркие веревочки лифа от купальника.       — Так, – нарушил тишину парень; привычная улыбка искривила его губы, — что привело тебя ко мне, Нами?       Девушка подняла на него взгляд и, вздохнув, повернулась к нему лицом. Она улыбнулась и, поставив ногу на пятку, опустила глаза. Канонир не сразу понял, в чем дело, но когда взглянул по направлению взгляда штурмана, хмыкнул.       — Все в порядке, да? – Он присел на корточки, чтобы лучше рассмотреть свою работу в деле, так сказать. — Не жмет? – Он коснулся ремешка на босоножках, довольный собой: а на ее ногах эти босоножки, и правда, еще красивее. — Скажи, я рассказывал тебе историю о том, как я...       — Усопп, – позвала Нами, — я все никак не могла тебя застать...       — А? – Он поднялся на ноги, но скорее от необходимости что-то сделать в неловкий момент, и выпрямился во весь рост. — Как? Я же всегда неподалеку, Нами, ты чего?       — Я имела в виду: одного... – Она вдруг вспыхнула румянцем, решив, что сказала двусмысленную фразу. — Я имела в виду, что хотела побыть с тобой вдвоем..!       — А!? – Снайпер сконфузился под прицельным словесным обстрелом.       — Нет, не так... - "Что ты несешь, Нами!? Еще и саму себя в краску вгоняешь!" — Я, я хотела... – Она отступила, впервые смутившись, что на ней было мало одежды, и по-этому она чувствовала себя незащищенной. — Помоги подобрать слова! Что стал, рот раскрыл!       — Я!? – Парень отшатнулся, покраснев. — Что я должен сказать, Нами?       — Откуда мне знать, – воскликнула та. — Скажи что-нибудь... Усопп! Скажи!       — Не дави на меня, Нами, я понятия не имею, что ты хочешь обсудить! – Он сложил руки на груди, прикрывая собственную наготу. — Объясни мне тему, я подхвачу. До!       — Я, я про босоножки! – Она сглотнула. — Они мне очень нравятся! Я рада, что ты их починил! Спасибо!       — Да? – Он замер. — И все?.. В смысле: не за что! Всегда рад помочь тебе! Обращайся! – Он отвесил поклон, откровенно от нервозности.       Ребята уставились друг на друга с необъяснимой растерянностью, задыхаясь от внезапной паники, и девушка вдруг произнесла:       — Нет. – Ее сердце колотилось как безумное. — Это не совсем то, что я хотела тебе сказать...       — Да? – Парень ощутил мурашки по спине. — И что еще?..       Нами вдруг подумала, что может обидеть друга своим последующим вопросом, но хуже было, если бы она, как и подшучивала над ней Робин, вновь проигнорировала бы вниманием заботу Усоппа.       — Я, я хотела сказать, что люблю эти босоножки, и, починив их для меня, ты оказал мне большую услугу... Я подумала, что должна тебя поощрить за твои старания... Что я могу сделать для тебя?       Канонир обдумал услышанное и, усмехнувшись, чем невольно тронул сердце красавицы штурмана, произнес:       — Ах, это... – Он облегченно выдохнул. — Я не особо вкладывался, а использовал подручные материалы... – Он поймал себя на мысли, что девушке не интересно подобное обсуждать. — В общем, не заморачивайся, ты мне ничего не должна. Друзья ведь.       Нами с тоской смотрела в лицо Усоппа, а он снова улыбался ей, как-то глупо, несчастно.       — Можно? – Рыжая протянула руки к другу, а тот не сразу понял, что должно произойти после, но уверенно кивнул. Она обняла его за шею.       — Н-нами? – Он оказался в объятиях девушки, симпатию к которой удавалось скрывать долгое время, но, пока она была на расстоянии, а теперь он сам выдаст себя, как только она почувствует биение его сердца и участившееся дыхание. — Нами, ты...       — Спасибо... – Она плотно прижалась к разгоряченному, загорелому телу. — Такой теплый... – Девушка ощутила тонкий аромат пороха и, кажется, древесины, все-таки перед ней был разносторонний малый, работяга, и усмехнулась.       Усопп растерялся от близости соблазнительного тела Нами, что прямо-таки впечаталась в него и притягивала его ладони, но неуверенно дотронулся до ее поясницы. Прохладная кожа покрылась мурашками от теплых пальцев, и девушка напряглась.       — А, эм... – Она отстранилась. — Я хочу спросить, можно?       Усоппа бросило в жар и, сглотнув, он кивнул. Он почувствовал свисающие от лифа завязочки, что настойчиво скользили по его рукам, стоило Нами шелохнутся. Они словно принуждали ухватиться за одну из них и неспешно потянуть, чтобы развязать бантик...       — Усопп? – Девушка насупилась. — Почему ты молчишь?       Ах, эти завязочки! Кажется, они настолько отвлекли Усоппа от Нами, что он даже не расслышал, что она сказала!       — Я слушаю тебя... – Он убрал руки, чтобы не поддаваться соблазну, и, в самом деле, случайно не развязать незамысловатые узелки на лифе.       Рыжеволосая прищурилась, собрав губки в узелочек, и, усмехнувшись, покачала головой. На самом деле, она ни о чем еще не спрашивала, но, вопрос, что она давно хотела задать, обязательно прозвучал:       — Почему, в тот день, ты сказал, что мне идут эти босоножки? Зачем? – Она заметила на лице парня отсутствующее выражение. — Усопп! Только не вздумай подумать что-нибудь странное обо мне, слышишь? – Она нахмурилась; ее щечки вспыхнули нездоровым румянцем. — Мне просто интересно услышать причину, не более...       — Странное?.. Нет. Я просто сделал тебе комплимент. – Он снова улыбнулся, но улыбка вышла какой-то болезненной. Могло показаться, что канонир что-то за ней прячет. — Разве я не могу делать тебе... Комплименты? Ты тоже не подумай ничего странного обо мне! Я искренне, если что..! Я имел в виду, что я был серьезен тогда! И сейчас... Я не шучу. Вообще. Нами?.. Я хотел, чтобы ты знала, что... если тебе нужна моя помощь, я – рядом! И тебе не нужно меня ждать, просто позови. – Он усмехнулся.       — Вот как, – протянула навигатор. — Спасибо, Усопп.              Робин сидела на шезлонге, опустив веки и скрестив руки с поднятыми ладонями, в этот момент к ней подошел Френки и, недолго раздумывая, уселся на песок неподалеку от нее. Робин слышала характерные для подобных действий звуки, означающие, что она уже не одна, и, приоткрыв один глаз, покосилась на друга; она улыбалась.       — Что ты делаешь? – Киборг с любопытством оглядел довольно странную позу накама. — Медитируешь, что ли?       — Нет. – Она покачала головой и, выпрямив ноги, протянула руку к чашке кофе, что недавно приносил Санджи; от напитка все еще шел пар. — Руки затекли. Разминалась...       — Да? – плотник весело хмыкнул и, протянув бутылку колы в стекле, предложил: — Будешь?       — Нет, у меня кофе. – Робин подалась к Френки и легонько чокнулась чашкой с бутылкой. — Пусть наши друзья будут счастливы.       — Да, Ррробин, пусть!