Любовь - это...

Я сидел на подоконнике в своей холодной и одинокой московской квартире. В комнатах царил мрак и пустота, лишь свет одинокого торшера еле освещал комнату. Холодный апрельский ветер гулял из одного открытого окна в другое, создавая маленькую осень. Холодную, пустую и депрессивную осень. Я курил сигарету с уже забытым порядковым номером. Ее запах растворялся в осени и моих периодических криках о помощи. Я страдал. Но не физически. Душевно. Я влюбился. Безумно. Сильно. Страстно. Нежно. Невинно. Впервые. Безответно. Он стал моим проклятьем три года назад, когда мы впервые встретились. При первом взгляде на него в моем мире все перевернулось с ног на голову. Сначала я думал, что это просто симпатия. Когда ты встречаешь красивого человека, он сразу становится тебе симпатичен. Внешне. И не важно, какой ты ориентации. Если человек красив, то ты не сможешь отвести от него глаз какое-то время. Мое время - три года. Все началось с того, что он был слишком… Арсением. Идеальная внешность, манера говорить и самые смешные шутки в моей жизни. Я от души смеялся над каждой, даже когда не понимал значения. Наверно, в тех случаях я больше смеялся над собой. Чуть позже я понял, что влюбился. Не сразу. На это ушло около полугода совместной работы. Я влюблялся в его слова, действия, взгляд, манеру общаться, шутить… Любовь - это… нет, сначала влюблённость. Влюблённость - это чувствовать мурашки по всему телу от любого его прикосновения. Наслаждаться его голосом, вне зависимости от слов. Смотреть на него, не отрывая взгляд. Утопать в его глазах. Ревновать его ко всем вокруг. Делать глупости, чтобы он обратил внимание. Не знать, что сказать, когда остаёшься с ним наедине. А потом я узнал, что он женат. Налив ещё виски в стакан и закурив очередную сигарету, я снова погрузился в воспоминания. Неделю меня не видели. Я шатался по барам, пытаясь залить свою накрученную депрессию каждым видом алкоголя, представленным в винной карте. Тогда я узнал, что каждый день, проведённый с алкоголем в желудке равен одному дню с головной болью и нежеланием существовать из-за неё же. А еще это был самый жёсткий способ скинуть девять не лишних килограммов. Когда я снова увиделся с ними, все были в шоке. Я до сих пор помню, как Дима и Стас отчитывали меня за все проигнорированные сообщения и звонки, Сергей подпевал их песне, а он… Арсений поймал меня на руки, когда я упал в обморок. Не знаю, что точно тогда происходило, но очнулся я у него дома. Арсений спал рядом со мной на кровати, положив одну руку на меня. Не знаю, почему они решили оставить меня с ним. Или это он решил. После того случая он каждый день минимум по три раза интересовался, поел ли я, а перед сном спрашивал, все ли в порядке. Но это продлилось всего месяц. Кстати, именно тогда я узнал, что его жена беременна. Очередной окурок полетел вниз. За ним же отправился стакан. Даже с высоты восьмого этажа я услышал звук разбивающегося об асфальт стекла. Я чувствовал, как вены пульсируют на висках, а руки дрожат от злости. Сделав пару глотков виски из бутылки, я швырнул пустую стекляшку в окно. Звука удара я не услышал. Я стоял и смотрел на звёздное небо, вспоминая, что же было дальше. Ещё полгода я страдал от любви к нему. Безответной любви к самому потрясающему человеку в своей жизни. Я превратился в маньяка. Следил за ним при каждой удобной возможности. Смотрел на него, когда мы вместе работали. Не отрывая взгляд. Я запоминал почти каждое слово, которое он произносил, а адресованные мне фразы впечатались в голове на долгие месяцы. Мы многое узнали друг о друге. Начали общаться ближе. С каждым днём. Это радовало меня все больше и больше. Я мог проводить рядом с ним чуть больше времени, чем все остальные. Когда мы были вдвоём, он рассказывал слишком личное и важное. О проблемах, о ссорах, о депрессии. За его счастливой улыбкой и блестящими глазами скрывалась она. Депрессия. Я закурил ещё одну сигарету. Эти воспоминания самые тяжёлые. Депрессия ушла, когда родилась его дочь. Милое и очаровательное создание. Она безумно похожа на отца. Я никогда не видел его настолько счастливым. Искренне счастливым. Рядом с этим маленьким комочком его счастья. Я был тоже счастлив. В какой-то степени. Счастлив видеть его счастливым. Но мне было одновременно больно, что он почти забыл обо мне. Второе совместное лето. Теперь он пошёл по моей дороге из алкогольного кирпича. Депрессия вернулась. Проблемы и ссоры в семье послужили причиной. Он уехал от жены в Москву. Пытался проводить время с нами, но это было лишь днём. Стоило ему остаться одному, в руки попадал алкоголь. И так почти все лето. Его депрессия была в десять раз дольше. Ночью он звонил мне. Пьяный и едва соображающий. Просил забрать из “я не знаю, где я”. Я приезжал. Увозил к себе домой. Успокаивал. Ухаживал. Умолял больше не повторять. Но наши ночные посиделки повторялись снова и снова. В конце августа была последняя. Я помню, как нашёл его в центре города, сидящим на лавке с бутылкой дорогого скотча. Он плакал, как ребёнок и умолял меня не оставлять одного. А разве я бы оставил? В ту ночь мы долго обнимались. У меня дома. Он рассказал абсолютно все. И про то, что не любит жену. И про беспочвенные ссоры с ней. И про желание покончить с собой. И про попытки сделать это. А я лишь обнимал и гладил его, время от времени вытирая слезы на его щеках. Никогда не забуду тот момент. После всего сказанного, мы лежали на моей кровати в обнимку. Он гладил меня по волосам и шее, рассматривал каждую деталь моего лица. Было уже раннее утро. Он сказал самые незабываемые слова: “Я люблю тебя, Антон”. После чего прижал ещё ближе и… уснул. Мы просто уснули вместе. С тех пор он больше не пил. Не в таких количествах. И мы стали намного ближе. Поймал себя на мысли, что улыбаюсь. Да, началось все самое лучшее. Начались съёмки первого сезона. Мы почти не отходили друг от друга. Постоянно переглядывались и шептались. У нас появились свои шутки, понятные лишь нам двоим. Паша начал шутить о голубях, а Арсений слишком многозначно улыбался в ответ. После премьеры все начало улучшаться в геометрической прогрессии. Слишком подозрительно хорошо. Пока он не сказал слова, убившие все счастье во мне: “Я помирился с женой!”. На этот раз я не ушёл в запой. Я просто рассказал Диме, что чувствую. Как ни странно, но он даже не послал меня и не обозвал пидором. Удачный каминг-аут перед другом. Хотя, возможно, роль сыграло то, что я был влюблён. Я не хотел Арсения. Я был влюблён в него. Третье лето. Мы развлекались всей компанией, наслаждаясь днями вместе, хоть это было и не слишком часто. Зато с Арсением я был в разы чаще. А ещё тогда мы поцеловались. Мы решили выпить вина. Не помню, какой был повод. Что-то из серии праздников “хорошая суббота, хороший повод”. Нам хватило двух бутылок, чтобы полностью опьянять и начать творить глупости. В какой-то момент Арсению стало жарко и он снял футболку. А потом он захотел обняться. Когда между нами почти не было воздуха, он поцеловал меня. В губы. Робко и нежно. Всего на пару секунд. Отстранился на пару метров и просил забыть о пьяной глупости. Я закурит ещё одну сигарету. Теперь все самое лучшее и свежее. Осенью на меня посыпался ливень из новостей. Помимо съёмок у нас теперь появился тур по городам. А ещё от Арсения ушла жена и забрала ребёнка. Со мной начала флиртовать Ира. Появились шипперы. Последнее меня особенно радовало. С некоторыми хотелось встретиться лично и расспросить, где именно мы так палились. Интересно было узнать, в какие моменты моя влюблённость не была односторонней. Почти во всех городах я ночевал с Арсением. Если мы оставались с ночевкой. Вообще-то, мы почти жили вместе. И это началось в конце августа. Четыре месяца совместной жизни в Москве. Я бы душу продал за их повторение. Мы проводили вместе много времени. Болтали, пили, веселились. История с поцелуем повторилась ещё раз десять по меньше мере. Я даже подумал, что это взаимно. Но все мечты рухнули после Нового года, когда Арс переехал к Серёже. Почему? Шипперы. Ему было до тошноты противно, что люди такое о нас пишут. Самое забавное, что спустя десять минут после гневных монологов о шипперах-псах, он снова лез с поцелуями. Странный парень. Февраль. Я готов сжечь этот месяц из своей жизни. Тогда он сказал, что мы не можем больше общаться по-прежнему. Мы должны быть обычными друзьями. Без поцелуев и гейских шуток. Сам же провалился при следующей поездке. А потом игнорировал меня везде, кроме сцены. Март. Его день рождения. Я купил ему подарок. Парные кольца. Он был рад. Правда. Я видел радость в его глазах. А потом он напомнил, что нам нельзя быть вместе. С тех пор кольцо лежит у него дома на прикроватной тумбочке рядом с фотографией дочери. Вот я и дошёл до настоящего. До сегодняшнего дня. Почему он такой особенный? Сегодня я понял, что люблю его. Любовь - это слушать его проблемы и успокаивать. Волноваться о его здоровье. Забирать пьяным из самых непонятных мест огромного города. Искать ночью по холодным улицам. Обнимать и гладить по голове. Готовить любимый кофе по утрам. Спать в одной постели. Жить вместе. Целоваться после вина. Танцевать под странные песни. Чувствовать себя счастливым, когда он счастлив. Любить. Да, я точно люблю его. Сильно. Страстно. Нежно. Невинно. Безответно. Наверное, теперь безответно. Я сидел посреди комнаты, уставившись на небо через открытое окно. Звезды сияли слишком ярко для Москвы. Или виной тому алкоголь в моей крови… Лежащий на столе телефон загорелся и однократно завибрировал. Сообщение. Затем ещё одно. И ещё. И так пять раз. Пришлось встать и ответить неугомонному…. 03:47, Арс: Ты спишь? 03:47, Арс: Знаю же, что нет. 03:47, Арс: Ты почти никогда не спишь в это время. 03:47, Арс: Я могу приехать? 03:48, Арс: Это срочно. Мое сердце начало биться в три раза чаще. 03:49, Вы: Да, конечно. 03:49, Вы: Что-то случилось? 03:50, Вы: Что-то точно случилось. Он не отвечал. Не прошло и пяти минут, как раздался звонок в домофон. Это был Арсений. Ещё минута и он стоял напротив меня в прихожей. - Арс, что случилось? - в моем голосе и глазах читалась паника. Он молча обнял меня, так и не дав ответа. Я чувствовал его бешеное сердцебиение и громкое дыхание. Мы стояли, обнимаясь минут пять. Но мне казалось, что пролетела вечность. Он чуть отстранился и посмотрел мне в глаза. Запустил руку в мои волосы и затянул в поцелуй. Долгий. Страстный. Жадный. Таких не было никогда. Мы стояли и целовались в лучах восходящего солнца. Он скидывал с себя одежду, пока мы шли в спальню. Когда мы были на кровати, он остановился. Завис прямо надо мной. Мы оба тяжело дышали. Это было особенно заметно без футболок. - Я люблю тебя, - тихо произнёс он. Я молчал, утопая в его глазах. - Я люблю тебя, - чуть громче. Я все ещё молчал, глубоко дыша. - Антон, я люблю тебя, - уверенно, громко, но с нежностью произнёс он. Мы снова поцеловались.

***

Все утро мы провели вдвоём. Лежали на кровати и разговаривали. Он сотню раз извинился и ещё столько же поцеловал меня. Он крепко обнимал меня, боясь ещё раз потерять. Готов поклясться, что, когда он лежал у меня на груди, я чувствовал его слезы. Слезы счастья? Наверное. Тогда он говорил о том, как любит меня. Кажется, эти слова вместе со слезами просочились под кожу и впитались сердцем. - Я тоже люблю тебя, Арсений.