Разбиться с тобою вместе

У тебя нет птенцов, у тебя нет гнезда, Тебя манит незримая миру звезда. А в глазах у тебя неземная печаль, Ты сильная птица, но мне тебя жаль. Наутилус - Одинокая птица

Эллана падает, зеленый свет разливается вокруг и руку жжет, словно от огня. Она не может сдержать крик, да и не зачем. Боль пропадает так же неожиданно, как и всегда появляется — и эльфийка наконец может поднять глаза на того, кто спас и вынес приговор. Изящная, величественная броня, перекинутый через плечо мех животного, металл блестит и переливается на солнце. Стук сердца — её? его? — и Эллана не хочет вставать, ведь перед таким не стыдно сидеть на коленях. Улыбка, тоска, все те же веселые веснушки, грусть в глазах, выпрямленная спина и высоко поднятый подбородок. Он выглядит иначе, но она чувствует всё то же. И как же его следует называть? Солас? Фен`Харел? — Расскажи мне всё, пожалуйста, — просит Эллана. И она слушает, не прерывая, а он рассказывает, не замолкая, как в старые добрые времена. Он снова говорит об истории — их общей истории — вот только правду Эллана слушает с куда более меньшим энтузиазмом. После того, как она выпила из Источника, Эллана поклялась рассказать то, что узнала, своему народу, но как рассказать, если всё, что знают долийцы — ложь? Кто будет её слушать в этом мире… кроме него? Солас останавливается на пару секунд, давая ей время обдумать услышанное, и весь груз происходящего разом навалился на плечи. Она рисковала своею жизнью ради эльфов, которые забыли, ради людей, которые ненавидят, ради гномов, которым плевать, и даже ради кунари, которые разрушают. Её благодарили — долго ли? Спустя два года люди хотят подчинять и упразднять, эльфы хотят отрекаться, гномам всё так же всё равно, равным счётом как и кунари продолжают воевать. Стоит ли минутная слава годов ужасов, страха и горя? — Позволь мне помочь тебе, Солас. Эллана мысленно кивает, ожидаемо слыша отказы. Это не моя Инквизиция, ох, не моя, и больше ничья. Это не мои люди, не мои эльфы, не мои гномы, не мои кунари, не мой мир. Зато ты — мой народ. И ты — мой. Новое поколение эльфов? Им удастся рассказать всю правду, донести, что можно и что нельзя, научить на ошибках эльфах этого мира. Научить жить вместе, чтя историю, традиции, уважая друг друга. — В конце пути, по которому я иду, ждёт только смерть, vhenan. Это моя битва. Она делает рывок вперед, хватает его руки и крепко сжимает. Эллана столько сделала для этого мира, разве не смогла бы сделать столько же для другого, по-настоящему своего? — Я не боюсь, Солас. Тебе суждено летать, и я поднимусь в облака с тобой даже для того, чтобы после разбиться. Он едва приоткрывает рот, желая отказать, но Эллана смотрит решительно и твердо. Она имеет право на собственное решение и взглядом молит его согласиться. Фен`Харел глядит грустно — и даже веснушки кажется потускнели — Эллана отвечает тем же. Надежда в груди жжёт, плавит и убивает, она должна пойти туда, помочь ему, помочь всем, в очередной раз. Он молчит долго, лишь рассматривая её, как впервые, будто бы никогда не дотрагивался до её бледного лица, никогда не целовал тонких губ, никогда не заглядывал в глубину серых глаз. А надежда всё жжёт, и почти оставляет лишь тонкую оболочку души, когда уши слышат: — Vhenan. Нам пора. Она обхватывает его ладонь своею сильнее и перестает чувствовать боль от метки. Переводит взгляд на элювиан, пытаясь разглядеть в нём новую её, новую жизнь, новый мир. Они пройдут вместе и отдохнут в тишине, посидят на ветвях больших тополей, и поймут, что мир-таки стоит того, чтобы рухнуть на камни ему вместе с ней.