Пески войны

Уже месяц полки имперской гвардии с планеты Миртана удерживала эту планету. Три недели идут бои с Империей Тау. И всё за один город, который является важным узлом торговли, потеря которого могла бы подорвать оборону всей планеты. Из-за песчаных дюн всходила звезда, вокруг которой обращалась эта планета. Она была далеко на краю галактики, в сегментуме Ультима, и находилась в недели пути от Миртаны. Сержант Бекер лежал на больничной койке в помещении госпиталя, который находился на втором этаже мануфакторума. Огромное помещение было разделено на 4 части, в которых располагались госпиталь, оружейный склад, казарма и комнаты командования. Сержант лежал в госпитале уже третий день: в недолгой стычке с отрядом разведки тау его ранили в ногу, и один из осколков попал в голень сержанту и застрял в мышце. Ранение было не смертельным: рану промыли, обеззаразили и зашили, он даже уже ходил на оружейный склад, правда, прихрамывая. Ещё один день оставалось ему лечиться, но он считал, что может идти в бой уже сейчас. На планете местный полдень, в помещение вошла полковой врач Израелла, которую все без исключения любили и уважали не только за её красоту внешнюю, но и за доброту душевную: она в любой момент могла утешить и поддержать. Все за неё волновались также как за себя самих. Однажды один гвардеец даже спас её из другого мануфакторума, который удерживали Бекер со своим отделением и ещё два отряда. После часа боя Тау решили, что гвардейцы обороняются уже довольно долго, и начали расстреливать здание из танков, погибло десять человек. Израеллу тогда чуть не придавило обломком, но один из гвардейцев толкнул её, и она упала, в результате чего осколок рухнул рядом с ней. В то же время, Израелла не уступала в храбрости и серьёзности гвардейцам, и за это её любили и уважали ещё больше. Израелла как обычно обошла всех больных, утешая их и проделывая все необходимые операции. Наконец, она подошла к Бекеру - Здравствуй, Израелла! Хорошо сегодня выглядишь! - Спасибо, Бекер. Как нога? - Нога… - раненый посмотрел на конечность, попробовал ей пошевелить и немного скривился от боли. – Нога хорошо, правда побаливает немного, но скоро это пройдёт, верно? Сержант посмотрел на Израеллу с надеждой в глазах, ведь ему не терпелось к своим подчинённым, которые стали ему уже, как братья. Каждая смерть оценивалась Бекером, как неоценимая утрата. Впрочем, так оно и было, но он уже к этому привык, как привык к смертям на поле боя, когда он был ещё простым гвардейцем, недавно прибывшим в полк. - Конечно, нога пройдёт. Думаю, что к вечеру этого дня или к утру завтрашнего ты снова будешь бегать и прыгать. - Я и сейчас уже неплохо хожу, хоть и хромаю, - Бекер встал и подошёл к Израелле, но та уложила его обратно на койку. - Лежи, лежи. Ещё день-два отдохни. - Израелла, - снова обратился Бекер к врачу – как обстановка? - Всё не так уж и плохо, если мыслить масштабами войны: окло границы произошла стычка между отрядом разведки и нашим отделением: убили четверых и одного ранили. Но и мы убили не меньше: судя по тому, что рассказал раненый, они уничтожили шестерых. - Это хорошо. Я волнуюсь за своих людей. Израелла попрощалась и ушла к следующему больному. Остаток вечера Бекер провёл за чтением и общением с соседями. Вечером слышался шум двигателей – это приехали «Леман Руссы» и «Химеры». Под этот шум сержант заснуть не мог, а погрузился в объятия морфея он ближе к полуночи, когда затихли голоса и все экипажи техники разошлись спать. На следующий день он уже мог ходить и даже бегать, и все этому радовались. А вот Бекер успел огорчиться: пока он лежал на больничной койке, его отряд отправили в центр города, где на него напали следопыты тау и убили троих. Однако отряд уничтожил весь отряд следопытов, что нельзя было не отметить. Сержант сидел на обломке трубы на крыше мануфакторума, одновременно укрывшись за щитом, общался со своими подчинёнными, и наблюдал за местностью. На крыше соседнего здания тем же занимались гвардейцы другого отряда, но без их командира. Вот на крыше показался сержант и начал что-то кричать, пока гвардейцы стояли по стойке «смирно» и выслушивали его. Затем сержант увёл с собой одного гвардейца, а остальные продолжили своё занятие. Всё как обычно. Пока что. - Сержант Бекер! Комиссар Клеменс зовёт! Он ждёт в комнате командования! - Ах, иду… - сержант нехотя поднялся с трубы и начал спускаться вниз. По пути к комиссару Бекер поздоровался с Израеллой и ранеными из его отряда. Вот он подошёл к железной двери и постучал. - Войдите – послышалось из-за двери, и он вошёл к комиссару. Комиссар сидел на кресле и думал, склонившись над картой города и окрестностей на столе. сержант немного постоял и прокашлялся. - А, да. Прошу прощения, - комиссар взглянул на вошедшего и встал – А, это вы. Подойдите поближе. Сержант подошёл к столу и посмотрел в лицо комиссару. Это лицо показалось каким-то зловещим, а особенно красный аугментированный глаз. После пары секунд молчаливого противостояния взглядов, Бекер отвёл глаза. Его взгляд упёрся в карту на столе, на которой были отмечены строения, захваченные соединениями гвардии. Вокруг обозначений частей была начерчена линия, обозначавшая конец захваченной части города, за которой шла сначала ничья земля, затем - территория Империи Тау. - Ну что, сержант Бекер. Не догадываетесь, почему я вас вызвал к себе и трачу на вас своё время? - Никак нет, господин комиссар. - Очень жаль. А вызвал я вас из-за непозволительной трусости! – комиссар повысил голос – Вы отступили в бою с Империей Тау неделю назад, никак это не объяснив! - Я не мог просто так посылать на гибель моих людей. Они мне все, как братья! Может быть для вас два-три гвардейца – ничто, я для меня – это огромная потеря, господин комиссар. Клеменс смотрел на сержанта холодным взглядом, но Бекер видел в нём нечеловеческую ярость, которую комиссар готов был выплеснуть на провинившегося сержанта. Провинившийся почувствовал, как будто уменьшается, а комиссар наоборот становится больше. Вдруг Клеменс усмехнулся и сел. Всё вернулось на свои места, теперь Бекер смотрел на комиссара сверху вниз. - Идите, сержант. Я забыл про то, что приказа не жалеть людей не было. Я привык к тому, что люди – расходный материал войны. Вы правы, Бекер. Прошу прощения. Император защищает. - Император спасёт, - ответил Бекер и вышел из комнаты. Комиссар несколько минут сидел, склонившись над картой боевых действий, но что-то его тревожило. - Я должен был… Должен… - сказал комиссар вслух. Он вспомнил его первый бой. Его подразделение должно было оборонять форт от сил хаоса. В ход пошли огнемёты. Горящие трупы и живые люди, крики, стоны. Он расстреливал бегущих солдат, но это не помогало. Осколком гранаты ему выбило глаз, взрывом его сбило с ног. Он полз к выходу и тянулся к бегущим гвардейцам, но все боролись только за свою жизнь. Последнее, что он увидел перед тем, как потерял сознание – гвардеец, который тащил его к выходу и вошедшего в дверь космического десантника. Местный вечер, звезда садится за горизонт, которого не видно за городом, и окрасила небо в яркие оранжевые и красные цвета. Бекер шёл по улице к ангарам с техникой, чтобы познакомиться с экипажем прикомандированной к его отряду «Химеры». Всё было как обычно. Гвардейцы занимались самыми различными делами: некоторые маршировали вместе со своими подразделениями, некоторые несли разные ящики. Окна заводов, выходящие на дюны, ощетинились тяжёлыми болтерами. Вот показался поворот на другую улицу, вдоль которой находились ангары с техникой. Перед некоторыми из них стояли танки и БМП. Гвардейцы мыли технику и укомплектовывали её снарядами. Бекер заметил в одном из последних ангаров Клеменса и техножреца. Комиссар что-то говорил техножрецу и явно был раздражён. Сержант подошёл ближе и стал слушать. - Нельзя ли как-нибудь по быстрее? Атака может быть в любой момент, а у нас техника стоит! - Подождите, комиссар, я должен закончить обряд, дабы ублажить дух машины, чтобы он помог вам нести свет Императора. Техножрец под недовольным взглядом комиссара продолжил обрызгивать священным маслом «Химеру», читая литанию: - Своей силой вы защищаете меня. Своей заботой я чиню вас. Священным маслом ублажаю вас. Успокойтесь, духи машины, И примите моё благословение. Техножрец последний раз обрызгал «Химеру» маслом и развернулся к комиссару. - Я закончил. Да поможет вам дух машины. - Ну, наконец-то! – обрадовался комиссар, снял фуражку и провел рукой по голове, - Можете идти. Техножрец поклонился и вышел из ангара. Бекер подошёл к комиссару. - А, это вы, Бекер? Зачем пришли? - Пришёл знакомиться с экипажем прикомандированной «Химеры». - Ну-ну. Знакомьтесь. Только окажитесь на своём месте при атаке, иначе… Комиссар показал Бекеру кулак. - Так точно, господин комиссар! - А, вот и экипаж! Бекер обернулся: в ангар вошли три весёлых молодых гвардейца. Они остановились перед комиссаром и, видимо, старший из них поприветствовал комиссара: - Слава Императору! - Слава Императору, - ответил комиссар – вот сержант Бекер, он командует отрядом, к которому прикомандировали вас и вашу «Химеру». Экипаж посмотрел на Бекера, который почему-то почувствовал себя неуютно. - Рад представиться - Сержант Сендер! А это наш механик-водитель Тифон и наводчик-стрелок Ален. Сендер пожал Бекеру руку, после чего Тифон и Ален сделали то же самое. - Рад нашей встрече. Как вам ваша БМП? - Шикарно, Бекер! Надеюсь, нам повезёт испытать её в бою. - А вы, стало быть, первый раз на фронте? - Да. И надеюсь, что нам повезёт, - казал Сендер, восхищённо глядя на «Химеру». Бекер развернулся и тоже стал рассматривать БМП. На башне и на лобовой броне располагались два тяжёлых болтера. Также «Химера» была укомплектована ракетой «Охотник». - Ладно, пойду я к своему отряду, а вы тут развлекайтесь – сказал Бекер и направился к выходу из ангара. Вдруг зазвучала сирена, и голос из динамиков сообщил о нападении тау и приказе стягивать войска к линии обороны внутри города. Вот поехали первые «Леман-Руссы». За ними – «Химеры» - Бекер! – окликнул сержанта Сендер, - залезай! Сендер забрался на башню и, исчезнув внутри, закрыл люк. Бекер подошёл к двери пассажирского отсека. Дверь открылась, и Бекер залез внутрь. Через несколько минут БМП была уже около тринадцатого мануфакторума. Там Бекеру открылся ад: горящие остовы «Леман-руссов», взорванные «Химеры», ползущие гвардейцы без ног, трупы без разных частей тела. Бекер был поражён этой картиной: за одно мгновенье было убито по меньшей мере полторы сотни гвардейцев и уничтожено десять единиц техники. Эти ксеносы и правда не знали пощады.. На время он не чувствовал ничего, кроме ужаса от осознания этого всего. В небесах появились тау в боевых скафандрах «Кризис», и обрушили на гвардейцев шквал огня из скорострельных пушек, которые превращали в гвардейцев в фарш. Началась паника: гвардейцы пытались спасти свои жизни, и под крики командиров отступали на второй рубеж обороны. Тау начали их преследовать, уничтожая одно подразделение за другим. Отряд Бекера снова погрузился в БМП и присоединился к отступающим. На втором рубеже обороны гвардейцы успели подготовиться, и туда стянули все остальные силы. Бекер сидел на железном полу мануфакторума рядом с окном с отсутствующим взглядом. А в это время перед гвардейцами ходил взад и вперёд Клеменс, произнося воодушевляющую, как он полагал, речь: - Помните: только верный сегодня победит! Павшие в бою встанут у подножья Золотого трона и увенчают себя славой! Сражайтесь, гвардейцы, и приближайте победу человечества! Слава Императору! Несколько гвардейцев вяло ответили то же самое. Боевого духа не прибавилось. Клеменс оставил своё занятие и стал наблюдать за разрушенным городом. Слышались выстрелы тау и «Леман-руссов». Вдруг в стене рядом с комиссаром появилась дыра, и тот, отпрыгнув от окна, упал на пол. - Они наступаю-ю-ю-ю-ют! – заорал комиссар. – Приготовиться! Приготовить гранатомёты! В здании началось движение: гвардейцы занимали позиции под команды Бекера. Сам сержант стоял у стены рядом с окном Тау вели огонь, чтобы гвардейцы не могли высунуться из окон. Сквозь окно пролетали плазменные снаряды, к счастью попадая только в стены, но внезапно стрельба прекратилась. Несколько секунд всеми звуками войны были выстрелы танков. Вдруг Бекер услышал взрыв и предсмертные крики гвардейцев. В помещение вбежал один из них и прокричал что-то про тау в здании. - Всем приготовиться! – крикнул комиссар, и тут же в помещение залетели две гранаты. Взрывами убило двоих гвардейцев, и одного контузило. - Варп подери, это же бричеры! Всем отойти от выхода! Встаньте у стен! Закройте дверь! Готовьтесь к ближнему бою! – приказал комиссар и сам последовал своему приказу, подав пример гвардейцам. Все оставшиеся в строю встали у стен поодаль от дверий. Бекер закрыл её и тоже встал со своими подчинёнными. Из-за двери шёл какой-то шорох и тихий стук по металлу. Прогремел взрыв, и дверь, слетев с петель, с железным грохотом упала на пол. Затем в помещение влетели гранаты. К счастью, гвардейцы прятались за наспех сооружёнными укрытиями, и оглушение было не столь сильным, а ослепления вообще удалось избежать. - Воины Императора, в атаку! – скомандовал Клеменс и с криком «За Императора» выбежал навстречу врагу, а за ним последовали и гвардейцы со штыками наперевес. Начался ближний бой. С ход шло всё: штыки, сапоги, приклады, каски. Бекер, не помня себя от ярости, рубил ксеносов цепным мечом и пинал их сапогами, желая две вещи: убить врага и не умереть самому. Тау сражались не хуже гвардейцев, но всё-таки имперцы подавили сопротивление тау и вышли из боя победителями, потеряв при этом одного человека. От отряда Бекера осталось всего ничего: три гвардейца в строю, гвардеец, раненый взрывом гранаты, гвардеец, который во время боя помогал раненому товарищу и сам Бекер. Комиссар Клеменс тоже был ранен, но продолжал вести за собой к победе остатки отряда. Гвардецы снова распределились по помещению. Комиссар выглянул в окно и обнаружил, что бой утих. Не было видно ни тау, ни гвардейцев. - Святой Император… - произнёс комиссар - Нужно связаться со штабом. Быть может, мы упустили момент, когда тау прорвались вглубь базы, и мы теперь находимся у них в тылу. Клеменс начал что-то настраивать на вокс передатчике, после чего на его лице появилась улыбка, и он весь оживился. - Да, штаб? Штаб? Что происходит? Какова ситуация на поле боя? - Штаб докладывает – отозвался радист – прибыли подкрепления на «Валькириях» и высадились в глубоком тылу у тау в лагере, затем мы перешли в наступление и смяли их оборону. - Отлично! Это превосходно! – показалось, что комиссар чуть-чуть подпрыгнул от радости. Он приказал прислать к местоположению «Химеру». Услышав положительный ответ, Клеменс закончил разговор и обратился к гвардейцам. - Боевые товарищи, этот город будет нами взят, а враг будет повержен и выбит с земли Империума! Ваши подвиги не будут забыты, и после славной смерти, вы встанете у подножья Золотого Трона, и сам Император защитит вас от опасностей варпа! Слава Императору! Все гвардейцы радостно прокричали то же самое, держа лазганы над головами. Вскоре за отрядом приехала БМП. Она вся была в царапинах, а в пассажирском отсеке зияла дыра. Также на «Химере» отсутствовала ракета «Охотник», которую Бекер видел перед боем. Открылся люк и оттуда вылез Сендер. - Здравствуйте, ребята! Отличный день, чтобы надрать зад синемордым, да? – командир ухмыльнулся и спрыгнул с машины. - Да… Отличный… - Бекер хмуро смотрел на Сендера – А ты чего такой радостный? - Я подбил целый танк, ты понимаешь? Мой первый бой, и подбитый танк! Бекер хмыкнул и опустил голову вниз. - Был бы ты в пехоте, узнал бы, каково терять свой отряд и биться врукопашную. - Может ты и прав – ответил Сендер. – Давайте, грузитесь. Сендер забрался на БМП и исчез внутри. Оставшаяся часть отряда погрузилась в БМП и она повезла их на базу. По пути через дыру в борту было видно множество трупов как гвардейцев, так и тау. Видны были также остовы «Леман-руссов» и «Химер». Ближе к лагерю раненый гвардеец раскашлялся и произнёс: - Пресвятой Император… Когда же это закончится… - комиссар развернул к нему голову, пару секунд помолчал и сказал: - Твои мучения закончатся через пару дней или неделю, но война не закончится никогда. В нашем веке она точно не закончится. Ведь в нашем мире есть только война.