Путь Имаго: "Биджу на прокат"

      Суп мне таки перепал. Остатки. На донышке тарелки. Пришлось сожрать, а потом, воткнув себе в тело сенбон с ядом, спровоцировать рвоту. Всё, теперь в следующий раз можно смело хавать, даже если еда будет с моим сюрпризом. Без первого компонента отрава не подействует. Кстати, Мина меня осматривать не стала, походу, она думает, что на мне всё и так заживёт. Ну-ну.       Через часа два-три Фудо поинтересовался у девушки состоянием раненых, которое было признано удовлетворительным, и скомандовал отправляться обратно. Походу, тот здраво рассудил, что таким составом они вряд ли смогут дойти до схрона и вернуться, поэтому меня пока трогать не будут. А может быть он вообще про это не думал, кто его знает?       — Мина, понесёшь девчонку, — сказал Фудо, взваливая на себя Хатаке, как мешок с картошкой.       — Блять! Я так и знала! Эй, ты! — это уже ко мне. — Что-нибудь выкинешь, и я буду тащить тебя за волосы, поняла? — кивнула. — Тогда залезай, — ого, я что, на закорках поеду? Да это же лакшери!       Передвигались мы не то что бы очень быстро, но, судя по карте, километров четыреста пробежали. Вот же ж выносливые сволочи! Я тоже так хочу! Кстати, исходя из той же карты — мы отдалились от горы. Моя гора! За что?! Я так долго туда шла! Зато увеличила количество открытых мест на карте. Мда... Время близилось к закату, поэтому мы остановились на ночь на очередной поляне.       — Осмотри его, он хрипит уже последние минут сорок, — сказал Фудо, посмотрев на Мину и сгрузил Хатаке на землю. Только сейчас заметила, что ему ещё и кляп засунули, видимо, чтобы опять язык не откусил. Выглядел тот неважно — весь бледный, с испариной на лбу и мутным взглядом, походу, в дополнение к уже имеющимся травмам у него прибавилась простуда. Кажется, такими темпами мне придётся реализовывать весь план самой.       Мина же не кинулась на всех парах к седому, а сначала подошла к Коте и сказала ему что-то на ушко, а затем пошла к Фудо. И видимо, они о чём-то договорились, так как девушка была супер довольной. Подойдя к Хатаке, она его не стала осматривать, а просто стянула с него штаны и стала... дрочить ему член. Мда... И если я думала, что на этом всё, то ошиблась. Мина стянула штаны уже с себя и через десяток минут, издавая супер пошлые стоны, во всю прыгала на хозяйстве седого. Теперь я знаю, что орут во время полового акта местные куноичи. Плохо, наверное, так говорить, но надеюсь, что Хатаке бесплодный, ну или на крайняк спидозный. И вся эта сцена происходила под свист и улюлюканье всего лагеря. Вот это я понимаю, нравы...       Поучаствовать в приготовлении ужина мне не дали, видимо, поэтому со мной им делиться никто и не стал, но как же грел душу тот факт, что для разделки очередного кролика на суп использовали тот самый кунай. Похоже, он у них вместо кухонного ножа. Что же, вторая порция готова. Теперь дело за малым — каким-то образом дать им третью. Кстати, я поняла, что в перемещениях в пределах лагеря меня особо никто не ограничивает, что было очень хорошо, так как мёрзнуть не хотелось. Поэтому все желающие могли наблюдать, как я маленькими кучками таскала листья для своей постели. И да, я буду спать под боком у собачника. Кто от этого охренел больше — шиноби из лагеря или Хатаке — не знаю, мне было всё равно. Когда хотела уже ложиться, меня позвал Фудо.       — Эй, малявка, а ты читать умеешь? — странно, чего ему надо? На всякий случай помотала головой. Он хмыкнул и протянул мне бумажку. Чтобы не выдать себя, взяв её, я тут же открыла инвентарь и начала смотреть в точку, где приблизительно должен быть текст. — Хах, действительно не умеешь. На ней написано «пригнись, а то умрёшь», — после его слов я не стала нагибаться сразу, а сосчитала до двух и только тогда пригнулась. Повернув немного голову, я увидела Коту с занесённым кунаем, видимо, меня проверяли.       Но зачем? Так, стоп, Кота! Тот мудак свалил всё на Хатаке, значит, я должна ненавидеть собачника, а я возле него спать собралась, получается, его слова были для меня... Непонятны! Точно! Они теперь думают, что я слишком маленькая, чтобы знать значения слов и читать!       На осознание мне потребовалось меньше секунды. Поэтому, вспомнив сегодняшнее утро, моё тело непроизвольно задрожало, а на глазах выступили слёзы. Кота только поржал и свалил спать, а я, видя, что Фудо потерял ко мне интерес, ещё пару раз всхлипнула и пошла закапываться в листья, специально делая так, чтобы собачник получился хотя бы полуприкрытым. Окопавшись, решила, что пора бы пожрать что-то из нз, тем более что живот подвывал ни один час. Однако, как только я хотела зажевать ягоду, услышала рядом звук ещё одного умирающего кита. В общем, есть не стала из чувства солидарности.       Ночью мне снился айсберг. Сначала он был очень далёким, но потом стал приближаться ко мне, подступая всё ближе и ближе, а когда он меня коснулся, я проснулась и поняла, что далеко не в арктике, а айсберг — это какая-то часть тела Хатаке, видимо, извернулся, чтобы погреться. Под листьями, конечно, тоже не фонтан, однако теплее, чем на улице. Странно, он же недавно чуть не самоубился, а теперь вдруг не захотел сдохнуть от переохлаждения. Высунула голову посмотреть. В лагере ничего не изменилось — костёр, спящие люди и двое часовых-калек, что болтали друг с другом. Отлично. Повернулась к седому — слегка дрожит. Решила проверить, насколько всё плохо. Если у женщин самая тёплая точка — это живот, то у мужчин — пах. Хотя мне даже особо никуда лезть не пришлось. Уже под поясом штанов стало понятно, что ещё чуть-чуть, и ребёнка он заделать не сможет. Кстати, от моего прикосновения собачник ощутимо вздрогнул и повернулся посмотреть, что происходит, но увидев меня, заметно успокоился, но всё равно продолжил следить за моими действиями. Насколько смогла, приподняла его и подложила как можно больше листьев, потом остатками присыпала ноги и аккуратно, стараясь не задеть место с кровавым пятном, легла на него сверху. Надеюсь, он во сне не ворочается. Кстати, на мои манипуляции калеки никак не отреагировали, как болтали так и продолжают, да и хрен с ними.       Утро началось с вылитого на меня и седого ведра воды. Поправочка — ледяной воды. А сейчас как бы осень! Виновником был один из калек, который после незапланированного душа указал в одну из сторон пальцем. Типа вали за водой. Их что, не смущало, что я могла убежать? А моя хромота? Что вообще за эксплуатация? Но я ему ничего так и не сказала, а только кивнула, мол принесу, и взяв довольно больших размеров ведро, похромала в сторону водоёма. Вот он — мой шанс! Кстати, нога уже почти не болела, но я упорно изображала из себя пострадавшую. Где-то через час доковыляла до речки с довольно крутым спуском к ней. Нет, они точно издеваются. За поисками хорошего места прошло ещё минут двадцать. Почему я решила не убегать? Тут дело принципа — мне просто жизненно необходимо прибить Мину, а ещё лучше и Коту, а в идеале, вообще, всех шестерых. Да и Хатаке жалко чисто по-человечески — по оговоркам в лагере удалось выяснить, что собачник носитель ценного генома, который их клан не прочь приобрести. Теперь стали понятны вчерашние манипуляции Мины — вдруг, он таки умудрится окочуриться? И судя по поведению седого, он об этом в курсе, потому так и старается сдохнуть, да побыстрее. Но по моим эгоистичным намерениям он будет жить, так как с Фудо я точно не справлюсь, из всех присутствующих у него самый огромный очаг чакры, а ещё он супер осторожный — когда кто-то к нему подходит ближе, чем на три метра, он сразу напрягается и тянется к оружию. В общем, я так и не придумала, как его прибить, пусть болит голова у Хатаке. С горем пополам набрав воды, поплелась обратно.       — Ух ты! Вернулась! Кота, ты проиграл, подставляй лоб! — радостно воскликнул Фудо и поставил щелбан проигравшему.       — Ну что, паршивка, воду успела отравить? — спросила Мина. Огромные глаза и ступор мне изображать не пришлось, неужели меня раскрыли? — Если эта бумажка станет синей, то я отрежу тебе голову, поняла? — я закивала как китайский болванчик, смотря на белую бумажку в руках девушки. Она медленно опустила её в воду, но ни через секунду, ни через три, ничего так и не изменилось. — Хмм, странно, я была уверена, что это ты нам уже дважды отраву подсыпала, — мда, а мне казалось, что она только в медицине шарит. — Ну, раз теория провалилась, то нас тогда травил твой дружок Рем, — заключила она, обращаясь к Коте. А с меня сошло семь потов, пока я молилась на свою паранойю, ведь именно она не дала мне отравить воду. Вместо этого я нанесла состав на ободок ведра, так что при переливании жидкость станет отравленной. — Ну, чего встала? Иди, выливай! — ага, уже иду.       Подходя к котлу, увидела сваленные в кучу сумки с вещами, и меня посетила мысль, спиздить чего-нибудь, там как раз из одной что-то выглядывало. Поставила ведро на землю возле поклажи, типа тяжёлое, и, разминая руки, украдкой огляделась — все заняты своими делами, а Фудо куда-то свалил, на карте его тоже не было видно. Дотронулась рукой до предмета и закинула его в инвентарь, потом посмотрю, чего мне привалило. Дойдя до котла, остановилась и, подняв ведро, попыталась его вылить. Получилось только немного. Поставила ведро на землю, причём ближе к котлу той стороной, с которой ещё не смылся яд, и начала осматриваться в поисках какой-нибудь посудины. Нашла что-то вроде кружки и начала по чуть-чуть выливать в чан. Когда в ведре осталось меньше половины, вылила остатки через край и со спокойной совестью пошла обратно к Хатаке.       Где-то через полчаса вернулся Фудо, похоже, шиноби решили изрядно сократить численность кроликов в этом лесу, ведь он притащил целых две тушки! А по прошествии часа мне перепала миска с супом. Жрать со всеми не стала, а пошла к собачнику и уселась возле него, лицом к лагерю. Суп был не совсем супом, скорее просто водичкой от него. А на вкус он был супер отвратным, шиноби что, не знают, что такое соль? В прошлый раз я вкуса особо не почувствовала, ведь, выпив его залпом, практически тут же и выплюнула, но сейчас... Жесть. Ну, вот и всё, осталось отсчитать полчаса, и у них будет очень, очень заторможенная реакция абсолютно на всё. Это был мой единственный яд подобного толка, другого такого нет, да и просто игл со смертельными составами у меня не так много. Поджав ноги, положила голову на колени и повернула её к Хатаке.       — Эй, седой, ты меня слышишь? — прошептала я. Удивительно, но это был первый мой разговор в этом мире. Тот сначала долго на меня смотрел, а потом моргнул два раза, похоже, это согласие. — Отлично. Я их отравила. Через полчаса у них будет заторможенная реакция. Если развяжу, сможешь справиться с Фудо? У него зона комфорта примерно три метра. Под листьями возле твоей головы два куная, — собачник прикрыл глаза, видимо обдумывая, а после дважды моргнул. Убрав за спину руку, достала из инвентаря сюрикен, и убедившись, что меня никто за этим делом не спалит, начала аккуратно проводить им по леске в районе рук мужчины. С лёгким еле слышным хлопком та порвалась, и в тот же миг железо у меня изъяли. Всё ясно — дальше он сам.       Как я собиралась расправиться с шиноби? Конечно же сенбонами с ядом и кунаем. У меня как раз были с парализующим эффектом. Ненадолго, но мне хватит, чтобы прибить их. Выждав двадцать пять минут, поковыляла к лагерю, типа вернуть миску. У калеки, что её взял, уже были расширенные зрачки, так что не теряя времени, я воткнула ему иглу в ногу. И да, он её не почувствовал. Считаю это успехом. Села между двумя оставшимися калеками и так же воткнула им иглы, но уже в седалищные места. Докуда было беспалевнее, уж извините. Остались Кота и Мина, ну, к лекарше я знаю, как подобраться. Резко схватилась за живот и нагнулась, типа супер больно, для большей правдоподобности закусила щеку, чтобы у меня пошли слёзы, и стала подвывать. Один из шиноби, что сидел рядом, не вытерпел.       — Мина! Тут мелкой плохо, сидит воет чего-то, за живот схватилась.       — Да всё с ней нормально!       — А если подохнет? Мы тогда про оружие ничего не узнаем!       — Вот ведь! Ладно, — с недовольной рожей она подошла ко мне. — Убери руки, — я помотала головой. — Так, а ну живо убрала! — заорала девушка и стала сама пытаться отодрать их. И таки у неё получилось, но вместе с этим вышло и у меня — игла была у неё в боку. В тот же миг упал калека, которому я отдала миску. — А? — повернулась на звук упавшего тела Мина. Она уже забыла про меня и мчалась к новому пациенту. Но не успела девушка даже докоснуться до него, как дошёл яд до тех, с кем я сидела рядом. Для конспирации упала вместе с ними. — Да что же это? — я краем глаза видела, как она возвращается к нам, однако на середине пути у неё подкашиваются ноги и она падает. Двигайся она ещё более активно, яд бы подействовал быстрее.       — Мина! — о, это уже Кота. Принц на белом коне, блин! О, вот свезло-то, да он со всех ног мчится в нашу сторону, кажись, я попала пальцем в небо! Теперь и выдумывать не надо, как к нему подобраться!       — Кота! Отойди от неё! — а вот и Фудо проснулся, однако поздно, ведь из щиколотки у «принца» уже торчит сенбон. Похоже, крик мужчины Хатаке принял как сигнал к действию, так как Фудо начал орать название какой-то техники.       Кота хотел было побежать к Фудо, но свалился на полпути. Ну всё, теперь можно заняться убийством. Взяв кунай, начала вгонять его каждому в сердце, а для надёжности проверяла, был ли пульс. Схватка рядом напоминала бой двух пьяниц: собачник не мог нормально стоять из-за истощения и ран, а Фудо постоянно мазал, даже в тех ситуациях, где, казалось, это невозможно. Меньше чем через минуту Хатаке начал наседать всё увереннее, а Фудо, наоборот, сдавал позиции, казалось, что ещё немного, и схватке конец, как вдруг шиноби резко рванул в сторону вещей, схватил одну из сумок и бросился бежать. Уже хотевший погнаться за ним седой рухнул на землю. Так как я уже закончила, подошла к собачнику. Тот по цвету кожи сравнялся со своими волосами, тяжело дышал и обливался потом, как будто бежал марафон. Оно и понятно — сейчас он был обычным человеком с тренированным телом и подорванным здоровьем, который сражался с шиноби.       — Вставай, нам надо уходить.       — Пять... ми... нут, — выдавил из себя мужчина и отрубился. Под ним начала растекаться кровавая лужа. Точно, у него же рана на боку. Пошарившись в пожитках Мины, нашла что-то спиртосодержащее и бинты. Аккуратно убрав одежду, поняла, что не всё так плохо. Рана была неглубокая, однако довольно длинная, видимо, чем-то полоснули. Зашивать не стала — игла, что у меня есть, слишком толстая — просто промыла рану и крепко перевязала бинтом. Также обработала кровавые полосы от лески на запястьях и щиколотках. Закончив, пошла шмонать здешние трупы.       Пока Хатаке дрых, сделала новую палатку и сгрузила всё оружие в один подсумок — пусть собачник тащит. Своего черенка не обнаружила, видимо, его использовали для растопки, табака тоже не было видно. Также нашла тушку кролика, походу, приготовили только одну, и по-быстрому разделав, а не за два часа, как вчера, закопала мясо в угли, за пять минут седой точно не уложится. В сумке Мины, помимо медикаментов, оказалось довольно много сенбонов и составов различного назначения — одну половину сложила в инвентарь, вторую к себе в сумку.       «Зомби» восстал только через два часа, и как хорошо, что Фудо не додумался вернуться, иначе тут бы всё и закончилось. Мясо уже успело приготовиться, также я ещё раз сходила за водой и заварила что-то вроде ягодно-травяного сбора. Мне было абсолютно всё равно на его свойства, главное, что он был горячим и довольно не плохим на вкус. Также я уже съела две задние ноги кролика, решив всё остальное оставить собачнику — ему нужнее. Хатаке, пошатываясь, подошёл к костру, сел напротив и уставился на огонь. Видимо, как и меня, трупы его совершенно не смущали. Кстати, у меня всё не было времени его рассмотреть — как-то не до того было. Внешность вроде обычная — тёмные глаза, нос с горбинкой, немного вытянутое лицо и небольшая щетина. А нет, на подбородке небольшой белёсый шрам имеется. Его обычность портили только серебряные волосы — отличительная черта клана. Именно из-за неё, если бы у меня спросили про его возраст, я бы ответила, что от двадцати до сорока.       — Чего не ешь? — спрашиваю, смачно зевнув. Протянула ему кружку с отваром. Тот взял её скорее на автопилоте, чем осознанно, продолжая смотреть на огонь. — Эй, седой! — окликнула я его погромче. — Отомри и жуй! Нам валить отсюда надо! — как об стенку горох, не реагирует. С силой хлопнула руками, тот вздрогнул и перевёл на меня взгляд. — Эй, я с кем разговариваю!?       — Иди, — на грани слышимости буркнул он и снова замер. Это уже начинает раздражать. Ладно, насрать на него, не хочет идти — его проблемы. Вот допью чай и свалю, а он пусть, как хочет.       Решила совместить приятное с полезным и таки глянуть, чего я там из сумки стащила. Это оказался какой-то продолговатый цилиндр со странными символами. Похожие есть на печати собачника. Интере... Стоп. Это же тот самый свиток, который Узумаки отдал Фудо! Теперь понятно, чего Хатаке так штырит — он думает, что враг ушёл со сведениями! Подошла к седому и села рядом с ним.       — Тебя как зовут-то? — толкнула его в плечо, чтобы он обратил на меня внимание.       — Кичиро, — сказал он после минутного молчания. — Только вот мне ни разу в жизни не везло, кроме как сегодня, — бросив на меня короткий взгляд, снова уставился на огонь.       — Видимо, она копилась ради этого дня, — с этими словами я сунула ему под нос свиток. Было забавно наблюдать, как его глаза с каждой секундой становятся всё больше и больше. Он взял его дрожащей рукой и зажмурился, сжав предмет до такой степени, что казалось, из свитка сейчас чернила полезут. Разжав руку, собачник повернулся ко мне с сияющими глазами и одухотворённым выражением лица.       — Клан Хатаке перед то... — я всунула ему в рот кусок кроля, не дав продолжить.       — Ешь и пошли уже отсюда, пока Фудо не прочухал, что свитка нет. Хочешь поблагодарить — просто скажи спасибо, — после этого я встала и пошла ещё раз осмотреть, всё ли я собрала. Хатаке же, прожевав и помотав головой, выдул всё, что было в кружке, и принялся наконец за еду.       Через десять минут мы уже шли куда подальше от поляны, на которой весело горел костерок с пятью телами вместо топлива.       — Тебя как зовут? — спросил Кичиро.       — Нова. А что?       — Спасибо, Нова, за спасение меня и моего будущего потомства, — сказал он, сверкая довольной улыбкой. Мне же захотелось его чем-нибудь стукнуть.