Ты сможешь меня догнать?

Данной работе уже два года, и исправлять ошибки в ней просто не хочется. Приятного чтения) На самом деле, он не любил большие города. За все те мили, что он прошел от одной войны к другой, ему не встретилось еще ни одного большого города, в котором сохранилось очарование маленького поселения, из которого он произошел. Со временем они вырастали, а их корни, их история забывалась жителями, ценящими лишь власть. Помнили только они, собрание упрямых стариков, которое все называли Братством Книжников. В любом случае, им было плевать, что он любит, а что нет. И поэтому старик и шагал в сторону большого города, выросшего из его поселения. Давно он не был в этих краях; приняв обет и вступив в Братство, ему пришлось забыть о своем происхождении. Книжник тряхнул головой и прибавил шагу. Идти оставалось немного, город практически лежал перед ним, но еще нужно найти жилье до наступления ночи. А завтра постараться найти записи и сразу же покинуть это место, разоренное гражданской войной. Навстречу ему шли изможденные люди, семьи, убегающие от последствий не своей глупости. Дети плакали, просили еды, дергая матерей за юбки; иные уже не могли, и просто смотрели куда-то в пространство пустыми глазами. Выругавшись, Книжник практически перешел на бег. Где-то в висках бились мысли «нищета, голод, смерти… простые спутники битв и разрушений… вот к чему приводит борьба за власть – но чего будет стоить трон в разрушенном городе? В войне нет смысла… ни в одной войне еще не было смысла…» - Ой! Уже практически влетев на какую-то улицу, он умудрился сбить с ног парнишку, который сейчас сидел на земле и ощупывал свою ладонь. - Дяденька, так и убить можно, - заявил он, подняв голову, - а если б я руку себе сломал? - Я бы тогда спать по ночам не мог, - хмыкнул старик, чувствуя все же свою вину за происшествие. – Встать сможешь? - Вроде да, - мальчик попытался встать, но тут же вскрикнул и начал неловко оседать на землю. Книжник успел подхватить его. - Ногу подвернул, что ли? - Да вроде, - простонал парнишка, держась за него. – Ой, сильно болит. Старик только хмыкнул в ответ, хватая его за руку. - Сильно, говоришь? – с этими словами он встряхнул мальчика, и он издал прямо-таки душераздирающий вопль. Правда, на них все равно никто не обращал внимания. – Это вряд ли. А вот если ты еще раз попытаешься залезть ко мне в карман, обещаю, что болеть у тебя больше нога не будет. - Это почему же? – даже попавшись, парнишка вел себя, как ни в чем не бывало. Книжнику это даже понравилось. Тем не менее, он ответил спокойным до неприличия тоном: - Да потому что я тебе ее оторву, - с этими словами старик отпустил парня, хорошо держащегося на своих ногах. И продолжил свой путь, бросил через плечо: - Счастливо оставаться. Да, Книжник любил, чтобы последнее слово всегда оставалось за ним. *** На улице давно уже царила темная ночь, но ему все не спалось. Прекратив, наконец, попытки устроиться поудобнее, старик встал с постели и подошел к окну. Издалека доносятся жуткие крики: убивают, видимо; на улице какой-то громила тащит за собой непонятное худенькое тело; через некоторое время из подворотни выползает человек – либо напился, либо избили… Все, как он привык. Вот оно, настоящее лицо войны. Оно не там, где свистят пули, звенят клинки и слышится вечное: «В бой!» Оно здесь, где крадут, убивают и насилуют, отбирая у вдов и сирот последние припасы и заставляя мальчиков воровать на улицах. Книжник вздохнул и прижался лицом к стеклу. Ему уже встречались ребята, пытающиеся выжить за чужой счет, сегодняшний рыжий парнишка был всего лишь одним из них. И старику становится все труднее их встречать. - Господин Книжник, - из-за двери послышался какой-то шорох, а потом показалось слабо освещенное лицо его хозяйки, вдовы Эст Тамоуэр, - Господин Книжник, скажите, Вам что-нибудь нужно? Он вздохнул, разворачиваясь к явно взволнованной женщине. Братство пока что снабжал своих членов деньгами, а потому для этой семьи он был важным гостем, способным заплатить на постой. - Госпожа Тамоуэр… - начал он. - Можете звать меня Эст, господин Книжник. - Госпожа Тамоуэр – старик попытался улыбнуться, - со мной все в порядке и мне ничего не нужно. Просто старая рана разболелась. - Может, сделать Вам горячие припарки? – она разволновалась еще сильнее. – Или послать за доктором? Через улицу живет мистер Дэйн, а он еще… - Нет-нет, ничего не нужно, совершенно ничего, - Книжник замахал руками, - Оно само пройдет, вы не волнуйтесь. Мне сейчас необходимо только покой и сон. Женщина поняла намек и вышла, напоследок еще раз пожелав ему спокойной ночи. Старик снова повернулся к окну. Он не солгал ей, у него и правда разболелась старая, незаживающая рана, которую нельзя было излечить. Рана глубоко в сердце. *** Утром он распрощался с хозяйкой, желающей ему доброго пути назад, и снова вышел на улицы города – искать дом своего почившего брата, записывавшего историю этой войны. Его уничтожили мародеры, но про судьбу записей ничего не было известно. Поэтому Братство его и отправило найти летопись гражданской войны, если она уцелела, и забрать с собой. Госпожа Тамоуэр рассказала ему, что «в шести кварталах отсюда проживал один господин, его тоже вроде Книжником называли. Да только убили его давно, а дом заброшенным стоит». Шесть кварталов… и можно будет уйти. Замечательно. - Доброе утро, дяденька! Господи, это же ему послышалось, верно? Книжник обернулся – за его спиной стоял тот самый вчерашний парнишка и улыбался ему во все свои вроде двадцать четыре зуба. Как же они опять встретились? - И тебе не кашлять, - буркнул себе под нос старик. – Что, ищешь нового простачка? Мальчик энергично замотал головой, отчего его рыжие волосы совсем растрепались и стали похожи по виду на соломенный парик. Книжник невольно улыбнулся. Парнишка был солнечным, веселым, и казалось, что он совсем не вписывается в картину разрушенных улиц. Как жаль. - Не-а, - тем временем заявил мальчик. – Я вас ждал. - Меня? Ждал? – на время у него совсем пропал дар речи. - Ага. Вы же тут на ночь остановились? У вдовы Тамоуэр? Я вчера слышал, как она соседке рассказывала, что у нее поселился богатый старикашка. Вот и решил, что это вы. - И зачем же ты меня ждал? – Книжнику стало интересно. Забавный мальчик - А чтобы вас помочь, - заявил нахаленок. - Ты так уверен, что мне нужна твоя помощь? - Так вы ж город не знаете. А я тут с рождения живу, могу вам… - И долго живешь? – перебил его Книжник. – Лет тебе сколько? - Шесть, - беспечно заявил мальчик. – Да вы не бойтесь, много не попрошу. Мне просто очень-очень нужны деньги. Горло внезапно сдавило нахлынувшим сочувствием. Каждый кормится как может, да? - Семье помогаешь, да? – спросил он, чтобы отвлечься. Парень внезапно сник, как будто из него выпустили весь заряд хорошего настроения. - Нет у меня семьи, - буркнул он, - у всех уличных семьи нет. Так что, - теперь он глядел ему в глаза с вызовом, - нужна вам помощь? Книжник внезапно успокоился. Очередная жертва из бесконечной череды сражений, да? Но, видимо, этот мальчик не хотел быть жертвой. - В свое время тут проживал пожилой человек, лет под семьдесят… ну, как я. - А как его звали? – парень смотрел с интересом. – Это был ваш брат, да? - Можно и так сказать, - по сути, все члены Братства – как братья и сестры. – А имени у него не было. Его называли Книжником. - А, так вы про этого чудика? Кто же его не знал-то. Но, - парнишка замялся, - его же… - Убили, я знаю. Мне нужны его вещи. - Ну, это если только остались. У нас сейчас все берут, что плохо лежит, а если хозяин умер, так вообще, - сейчас он говорил как умудренный опытом мародер. - Так дорогу покажешь? - Три монетки – и я вас туда и обратно проведу. - Даю пять, и ты меня проведешь до выхода из города. - Идет, - он опять широко улыбнулся. И Книжник снова поразился тому, как быстро меняется настроение у детей. *** - Почему ты носишь повязку на глазу? Мальчик вспыхнул, догнав по оттенку кожи цвет своих волос. - А зачем вам это? - Интересно, - старик улыбнулся. – Просто интересно. Парень дотронулся до своей повязки: - Просто у меня этот глаз не работает. - Ты хотел сказать, не видит? - Нет, именно что не работает. Вот, - он показал на небольшой одноэтажный дом с выбитыми стеклами, - вам туда. А я вас на улице подожду. Книжник невольно заинтересовался его словами – как у человека может не работать глаз? Тем не менее, задание есть задание, он поднялся по ступенькам и толкнул дверь. Внутри был полнейший беспорядок, казалось, что неизвестные грабители поставили себе целью перевернуть вверх дном все, что было в доме. Переступая через осколки посуды, Книжник искал то, что не заинтересует ни одного мародера – летопись, листы бумаги с записанной историей этих событий. Где же они могли бы быть? Внезапно что-то зацепило его взгляд. Так и есть, небольшая стопка лежала у камина. Видно, кто-то использовал бумагу для растопки. Книжник взял листы в руки, стряхивая пепел, и огляделся по сторонам – где же можно присесть? На кухне обнаружился нетронутый стул. Устроившись поудобнее, старик принялся разбирать бумаги, читая историю новой войны. «В городе царит волнение. Люди говорят о том, что через пятнадцать дней войска мятежного генерала подойдут к нам, а на помощь рассчитывать не приходится – в последний раз люди правительства забрали как ополченцев всех молодых парней. В городе остались лишь женщины с детьми, да старики, как я. Информация непроверенная, но вскоре я смогу уточнить дату нападения на город. Что с ними будет? Говорят, что в живых обычно никого не оставляют. Хотя даже им придется потрудиться, чтобы вырезать целый город». Книжник нахмурился. Что с ним? Почему он не описывает события, а пишет о своих впечатлениях? И как же ему везти подобное в Братство, вот в чем вопрос. «Соседние дома опустели – люди бегут из города, пытаясь спасти свои жизни. Солдаты будут через пять дней, а правительство отказалось нас защищать, мотивируя это тем, что в городе находились предатели. О чем это они? Разве могут женщины работать на чужую армию, зная, что их мужья находятся в опасности? Скорее всего, нас просто бросили на произвол судьбы, решив пожертвовать ради победы. Как Книжник я приветствую это решение, потому что город идеальное место для нанесения окончательного удара по армии генерала, тем более что он будет разрушен практически до основания. Как человек я молюсь, чтобы нам все же помогли». Бессмысленные, бессмысленные слова. Зачем он писал это, зная, что история гражданской войны будет найдена и возвращена? Книжник потер глаза и вернулся к последней странице. На ней была короткая надпись: «Я не переживу это нападение; я стар, и не смогу сопротивляться ни солдатам, ни мародерам. Мне лишь хочется, чтобы эта история дошла до Братства в нетронутом виде, чтобы они могли видеть картину гражданской войны во всей ее неприглядной мере. Я лишь один из Книжников, чье имя будет забыто, но моя история дойдет до потомков, чтобы они знали, что переживают невинные люди, находясь между двух огней». В войне нет смысла – разве не он так думал? Вот и его брат, предчувствуя скорую кончину, хотел лишь одного, чтобы таких записей стало меньше. Даже Книжники устают от бесконечных событий, смысла в которых нет. Старик посмотрел на последнюю страницу еще раз, а затем разорвал ее надвое. Братству это не нужно. История в его руках, задание выполнено, он может идти. *** Что-то не так – это он почувствовал уже у дверей. Обычно после подобных ощущений следовало нападение, тут же… Выйдя на улицу, он поискал взглядом рыжеволосого мальчика и все понял: парнишка стоял в окружении четырех ребят постарше. О чем они говорили, он не слышал, но уже по выражениям их лиц понимал – не о замечательной погоде. Уже подходя к этой группе, Книжник поймал обрывок разговора: -…нельзя так поступать. Мы же тебя защищали от солдат, грабителей и насильников, верно? А ты неблагодарный ребенок - тут говорящий покачал головой. - А чем мы теперь от них отличаемся, а? – смотри-ка, парнишка совсем их не боялся, по крайней мере, спорил на равных. – Слушай, я не могу заниматься воровством, так можно… Что можно, старик так и не понял, в этот момент один из ближайших парней положил ему руку на плечо, и мальчик резко замолк. Понятно. Нет семьи, говорите? - У вас какие-то проблемы? – поинтересовался Книжник у говорящего парня. Тот резко отшатнулся, не понял, видимо, как семидесятилетний старик смог бесшумно к нему подобраться. - Нет, дедуля, отвали, - в этот момент «дедуля» тоже положил ему руку на плечо, резким движением зажимая болевую точку. Парень взвыл, падая от резкой боли на колени. - У вас какие-то проблемы, - сказал Книжник, обращаясь к остальным ребятам, - а если сейчас же не уберетесь – ваши проблемы конкретизируются. Парни поняли, нехотя развернулись и побрели прочь по улице, помогая раненому товарищу. Он перевел свой взгляд на мальчика, тот снова ему улыбался. - Спасибо вам за помощь, дяденька, но не стоило. - Стоило дать им возможность поломать тебе пальцы? – Книжник невольно усмехнулся. – Давай, показывай выход из города. - А вы нашли то, что искали? Может, на могилу его хотите пойти? - Нет, - он покачал головой. Лежащие в его сумке листы бумаги и были его прощанием с братом. Спи спокойно, Книжник, твое послание дойдет до потомков. *** - А вы дальше куда пойдете? - Куда направят – туда и пойду, - Книжник слегка поклонился городу, словно прощаясь с родной землей. Нет, он уже давно перестал считать себя выходцем из одной страны, но было в этом жесте что-то… освобождающее. Мальчик внимательно смотрел на него, словно прикидывая что-то в уме, и уже открыл рот, но старик его опередил: - Я благодарен тебе за помощь. Вот – он сунул ему в руку деньги, - как и договаривались, пять монет. Мне уже пора, до свидания, - Книжник улыбнулся ему на прощание и отвернулся, начиная новый путь. Ему не хотелось брать на себя новую ответственность за чужую жизнь, направлять другого в пекло новой, не менее тяжелой войны. Хватит с него и своих «неправильных» мыслей. - Дяденька, - парень шел следом за ним, не желая отставать, - позвольте мне идти с вами. Я выносливый, честно, смогу все-все выдержать. - Все? – Книжник резко остановился, из-за чего парень чуть было на него не налетел. - Все, честно, - он смотрел ему прямо в глаза, не отрывая взгляда. – Мне тяжело тут оставаться, не могу больше грабежами заниматься. А с вами хуже, думаю, уже не будет. Хуже не будет? Книжник неожиданно для самого себя расхохотался, удивляясь характеру этого парня. Как можно в шесть лет быть таким рассудительным? - Хорошо, - отсмеявшись, сказал он, - Но учти, тебе будет тяжелее, чем думаешь. Готов к трудностям? - Готов! – мальчик явно обрадовался, Книжник это видел, и понимал: ему все же предстоит отправить еще одного человека на великое дело записи истории нашего мира. «Но, как бы то ни было», - мелькнуло у него в мозгу, - «разве мне нельзя хоть иногда улыбаться?» - Дяденька! - Ну чего тебе еще? - Дяденька, а как вас все-таки зовут?