Триста шестьдесят пять дней. Время: 07:23.

«Дорогой Чарльз… Это уже триста шестьдесят пятое письмо. Сегодня тот день, когда наши дороги разделились навсегда…» За окном показалась тонкая полоска солнечного света. Рассвет. Мужчина подошел к стеклу и прижался к нему лбом. «-Эрик, прекрати уже мучить себя, лучше отдохни. -Я в порядке. -Нам ехать еще полтора часа, там еще успеешь потрепать нервы с Мойрой. -Ладно, Чарльз, уговорил» Слеза тихо спускалась по щеке мужчины, плавно переходя на недельную щетину, цепляя каждый волосок и заставляя невольно морщиться. «-Знаешь, Эрик, а я рад, что наконец-то вся эта вражда закончилась. И что ты наконец-то одумался. -Не строй из себя Бога, шар для бильярда. И дай поспать, ты же сам сказал, что у меня есть такая возможность. -Всегда пожалуйста. У нас еще будет время вынести друг другу мозги.» Но этого времени у них не было. Эрик Леншерр каждый день, каждую минуту вспоминал то злополучное утро. Тот момент, когда словно лезвием бритвы пресеклась жизнь. Он вернулся к столу и вновь взял ручку. «…Не было бы, наверное, ни часа, чтобы я не перекручивал в голове тот момент. Помнится, мне однажды снился сон, где ты мне говорил, что я не виноват в том, что произошло. Но ты никогда не мог меня переспорить, Чарльз. Я тогда вновь с тобой не согласился, и ты все так же улыбнулся, сколько я тебя помню…» Эрик откинулся назад и закрыл руками лицо. До злополучного момента оставалось лишь полчаса. «Дождь стучит по лобовому стеклу, по крыше, стекая своими каплями вниз. Пол, сотрудник ЦРУ, пристально смотрит вперед, крепко держа руками руль. Чарльз, сидящий рядом, просто устало смотрит вдаль. Он мечтает наконец отдохнуть после такой встряски с Апокалипсисом, крепко обнять Мойру и забыть обо всем. Эрик, откинув голову назад, забылся глубоким сном. Чарльз повернулся назад и посмотрел на друга. Он верил в то, что вражда позади, что теперь они, как и раньше, займутся школой профессора, будут вновь работать как слаженная команда. -Берегись! – это было последнее, что услышал Чарльз. Он даже не успел повернуть голову, когда в их машину на полной скорости въехал огромный грузовик, которого занесло на мокрой дороге.» Эрик помотал головой, пытаясь выкинуть этот глубоко засевший кошмар, но было тщетно. Как, впрочем, и всегда. Он продолжил писать. «…Я весь год тебе пишу. Зачем? Честно говоря, не знаю. Может быть, я не верю, что тебя нет. Может быть, я сошел с ума. Впрочем, это неважно. Я постоянно чувствую тебя рядом, словно слышу твой голос у себя в голове, как и раньше, когда ты без моего ведома забирался ко мне в мысли. Знаешь, я сейчас отдал бы все, чтобы вернуть то время обратно…». «Эрик едва успел открыть глаза от пронзительного крика водителя. В этот же момент раздался страшный грохот и обломок бампера устремился ровно в голову Эрика. Он чудом успел откинуть его от себя благодаря своей силе. -Чарльз? – мужчина стремительно раскидывал в стороны обломки железа, вытаскивая с переднего сидения своего друга. -Чарльз, прошу, ответь! – слова смешивались со слезами, с истерическими всхлипами Эрика. Вот только Чарльз не мог ответить. За пять секунд до пробуждения Эрика его насквозь проткнула деталь от грузовика, и Смерть уже забрала профессора с собой в нескончаемое путешествие в неизведанные дали. Мысли Леншерра словно покинули его. Он словно в тумане слышал голоса врачей, которые вынули его из машины вслед за Чарльзом. -Время смерти: семь часов, двадцать три минуты. Нет, это не в серьез. Какое время смерти? Эрик в ярости сметал все металлическое вокруг себя, его не могли удержать четверо взрослых мужчин. Какое к черту время смерти? Хреновая шутка, господа.» Голоса в голове Эрика не умолкали ни на минуту. Слезы без остановки текли из его пронзительных глаз, падая и оставляя следы на пергаменте. Мужчина взглянул на объемную пачку писем, лежащих рядом со столом – он писал их каждый день своему безвременно ушедшему другу. Он помнил каждое письмо, каждую букву в нем. Он писал об обычной жизни после той аварии. Рассказывал, как вновь поругался со Скоттом, как помог Хэнку достроить очередной аппарат, как вместо Чарльза стал вести уроки. Эрик никому не показал эти письма, ведь они предназначались лишь одному человеку. И он обязательно их ему передаст. Мужчина посмотрел на часы – семь, двадцать. Надо бы закончить последнее письмо. «…Это последнее письмо, которое я тебе пишу. Хватит копить макулатуру, пора бы передать их адресату. Время пришло, Чарльз. Я всегда помнил те пять секунд, которые изменили наши судьбы. Пора бы мне вернуть тебе долг, дружище. Мы скоро встретимся. Эрик.». Отложив ручку, мужчина взял бокал, стоявший рядом с письмом, и подошел к окну. Солнце уже вовсю стояло над горизонтом и играло своими лучами на лице Эрика. Полная противоположность тому дню, когда погиб Чарльз. Мужчина в последний раз окинул взглядом территорию школы и залпом выпил содержимое бокала. Эрик уже не видел, что происходило в комнате. Он не слышал крики Хэнка, который прибежал на грохот падающего тела. Не слышал плач Джин Грей, Шторм и доброй половины учеников школы. -Время смерти: семь часов, двадцать три минуты, - прозвучал вердикт приехавших на место медиков. Хэнк подошел к столу и увидел на нем письмо, которое Эрик успел дописать. -Что там? – спросил его Скотт. -Они встретились, как Эрик и хотел, - Хэнк взял бумагу, осторожно ее сложил и положил в стопку. ... -Интересно, а каково это? - риторически спросил Эрик, поднимаясь с пола. -Что - это? – внезапно он услышал голос за спиной. Обернувшись, он увидел Чарльза. Тот стоял на своих ногах, откидывая назад волосы и неловко улыбаясь. -Умирать, каково это? Это больно? -Друг мой, вся боль, физическая или моральная, позади. Теперь уже не больно, - Чарльз подошел к Эрику и протянул руку. – У нас с тобой впереди самое интересное приключение. Леншерр крепко пожал руку и улыбнулся другу. Их история, так внезапно оборвавшаяся на Земле, лишь только начинается в Вечности. И, вероятно, она никогда не закончится.