Шалость удалась!

Да, у меня охуенное настроение, следовательно, я пишу нежность, пони и бабочек :з ______________________________________________________ Вот знаете, я всегда ненавидел иностранцев. Да-да, точно-точно. Просто не понимал, насколько я их ненавижу. Особенно женщин. Особенно красивых. Особенно рыжеволосых. Особенно тех, кто знаком с Антоном. Особенно тех, кого он прямо передо мной гладит по волосам!!! Я раздраженно зашипел, глядя, как МОЙ ПАРЕНЬ посмеивается и щелкает по носу невысокую худенькую девушку с медными волосами, подстриженными коротко, под мальчика. Учительница, тоже мне. Сплавила группку приехавших американцев-англичан-кого-то еще по новым домам, убедилась, что все хорошо, и теперь просто треплется с Антоном. Уроки все давно закончились, да и каникулы были близко, и в школе остались одни учителя и… я. Просто потому, что я забыл свои ключи дома, мне теперь приходится сидеть в кабинете Антона за первой партой и, положа голову на руки, смотреть на веселое общение парня со своей подругой. Говорить, что я ревную, – бессмысленно, вам не кажется? Но сделать ничего не могу, потому что, если я поссорюсь с этой Джей, я заодно потеряю и Антона. Он слишком уж бесится, когда я прикапываюсь к его друзьям. Да и, в самом деле, с чего бы мне ревновать – они ведь только общаются. Смеются. Болтают о чем-то на английском. Улыбаются. Трогают тут друг друга. - Ненавижу, - буркнул я в свои руки, отводя взгляд. Ну вот честно. Антон как будто издевается надо мной. Он же знает, что я его ревную ко всему, что движется! А что не движется – двигаю и ревную! А знаете, что самое отстойное? То, что эта Джей – буквально идеал внешности для Антона. Маленькая, худенькая, с небольшой аккуратной грудью, в блузке и недлинной темной юбке, бледноватая и с голубыми глазами. И рыженькая. Не настолько огненно, как я, а темно-рыжая, медная почти что. Да и вообще – она же девушка, а Антон – не гей. Его вполне может тянуть к улыбчивым красивым подружкам. Тем более, судя по всему, характер у нее получше моего. Постоянно улыбается, миленькая такая, как только услышала, что жить будет у Антона – смутилась и предложила платить или хотя бы готовить. Не то, что я. Самовлюбленный засранец-распиздяй, который постоянно всех подкалывает и выводит Антона из себя. Разумеется, я не буду ему нравиться так же сильно, как давняя подруга. От невеселых мыслей меня отвлекли теплые пальцы, зарывшиеся в мои волосы и чуть потянувшие наверх. Я встретился взглядом с темно-зелеными глазами парня, сверкавшими насмешкой, и тихо выдохнул. Кто бы знал, как мне хочется его поцеловать. И я бы сделал это, но тогда меня точно убьют – мы же не одни. - Пошли домой, - он говорил по-русски, поэтому Джей его не понимала совершенно, только крутилась рядом, с улыбкой поглядывая на меня. – Подождешь своих родителей у меня. - Не хочу, - буркнул я, готовый на Антона обидеться по гроб жизни, но он настолько мягко гладил меня по голове, незаметно перебирая густые волосы, что обижаться как-то совсем не хотелось. Заметил, зараза, что я злюсь, и теперь извиняется. Я громко фыркнул. – У тебя вот эта вот будет дома. - Какой ты недружелюбный, – вкрадчиво протянул Антон, оборачиваясь к Джей и с улыбкой сообщая, что он «сейчас поднимет этого засранца и придет». Девушка засмеялась, кивнула и выскользнула за дверь. Антон проводил ее взглядом и тут же склонился ко мне, почти что прижимаясь губами к моим. - Ну и что за цирк? – тихо спросил он, чуть кривя губы. Я надулся и опустил глаза. Ну вот не могу я ему признаться, что ревную. Вот не могу! - Да просто подумал тут, что не хочу вам мешать, - весьма ядовито отозвался, наконец, я, постукивая кончиками указательных пальцев друг о друга. Глаза Антона нехорошо сверкнули, и он внезапно просто укусил меня за нижнюю губу. Больно укусил, блин! – Ауч, твою мать, ты чокнулся?! – меня тут же заставили замолчать, проводя по побаливающей губе языком. - Ты идешь с нами. Не обсуждается, - властно произнес парень, чуть дергая головой, чтобы черные волосы не лезли в глаза. Я надулся еще сильнее, но все же кивнул. Да ну тебя…

* * *

Каково же было мое удивление, когда Джей попрощалась с нами всего через минуту, сворачивая от школы сразу вбок, к одной небольшой кафешке. Антон усмехнулся быстро и насмешливо: он явно знал, что девушка уйдет. Зато я не знал. И теперь… по спине пробежал холодок от негромких слов парня: - Джей ушла надолго, поверь мне. Со столькими людьми ей надо повидаться… Так что… Мы будем одни, - он сказал это так, что… в общем, кажется, меня сегодня выебут во всех позах за мои обижульки. Это приятно, ага. Даже слишком приятно – настолько, что во время процесса сдохнуть хочется от перевозбуждения, потому что кончать мне не дают. – Не беспокойся. Он отвернулся, засунул руки в карманы и пошел вперед, а я просто плелся за ним, пребывая просто в жутком настроении. Кроме всего, болела еще и голова, поэтому было… ну, короче, не классно. Классно стало в лифте, когда меня притиснули к стенке и нагло поцеловали, даже не дожидаясь прихода в квартиру. Я замычал, крайне недовольный такой наглостью. Ну вообще недовольный. Просто до жути. Целоваться с Антоном приятно, конечно, но больно. Особенно когда он злой или просто в плохом настроении – ранки на губах и языке потом не заживают несколько дней, и даже воду пить больно. - Антон Константинович! – воскликнул возмущенно я, когда мы вывалились из лифта и парень все же отстранился, чтобы открыть двери. Он только чуть повернулся, окидывая меня наглым взглядом. Вот умеет он смотреть так, что… как будто не просто раздевает, а прямо насилует мысленно. Уж больно глаза у него выразительные. - Давай, ревнивец, проходи, - меня втолкнули в квартиру, заперли дверь и уже начали приближаться с крайне недвусмысленными желаниями, но я отступил и внезапно почти что бегом кинулся в комнату, закрывая дверь прямо перед лицом парня на замок и сползая по ней. Усмехнулся и потер руки. Настроение явно поднялось. - Анто-о-он Константинович, - коварно протянул я. – Не открою. Буду тут сидеть. Ты мне бо-бо сделаешь. - Не сделаю, - нетерпеливый парень, кажется, начал раздражаться. А может, и нет. Я, если честно, не понимаю, как у него меняется настроение. То он усмехается, а то может разозлиться из-за невинной шутки. Вот как сейчас, например. Обычно на такие заявления он просто улыбается и усаживается у двери, опирается о нее головой и разговаривает со мной, пока я не открою, а потом на него нападет нежность, так что мне просто счастье. А вот сейчас он явно ни на какую нежность и разговорчики не настроен. - Быстро открывай! Я вздохнул и сжался в комок, упирая подбородок о колени. Усмехнулся. - А иначе что? Парень громко выматерился и явно куда-то ушел на несколько минут. Загрохотало что-то на кухне, потом в ванной, и через несколько минут бесконечных поисков парень вновь вернулся к двери, бормоча, что мне будет плохо. Я ехидно посмеивался, зная, что у него только один ключ, который находится у меня. Но, видно, я ошибался – дверь внезапно распахнулась, и я рухнул на спину, снизу вверх глядя на нехорошо ухмыляющегося Антона. - А иначе я сдерживаться точно не стану, - почти что прошептал парень. Я попытался вскочить, но меня перехватили и подняли на руки. Пару раз подкинули, заставляя буквально вжаться в крепкое тело и испуганно ухватиться за ворот футболки. - Антон Константинович, - не, я люблю заниматься с ним сексом, честно, он просто охрененный любовник. Когда добр ко мне. А вот когда злится непонятно из-за чего… Явно не думает, что я все же хрупкий парень. Чистый и невинный, между прочим! Непорочный! – Не надо! Блять! – я воскликнул от страха, когда меня вновь подкинули. Реально жутко, когда он так делает. Антон все же с ухмылкой усадил меня на край дивана, заглядывая в глаза, и я чуть поджал губы. Несколько секунд обдумывал, что делать, а потом решил, что нужно давить на жалость. Чуть приоткрыл рот, склонил голову так, чтобы глаза были едва видны из-за не заколотой челки. Пальцами впился в ткань футболки Антона, потом подумал и заставил пальцы чуть подрагивать. - Ах… Ан… Антон Констант-тинович… Я… - я постарался оттолкнуть парня, слабо и будто бы неуверенно, прикусил губу и склонил голову еще сильнее. Оставалось надеяться, что парень не догадается, что я просто несу бред и активно играю бедного несчастненького Кириллочку. – Н-не надо… Я так не хочу, чтобы было… ах… больно… - Ты идиот, - горячее дыхание учителя опаляло макушку. – Ревнивый идиот. Какого хуя ты так себя ведешь? - Я… - а сказать-то и нечего. Я втянул в себя воздух и внезапно затараторил: – Просто вы так с ней общаетесь! Вы… вы ей что-то говорите, вы к ней прикасаетесь, вы ее по волосам гладите! – я даже не заметил, как полностью перешел на «вы». Зато отчетливо чувствовал, как покраснели от стыда щеки. Вся моя «давка на жалость» полетела в молоко. Я теперь себя не контролировал. – И вы! Вы!.. Вы так улыбаетесь… Антон, ты так улыбаешься, когда с ней, - я все же поднял глаза, смотря на парня с тоской. Ну почему он, блять, не понимает?! Я ж тут, блять, постоянно с ним время провожу, а он как будто не понимает, что я по уши в него влюблен! Прохладные пальцы коснулись моего подбородка, заставляя поднять голову еще сильнее, почти запрокинуть ее. Я встретился с ним взглядом и зажмурился. Попытался отвернуться, тут же сжимая губы, но парень внезапно сам отпустил мой подбородок и зарылся в волосы. - Вот же ж дурачина, - проворчал он, прижимая меня к своей груди. Я фыркнул, уперся щекой о парня и показал его плечу язык. – Почему я тебя ревную действительно по поводам, а ты – когда в голову что-то взбредет? - Ты им улыбаешься, - кайфуя от тонких пальцев у себя в волосах, блаженно протянул я так, словно это все объясняет. – Сволота. Сам даешь мне поводы. - Ты бы меня даже к бабулькам у подъезда ревновал, если бы я им улыбался, да? – Антон тихонько улыбнулся, целуя меня в макушку, а я обиженно вытянул губы трубочкой и фыркнул с чувством собственного достоинства. - Я и так ревную! – заявил я, а парень на секунду замер, а затем усмехнулся крайне насмешливо. - Дуралей, Кирилла. - Ага, типа того. А ты – извращенец. - Только по настроению. - У тебя же всегда такое настроение, изврат. - Сам виноват. - Люблю твое настроение. И тебя тоже, кстати. - Да я уж догадываюсь. - А где мое признание?! - Пфф. А ты тоже догадайся! - Обижусь же! М-м-м! Идиот! Не лезь ко мне! Не целу… А-а-ах! - Боже мой, дурачина, обожаю тебя.