Шалость удалась!

Антон стоял перед моей матерью, засунув руки в карманы, покусывая нижнюю губу и смотря на нее исподлобья, как-то странновато и мрачно. Кажется, он злился на нее за то, что она выгнала меня из дома на пару с отцом, но отчаянно сдерживал свой гнев, чтобы не было еще хуже. Я думать об этом сейчас не мог – держался мизинцем за карман его толстовки и только и мог ощущать теплую ткань у моего пальца и кожу Антона, которой я иногда случайно касался. И не случайно тоже касался. Я до сих пор не верил, что он простил меня. Не до конца, я вижу, ему до сих пор больно из-за моего предательства, но все же… он обо мне, по крайней мере, заботится. Это уже успокаивает. Молчание, если честно, меня пугало просто до жути. Антон настоял на том, чтобы прийти к моим родителям и наконец-то признаться во всем, но…это было не так уж и легко, как кажется на первый взгляд. Хорошо хоть, отца не было – он бы убил и меня, и Антона. - Антон, ты знал, что мой сын?.. – женщина осеклась, а я чуть отвел глаза и скривился. Блять, ну и что такого, что я гей?! Черт. Если Антон действительно скажет ей, что он не просто знает, но еще и спит со мной, то как она отреагирует? Нет, когда мы позвонили в дверь и она открыла, реально была заплаканная, но все же… Страшно. Я сделал крошечный шаг вбок, прижимаясь к Антону плечом. Даже не прижимаясь - едва-едва касаясь своей футболкой его толстовки. - Знал, - а вот парень, кажется, ничего не боялся. По крайней мере, на его лице не читалось страха. Вот только запястье было жутко холодным. - И… - голос женщины задрожал, она упрямо сжала губы и неожиданно выпалила: - С кем он был?! Вот тут в лице Антона что-то дрогнуло. Он неожиданно открыто перехватил мою руку, сжимая пальцы, и выдохнул: - Еще с лагеря со мной. Женщина застыла, буквально каменея. Рот у нее приоткрылся, в глазах читался явный шок, но уже через пару мгновений она справилась с собой. Кривовато улыбнулась нам с Антоном – кажется, она уже либо подозревала, либо успела обдумать все возможные варианты и прийти к такому же выводу… по крайней мере, на нас не орали и даже не вызывали милицию из-за мнимой педофилии. - Я не верю… - голос у нее был слабым, в нем явно сквозили слезы. Мама чуть шатнулась, оперлась рукой о дверной косяк – мы-то с Антоном стояли в коридоре. - Мам, я… - я попытался оправдаться, но Антон неожиданно подцепил пальцами мой подбородок, заставляя меня чуть приподнять голову. Теплое касание губ – и он уже отстранился, снова глядя на мать. - Я не стану его бросать. Вообще никогда, - вот этих слов я от парня не ожидал, с изумлением посмотрел на него, а Антон спокойно продолжил: - В крайнем случае, после того, как Кир выпустится, мы можем переехать в Америку – с поступлением я ему помогу, знакомые там живут, все контакты мы вам оставим, и… - он заткнулся и, вздохнув, сообщил моей матери, совсем ошалевшей от таких слов: - Я его люблю. Хмыкнул глухо, развернулся, потянув меня за собой. - Пойдем, - сказано было совсем тихо, и я, поглядев на маму, которая так и стояла в дверях, потянулся за Антоном, спускаясь по лестнице за ним. – Пусть подумает. Надеюсь, она все же не расскажет в школе, что… Я неожиданно остановился, и, пользуясь тем, что сейчас я был выше Антона, обнял его, утыкаясь лбом в макушку и даже слегка заваливаясь – пришлось наклоняться, поскольку я был на пару ступенек выше. - Прости меня, - я, откровенно говоря, больше не извинялся с того момента, как Антон все же простил меня, но все равно чувствовал за собой дикую, пожирающую меня вину. – Прости… я люблю тебя. Я действительно тебя очень-очень люблю, Антон, я никогда больше даже смотреть ни на кого не буду, обещаю тебе!.. – шепот прервался – парень резко развернулся, в последнюю секунду подхватывая меня и не давая завалиться. - Я знаю, - он снова чуть кусал губу, и это единственное, что выдавало в нем душевную нестабильность. И как он только так может?.. – Ты думаешь, простил бы я тебя, если бы не поверил? Истерикам я имею привычку верить, - он чуть улыбнулся и осторожно поцеловал меня в уголок губ. Это было приятно, но… такое чувство, будто он после нашей ссоры и примирения стал обращаться со мной так, будто я вот-вот сломаюсь. Странно. - А вдруг сломаешься? Я с удивлением поглядел на парня, но он улыбнулся и качнул головой. - Ты снова говоришь сам с собой. - Это же ничего? – я мило улыбнулся, но улыбка тут же стала широкой и радостной. Знаете, что я заметил? Я перестал улыбаться с ним миленько. Именно с ним. Не могу улыбаться ему так, как в лагере – тогда я считал его своим врагом, особенно первое время. Да даже некоторое после того, как влюбился!.. А сейчас я просто не могу ему так улыбаться. Только искренне. - Просто прекрасно, - меня подхватили на руки, я коротко вскрикнул, но парень только мотнул головой, как бы показывая, что не надо мне сейчас вопить. Вечер же уже. – Всегда могу случайно услышать твои скрытые мысли. - Дурак, это не смешно, - я забавно надулся, Антон Константинович только улыбнулся в ответ. - Конечно, нет. Меня, осторожно прижимая к себе, донесли до квартиры, и тут Антону пришлось меня отпустить, чтобы открыть двери, а затем просто затолкнуть внутрь и прижать к стене. Дверь захлопнулась, щелкнул замок. Парень оказался непривычно близко – за те дни, что мы не общались, я успел по нему соскучиться. И что, что это всего пара дней? Какая вообще разница? Темно-зеленые глаза парня словно изучали дно моих глаз, покусанные бледные губы расплылись в улыбке. Целоваться хочу. Очень хочу. Его губы коснулись моего подбородка, скользнули чуть выше, и я неожиданно забавно поморщился и тихонько чихнул. Встретился с глазами Антона – тот сделал небольшой шаг назад и… расхохотался. Медленно сполз по противоположной стене на пол, не прекращая смеяться, а я кинулся к нему, начиная колотить кулаками. Несильно, не желая причинить боль. Хотя… он же у нас тренированный. - Нечестно смеяться над больным челове-еком! – я продолжал колотить его, но парень неожиданно перехватил их, прижал к своей груди. В его глазах плескалось счастье. Полное, даже немного странное для такой ситуации. Счастье и облегчение. - Ты даже не представляешь, как я рад, что мы помирились. Обещаю, я помогу тебе со школой. Не дам выгнать, - он улыбался, а я только чуть кивнул, даже не упоминая того, что Марка можно не избивать. Об этом я поговорю с Антоном позже. Наверное. Я слишком не хочу больше с ним ссориться… Я прижался к груди парня ухом, слушая, как бьется его сердце и чуть улыбаясь. Он мягко положил ладонь на мои волосы, уже вымытые и расчесанные, но по-прежнему незаколотые. Вот сейчас я тоже абсолютно счастлив. Просто потому, что у меня есть любимый человек. И будет со мной всегда. Я даже думать о другом не хочу – я уверен в том, что меня не бросят. Никогда. И… поэтому я вполне могу себя назвать самым счастливым на планете. - Спасибо вам, Антон Константинович… за это. ______________ КОНЕЦ. Я был очень рад снова писать про них. Действительно - просто безумно рад.) А еще, спасибо Маргарите, которая Minoki Haniko, за такой вот рисунок :з http://cs408131.vk.me/v408131189/187/ArgIYko1xk0.jpg