Недетские вопросы от детского персонажа

Шура — твою-то мать, это надо же так привыкнуть к имени, которым зовет его Артур, чтобы самому о себе думать так! — никогда не был особо впечатлительной особой. Ему, впрочем, и не по статусу такое. Если совсем объективно. А Саша очень старательно оправдывал свой статус. Он хмурился в Ордене, даже когда было весело — потому что старший и самый серьезный. Потому что личный и единственный ученик старшего мага. Единственного, кхм, по его же вине, старшего мага Библиотеки, но это неважно. Еще Саша был сильным — потому что у него необычный серый цвет, монохромный, единственный в своем роде, он же обязан. Ну и наконец — он был обязан приглядывать за Соловьем и обучать его существованию в современном мире. По личному приказу ректора тогда еще Настоящей Московской Библиотеки. Вот так. И не то чтобы Саша был безумно рад такому поручению. На самом деле, далеко нет. Поначалу. Это уже потом, когда он стал потихоньку влюбляться в Соловья… Ладно. Хорошо. Когда он просто раз — и бульк! — осознал, что уже утонул, что буквально погряз в этом странном, явно сумасшедшем маге, что жить без него теперь вряд ли сможет, да, именно в этот момент Саша был всем сердцем согласен жить с Соловьем в одной квартире. В следующий момент пришел, собственно, Артур, растянулся на полу в прихожей, потому что на улице шел дождь и шлепанцы стали скользким, уронил пакет с купленными продуктами и разбил бутылку подсолнечного масла — Саша тогда в очередной раз передумал. Ну как, мать вашу, с таким вот можно жить? Саша утешал себя тем, что ничему не удивляется. Что у него железные нервы. Что он просто образец терпения и каждый день доказывает это вновь и вновь. Утешение помогало, учитывая, что все это вполне соответствовало правде. До одного распрекрасного дня… — Шууур, а что такое «минет»? Саша поперхнулся молоком, стакан которого всегда выпивал с утра. Привычки, что ли, менять пора? — подумал он, рассеянно оглядывая белую лужицу на полу. — Шур, так что такое?.. — Замолкни! — Алиновский был практически уверен, что покраснел. Такие вопросы от взрослого, симпатичного мужчины… А, ну да. Это же Соловей. Он может и не такое. — Не знаю я, — буркнул Саша в ответ. — Отвянь, видишь, убирать нужно… Артур подозрительно спокойно отвял. Шуре бы тревогу забить, но он только выглянул в зал, где обнаружил не совсем привычную картину — Артур увлеченно исследовал новенький, два дня назад купленный смартфон, и не стал заморачиваться, продолжил свои черные дела. Белые. Убирать молоко он продолжил. Последнее, между прочим! За новым бежать в магазин. А денег нет. В любом случае, как выяснилось позже, это оказалось фатальной сашиной ошибкой. Вечером, уставший после насыщенного дня с Красной Шапкой на мопеде и многоголовым, многоглазым Волком, Шура допустил еще одну, ничуть не менее фатальную ошибку. Впрочем, обдумывая эту ситуацию потом, он думал, что вряд ли Соловью что-то помешало сделать все как хотелось ему. Зайдя в ванную, Саша забыл запереть дверь. Такая мелочь — забыл повернуть маленький язычок замка, незначительное действие, сущая чушь, а к чему привести может — страшно подумать! Саше было абсолютно некогда думать, когда он стоял под душем — в ванне, потому что душевой кабинки у них так и не завелось, Валентина была против, — намыливая волосы, а дверь тихо скрипнула, потом хлопнула, и бодрый и до омерзения радостный Соловей, похоже, усевшийся на стиральную машинку, заявил: — Я узнал! Саша принялся отплевываться от горького шампуня. Глаза нещадно жгло, причем он ухитрился заехать мыльными пальцами сразу в оба. Едва ли не скуля, Алиновский сполз на дно ванны и прислонился спиной к бортику, усевшись лицом к Артуру так, чтобы ему ничего. Не было. Видно. Вот так, притянув ноги к себе и согнув их в коленях, протирая в процессе глаза, которые он даже чертовой броней защитить не мог, Саша нашел в себе силы поинтересоваться: — И что же ты, мать твою, узнал? — Что такое «минет», — доверчиво поделился Соловей. — А вот про мать мою ничего, к слову. Если только не считать всю уже известную тебе информацию про дражайшую Ангелину. Саша на некоторое время потерял дар речи. — Нет-нет, все в порядке, — запротестовал зачем-то Соловей. — Ты сиди так. И глаза не открывай, тебе так будет более комфортно и менее больно тоже… — за всеми этими рассуждениями Артур явно принялся что-то делать. Судя по шуршанию… Эм… Он слез с машинки и начал раздеваться? Саша понадеялся, что понял неправильно. Что Соловей, например, собирает грязную одежду Алиновского и сейчас уйдет с ней. Рядом опустились чьи-то ноги. Явно длинные. Их обладатель — ну не надо же гадать, кто это, Саша просто пытался подобрать подходящее определение для этого нахала, — покрутился и уселся рядом с Шурой в той же позе, прижавшись к нему голым плечом и таким же обнаженным бедром. — Какого хрена ты… — начал Шура, все еще не открывая глаз, когда ему в рот скользнули два пальца. От неожиданности он прикусил их, и Соловей тихо вскрикнул. — Пошти, — прошепелявил Саша и выплюнул пальцы. Длинные, сильные пальцы Артура. Ух. Впрочем, долго жалеть или думать об этом в принципе ему не пришлось — наглые пальцы скользнули вниз, к паху, не особенно обращая внимание на то, что Саша правда старался сжаться, не пустить руку, оттолкнуть ее. Ну ладно, допустим, не очень сильно старался. Соловей другой рукой отвел колено Шуры — левое, то, которые было ближе к нему, — в сторону, и пораженно охнул. Саша про все забыл. Про сопротивление, про мыло в глазах и новую порцию на руках. Он просто крепко зажмурился и закрыл лицо руками. Ну конечно, блин, когда рядом садится твой голый наставник, раздвигает тебе колени, что уже странно, между прочим, но это для обычных людей, и обнаруживает, что ты возбужден — забудешь тут про все. У Саши был вагон оправданий. Он подросток, едва — ну два года, фигня какая, — совершеннолетний, у него давно не было секса, рядом сидело ходячее очарование, в которое он влюблен… Ну ладно, последнее уже слишком личное, его не озвучить так просто. Особенно Соловью. — Потрясающе, — между тем прокомментировал этот… Персонаж! и принялся ласково, самыми кончиками пальцев гладить член Саши. Второй рукой он все еще придерживал колено, видимо, опасаясь, что Алиновский пнет его, не сдержавшись. — Ты что творишь? — сквозь зубы процедил Саша, не собираясь доставлять удовольствие Артуру еще и своими стонами. — Я просто не могу объяснить, я же смотрел, — виновато отозвался тот. — Могу только показать. Нельзя же не знать такие вещи… С этими словами Соловей наклонился вперед, Саша почувствовал скользящие по его коже влажные волосы, и коснулся губами головки. Шура мог бы уже трижды открыть глаза, но он предпочел этого не делать. Выше его сил было еще и смотреть за этим всем действием. Поэтому Шура только крепче зажмурился, положил одну руку на затылок Соловью, не став давить, просто больше особо было некуда, а второй вцепился в бортик ванны, и сжал зубы. Не будет он стонать, не будет, не будет… Артур потер кончиком языка уздечку, вобрав головку в рот, и Саша правда не застонал — взвыл, как пойманный зверь. Соловей даже не дернулся, скорее, содрогнулся от этого звука. Вывернуться так, чтобы посмотреть на Сашу, он не мог, поэтому отстранился и задал важный для него вопрос: — Тебе нравится? Касаясь горячими и почему-то очень сухими губами головки. Потому что поднять голову выше он тоже не мог, мешала рука Саши. В ответ Алиновский только зарычал, чуть выгнувшись. Он не имел ни капли морального права сейчас нагнуть Соловья ниже, а ведь это было так легко, так просто… Артур, впрочем, оказался на удивление понятливым. Он точно верно истолковал рык Саши и тут же нагнулся, снова насаживаясь ртом на его член, теперь гораздо глубже. По телу Шуры пробежала сильная дрожь. Он вспомнил, что как-то раз видел, как Соловей развлекает маленькую тень тем, что держит на кончике языка маленький шарик света. Как он это делал, Саша предпочитал не задумываться, его больше занимал длинный, острый чернильный язык. Артур как специально подтвердил мысли Саши — язык, скользнувший вдоль члена, явно принадлежал не обычному человеку. Ни один человеческий язык не смог бы обвиться вокруг члена. За всеми этими офигенными ощущениями Шура даже не почувствовал, что его колено отпустили, что рука Соловья оказалась внизу, под ногой Саши, и пальцы, пластырей на которых не ощущалось, погладили поджавшиеся яички и скользнули ниже, к анусу. Алиновский протестующе дернулся. Соловей другой рукой придержал его бедра, но от дела не отвлекся - пальцы аккуратно разминали колечко мышц, а длинный язык проворно двигался по члену. Саша был не готов изменить принципам и целям, но тело точно передало его - он тихо, вымученно застонал. Соловей в ответ заурчал, и Саша, широко раскрыв глаза и выгнувшись настолько, насколько а принципе позволяла поза, позорно кончил от вибраций его горла, не успев даже оттащить учителя за волосы. Тот, похоже, был не очень против. Сел, выпрямился и повернулся лицом к Саше, широко улыбнулся. - Хорошо я объяснил? - поинтересовался он. - Теперь это так называется? - прошипел Шура, наблюдая, как Артур слизывает с губ остатки его спермы и как стирает ее пальцами с подбородка. Саша чувствовал, что остался в долгу перед этим чертовым сумасшедшим, но опустив взгляд ниже, понял, что что-то не так. Красивый и аккуратный член Соловья, ничуть не возбужденный, лежал в обрамлении светлых кудряшек. Саша сглотнул. - Эм, Артур... А ты не... Ты не возбужден? - неуклюже, очень смущаясь, спросил он. - А должен быть? - пораженно переспросил Соловей. - Шур, а как это "возбужден"? Это приятно? Саша едва удержался от того, чтобы пробить себе лицо мощным фейспалмом. - Артур, а где ты вообще услышал про минет и что смотрел? - Про минет что-то говорил Матвей. Антону. А я рядом на крыше лежал и ничего не понял, - радостно поделился Соловей с вмиг побледневшим Сашей. - А смотрел... м, сейчас-сейчас, это называлось "проно". Нет, "порно", точно, теперь правильно. - Ясно, - хмуро заключил Саша. - У нас проблемы, Хьюстон, - пробормотал он. - Артур, так... Так ты даже не знаешь, что сейчас натворил? - отчасти с надеждой, отчасти с невероятным разочарованием спросил Алиновский. - Показал тебе минет, - невозмутимо ответил Соловей. Саша не стал беречь детскую психику учителя, наоборот, попытался сбить его с толку: - Взял в рот мой член, отсосал, проглотил мою сперму, - миролюбиво добавил он. На него уставились голубые наивные глаза. Шура вздохнул в преддверии следующего вопроса. - А что такое "сперма"? - Я даже не знаю, как это объяснить, - пожал плечами Шура, едва сдерживаясь, чтобы не орать от счастья - Соловей как миленький попался в простенькую ловушку. - Давай я тебе лучше покажу, - предложил он и, не дожидаясь ответа, наклонился, взял в руку член Артура и широко лизнул головку. Сверху раздался сдавленный стон, но Саше было уже неважно, что Соловей зажимает себе рот. Главное, сейчас он покажет чертовому магу, где раки зимуют. И что такое сперма.