Не твой

Даддарио всегда думал, что с крыши небоскреба небо будет ближе, но это оказались лишь иллюзии. Иллюзии и только…

Холодный ноябрьский ветер вновь и вновь бьет своими порывами в лицо, отчего на глаза наворачиваются противные до омерзения слезы. Нет. Не сейчас. Не сегодня. В жизни, определенно, есть нечто более важное. Хотя… Кажется, и жизни то больше не будет. Или уже нет? Резкий звук уведомления из Твиттера отрывает Мэттью от раздумий. «Пожалуй, я нашел свой смысл» — появляется на экране надпись, а ниже фотография с изображением красотки Шелби и е г о Гарри. С таким любимым, теплым и до мурашек родным Гарри. Он не твой. Уже не твой. А может, никогда твоим и не был. Прочь мысли, боль, телефон, улыбки, лживые слова. Прочь. ПРОЧЬ! П р о ч ь. Хочется кричать. Кричать так, чтобы каждый почувствовал эту боль. Кричать так, чтобы весь мир знал о разбитом сердце. Кричать так, чтобы хоть немного стало легче. Мэттью делает очередной глоток коричневого напитка прямо из горла бутылки и хмурится. Алкоголь обжигает, попадая внутрь. — Нашел, значит… Даддарио сжимает телефон до побелевших костяшек. Не так все должно было закончиться. Это вообще не должно было иметь конца. Еще секунда и телефон валяется в противоположной части крыши. Воспоминания градом сыплются в спутанные мысли, выбивая последний кислород из легких. Это было слишком натурально, чтоб быть обманом. Слишком правдиво, чтоб оказаться выдумкой. «Нам нужно поговорить» И сердце пропускает удар. «Это неправильно» Ноги подкашиваются. «Мы д о л ж н ы это прекратить» Смысла жизни больше нет. Из головы не выходит лишь один вопрос: почему так просто ушел? Сдался? Вернее будет, не ожидал, не понял, не успел. Теперь поздно. Поздно что-то обдумывать, решать, пытаться. П о з д н о. Вот только сердце не хочет с этим соглашаться. Этот паршивый орган ускоряет темп от мыслей о Шаме, а по телу начинают безостановочно бегать мурашки. «Это иррационально» — твердит внутренний голос разума, пока тело вкушает очередную порцию виски. В голове всплывает очередное воспоминание. Дождливый летний вечер. Все небо затянуто тучами, а по окнам трейлера уже который час барабанит дождь. Мэттью лежит поперек кровати и пытается выучить еще пару страниц роли для следующего съемочного дня, но выходит плохо. Виной тому Гарри, который уже минут сорок рассказывает о новой сцене их экранных героев. По его словам это что-то волшебное, что заставит сердца фанатов биться в тысячи раз быстрее. — И в этот момент Алек выбегает из института, мечется из стороны в сторону, хватает ртом воздух, ища Магнуса. Он по-настоящему боится, что потерял его навсегда, не сказав о любви… — похоже, Гарри переполняли эмоции, и парень совершенно не собирался этого скрывать. — Это иррационально, — перебивает его Даддарио, наконец отложивший сценарий в сторону. — Знаешь, Мэттью, любовь сама по себе иррациональна. Она заставляет миллионы людей переступать через себя, многолетние принципы и идти против ветра. И, поверь, это волшебно, что в столь продажном и расчетливом мире есть хоть что-то иррациональное, за что мы можем и должны сражаться. Очередной глоток виски и бутылка пуста. Она летит в сторону, приземляясь вблизи телефона. Но это не важно. Важно лишь то, что теперь не за что сражаться. Н е з а к о г о. И против ветра идти н е з а к е м.