***
До квартиры они добирались в такси и молча. Это было настолько кинематографично, что Стивену даже нравилось. Мужчина снимает молоденького парня на скучном вечере и везет к себе домой — отличное начало порно-фильма или фильма ужасов, триллера, мелодрамы, арт-хауса — любой вариант подходил. Учитывая обстоятельства, это все же обещало стать порнухой, но Стивен совершенно точно не был против такого развития событий. — Я живу один, — зачем-то сообщил он уже на входе. — Ага, — Эндрю снова передернул плечами — видимо, это было что-то нервное. — А ты? — разговор явно не клеился. — У меня две сестры, три собаки, брат священник, отец-пьяница и жуткий гомофоб, — неожиданно выдал Эндрю, прыснув, замечая недоумение Стивена. — Я живу один, и я с удовольствием выпью. — И что за спектакль вы представляете у нас? — поинтересовался Стивен, налив им по стакану. — Мы говорили об этом весь вечер, но ты ведь только и делал, что пялился на меня, так что не думаю, что тебе интересно. Фраза прозвучала таким непринужденным тоном, что Стивен даже не сразу сообразил, что именно сказал Эндрю. Это было смело, а еще — самоуверенно и дерзко. Он окинул его взглядом, замечая сейчас то, что не заметил на вечере — секс. Эндрю словно транслировал его в воздух, нервно перебирая пальцами по граням стакана и, чуть щурясь, делая небольшие глотки. В какой-то момент Стивену показалось, что этот секс, даже какая-то похабность, настолько накалила воздух, что захотелось выйти на балкон и проветриться, но вместо этого он опасно поставил свой стакан на подлокотник кресла и встал. — Ты хочешь еще пить? — спросил он, делая шаг к Эндрю. Тот медленно поставил свой стакан также, будто отзеркаливая движение Стивена и также неторопливо поднялся. — Нет. Стивена буквально швырнуло на него. Он не собирался больше и секунды терпеть этот чуть насмешливый тон вкупе с бьющим через край собственным желанием. Все происходило стремительно. Он не успевал откладывать в своей голове все действия, которые совершались, руководствуясь лишь порывом, захватившим их обоих. Стаскивая с Эндрю рубашку, а затем — пытаясь избавиться и от брюк, он замечал лишь, что тот тоже старается разделаться с этим как можно скорее и, видимо, сам очень хочет приступить к главному. — Спальня, — Стивен все же оторвался от горячих губ, которые все целовал и целовал как подросток. Эндрю кивнул и двинулся за ним, тут же снова вставая на цыпочки, чтобы продолжить. Целовался он так же, как и жил — порывисто и нервно, сбиваясь и прерываясь, чтобы то ли перевести дух, то ли набраться сил. Они стукались зубами, чуть не прикусывали друг другу языки, и Стивен на секунду задумался, от чего такая поспешность, ведь у них впереди была вся ночь. В этот момент они оба уже упали в кровать, и совершенно бесстыдный вид Эндрю под ним буквально вышиб из Стивена весь воздух. — Вот ведь блядь, — выругался он, зависая. На бледном лице пылали два красных пятна — щеки горели то ли от смущения, то ли от возбуждения, но Стивена снова будто завораживали чертовы чернющие глаза, в которых невозможно было ничего разобрать. Два угля — безумные и опасные. — Что? — Эндрю чуть настороженно дернулся. Он, видимо, не мог и секунды провести спокойно. — Охренеть, какой красивый, — выдохнул Стивен, медленно проводя рукой по-мальчишески совершенно безволосой молочно-белой груди. Эндрю странно вздрогнул и вспыхнул, внезапно очень сильно смущаясь такого простого комплимента. Стивен с удивлением наблюдал, как затрепетали ресницы, и как по щекам разошелся румянец - очаровательный настолько, что невольно вызывал улыбку. — Еще скажи, что не знаешь про себя всего, — попытался пошутить он, неловко потрепав Эндрю по волосам. — Знаю, наверное, — тот поднял на него все еще будто смущенный взгляд, но Стивен уже не стал на этом зацикливаться, припадая губами к открытой шее, что уже давно его интересовала. Эндрю выгнулся, подставляясь, и дальше на разговоры никто не стал тратить время. Первый секс обычно бывает полон неловкостей из-за того, что партнер новый, и оба ищут подход, но в этот раз такого не было. Впервые. Уже выцеловывая на груди Эндрю дорожки вниз-вверх и сжимая пальцы на его бедрах, Стивен словно знал, что все делает правильно, потому что реакция на его действия была именно такой, как ожидалось. Очень быстро захотелось избавиться от остатков одежды, и Эндрю, опять же понимая его без слов, сам стащил с себя белье и замер под ним весь подрагивающий и готовый. Происходившее дальше было сложно запомнить в деталях. Не имело смысла больше сдерживать себя, и они не стали. Забывая про осторожность и даже комфорт, Стивен бросался на него, снова и снова, подминая под себя, зарываясь губами в смешно топорщащиеся на затылке волосы, кусая у основания шеи. Эндрю прогибался, пытался двигаться, но все время сбивался с ритма, от чего почему-то было еще круче и хотелось еще и еще. Стивен двигался резко, не задумываясь о возможной боли, чувствуя, что все делает правильно, и не в силах остановиться, чтобы уточнить, так ли это на самом деле. В какой-то момент Эндрю под ним рухнул лицом в подушку и замер, больше не пытаясь двигаться, и с последними толчками Стивен навалился сверху, кончая прямо в него и на мгновение отрубаясь. Когда эйфория начала проходить, наступило традиционное после одноразового секса неловкое молчание и нарочитая забота. Стивен осторожно оставил бережный поцелуй на обоих плечах Эндрю, вышел из него, откатился в сторону и замер, глядя в потолок и размышляя о том, стоит ли предложить остаться, или это будет неправильно понято. Эндрю нарушил молчание первым. — У меня самолет завтра утром, — это решало все вопросы с ночевкой. Стивен не смог сдержать разочарованный вздох, но тут же поправил себя: — Тогда не стану задерживать. — Можно подумать, ты собирался, — неожиданно жестко отозвался Эндрю. — Может, и собирался, — тут же оскорбился Стивен, — почему бы и нет? — Какой смысл? — Эндрю поднялся и принялся быстро подбирать раскиданные по комнате вещи. — Было хорошо ведь, — Стивен чувствовал, что случайно ступил не на ту почву, но не понимал, почему. Вроде бы, в их диалоге не было ничего необычного. — Я живу в Дублине, — Эндрю выпрямился, быстро натянув трусы, и выразительно посмотрел на него. — Нет смысла продлевать знакомство, которое закончится через десять часов. Пусть и приятное. — Значит, ты не хочешь переехать в Лондон, добиться признания? — Стивен, не скрываясь, рассматривал его, пока он одевался. Эндрю дернулся и судорожным движением накинул на себя рубашку. — Я люблю играть, это все, что я умею, — отстраненно сообщил он. — Пока я играю, это и есть признание. — В захудалом ирландском театре? — фыркнул Стивен. — Разве вы здесь не для того, чтобы вас заметили… — Люди вроде тебя? — Эндрю развернулся к нему, молниеносно меняясь в лице практически до неузнаваемости. Стивен вздрогнул, поражаясь этой внезапной перемене. Эндрю сейчас был похож на какое-то животное или птицу — хищное и злое. Такую реакцию, однако, наблюдать было странно, учитывая обстоятельства, и Стивен подумал о том, что возможно начинающий актер сейчас столкнулся с тем, что правда частенько колет глаза. — Люди вроде меня, — спокойно отозвался Стивен, выдерживая обжигающий взгляд. После секса, что был спровоцирован по сути самим Скоттом, изображать из себя невинность ему было не к лицу. Стивен же не собирался делать вид, будто не понимает, отчего хорошенький молодой актер оказался в его постели. Разница была лишь в том, что сейчас он был готов предложить Эндрю то, зачем он приехал в Лондон, хотя еще час назад такого у него в мыслях не было. Однако обдумать эту внезапную смену курса Стивен не успел. — Я бы не хотел прощаться, — кивнул он, продолжая свою мысль, — у меня есть квартира, связи. В Лондоне больше возможностей и больше театров, — он пожал плечами. Это прозвучало, возможно, слишком уж цинично, и Стивен добавил для убедительности: — Я не хочу отпускать тебя так быстро. Все это время Эндрю молчал, внимательно слушая его и нервно комкая в руках легкий кардиган, что был на нем в тот вечер. Стивен сразу заметил, что во всем облике Скотта сквозило нечто женственное, при том, что он не вел себя жеманно, не одевался броско или вульгарно. Однако мальчишеская еще угловатость и худоба давали его облику какую-то едва уловимую андрогинность. Вещи висели на нем, словно пытаясь соскользнуть с покатого плеча, давая тот самый постоянный намек на секс, который Стивен видел в нем весь вечер. Небрежность, граничащая с наглостью. Это завораживало. — Если захочешь меня увидеть, приезжай в Дублин и посмотри, как я играю, — низкий голос Эндрю прорезал воздух с такой силой, что Стивен вздрогнул от этой волны, полной злости. — И тогда, возможно, я предложу тебе остаться. Эндрю вскинул голову и, смерив Стивена взглядом, полным презрения, вышел.***
Как выяснилось, Дублин не был дырой, и в нем тоже хватало театров. Стивену прошлось подключить пару знакомых, чтобы сперва выяснить, в какой постановке задействован некий Эндрю Скотт, а позже, порядком удивившись, просить тех же знакомых достать ему билеты на «самого талантливого молодого ирландского театрального актера». Выясняя все больше подробностей, Стивен осознавал, как сильно ошибся, предлагая свою протекцию в Лондоне. Эндрю точно не была нужна никакая помощь. Входя в зал, Стивен со всех сторон слышал, как называют имя его случайного любовника, какие восхищенные слова звучат в его адрес еще до начала спектакля. Просматривая репертуар, Стивен с еще большим удивлением понимал, что у Эндрю несколько ведущих ролей в серьезных постановках, что вообще было редкостью для такого молодого актера. Следующие два часа показали Стивену, что критики и зрители не ошибались. То, что происходило на сцене, заставляло даже такого искушенного зрителя, как он, следить неотрывно, сопереживать и восхищаться, забыв даже, зачем, собственно говоря, он находится здесь. В первую минуту Стивен не узнал Эндрю — грим и сценический образ делал его совершенно новым, странно-таинственным, завораживающим. Стивен в очередной раз подумал о каком-то сходстве со зверем, неким существом, что обладало силой, магией, способностью завладеть твоим разумом, увлечь. Партнеров по сцене Стивен не замечал, сконцентрировавшись только на нем одном, изучая и узнавая его в совершенно новом качестве. Стивен не заметил, как постановка закончилась. Все время он напряженно следил за Эндрю на сцене, поражаясь удивительному перевоплощению, что наблюдал перед собой. Уже стоя среди восторженных зрителей и вызывая аплодисментами артистов на поклон, он предсказуемо задумался о том, не было ли игрой то, что случилось с ними той ночью в Лондоне. Обладая такими незаурядными актерскими способностями, Эндрю запросто мог разыграть и страсть, и интерес, и любые другие чувства перед ним. Однако, как только артисты выбежали вновь на сцену уже без нужных для сюжета эмоций на лицах — веселые и уставшие, Стивен вновь увидел того, за кем приехал в другую страну. Мальчика, что не давал покоя его мыслям целых полтора месяца, формулируя раз за разом один и тот же навязчивый вопрос: не упускаю ли я сейчас что-то по-настоящему важное? Проблема заключалась в том, что у Стивена не было никакого плана. Он ехал за Эндрю, не придумав внятной причины ни для себя, ни для него, и сейчас, топчась у выхода вместе с другими поклонниками артистов и ожидая, когда появится Эндрю, он не знал, что скажет ему, и стоит ли вообще что-то говорить. Вокруг снова было слишком много посторонних людей, и это мешало сосредоточиться. Эндрю появился внезапно вместе с другими участниками постановки — веселый и с бутылкой пива в руке. «Алкоголик, что ли?» — мелькнула невольная мысль, когда Стивен резко шагнул, преграждая ему путь. — Стоило лететь так далеко, чтобы выяснить, что здесь ты пьешь то же самое пиво, что и в Лондоне, — сморозил он первую пришедшую в голову чушь — почему-то просто поздороваться он себе позволить сейчас не мог. — Смахивает на стереотипы об ирландцах. Реакция Эндрю удивила его не меньше недавней актерской игры — он споткнулся, дернулся и взмахнул рукой, чуть не выплескивая пиво на Стивена. Коллеги Эндрю переглянулись, видимо, понимая, что сейчас что-то происходит. Эндрю же, явно смущаясь и не зная, как вести себя, потупил взгляд и принялся нервно отрывать этикетку от бутылки. — Ты был в зале? — спросил он, глядя в пол. — Был, — Стивен хотел было тут же добавить, что он очень ошибался, и что Эндрю несомненно один из лучших актеров, что он видел в своей жизни, возможно даже лучший, и что он восхищен, поражен, влюблен даже, но его перебили. — Я занят до конца сезона, и у меня намечается несколько ролей в кино, — Эндрю наконец поднял на него взгляд, и Стивен при всем желании не смог бы сказать, что тот пытается передать ему — эмоции совершенно не читались. — Здесь, в Ирландии? — Стивен даже прищурился, пытаясь хоть что-то разглядеть в этих чернющих глазах без зрачков. — И в Англии тоже, но позже, — Эндрю неожиданно улыбнулся. — Но ближайшие два месяца я остаюсь в театре, — он вдруг нервно закусил губу, переступил с ноги на ногу и быстро спросил: — останешься? — Да, — тут же уверенно отозвался Стивен, не зная при этом, о чем конкретно его сейчас спрашивают.