Новички

Впервые с шишигами Ньют столкнулся в тринадцать лет, когда мама взяла его и Тесея с собой в Карпаты. Размером шишиги вырастали чуть больше квоффла и внешне отдалённо напоминали пушишек. Круглые, глазастые и покрытые густым мехом, они производили обманчивое впечатление безобидных животных. От пушишек их отличали когтистые птичьи лапы, большой рот, полный острых зубов, а ещё то, что одна шишига могла полностью сожрать взрослого человека, потратив на это чуть менее двух часов. Шишиг невозможно было приручить, они не поддавались дрессировке и не терпели закрытых пространств. По обыкновению шишиги селились в лесах на деревьях, неподалёку от текущей воды и нападали на людей, если тем не посчастливилось пройти мимо. Ньют был очарован. И конечно, не мог не поделиться этим с Литой, о чём потом искренне пожалел. И хотя Ньют всеми силами и отговаривал её - эти звери в неволе не испытывали ничего, кроме страданий, с тех пор она стала почти одержима мечтой заиметь собственную шишигу. Поэтому, увидев одну из них в Хогвартсе, Ньют сразу понял, кому она принадлежит. Это случилось весной. Было ещё слишком холодно, но некоторые ученики, в числе которых был и Ньют, вооружившись согревающими чарами и согревающими напитками, проводили свободное время вне стен замка, наперекор капризам погоды. Ньют, в одиночестве сидевший на берегу озера, как раз пытался закончить эссе по трансфигурации, когда раздался первый вскрик. Ньют вскинул голову, приглушённый гомон стайки равенкловцев неподалёку от него настороженно затих, а затем раздался второй крик - уже больше похожий на вопль, наполненный болью и страхом. И он не прекращался, превратившись в непрерывный, продирающий ужасом, вой. Побросав всё, они ринулись на звук - в сторону хижины лесника. Ньют прибежал одним из первых и похолодел от ужаса: непрекращающийся вой издавала незнакомая ему слизеринка, которую с остервенением пожирала шишига, чья кудлатая шерсть успешно поглощала все заклинания, которыми кто-то пытался её оглушить. Дальше Ньют действовал на одних инстинктах. Вскинув палочку, он сковал шишигу заклинанием, которому его когда-то научил карпатский лесник, потом упал на колени перед парализованным телом слизеринки и принялся бормотать заклинания, останавливающие кровь. Спустя несколько секунд, а может и минут, кто-то оттащил его и поставил на ноги, а слизеринку отлевитировали в больничное крыло. Когда профессор Вилкост, которая, по всей видимости, оказалась ближе всех из преподавателей, направила палочку на скованную шишигу, Ньют окончательно пришёл в себя. - Нет! - выкрикнул он, - нет, пожалуйста! Она не виновата. Она просто испугалась. Профессор Вилкост замерла и впилась пронизывающим взглядом в его лицо: - Это ваше существо, мистер Скамандер? Ньют сглотнул и оглядел окружающую их толпу учеников. Он встретился глазами с Литой, которая в ужасе смотрела на него, явно силясь сказать хоть что-то, и ответ вырвался сам собой: - Да. Толпа учеников загомонила чуть громче, а профессор Вилкост медленно опустила палочку. Он умоляюще посмотрел на неё: - Пожалуйста. Просто выпустите её в лес. Она не виновата, это я. Ей плохо среди людей. Это я, она не виновата. С сомнением посмотрев сначала на шишигу, потом на Ньюта, профессор Вилкост вздохнула, и обратилась к гриффиндорской старосте: - Мисс Кэдоган, отведите мистера Скамандера к директору, и сообщите декану Хаффлпаффа. Я скоро... - Нет, профессор Вилкост, пожалуйста, пожалуйста не убивайте её, профессор... - Угомонитесь, мистер Скамандер, - сухо прервала его мольбы профессор Вилкост, - я никого пока не убиваю. Ступайте. Всё последующее происходило с Ньютом будто во сне, который он предпочёл не запоминать. В конце концов, из всего случившегося стоило запомнить только одно, сказанное напоследок директором Диппетом: - Вы исключены, мистер Скамандер. Я сообщу вашей матери совой. Собирайте свои вещи, вы покинете замок этим же вечером. С профессором Дамблдором, Ньют столкнулся на выходе из Директорской башни. Правда, понял это не сразу. Сначала на пути возникла безликая преграда, закутанная в мантию, затем преграда взяла его за плечи и оказалась профессором Дамблдором, заглядывающим ему в глаза. - Ньют? Меня не было в Хогвартсе, я пришёл как только... - начал было профессор, но прервал сам себя, по-видимому, заметив его отсутствующий вид, - Ньют, поговори со мной. - Меня исключили, - ошеломлённо сообщил ему Ньют. Он всё ещё осознавал эту весть. - Я иду собирать вещи. - Что? Нет. Нет, погоди собирать вещи, я ещё... И тогда Ньют перебил его, чего никогда бы не сделал в обычной ситуации. Но ситуация обычной не была, а он не мог подумать о том, что покинет Хогвартс, так ничего не сделав и не сказав профессору. - Можно я с вами попрощаюсь? - спросил он, подступив ближе, чем когда-либо мог себе позволить, как и мечтал, ловя ртом чужое дыхание, - раз уж я больше не ваш ученик. - Ньют, - твёрдым голосом сказал профессор Дамблдор, и отстранил его, - погоди пока прощаться. Дай мне сначала поговорить с директором. - И что это даст? Меня уже исключили. - Это только приговор, Ньют. Не каждый приговор приводится к исполнению. Прекрати паниковать и дай мне время. - Из-за меня чуть не погиб человек. Я виноват. У вас ни единого шанса. - Прекрати говорить глупости. Давай договоримся, если мне не удастся, мы попрощаемся всеми возможными и невозможными способами, какие тебе только в голову придут. - А если удастся? - Ты прекратишь мне врать и расскажешь как всё было на самом деле. Ньют вначале испуганно оцепенел, но потом коротко кивнул, соглашаясь. - Вот и отлично. Иди пока в мои комнаты, пароль "черничные леденцы", и жди меня. Никуда не уходи, ладно? Ньют снова коротко кивнул, резко развернулся и, ссутулившись, широко зашагал прочь. На третьем этаже его перехватила Лита. Вцепившись в плечо, она утащила Ньюта в ближайшую нишу. - Ньют? Чем всё... что случилось? Что сказал Диппет? Тот вопросы проигнорировал и посмотрел на неё пытаясь понять, как он не понял раньше. - Как долго? - спросил он. - Что? - удивлённо моргнула Лита. - Как долго шишига у тебя? - Ньют, я... - Как долго? Нервно закусив губу, Лита отвела взгляд: - С Рождества. - Четыре месяца? - ужаснулся Ньют, - ты держала шишигу в неволе четыре месяца? Неудивительно, что она так озверела. О чём ты думала? Как ты вообще... И тут Ньюта осенило и он неверяще уставился на неё. - Нет! - испуганно воскликнула Лита, - это не то, что ты подумал. - Та встреча в Хогсмиде, на которую ты просила меня сходить, была частью сделки, так? Судя по выражению лица Литы, он оказался прав. - Ты использовала меня. - Извини, - слабым голосом сказала она. - Ты обещала. Ты обещала глядя мне в глаза, что оставишь в покое шишиг. - Ньют. - А потом просто взяла и использовала меня, чтобы привезти одну из них в Хогвартс. Лита, о чём ты думала? Их нельзя держать в неволе. - Ньют, я знаю как это выглядит, но клянусь, я не хотела чтобы вышло именно так. - А как ты хотела? - Я... я не знаю, - Лита жалобно посмотрела на него и, вцепившись в мантию у него на груди, уткнулась лбом в плечо, из-за чего её голос прозвучал глухо, - не так. Потерянно глядя прямо перед собой, он машинально поднял руку и легко погладил её по волосам. - Мне нужно, - Ньют прикрыл глаза, перевёл дыхание и опустил руку, - мне нужно побыть одному. Лита, пожалуйста, отпусти меня. Что именно увидела Лита в нём, когда отстранилась и взглянула ему в глаза, он не знал. Но лицо её сразу превратилось в маску, а уголки губ скорбно опустились. - Да, конечно, - скрипучим голосом сказала она и отступила на шаг, провожая его взглядом. *** Сколько прошло времени, Ньют не знал, в какой-то момент он задремал и проснулся лишь с возвращением профессора Дамблдора. Тот был довольно шумен, вихрем пронёсся по гостиной, достал из шкафчика бутылку огневиски и плеснул в стакан, наполнив его сразу наполовину. - Что с шишигой? - сонно спросил Ньют, наблюдая за ним полуприкрытыми глазами. - Я знал, что ты спросишь, - сказал профессор Дмаблдор, - жива. В лесу. Профессор Вилкост очень впечатлилась твоей неожиданной эмоциональной вспышкой. Она привыкла к тому, что ты обычно молчишь. Ньют удовлетворённо хмыкнул и заметил: - Вы же не любите огневиски. - Он уже успел сообщить совету попечителей, удивительная оперативность, - вместо ответа, сообщил профессор Дамблдор, - пришлось говорить с советом. Потом с родителями мисс Принц. Потом с директором. Как ни странно, сложнее всего было говорить именно с ним. На несколько долгих мгновений повисла пауза: профессор Дамблдор делал очередной глоток из стакана, Ньют медленно моргал, пытаясь прогнать сон из глаз, и молча смотрел на него. - Ты остаёшься, - наконец заключил профессор. - Вы ужасный человек, - сказал Ньют, зевнул и сел на кушетке, - только вы можете заставить меня почти пожалеть о том, что меня не исключили. - Так не терпится попрощаться со мной? Я настолько тебе надоел? - с полуулыбкой спросил профессор Дамблдор. - Вы же знаете, что нет, - Ньют тихонько хмыкнул и потёр глаза обеими ладонями, - но человек вы всё равно ужасный. Профессор Дамблдор усмехнулся, подошёл к нему и опустился на одно колено, протягивая стакан: - Думаю, тебе сейчас это нужно. Смерив удивлённым взглядом стакан, Ньют аккуратно вынул его из руки профессора, так же аккуратно поставил на пол, после чего неожиданно, даже для самого себя, сгрёб того в объятия. На какое-то мгновение, профессор Дамблдор оцепенел. Затем Ньют почувствовал как его успокаивающе погладили по спине. - Спасибо, - пробурчал Ньют в его шею, и отпустил. С удивительной грацией выпрямившись, у самого Ньюта так ни за что бы не получилось, профессор Дамблдор поднялся на ноги и поправил мантию. - Ты задолжал мне объяснение, - напомнил он настолько невозмутимым голосом, что Ньют даже заподозрил, что ему удалось смутить профессора. Но, объяснение он действительно задолжал, поэтому предпочёл не придавать значения сему маленькому, но крайне внезапному факту. - А как вы поняли... - Я знаю тебя, Ньют. Не уходи от темы. Это получилось неожиданно легко. Только начав говорить, Ньют понял, что нестерпимо хочет поделиться болью с профессором Дамблдором, как будто это могло её унять. Словно могло подсказать, что делать дальше. Где-то на середине рассказа, профессор зажёг камин и присел в кресло. Когда Ньют закончил, он спросил: - Ты собираешься простить мисс Лестрейндж? - Я уже её простил, - Ньют вскочил с кушетки и прошёлся по комнате, - я не злюсь на неё, я просто... - Разочарован. - Да. То есть нет. То есть... наверное. Я думаю о ней, о нас и это как будто кто-то наколдовал неправильное репаро. Она же знала, что нельзя так обращаться с шишигой. Я знаю, что она не хотела ничего плохого. Знаю, что ей жаль. И мне жаль. И я просто не могу на неё злиться. Но я больше ей не верю. Я думаю о Лите и не могу избавиться от мысли, что она снова меня обманет самым гадким из возможных способов, и ей снова будет жаль, и что ... - всё это время сновавший туда-сюда Ньют остановился, и беспомощно вздохнул. - Ты разочарован, - констатировал профессор Дамблдор. - Я ужасный человек, - пробормотал Ньют, - она столько сделала для меня. Мы столько вместе пережили. - Ты не прав. - Да, я знаю. Я должен был... - Ньют, - с нажимом сказал профессор Дамблдор, - успокойся и сядь. Ньют испуганно замолчал, после чего послушно сел в кресло напротив, на которое ему указал профессор. - Эмоции - это не то, что ты делаешь, - сказал профессор Дамблдор размеренно, как обычно разговаривала мама с нервничающими гиппогрифами, - это то, что происходит само собой. Ты можешь ими управлять, когда они уже есть, но не можешь заставить их появиться или исчезнуть. Ты это понимаешь? - Да, - кивнул Ньют. - То, что ты не можешь заставить себя снова доверять мисс Лестрейндж, не делает тебя ужасным человеком. Это делает тебя просто человеком. Но в чём-то ты прав. Это её сломает. Поникнув, Ньют подобрал под себя ноги, обхватил руками колени и уставился на пляшущие язычки пламени в камине. - Я могу притвориться, - сказал он и профессор тихо рассмеялся. - Нет, Ньют, так это не работает. Возможно, будь на твоём месте кто-нибудь другой, - профессор Дамблдор замолчал, а потом продолжил после паузы, - доверие такого человека как ты, Ньют, это нечто почти осязаемое. Такое нельзя подделать или сымитировать. Однажды почувствовав на себе, ты уже никогда и ни с чем это не перепутаешь. Возможно, на какое-то время мисс Лестрейндж обманется, потому что захочет быть обманутой. Но когда она поймёт, станет только хуже. - И что же делать? - Быть готовым к тому, что так или иначе, сам того не желая, ты сделаешь ей больно. Эти слова Ньюта не обрадовали. После них разговор умер сам собой, но дискомфорта от наступившей тишины никто из них не испытывал. Прошло довольно много времени, прежде чем Ньют заговорил снова. - Уже, наверное, совсем поздно. А вы меня не гоните. Я могу остаться у вас на ночь? - спросил Ньют и тут же осознав как это прозвучало, торопливо добавил, - я посплю на кушетке, она у вас очень удобная. - Не говори глупостей, - отмахнулся профессор Дамблдор, - она ничуть не удобна. - Но... - Было бы странно, если бы я, преподавая трансфигурацию, не смог превратить её во что-то более приемлемое. - Но, - Ньют, уже приготовившийся спорить, глупо замер с открытым ртом. Профессор Дамблдор с любопытством посмотрел на него. - Отомри, Ньют, - сказал он и тот послушно отмер. - То есть, вы согласны? - уточнил Ньют и когда профессор легко кивнул, окончательно обнаглев, спросил: - А вы не боитесь слухов? В ответ на это профессор Дамблдор издал короткий смешок и одарил Ньюта несколько ехидным взглядом. - Предыдущие пять лет не боялся. Вряд ли одна ночь что-то существенно изменит. - Нет, - выдохнул Ньют, - то есть они... нет. - Да, Ньют. Они - да. Спрятав лицо в ладонях, Ньют глухо рассмеялся. - Почему вы мне ничего не сказали? - И что бы это изменило? Ньют даже замолчал, всерьёз раздумывая над этим вопросом, а потом взглянул профессору Дамблдору в глаза. - Нет, - качнул головой тот, - этого никогда бы не случилось. - Я знаю, но... - Не из-за того, о чём ты подумал. Но, тем не менее. не случилось бы. - Вы читаете мои мысли? - В этом нет необходимости. - Прочитайте. Пожалуйста. Отчаянно подавляя в себе ужас, Ньют поднялся со своего кресла, только чтобы опуститься на колени перед креслом профессора Дамблдора. Он опёрся ладонями на подлокотники и не мигая, посмотрел тому прямо в глаза. В один короткий миг он постарался вложить всё невысказанное, все сны, мысли и эмоции, все фантазии, всё, чего боялся и о чём мечтал, и очнулся лишь когда его щеки ласково коснулись чужие горячие пальцы. - Спасибо, что поделился, Ньют, - сказал профессор Дамблдор. И Ньют, вздрогнув, как от удара, поник и опустился на пол. - Мне очень жаль, что тебя не было в моей жизни пятнадцать лет назад, - добавил он, - действительно жаль. Шестой год в Хогвартсе для Ньюта выдался самым тяжёлым. И он всё ещё не знал, что с этим делать.