Сборник драбблов.

— Т/И, она волшебная, словно сошла со страниц манги! — Хосок яростно жестикулировал, рассказывая о своей новоиспеченной девушке, — Ты обязательно должна познакомиться с ней, ведь ты мой самый лучший друг! Весь этот увлеченный трёп парня вызывал жуткий приступ неконтролируемой ярости. Еще одно слово о новой даме Чона, и перед глазами появятся кадры, как ты размазываешь его голову об стену. — Эй! Марс вызывает Венеру! Алло! — Хоуп схватил тебя за плечи, встряхивая, — Ты вообще меня слушаешь? С трудом усмирив злость, ты вымученно улыбнулась другу. Ну он же не виноват, что он тупой, как его левый ботинок, и не замечает твоих чувств. — Да слышала я, слышала. Не тряси меня так, если не горишь желанием увидеть во всей красе мой завтрак, — стоило лишь изобразить рвотный позыв, как парень молниеносно отпрыгнул в сторону. — Почему ты такая вредная? — Хосок обиженно надулся, но все же поплелся за тобой, когда ты молча направилась в сторону дома. Все вокруг твердили, что любовь прекрасна, но где доказательства? Как она может быть прекрасна, когда она выжигает огнем сердце и отравляет душу? Девочки из университета всегда завидовали тебе, считая тебя главным препятствием на пути к сердцу главного красавчика группы. Но Чон, будто слепой, в упор не видел в тебе девушку, постоянно вешая клеймо «лучшего друга». Дверь в квартиру скрипнула, пропуская вас внутрь. В помещении пахло маминой стряпней, заботливо приготовленной на несколько дней. Родители еще полгода назад спланировали свой отпуск, и брать тебя с собой в их планы никак не входило. — Ох, Хосок! — твоя мама, не снимая фартука, сгребла в охапку парня, пачкая в муке, — Ты так возмужал! Почему долго не приезжал, маленький негодник? Мама души не чаяла в твоем солнечном друге, считая его своим сыном, ведь вы с самого детства были вместе. Даже родная мать воздвигала между вами стену, убивающую в тебе потенциальную девушку Хосока. — Я бы приезжал чаще, будь ваша дочь гостеприимнее, — Чон лучезарно улыбнулся, игнорируя твой испепеляющий взгляд и поцеловал женщину в щеку. — По возвращении обязательно займусь её воспитанием, — мама засмеялась и наконец выпустила брюнета из объятий, — мойте руки и идите есть. Ты быстро скрылась за дверью ванной, крикнув короткое «не хочу». Обида застряла комом в горле, не пропуская столь желанных слёз. Можно было бы поплакать, но чертова гордость показывала воображаемый фак, посылая куда подальше. Девушки сменялись, как времена года, но каждый раз Чон в своих рассказах восхвалял их, словно греческих богинь. — Да ну тебя, бабник несчастный. Горячая вода смысла всю грязь и усталость, возвращая разум и тело к жизни. В голову поселилась мысль о том, что всё не так плохо, как кажется, ведь и это пройдёт. Все они рано или поздно уходили. Прощание с родителями затянулось долгой нотацией о том, что водить чужих людей нельзя, нужно закрывать дверь и быть осторожной. — Ну пап, я не маленькая, я все знаю, — едва отец успел открыть рот, как ты оборвала его на первом слоге, — шокер в тумбочке, баллончик в сумке, бегаю я быстро и вообще, ночью на улицу не суну нос. Поцеловав родителей на прощанье, ты собиралась дождаться их ухода, чтобы выпроводить Чона, как мама обернулась: — Чуть не забыла, Хосок поживет с тобой это время, пока мы не вернемся. Спасибо, дорогой, что согласился, — дверь захлопнулась, оставляя тебя в полном недоумение. — Чего? — Ты рванула вслед за уходящим Хосоком на кухню, — Как это ты жить со мной будешь? А меня спросить не хотели? Ты же парень! — И что? — брюнет весело сверкнул глазами, — Ты ведь знаешь, я для тебя опасности не представляю, да и в последнее время мы мало времени проводили вместе, нужно наверстать упущенное. — Вечеринка? — ты улыбнулась, отправляя обиды в долгий ящик.