Порядок везде, кроме тэхеновой головы

Чонгук не понимает, с какого фига он согласился снимать квартиру с Тэхеном. С этим неаккуратным, беззаботным и вообще не заботящимся о чем-либо дебилом. Гук еще может терпеть грязную посуду, которую, видимо, Тэхен оставляет надолго, примерно до того момента, пока его "служанка" не помоет ее, он может терпеть находящиеся в разных концах прихожей ботинки, которые слетают с Тэхена при входе в абсолютно любом направлении, может терпеть скомканное по утрам постельное белье, вечный бардак на рабочем столе, да что угодно. Он все уберет и расставит так, как оно должно быть. Но валяющиеся посреди спальни вывернутые наизнанку трусы - это перебор. Чонгук мысленно хватает Тэхена за шкирку, как котенка, и пихает в рожу его долбаные трусы с супергероями. Как маленький ребенок, господи... Но делать этого Чонгук, конечно же, не будет. Он также терпеливо поднимает их, относит в ванную и швыряет в корзину для белья. Он дожидается Тэхена, делает ему выговор, слушает действительно искренние извинения хёна, смотрит в его огромные черные глаза, которые порой напоминают взгляд маленького ребенка, уронившего свое мороженое, после говорит какую-нибудь заключительную фразу, типа тех, которые говорят родители своим детям, вроде "Больше так не делай" или "Увижу еще раз - получишь", прощает Тэхена и видит уже другой взгляд, будто тому ребенку купили новое мороженое, да сразу два. И Чонгук неосознанно, очень нежно улыбается и предлогает: - Пошли поедим, сегодня твое любимое - фунчоза с курицей. Тэхен кивает, вешает драпповое пальто на крючок, по привычке бросает обувь, но вовремя вспоминает, что Чонгуку это не нравится, и ставит ее как положено - аккуратно, на полочку справа от входной двери. Проходит на кухню, садится за стол, благодарит за еду, уплетает лапшу, снова собирается покинуть комнату, оставив после себя беспорядок. Однако, опомнившись, возвращается и моет посуду. Чонгук офигел. Конкретно так. Но списывает это поведение на то, что Тэхен больше не хочет огребать. *** В квартире одна комната, в которой лишь двухъярусная кровать, огромный рабочий стол во всю ширину комнаты, что составляет примерно 4 метра, и за ним Тэхен и Гук без особых неудобств могут работать вдвоем. А еще шкаф, естественно, тоже большой. Но большая часть его забита вещами Тэ. И Гука это раздражает. Как баба, честное слово. Шкаф одежды, а носит лишь пару вещей, модник ёпта. Из Чонгуковых там лишь пара костюмов, несколько футболок, толстовка, джинсы. Всё. И этого ему вполне достаточно. Половина рабочего стола, тэхенова, завалена красками, бумагами, карандашами и всем, что необходимо для творчества. Ведь Тэхен - студент худграфа. И Чонгук не может знать, что на листах скетчбука, спрятанного в ящичке на замке, половина портретов - его. Созданных с чем-то особенным, чего Чонгук пока что не знает. Чего Тэхен пока что не будет давать ему знать. Это что-то, что он боится признавать, произносить, думать об этом. Но глубоко в себе Тэхен чувствует это что-то всем сердцем, всем телом, порой уничтожающее и подавляющее, и тогда тэхен делает то самое лицо мальчика, уронившего мороженое. Тэхен лежит на верхней кровати и притворяется спящим. Чонгук всегда ложится позже - он много работает. И Тэ смотрит на него оттуда, сверху. На то, как младший потирает переносицу, приспуская очки. Это значит, что Гук уже заканчивает с работой и встанет с минуты на минуту. Так всегда происходит. Потом он устало потягивается, проверяет время, забавно мотает головой, видя, что сейчас поздняя ночь, идет к шкафу, стягивает с себя домашнюю черную толстовку, затем брюки, складывает все аккуратно, как всегда. Берет сменную одежду, практически оголенный направляется в ванну, после чего Тэхен, к его сожалению, уже ничего не видит. В такие моменты он додумывает. Ну, как Гук принимает душ. Он слышит усталые вздохи, биение воды о ванну, видит у себя в воображении обнаженного Чонгука, стоящего с запрокинутой головой, наслаждающегося расслабленным состоянием и произносит тихое "Блять", когда понимает, что у него встал. Поднимается с кровати, с трудом спускается вниз, что, кстати, всегда проблемно в таких ситуациях, и что, пожалуй, является единственным минусом второго яруса, и роняет еще одно "Ебать", когда вспоминает, что ванна и душ совместные. Тэхен надеется, что Гук будет занят еще долго, но его надежда вдребезги ёбнулась с открытием двери в ванну и стоящим лоб в лоб Чонгуком. - Упс. Неловко получилось, - выдает Тэхен, ухмыляясь и глядя на поднятую бровь Чонгука, причем одновременно от удивления и практически несдержимой насмешки. - Да, есть немного. - Эм, ну, можно я пройду? - Тэхен тяжело дышит и едва может что-либо выговаривать. - Скачи. Удачи что ли, - еле сдерживая смех выдавливает Чонгук. Тэхен влетает в ванну, а Чонгук уходит в комнату. По крайней мере, так должно быть. Но Гук останавливается у порога и прислоняется к двери с обратной стороны от ванны. - Что я творю, мать твою, - он еле слышно шепчет себе под нос, - приехали блять. Стою и слушаю стоны этого долбанько. О, встал. Скатился ёпта. У Чонгука в мозгу сдвиг - до свидания, разум, здравствуйте, ничем не объяснимы действия. Поддаваясь последним, он возвращается на место столкновения с Тэхеном, видит его вселенское удивление, выражение лица а-ля какого хуя ты приперся, затем замечает его взгляд на своих штанах, в которых ему сейчас конкретно жмёт на пару размеров, затем подходит ближе и пытается начать диалог: - Чо, в кого впидарасился? - Сам-то. Тоже в луже розовых фантазий валяешься? - Не. Тебя послушаешь - и не такое произойти может, - Тэхен делает довольно забавное смущенное лицо, опускает глаза, затем голову, облокачивается на ноги и зарывается руками в волосы. - В тебя... - Тэхен будто не утверждает, а с испугом спрашивает, причем самого себя. Можно ли ему это говорить, чувствовать, ежедневно страдать, изредка, или с некоторых пор часто устраивать побеги в ванну. - Что в тебя? - Гук дышит очень часто, в принципе, это оправдано сильным стояком. Но тэхеново "в тебя" он правда не понимал, поэтому переспросил. - Впидарасился в тебя, - Сейчас Тэ будто полностью принял этот факт и уже с настойчивостью и некой провокационной интонацией вымолвил эти слова, глядя прямо в душу Чонгуку, да таким грозным взглядом, что расслабленная атмосфера вокруг этих двоих испарилась. Хотя, скорее всего, такой она и не была. Просто покрывала присутствие сильного напряжения. - Неловко вышло... - повторяет слова Тэхена Чонгук, затем в ответ смотрит внутрь Тэ, в его сознание, и теперь, вопреки своим принципам, любви к чистоте и порядку раздалбывает в нем всё к чертям, трясет и уничтожает. Тэхен медленно сходит с ума. Рефлекторно поднимается, направляется к Чонгуку, нависает над его ухом и шепчет: - В тебя, Гуки, впидарасился. Знаешь, до сих пор я умел сдерживать себя. Умел справляться со всем этим дерьмом сам, пока ты беззаботно проводил деньки. Знаешь, как часто я по ночам сюда заруливаю? А твои вздохи во сне, которые порой превращаются в тихие, глухие стоны, вынуждают. Когда ты сворачиваешься в клубок и хнычешь, иногда роняешь слезы. Все это до безумия мне доставляет. И мне до дрожи страшно было тебе это говорить. Я просто умирал в своем сознании, с каждым днем все быстрее и быстрее. И сегодня, возможно, я окончательно исчезну. Чонгук стоит широко раскрыв глаза, в которых, кажется, не помещаются все его чувства, и кажется, будто он вот-вот даст слабину и заревет, не справляясь с объемом этих эмоций. С нежным поцелуем Тэхена он все же разрешает упасть одной слезинке, но не более. Он тонет в поцелуе и не имеет сил оттолкнуться или дать отпор. Но потом понимает, что это ему и не нужно, что он вовсе не против Тэхена. Такого честного, нежного, искреннего и детского Тэхена, который сейчас выводит его из ванны и валит на первый ярус. Он не против, когда Тэхен медленно расстегивает чонгукову ночную рубашку, целуя с каждой пуговицей все глубже и нежнее. Он не против, когда Тэхен, еле дотрагиваясь, двигается вниз по торсу, будто все еще думает, что если надавить сильнее, то Чонгук испарится, словно все происходящее - это лишь плоды его воображения. Потихоньку это "не против" превращается в "нравится" и "продолжай". Ему нравится, когда Тэхен дает занять позицию сверху, когда дает также медленно раздевать старшего, когда видит под собой, на первый взгляд хрупкое, женственное тело, но пальцами ощущает мышцы и окончательно принимает Тэхена. Принимает тот факт, что хочет его. - Кажется, я тоже впидарасился, Тэ.