Пломбир с мармеладными мишками.

В последнее время у них было не все гладко. А, если быть точнее, совсем не гладко. И в этом была, конечно же, его вина. Не Марго, не Элиота, не Пенни. Только его. Элис Куинн была потрясающей. Скромная и неприметная на первый взгляд девчонка за время общения с ним превратилась в воинственную, мудрую и храбрую девушку, достойную только самого лучшего. Он всегда ей восхищался. Но стоило ему начать говорить ей комплименты, она смущалась, белоснежные щеки заливались краской, она опускала голову и бормотала: "Кью, перестань". И только небесно-голубые глаза, скрывавшиеся за стеклами очков, выдавали ее детский восторг. Кто бы что ни говорил, Квентин любил ее. Любил отчаянно, полностью растворяясь в ней до последней капли. Она даже и представить себе не могла, какую власть имела над ним. Эта хрупкая, смущенная девочка могла заставить его спуститься в Ад и убить самого Дьявола. Он бы сделал для нее все, стоило ей только попросить. Но она не просила. И от этого он любил ее еще больше. Квентин Колдуотер был первым в Брейкбиллсе, кто подошел и заговорил с ней. Он, как и все студенты, знал, что она попала в Институт без экзаменов, но он был единственным, кого это не смущало. Его вечно растрепанные волосы, которые он старательно заправлял за уши, полюбились ей с первой их встречи. Его зеленые глаза, в которых можно было прочесть все его эмоции, всегда так преданно и так пристально смотрели на нее. Квентин не был супер умным, одаренным или привлекательным. Но он был безгранично добрым, верным и любящим. И она полюбила его. Полюбила его с первого прикосновения, которое, казалось, прожгло ее кожу насквозь. Только Квентин видел ее настоящую. Всегда. Его предательство пронзило ее тысячами ножей. Но она не подала виду. Она не винила в этом никого, кроме себя. Что она могла сделать не так? Что она упустила? Шло время. Старые раны начинали зарастать. Вот только любовь никуда не уходила. Каждый раз смотря на него, она на секунду забывала, как дышать. Как же ей хотелось кинуться в его объятия, впиться в его губы и не отпускать его никогда. Каждый раз, когда он видел ее, его глаза застилали слезы. Он не мог быть без нее. Он не мог быть НЕ С НЕЙ. Время шло. Стремительно убегало сквозь пальцы. Если они не убьют Зверя завтра, то шанс будет потерян навсегда. Они должны быть готовы ко всему. Они должны быть готовы умереть. — Элис? — его голос впился миллионами иголок в ее голову. — Кью? Что ты здесь делаешь? — она резко развернулась, прикрывая полотенцем обнаженное тело. — Прости, я не хотел тебя беспокоить, — Квентин прикрыл дверь комнаты Элис и встал как вкопанный. Он не знал, зачем пришел. И не знал, что ему делать. Элис слегка наклонила голову. Ее небесно-голубые глаза, которые без очков выглядели еще прекрасней, пристально уставились на Колдуотера. — Что случилось? — она натянула полотенце выше, ожидая объяснений. Квентин сделал глоток воздуха и решился посмотреть ей прямо в глаза. Его рука машинально потянулась к дверному замку. Щелк. И они оказались заперты. Куин насторожилась и напряглась. Колдуотер сделал шаг вперед. — Завтра важный день. Я знаю, тебе нужно отдыхать и все такое. Но если я не скажу этого сейчас, я никогда себе не прощу, — еще один шаг. — Элис Куин, ты самая потрясающая девушка, которую я когда-либо встречал. Ты храбрая, умная и невероятно прекрасная. Ты заставляешь мое сердце биться чаще. Я знаю, что я все испортил к чертям собачьим. Я был ублюдком по отношению к тебе. И ты не заслуживаешь меня, ты заслуживаешь гораздо большего, чем я. Но черт возьми, Элис, я люблю тебя! Зеленые глаза Квентина загорелись огнем. Одним рывком он оказался рядом с Элис и сжал ее плечи в своих руках. От неожиданности девушка разжала пальцы, и ее полотенце упало на пол, оставляя прекрасное тело обнаженным. — Кью, я... — Господи, как он близко стоит. Ее дыхание сбилось, она часто-часто заморгала и опустила глаза. Еще чуть-чуть, и она сорвется. — Я знаю, Элис, — выдохнул Квентин. Его руки скользнули с ее плеч по ее шее, щекам. Она любит его. Он знал это. Но он причинил ей слишком много боли, чтобы она смогла сказать об этом вслух. Его прикосновения жалили, словно осы. Стоило его рукам коснуться ее шеи, она не выдержала. В голубых глазах загорелось пламя. Квентин видел его только в те моменты, когда они оставались наедине. Элис обхватила руками его шею и впилась в его губы страстным поцелуем. Колдуотер положил руки на ее талию. Только сейчас он заметил, что она абсолютно обнажена. Внутри его груди будто вспыхнул пожар. Квентин резко поднял Элис. Она обхватила ногами его бедра, продолжая горячо целовать его губы. Колдуотер, придерживая девушку, дошел до кровати и аккуратно положил ее. Они оба знали, что это может стать их последней ночью. Куин приподнялась на кровати и сняла с Квентина его легкий свитер, с которым он не расставался уже почти пять лет. Его тело было далеко не идеальным, но для Элис другого мужчины никогда не существовало. Она расстегнула ремень его джинс. Он спустил их на пол и навис над своей возлюбленной. Горячие поцелуи опалили ее шею. Затем грудь. Живот. Колдуотер спускался все ниже. Элис невольно застонала, стоило его губам коснуться ее снова. Поняв, что Элис возбуждена, Квентин обхватил руками ее ягодицы, и, страстно поцеловав, вошел в нее так глубоко, как только смог. Стоны и учащенное дыхание заполнили комнату. Они занимались сексом всю ночь. И это была лучшая ночь в их жизни. Они остановились лишь под утро. Спать не было смысла, да и не хотелось вовсе. Элис лежала на его груди, задумчиво смотря в окно. — Когда мы победим Зверя, — едва слышно пробормотал Квентин, перебирая пальцами ее белоснежные волосы, — что бы ты хотела сделать в первую очередь? Куин улыбнулась, прикрыв глаза. — Я бы наколдовала себе самый большой пломбир с мармеладными мишками и съела бы его. Колдуотер поморщился. — Как такое вообще можно есть? — рассмеялся он. Куин едва заметно пихнула его в бок. Они и дальше лежали бы так, но солнце всходило все выше и выше, а это означало, что битва со Зверем неумолимо приближается. — Нам пора, — пробормотал Квентин, приподнимаясь с кровати. Молча кивнув, Элис последовала его примеру. Спустя полчаса они уже ехали в карете к источнику, где по их мнению сейчас находился Зверь. Мартин Чатвин был настоящим чудовищем. Но Элис его не боялась. А следовало бы... Она стояла посреди поля битвы. Один на один с этим монстром. Квентин, чья рука была едва ли не оторвана от тела, лежал в стороне и с испугом смотрел на нее. Такую хрупкую. Такую воинственную. Элис сделала глубокий вдох и начала колдовать. Она знала, что это заклинание убьет ее. Но это был единственный способ остановить Зверя. — Элис, нет! — Квентин попытался встать, но тело его не слушалось. — Все в порядке. Я справлюсь, Кью. Я люблю тебя, Квентин, — на ее губах появилась мимолетная улыбка. Она завершила заклинание и направила его на Зверя. Тот взвыл от боли и рассыпался по кусочкам. В буквальном смысле. Тело Элис пронзила непередаваемая боль. Она закричала. Казалось, будто ее крик заполнил весь мир. Обмякшее тело рухнуло на траву. — НЕТ, — Колдуотер закричал так, словно Вселенная обрушилась на него. А затем его поглотила пустота... Он очнулся спустя три недели. Три недели прошло после того, как не стало ее. Он лежал и молча смотрел в потолок, понимая, что больше он не сможет жить как прежде. А есть ли смысл вообще жить? Как только ему разрешили вставать, он отправился к ее могиле. Это единственное место, где он смог бы сейчас находиться. Он сел прямо на сырую землю рядом с ее могилой. Он не мог поверить, как это произошло? Как за какое-то мгновение от любви всей его жизни остался лишь холодный камень с надписью? Из глаз Кью полились слезы. Она победила Зверя. Она спасла Филори. Она спасла человечество. Но себя спасти она так и не смогла. Сквозь слезы, продолжавшие катиться по его щекам, Квентин сосредоточился и начал колдовать. Спустя пару секунд в его руках появились два стакана с пломбиром, усыпанным мармеладными мишками. — Ты сделала это. Ты победила, — Колдуотер и сам не узнавал свой голос. Это был голос человека, потерявшего все. Он поставил один стакан около могилы Элис, взял ложку и зачерпнул мороженое из второго стакана. Он ел, ел и ел этот чертов пломбир, который был похож на дерьмо, он ел, потому что она безумно его любила. Он съел все до последней капли, отшвырнул стаканчик и ложку и расхохотался. — За что ты любила эту гадость? Это же невозможно есть! Он хохотал как безумный. Его хохот постепенно переходил в крик. Крик отчаяния. — Какого черта, Элис?! Какого черта?! Он бил руками по сырой земле, крича от боли и бессилия. Ему больше было незачем жить. Он упал рядом с ее могилой, полностью обессилевший и уничтоженный.