Больше всех кошек вместе взятых

У Фукудзавы Юкичи — огромное количество бездомных кошек на улицах, которых нужно непременно накормить и приласкать. Он улыбается, когда чёрно-желтая кошечка трётся о ноги, мурчит и подставляет утонченную шейку под тонкие, сильные пальцы. Где-то также себя иногда ведёт Эдогава Рампо. В этот раз он врывается в кабинет — совершенно бесцеремонно. Закрывает дверь на ключ, с серьезным видом заявляет: — Я ужасно хочу спать. И спать буду здесь! И, вместо того, чтобы под раздраженным взглядом президента пройти до неказистого дивана, скромно уместившегося в уголке комнаты, Рампо опускается на колени перед Фукудзавой, кладёт голову ему на ноги и сопит так обиженно, совершенно неудобно наверняка вывернув голову в противоположную сторону и уставившись в темноту стола. Юкичи подавляет смешок. Он мягко опускает руку на голову Эдогавы, перебирает тёмные волосы и поглаживает, успокаивая. Рампо сначала дёргается, но затем расслабляется, прижимается ближе и обхватывает руками ноги президента за икры. Фукудзава тихо смеётся, и Эдогава замирает — взволнованный, напряженный, словно кот, навостривший уши. — Вот Вы кошек своих только и любите… — Сонно и капризно бормочет детектив, пригревшись и расслабившись под неспешными, аккуратными поглаживаниями. — А меня не-ет! Юкичи зарывается пальцами в тёмные волосы, легонько оттягивает кончики, очерчивает линию острых скул, подбородка, скользит пальцем по шее, ласкает трепещущую жилку пальцем. Он прекрасно всё чувствует — и сбившееся дыхание Рампо, и учащённое сердцебиение, и то, что руки его сжались тихо в кулаки на ткани. Собранный, готовый к прыжку кот, который боится, что за ласковыми действиями от хозяина последует удар. Но удара не следует. — Глупенький. — Бормочет президент, чуть наклоняется и совсем легонько дует в ухо Рампо — так, чтобы тот встрепенулся, недовольно заёрзав на полу. — Тебя я люблю больше всех кошек вместе взятых. Эдогава на секунду замирает — прислушивается. И даже обидное в обычной ситуации слово «глупенький» совсем не задевает — Рампо чувствует сквозящую нежность и только фыркает тихонько в ответ. — Тогда я могу спать спокойно. Детектив выносит свой вердикт, словно раскрывая очередное дело — и Фукудзаве кажется, что оно так и есть. Он улыбается, когда дыхание Эдогавы выравнивается, а мышцы на лице расслабляются окончательно — уснул. И Юкичи мог бы поклясться — он слышит, как Рампо мурчит.