Ни слова о любви.

Реборн мог сказать точно с чего началось это безумие — с чулок. И это было до смешного банально: во время разговора с ним девчонка просто забросила ногу на ногу. И Реборн, сидевший в кресле напротив неё, был уверен, что сделала она это без умысла и лишь для собственного удобства. Но строгая, узкая юбка задралась вверх, открыв на обозрение мужчины резинку этих злосчастных чулок, и его будто переклинило. Он смотрел на эту кружевную полоску как загипнотизированный, пропуская мимо ушей всё, что говорила ему Савада, а очнулся только тогда, когда за ним захлопнулась дверь её кабинета. Киллер никогда не был фетишистом. Просто такая деталь женского антуража, как чулки, совсем не вязалась в его голове с образом никчёмной Тсуны. Реборн помнил Саваду неуклюжим, трусливым подростком, не воспринимая её даже как противоположный пол. И тут на тебе! Босс Вонголы оказывается женщина. Правда от этого менее никчёмной она не стала. Он уже давно не её учитель, а она не его ученица. После церемонии наследования миссия Реборна была выполнена, и он покинул Десятую с чистой совестью, снова став свободным киллером. Они пересекались не часто: только если Вонгола нуждалась в его услугах наёмника. И тогда он появлялся в её кабинете, обсуждая детали очередного заказа. Он не обращал внимания на то, что девчонка меняется или взрослеет: в тот день его словно огрели обухом по голове, «заставив» обратить внимание на то, что перед ним больше не ребёнок. Прошло ещё немного времени прежде чем Реборн понял, что ему просто до дрожи в пальцах хочется забраться к ней под юбку. В этом, естественно, не было ничего возвышенного, обычное мужское желание к понравившейся ему женщине. Вот только киллер не знал, как ему заполучить желаемое. Ведь Савада знает его не первый год, поэтому флиртовать и корчить из себя влюблённого идиота — бессмысленно. Она просто не поверит. Но и самому Реборну, честно говоря, нисколько не нужен был глупый, влюблённый взгляд со стороны донны. От одной мысли, что Савада влюбится в него, его просто выворачивало. И дело было не в том, что влюблённая женщина — ходячая проблема, а в том, что Тсунаёши — его бывшая ученица. Он привык к такой Тсуне: которая ворчит на его ехидные замечания и пищит в панике, когда он предлагает очередную спартанскую тренировку. Ему была нужна настоящая Тсуна, которая видела все его отрицательные стороны, а не вторая Бьянки. *** Когда Савада столкнулась с его взглядом, наполненным желанием к ней, она растерялась и, наверное, подумала, что ей померещилось, или что она ошиблась. Чего-то подобного Реборн и ожидал, это же его Тсуна, до которой всё доходит с n-го раза в лучшем случае. Нет, тут тактика с намёками не прокатит, этой девчонке всегда нужно было говорить всё прямо в лоб. Киллер поднялся со своего места, и навис над удивлённой Савадой, отрезая пути отступления своими руками на подлокотниках её кресла. — Хочу тебя. — поставил он её перед фактом. — Убить? — с какой-то потаённой надеждой уточнила эта наивность, которая по ошибке всевышнего унаследовала пост Вонголы. Девчонка уже поняла, чего от неё хотят и попыталась обратить всё в шутку, вот только Реборн не был тем, кто отказывается от своих планов. Мужчина хмыкнул и насмешливо улыбнулся уголком губ: — Да нет, трахнуть. Савада вжалась в спинку кресла, очевидно в надежде просочиться сквозь неё. Тсуна нервно улыбнулась, полыхая красным от стыда и смущения лицом, и сделала ещё одну слабую попытку: — А может не надо? Дальше киллер её слушать не стал: просто подхватил и выдернул из этого кресла, прижимая к себе и впиваясь в её губы своими. Девушка старалась его остановить, упиралась ладонями в грудь и брыкалась ногами. Смешная… как и всегда. — Реборн… — выдохнула Десятая, когда всё-таки сумела отстраниться от него. — Найди себе другую игрушку, — жалостливо попросила она, и он был готов рассмеяться от её наивности. Как обычно, хочешь сбежать, никчёмная Тсуна? Не выйдет. — Нет, прямо сейчас мне нравишься ты. Он прошёлся по её бедру рукой, приподнимая и вынуждая девушку обхватить его талию ногами, а очередной поцелуй заглушил слабые протесты Савады. Его губы требовательно скользили по её коже, а руки настойчиво бродили по телу, давая понять, что отступать он не намерен. Кончики пальцев танцующе провели по кружеву чулка и пробрались под юбку, сжимая нежную кожу, заставив Саваду вздрогнуть и обвить его руками за шею. Киллер подозревал, что, возможно, пожалеет о своей затее, но в тот момент для него это не имело значения. Реборн повалил её на диван в кабинете, наваливаясь сверху и задирая подол юбки. Девчонка беспомощно отбросила голову на декоративные подушки, и он тут же припал к её шее, заставив вскрикнут от неожиданности, когда в ход пошли не только губы, но и зубы. Руки всё крепче с какой-то жадностью, совершенно не свойственной ему, сжимали тело юной донны, прижимая к себе, не давая и шанса вырваться, а она судорожно сминала пальцами ткань рубашки на его спине, выгибалась и поддавалась на встречу, полностью сдавшись ему и подчиняясь его желанию. *** Казалось, их отношения совсем не изменились. Он всё так же отпускал в её адрес ехидные реплики и называл никчёмной. Но хранители Тсуны не могли не заметить, что визиты киллера стали чаще. Теперь Реборн мог заявиться к ней и без приглашения, и в наглую развалиться на диване в кабинете, даже когда она вела переговоры. — Ты не мог бы вести себя чуть скромнее? — проворчала Савада, когда за консильери одной из семей альянса закрылась дверь. Бедняга всё никак не мог сосредоточиться на разговоре и нервно косился на солнечного аркобалено, что вроде как задремал на диване. — А это как? — усмехнулся он и забросил руки за голову, надвинув шляпу на глаза. Тсуна смотрела на тлеющую сигарету между его губ и на тоненькую нитку дыма, поднимающуюся к потолку, и совершенно не понимала ни его, ни его поведения. — Чёртов младенец. — пробурчала она себе под нос и отвернулась от него. — Попробуй повтори. — он среагировал мгновенно, не меняя своего положения и направляя на неё пистолет. Вот чего он не любил, так это когда ему напоминали о его проклятье. И не важно, что проблема решилась уже очень давно, и он снова взрослый, вспоминать об этом было неприятно. — Хиии! Прекрати, Реборн! Повинуясь рефлексам, которые были выработаны этим самым «младенцем», девушка тут же скрылась под столом. — Убери оружие! — Вылезай оттуда. — мужчина тихо рассмеялся, стряхивая пепел с сигареты в пепельницу, что стояла на полу. Бам! — послышался глухой звук удара: оправдывая свою вечную неуклюжесть, девчонка стукнулась головой об столешницу. — Ите-те-те-те. — Тсуна выползла на четвереньках из-под стола, схватившись одной рукой за макушку. Чему Реборн был рад, так это её постоянству, эта девчушка оставалась такой, какая она есть, не стараясь строить из себя кого-то другого. Тем же способом, на карачках, она подползла к нему до дивана и уселась рядом с ним, его рука упала на её колени, медленно поглаживая и лаская ноги девушки, заставляя её краснеть. Киллер усмехнулся, пробираясь рукой дальше по бедру, а другой притягивая Тсуну к себе. Реборн не знал сколько ещё продлятся их отношения. Да и не было между ними чего-то особенного: желание с его стороны, и интерес с её, который он вытащил наружу своими активными действиями. Мужчина знал, что у неё больше никого нет, в то время как сам он не стеснялся встречаться с другими, о чём, Реборн был в этом уверен, Савада знала. И киллер не сомневался, что как только эта девчонка влюбится, и появится тот самый «единственный и неповторимый», то, когда он снова полезет к ней под юбку, Тсуна подарит ему знатную пощёчину и, не стесняясь в выражениях, пошлёт на хрен. А пока этого не произошло, то кто он такой, чтобы отказываться от того, чего так сильно хочется. *** Он повторял себе что не влюблён в неё, что это просто желание и ничего больше. Потому что мафия не верит в любовь, она верит в смерть и кровь, смешанную с запахом пороха.И всё же, когда он влетает в кабинет десятой Вонголы, где Шамал возится с руками Тсуны, он не может сдержать ни сбитого дыхания, ни дрожащих пальцев, что пришлось спрятать в карманы брюк. Тсуна радостно улыбается, увидев его, а Реборну хочется стукнуть её по голове, как в старые добрые времена. Потому что чуть не убили, потому что пошла одна и никому ничего не сказала, даже ему… На последней мысли он спотыкается и как будто налетает на кирпичную стену. Шамал заканчивает перевязку, и с ухмылкой покидает комнату, оставляя их одних. — Привет. — донна продолжает улыбаться и прячет под столом руки, обмотанные бинтами. — А взять с собой перчатки не судьба была? Или лавры Занзаса покоя не дают? — недовольно поморщился киллер. Савада пожимает плечами, и Реборн со свистом втягивает в себя воздух, а рука сама тянется к карману пиджака за сигаретами. — Мне снова стать твоим репетитором? Может тогда ты будешь думать головой, а не задницей? — мужчина мрачно сверлит её глазами, прикуривая сигарету. — Учителя не спят со своими учениками, это уже какое-то извращение. — едко усмехается Тсуна. Реборн чуть ли не давится очередной затяжкой от этой фразы и ошалело смотрит на Саваду, что устало и тяжело дышит в своём кресле. Они никогда не говорили о том, что происходит между ними. Это было впервые, когда Тсуна открыто расставила все точки над «и» и буквально поставила его на место, сказав, что он больше не имеет никакого права читать ей морали или поучать её. Первые секунд пять киллер не может понять что с ним происходит, а когда приходит в себя, то уже нависает над сжавшейся от страха в кресле Тсунаёши и чувствует как его переполняет ярость вперемешку с колючей обидой. — Реборн? — неуверенно протягивает она, стараясь отодвинуться от него как можно дальше. Он ничего не отвечает, просто резко отстраняется от неё и уходит, на прощание хорошенько хлопнув дверью. *** Их связь оборвалась слишком внезапно и резко, будто кто-то легкомысленно перерезал ножницами тонкую нить, не подумав о последствиях. Сначала они просто стали реже встречаться, а после их отношения сошли на нет, вернувшись в деловое, повседневное русло. И Реборн считал, что это к лучшему: давно пора. Но чувства горечи и какой-то незавершённости после их последней ссоры всё ещё не отпускали его. И мужчина думал, что если бы они поговорили тогда открыто, довели бы разговор до конца, то, возможно, сейчас между ними не было бы этой стены из равнодушия и сухого делового тона. Стена рухнула так же внезапно, как и появилась. Она сломалась под градом пуль, в буквальном смысле, и от раздраженного, но такого привычного и родного возгласа: — Никчёмная Тсуна! Идиотка! Мозгами-то пользуйся хоть иногда! — Ите-те-те! Реборн, больно! Ещё каких-то полчаса назад их чуть не убили, хотя, нет! Чуть не убили эту полоумную девчонку, которая опять отправилась на встречу одна без своих хранителей, а Реборн просто «проходил мимо» и чисто из любопытства проследил за Савадой. Чудом избежав участи быть нашпигованными свинцом, благодаря вмешательству киллера, парочка еле успела унести ноги, спасаясь от погони. Сейчас же Реборн с мстительным удовольствием отвешивал этой дурочке, что именует себя боссом мафии, пинки и подзатыльники, авось и правда мозги на место встанут. Чуть позже оба в полном молчании сидели на полу, привалившись к стене в одной из квартир заброшенного дома, где они затаились от преследователей. Реборн флегматично выпустил струю дыма из рта, зажимая меж пальцев фильтр сигареты. — Мне вот что интересно, Тсуна, ты просто глупая или настойчиво ищешь смерти? Так зачем такие сложности? Ты мне прямо скажи, и я тебе по старой дружбе выпущу пулю в лоб и скидку посмертно сделаю на свои услуги. — Это было их условие, чтобы я пришла одна… — жалкая попытка оправдаться. — И ты полетела аки мотылёк на пламя, без страховки и прикрытия. Дура! — ещё один подзатыльник. — Спасибо… — мямлит это недоразумение, потирая место удара, и Реборн хмыкает. — За пендаль или за спасённую шкурку? — весело уточняет он. Тсунаёши сдавлено смеётся, поворачиваясь к нему лицом. — И за то, и за другое. — Будешь должна. — Э?! — удивлённо протягивает донна, хлопая глазами. — Бесплатно не работаю, никчёмная Тсуна. — ухмыляется киллер и тушит окурок сигареты об пол. Девчонка что-то бубнит в ответ, но всё равно продолжает улыбаться. А Реборн, подчиняясь порыву, притягивает её к себе за плечо, и Тсуна совершенно не сопротивляется, укладывая голову ему на грудь. Реборн поглаживает её по спине и с облегчением выдыхает, понимая, что девчонка цела и невредима, даже одежда не пострадала, кроме этих чёртовых злосчастных чулок, с которых всё и началось. Порванный капрон «светился» от дыр, открывая светлые участки кожи донны. Киллер подцепил пальцем резинку чулка и под удивлённый взгляд Савады стащил его с ноги, тоже самое проделал и со вторым, а после снова прижал Тсуну к себе. — Я куплю тебе новые. — обещает он, и Савада не сдержавшись смеётся, крепко обнимая его в ответ и целуя ошарашенного киллера в губы. Никто из них не сказал ни слова о любви, которой не было. Ведь мафия не верит в любовь, она верит в смерть и кровь, смешанную с запахом пороха. Но Реборн больше не уверен в том, что это просто желание, скорее уж очень сильная привязанность, которой он сразу не понял. А привязанность, возможно, и не любовь, но по крайности двоюродная сестра таковой.