Fuge, late, tace

Тюфяк никогда не наступал на одни и те же грабли. Он ни за что не повторил бы ни одной своей глупой ошибки. Он косячил заново. Да так косячил, что предыдущие промахи казались детской шалостью. Но сегодня он точно не накосячит. Он знал об этом наверняка. Его план был слишком идеальным. Потому-то, встав пораньше и закинув всё необходимое в старую отцовскую спортивную сумку, поцеловав в лоб спящую мать, он впервые шёл в ненавистную школу с улыбкой. У ворот уже стоял автобус и небольшая кучка его одноклассников. Жалкие, примитивные и жестокие создания. - Тюфячок, привет, - облизывая губы, поздоровалась Клюшка. Тюфяк слегка передернул плечами. Как же он ненавидел её! Эта шлюха вечно была причиной его стояка в самое неподходящее время, а также виновницей большинства наездов со стороны Хоккеиста. Вот, кстати, и он собственной персоной. - Тюфяк, чё по чём? - пребольно хлопнув его по плечу, пробасил Хоккеист и шлепнул по заднице Клюшку. Все дружно загоготали, а Тюфяк лишь ухмыльнулся. Все побои отошли на задний план. Хоккеиста ждёт карма пожёстче синяков и кровоподтёков. - Всем привет, - сказала подошедшая к группе Саша. Тюфяк молча посмотрел на неё и отвёл взгляд. Высокая, тонкая, как струна. Серебристо-белые волосы спадают чуть ниже плеч. Красивая. Она не заслужила... А впрочем, неужели же есть разница? Он тоже много чего не заслужил! Из обшарпанного здания времён перестройки выплыла Классуха. Отвратительное животное. - Всем доброе утро! Рассаживайтесь по местам! Грязная шлюха! И ведь не стыдится после ночи в стриптиз-клубе заваливаться и вещать подрастающему поколению о морали! - Они все - грешники, падшие люди, недостойные. Вы заплатите. Вы все отдадите то, что мне нужно. Вы ответите... - Что ты там бормочешь? Тюфяк резко поднял голову. Его бесцветные глаза столкнулись с двумя небесно-голубыми. Саша смотрела на него, и в её взгляде читался испуг. Может, он пощадит тебя, Саша. Может, сегодня твой день. Весь путь до базы отдыха ехали молча. Она смотрела в окно, слушая музыку. Он же все эти четыре с лишним часа таращился на неё как громом поражённый. Всё это время, почти одиннадцать лет он не видел того, какая непорочная, живая и неземная красота ходит рядом с ним и дышит обыкновенным воздухом, тем же, что и он. Его кидало то в жар, то в холод. Он поднимался на вершину Эльбруса и нырял в Марианскую впадину. Голова шла кругом, и он практически потерял связь с реальностью. - Тюфяк? Тюфяк! Вынь оттуда руки, больной ублюдок! Хуев извращенец! И чья-то сильная рука отвесила ему такую затрещину, что в глазах потемнело. Музыкант плюнул Тюфяку в лицо, пребольно пнул и сел обратно. Тот нехотя вытащил руку из штанов и бросил на обидчика взгляд, полный ненависти. Саша, красная, как рак, вскочила и пересела поближе к выходу. - Опять дрочил, мудила ненормальный. Больное животное... Как его вообще отпустили с нами... Со всех рядов автобуса послышался нехороший шепоток. Семнадцать пар глаз поочередно смотрели на него. И только Саша сидела тихо, не шевелясь, и смотрела строго перед собой. Он даже не заметил, как рука помимо воли, повинуясь неконтролируемому желанию, расстегнула джинсы, проскользнула внутрь и, отодвинув ткань семейников, начала снимать напряжение с налитого кровью органа. Он был болен. Но его родители всегда и всем твердили, что он здоров. Он был душевно болен, но мать-алкоголичка била себя в грудь и, рыдая, доказывала, что сын просто не такой как все. А отцу было просто плевать. Тюфяк постоянно срывался: его вечные истерики, постоянная озабоченность и приступы паники были известны всем ученикам школы. Пару лет назад одна из родительниц даже устроила разборки по поводу того, что её ребёнок учится в одном здании с шизофреником. Но директор - пожилая, глуповатая женщина лет пятидесяти - не хотела портить и без того плохую репутацию учебного заведения, и скандал замяли. Она не знала, чем это всё обернётся. Не знал никто. Возможно, лишь немногие догадывались. Однообразная картина за стеклом не менялась: деревья, поля, густой лес, снова деревья. Никаких населенных пунктов на было уже минут сорок. Тюфяк разглядывал капли на стекле. Они медленно скатывались сверху вниз, справа налево. Маленькие сливались в большие, ускоряясь и меняя направление. Это его завораживало. Но не больше, чем голубоглазая одноклассница. - Приехали! ...Все собрались в гостиной дома Хоккеиста, Толстого, Музыканта и Тюфяка. Сначала играли в карты, потом пили пиво и вино. Инцидент в автобусе периодически всплывал в виде жестких шуток, адресованных Тюфяку. - Делу время, а дрочка неотложное? - гоготала Клюшка. - Без труда не вытащишь и руку из трусов? - вторил ей Хоккеист. Саша сидела одна, вжавшись в кресло. Её лицо было бледнее некуда. Поняв, что и Саше неприятны эти шутки, Физик сделал знак руками, и все успокоились. Тюфяк всё это время сидел молча и улыбался, как будто к нему все вышесказанное не имело никакого отношения. Он готовился. Он знал, что час, когда все они ответят, близок. - Сколько времени уже? - спросила Клюшка. - Который час, - спокойно поправил её Тюфяк. Все разом повернули головы на него. Опять же, за исключением Саши. Она не шелохнулась, продолжила смотреть куда-то впереди себя. - Чё? - переспросила Клюшка и залилась смехом. - Сейчас бы дрочеры озабоченные людей поправляли! - Я сказал... - тем же тоном начал говорить Тюфяк, но Музыкант перебил его: - Да пошёл ты на хуй! Тюфяк, будто повинуясь приказу, медленно встал. - Смотрите, какие мы послушные! - хохотнула Тумбочка, вертя головой в разные стороны, словно в поисках одобрения. Все, кроме Саши, засмеялись. Тюфяк спокойно подошёл к сумке, оставленной им же около окна. Неспешно раскрыл ее: заряженное ружьё лежало на месте. Он пошарил рукой по карманам: двадцать одна пуля на месте. - Клюшка, правильнее говорить: "Который час?" - с этими словами он щелкнул затвором и направил ствол на ребят. Выражения их лиц резко изменились. И только Саша сидела молча, будто не замечая того, что происходит. Семнадцать пар удивлённо смотрели на аутсайдера, словно не веря, что это он. - Музыкант, будь добр, закрой дверь на ключ. - Сейчас! Встал и... Ружьё выстрелило. Первые несколько секунд стояла гробовая тишина: сразу никто не понял, что произошло. Потом девчонки завизжали, а парни трусливо схватились за головы. Музыкант лежал на полу. Красивый. Тюфяк всегда завидовал его красоте. И в особенности тому, что именно Музыкант тайно спал с Клюшкой. - Теперь не так красив, да, девочки? Хоккеист, будь добр, не заставляй друзей так рано проливать о тебе слёзы. Брюнет побледнел и тотчас же подошёл к двери. Не задавая лишних вопросов, повернул три раза ключ. Щёлк. Щёлк. Щёлк. - Умница. Клюшка, что с лицом? Все посмотрели на девушку. Она беззвучно тряслась, из наполненных ужасом глаз текли слёзы. Она ещё раз посмотрела на то, что минутой ранее было Музыкантом. Из пустой глазницы лилась тёмно-красная, практически чёрная кровь. Череп был изуродован. "Его больше нет". В голове Клюшки почему-то возник эпизод их знакомства. Потом поцелуй, бурный секс в школьной раздевалке. А потом её вырвало, а потом ещё и ещё. Но она продолжала смотреть на тело человека, который единственный во всем мире любил её. Из глаз нескончаемым потоком лились слёзы. "Его больше нет!" - Какие мы нежные! Я его всего лишь пристрелил! Я не перерезал ему глотку, не придушил или утопил! Тем более, ему повезло гораздо больше, чем вам. Он сейчас в лучшем мире. Да, хуев Моцарт?! - и засмеялся. Он смеялся долго, безумно, то хрюкая, то гогоча. А Клюшка всё смотрела и смотрела на возлюбленного. И Тюфяк со всей ненавистью наступил два раза на выкатившийся из глазницы белый шар с чёрной радужкой. Клюшку снова стошнило, и она громко зарыдала. - Сколько можно! - нечеловеческим голосом заорал Тюфяк. - Подошла. Клюшка продолжала смотреть на всё ещё красивое тело. Левая рука что-то сжала в кармане кофты. - Сгори в аду, сука! Тюфяк увернулся. Неизвестно откуда взявшийся ножик ударился о кирпичную стенку и упал. Красивое лицо девушки исказил смертельный страх. Она поняла, что ей осталось совсем немного. - Подошла, - улыбаясь, повторил Тюфяк, медленно расстёгивая ремень. Бледная, как снег, Клюшка, шатаясь, подошла к нему. - Снимай кофту. Она продолжила стоять, сжав руки в кулак и опустив голову. "Его больше нет". - Сними долбаную кофту! Трясущимися руками она стянула её через голову. "Его больше нет!" - Теперь бюстгальтер. Клюшка с ненавистью посмотрела на Тюфяка. - Бюстгальтер, паршивая ты овца! Она продолжала испепелять его взглядом. "Не дождёшься, тварь!" Сначала Тюфяка это всё искренне забавляло, но потом ему стало не на шутку обидно. Он опустил ствол, ухмыльнулся и вздохнул. В гостиной висела гробовая тишина. Казалось, ученики одиннадцатого В разучились дышать. - Падла! - весело сказал Тюфяк и вдруг с силой ударил её по спине ружьём. Она упала на колени, не проронив ни звука. Её тело дрожало, из глаз лились слёзы, но стойкая девушка молчала. "Умирать, так с честью". Саша медленно повернулась голову и столкнулась глазами с Клюшкой. Они никогда не были подругами. Скорее даже наоборот. Но в глазах Клюшки Саша увидела такой ужас, что ей захотелось тотчас же броситься на Тюфяка и бить, пока он не превратится в то, чем несколько минут назад стал Музыкант. Но Саша думала о последствиях. Понимала, что рядом с ней сидит ещё пятнадцать до смерти напуганных человек, которые хотят жить, а спасти их может лишь она одна. - Ну, шлюха, тебе разве не часто приходилось снимать его перед всеми? А, шалава! - с этими словами он размахнулся ещё раз, чтобы нанести удар, по силе раза в три превосходящий предыдущий... - Я сниму! Сниму! - нечеловеческим голосом закричала Клюшка и быстро стянула с себя красный кружевной лифчик. Её игра была окончена. Перед глазами стояло улыбающееся лицо Музыканта. "Скоро мы наконец будем вместе, любимый". Клюшка понимала, что Тюфяк убьёт её. Она точно знала это, чувствовала. Безумный взгляд Тюфяка остановился на округлых холмиках Клюшки. Он снял ремень. - Снимай всё остальное. Живее! Не сдерживая всхлипов, девушка стянула с себя джинсы и стринги, обнажая сочное молодое тело. "Я точно труп, но, может, я смогу оттянуть время, чтобы ребята смогли спастись?" - Не прикрывайся руками, шлюха! Чего они все там не видели! - Пожалуйста, Тюфяк! - еле выговорила Клюшка. Она сказала это не для того, чтобы спасти себя - тянула время. Она аккуратно указывала Саше взглядом на дверь. Девушки поняли друг друга. - Шлюхи должны искуплять свои грехи, Клюшка. Доставь мне удовольствие, - тихо прошептал ей на ухо Тюфяк, пододвигая стул. Он чуть приспустил штаны, обнажая свой возбуждённый орган. Сев на стул, он сделал ей знак, что она должна сесть к нему на колени. - Нет, - прикрикнул он, когда она села спиной к одноклассникам, - не ко мне лицом! Сжав зубы, она раздвинула ноги, садясь на него. Окинув всех взглядом, она почти незаметно кивнула головой и закрыла глаза, таким образом попрощавшись с теми, кто за эти долгих одиннадцать лет стал почти семьёй. А умереть за семью, согласитесь, не самая худшая участь. В классе существовал стереотип, что Клюшка - та ещё шалава. Но секс у неё был лишь несколько раз. А её первый и единственный партнёр лежал в двух метрах от неё с простреленным черепом. - Ну же! Шлюха! - весело сказал Тюфяк, схватив рыдающую Клюшку за волосы. - Тебе разве плохо? Все одноклассники, не сговариваясь, дружно смотрели в пол. Клюшка тихо всхлипывала, а Тюфяк яростно насаживал её до упора на свой член. - Если вы не будете смотреть на неё, я прикончу эту шлюху, обещаю вам. Клюшка не открывала глаза, не хотела видеть то, как они смотрят на это унижение. "Прощайте". - Так-то лучше. Клюшка стонала. Ей было больно. Тюфяк не опускал поднесённого к её шее ружья. Саша хотела подловить момент, когда Тюфяка захлестнут эмоции, но он был крайне сосредоточен, хотя и получал удовольствие, о чём говорили его противные вздохи. Вдруг он резко дёрнулся, вскрикнул и выстрелил. Обнаженное тело девушки накрыло собой Музыканта. - Неплохо, неплохо, - широко улыбаясь и вытирая остатки спермы о бюстгальтер Клюшки, произнёс Тюфяк. Саша вздрогнула, и из глаз вновь брызнули слёзы. Девушку обуяла неконтролируемая животная злость, притупляющая чувство самосохранения. - Ты же сказал, что не убьёшь её! - дрожащим голосом сквозь зубы проговорила Саша, пытаясь держать себя в руках. Ей хотелось наброситься на него и выцарапать глаза, вырвать язык. Одноклассники с ужасом посмотрели на Сашу, которая встала из-за стола с глазами, мокрыми от слёз. Девушка с ненавистью посмотрела на Тюфяка. Тот, к счастью, был слишком увлечён осмотром трупа Клюшки. Саша, сотрясаясь от гнева, смотрела, как Тюфяк, присев на корточки, без малейшего отвращения наблюдал, как белые капли стекали по чуть полноватым ногам девушки. Тихо плакали все: и Толстый, и Армани, и даже Хоккеист. Брутальные парни не сдерживали эмоций, оплакивая одноклассницу, о которой только вчера были не самого лучшего мнения. Конечно, многие боялись такой же участи. - Ты обещал, - уже спокойнее, но так же холодно произнесла Саша и сделала несколько шагов по направлению к убийце. Тюфяк оторвался от наблюдения. Его безумные глаза остановились на заплаканном лице. - Это вышло случайно, моя богиня. Просто дёрнулся палец, вот и всё. Саша продолжала идти к Тюфяку. Все с ужасом смотрели, что же будет дальше. - Стой, где стоишь, ангел мой. Я не хочу навредить тебе. - Я не могу, - тихо сказала девушка, приближаясь к Тюфяку. - Прости, Любовь моя, - сказал Тюфяк и, быстро зарядив ружьё, выставил его прямо перед собой. - Тюфяк, прекращай уже! Мы виноваты, знаю, но это же не означает... - начал медленно говорить Толстый. - Закройся, а! - раздраженно проговорил Тюфяк и выстрелил. Пуля прошла насквозь через живот. Толстый вскрикнул и упал на пол. Саша развернулась и подбежала к нему. - Всем сидеть на местах! Если ещё хоть кто-то двинется, выдолблю в анус и выпотрошу! Жирный всё-равно сдохнет. Все вы сдохните... - с улыбкой сказал Тюфяк, снова заряжая ружьё. На часах была половина второго. Шестнадцать пар глаз смотрели, не моргая, на своего мучителя. Тюфяк сидел на стуле, широко улыбаясь и периодически поглядывая на два трупа. Саша зажимала рукой рану Толстого. Он почти не дышал. Ему оставалось недолго. Вдруг в дверь постучали. - Открой, - не изменяя довольного выражения лица, спокойно приказал Тюфяк Хоккеисту. - Не натвори глупостей: не хочу тратить разом два патрона. Хоккеист медленно подошёл к двери. Повернул ключ в замке. Три щелчка громким эхом прокатились по гостиной. - Бегите, Антонина Львовна! Бегите! - вдруг заорал Хоккеист и в ту же секунду прогремел выстрел. Брюнет пошатнулся и упал. Классуха вскрикнула, заглянула в гостиную и это была её последняя ошибка: пуля попала ей в лоб. - Нам надо бежать. Я скажу, когда, - воспользовавшись моментом, быстро прошептала Саша, пытаясь не впадать в панику. Тем временем, Тюфяк, затащив в дом два тела, снова закрыл дверь на ключ. Его лицо стало ещё безумнее благодаря улыбке, больше похожей на оскал. - Ну блять! Вот просил же, как нормальных людей просил... Тюфяк снова сел на стул, зарядив ружьё и направив его в сторону одноклассников. Саша осторожно стала осматривать комнату. От окна до дивана не больше четырёх метров. Под окном кресло, на котором сидят Физик и Тумбочка, а у них в ногах Ромео и Поэт. Если как-то отвлечь придурка, Физик мог бы быстро открыть окно. Но нужно больше времени... - Давайте поиграем вот в какую игру, - хлопнув в ладоши, весело сказал Тюфяк. - Играем в города: поочередно каждый будет называть город, а тот, кто тормозит, получает штрафное очко и пулю в лоб. Круто, да? Итак, поехали! Дубна! Ребята, заикаясь и торопясь, выкрикивали первые попавшиеся города. Когда очередь дошла до Тумбочки, она выпалила: - Краснодарск! Тюфяк хлопнул в ладоши и поднял ружьё, стоявшее около его стула. - Такого города нет, тупица. Два города: Красноярск и Краснодар, корова. Ты всегда бесила меня. Что ж, вот и первый проигравший. Учтите, играем до десяти, как минимум. Если кто-то сейчас издаст хоть писк, получит вторую. Саша закрыла глаза. Она не услышала выстрела, она почувствовала. - Продолжаем! Игра продолжалась бесконечно долго. Все отвечали без запинок. Саша посмотрела на Толстого. Он был мертв. Она даже не поняла, в какой момент он умер. Успел ли Толстый понять, что он умирает? Почувствовал ли хоть что-то, прежде чем его поглотило огромное и холодное Ничто? По щеке Саши предательски покатилась слеза. Поняв, что, если ещё хоть кто-то умрёт, она просто сойдёт с ума, девушка медленно поднялась. - Саша! - отчаянно прошептал Физик. Но девушка будто не слышала его. Перед глазами стояли лица тех, с кем несколько часов назад она весело шутила. Больше никто не умрёт. Не сегодня. Разве что только она сама. - Эдуард, - тихо сказала она, медленными шагами сокращая расстояние между ними. Улыбка резко исчезла с его лица. По имени его уже давно никто не называл. - Я давно хотела тебе сказать, но боялась... - Саша говорила тихо, почти одними губами. Её голос отражался от стен, разносясь тонким эхом по всему дому. Тюфяк был заворожен. Он видел только её. Она практически плыла по воздуху в своей тёмно-серой тунике, сшитой из чего-то воздушного. Но Тюфяк не выпускал из рук ружьё. План девушки с треском провалился. "Не спасу себя, хоть у других будет небольшой шанс". - Эдуард, я люблю тебя! - томно проговорила Саша, сдерживая дрожь в голосе. - И всегда любила! - Я знал, моя дорогая! Я знал! И теперь мы вместе сможем восстановить справедливость в этом мире! Мы очистим этот мир от грешников, любовь моя! Саша обхватила рукой шею Тюфяка и яростно накрыла его губы своими. Борясь с рвотным рефлексом, девушка углубила поцелуй, беспорядочно тыкая своим языком. Свободной рукой девушка показала три пальца. Он положил свою руку на её пятую точку и сжал ее. Два пальца. Он притянул её к себе. Один палец. - Сейчас! - крикнула Саша и, чуть отстранившись, со всей силы ударила Тюфяка головой в нос, а коленом промеж ног. Он зарычал от боли, хватаясь рукой за лицо, но не выпустил ружьё. Саша уже мысленно попрощалась со всеми, как вдруг кто-то резко схватил и потащил девушку в сторону двери. Выбив ногой дверь, Никита буквально вышвырнул Сашу, а потом выскочил сам. - Скорее! ...Они бежали долго. То ускоряясь, то переходя на шаг. Может, час, может, три. Уже совсем рассвело, когда они наконец остановились. - Остальные... - запыхавшись, сказала Саша, повалившись на траву. - Кто-то через окно, кто-то - как мы... Саш... Из глаз девушки хлынули ручьи слёз. Весь ужас сегодняшней ночи вдруг ясно и четко всплыл в её сознании. Музыкант. Клюшка. Толстяк. Хоккеист. Классуха. Тумбочка. А может, ещё кто-то. Может, не все успели убежать из этого логова смерти. Саша каталась по траве, крича и рыдая. - Он убил их! - звонкий голос девушки разнёсся по всему лесу. Стая ворон поднялась в воздух и пронеслась в сторону проклятых коттеджей, громко каркая. - Саш... - Он их убил! - Саша... Девушка встала с колен и вытерла окровавленным рукавом слёзы. - А я убью его. Я клянусь, я его убью. Начинался новый день. Птицы завели свою спокойную утреннюю мелодию. Кое-где пугливо пробегали зайцы, в чаще куница подстерегала мышонка. На поляну из леса уверенной походкой вышли два человека...