Миссия

– Чёрт!.. – сдавленно выругался пепельноволосый парень. – Вот хрень. – Да ладно тебе, Гокудера, не злись! Не так уж долго мы тут и сидим, – счастливо улыбнулся Ямамото и похлопал друга по плечу. А Гокудера злился. Его страшно раздражало абсолютно всё. Они уже час сидят за каким-то небоскрёбом в середине Нью-Йорка и ждут какого-то плешивого старичка с маленьким чёрным чемоданчиком, который им и нужен. Конечно, не им конкретно, но Вонголе он просто необходим. Гокудера даже толком не помнил, что за важные документы в нём лежат, да это было и не важно. Десятый прикажет – Гокудера сделает. Единственное, что до сих пор немного коробило, зачем Джудайме отправил с ним бейсбольного идиота? Хаято бы и сам очень хорошо справился. А сейчас вот сидит тут в ненавистном ему городе с очень раздражающим своей болтовнёй бейсболистом и ждёт, не пойми чего. Мелкий противный дождик, кстати, совсем не улучшал внутреннее состояние Урагана Вонголы. Гокудера мысленно вопросил небеса о том, за что же ему такие мучения. – …дера? Ты меня слышишь? – Нет, ни слова, – абсолютно честно ответил подрывник, надеясь хоть на секунду стереть с лица Ямамото эту придурковатую раздражающую улыбку. Не получилось: бейсболист лишь улыбнулся ещё шире, вызывая у Гокудеры нервное подёргивание века и непереносимое желание съездить по глупой башке напарника. – Я спросил, много ли у него будет охранников? Как ты думаешь, Гокудера? – повторил Ямамото с такой интонацией, будто бы объяснял ребёнку, зачем нужно знать таблицу умножения. Гокудера, почувствовав себя неразумным дитятей, решил, что надо немного успокоиться. Сейчас нельзя взрывать этого идиота: они провалят миссию, и Джудайме будет недоволен. Несколько раз глубоко вдохнув не очень чистый нью-йоркский воздух, подрывник привалился к стене, за которой они прятались, и как можно спокойнее ответил: – Думаю, немного, они же не знают о нас. К тому же, этим идиотам и в голову не придёт, насколько ценными могут быть эти бумаги. – Хм, – Ямамото машинально провёл кончиками мозолистых пальцев по рукоятке катаны, находящейся у мечника за спиной. – Только не говори мне, придурок, что сегодня ты намерен подраться! – Гокудера слишком хорошо знал эти движения, эти чуть сощуренные карие глаза, как будто от солнца, и, как бы смешно ни звучало, эту убийственную ауру, которую излучал бейсболист в такие моменты. – Я давно не видел Скуало… – невпопад ответил Ямамото, снова становясь самим собой. – Что, соскучился? – издевательски протянул Гокудера. Подрывник сам не понимал, почему, но его страшно бесил тот факт, что мечник так привязан к Акуле Варии. – Мы давно не тренировались, – беззлобно пожал плечами Ямамото, – а больше мне не с кем. – Считаешь, тебя больше никому не победить? Не слишком ли самоуверенно? – возмутился Гокудера. Но встретившись с мечником взглядом, парень мгновенно осёкся. Тело резко онемело, кончики пальцев задрожали. Ему даже на секунду показалось, что Ямамото вот прямо сейчас на этом самом месте докажет ему, что он действительно непобедим. Как бы подрывнику ни хотелось посмеяться ему в лицо, он не мог. Гокудере внезапно стало жарко, форменная красная рубашка неприятно прилипла к спине. Нет, он знал, что Ямамото никогда его не тронет, но всё равно становилось как-то не по себе. Изучающий взгляд Такеши пронизывал насквозь, будто проникая под кожу, извлекая то самое сокровенное, что Хаято хотел бы навсегда спрятать. Это пугало, хоть подрывник и понимал, что это всего лишь тот самый придурок, который буквально минуту назад так беззаботно смеялся и рассказывал что-то о бейсболе. – Что смотришь? – подрывник старался, чтобы его голос не звучал слишком взволнованно. Вроде получилось. – Ничего. И, по-моему, нам пора, – сказал, как отрезал. Гокудера мгновенно залился румянцем. Как он мог забыть, что они на задании? Подрывник выглянул из-за угла: нужный им объект выходил из пафосно-дорогой машины. Рядом с ним стояли два верзилы с накаченными донельзя мускулами и абсолютно тупыми, по решению Хаято, рожами. – Ну, и чего встал, как вкопанный? Пойдём, что ли… *** Половину задания они, конечно, выполнили превосходно, теперь оставалось только оторваться от преследователей и привезти документы на базу. Превосходно, не считая одного незначительного, по мнению подрывника, «но»: ранения Гокудеры. Шальная пуля прямо в ключицу, но парень пока не чувствовал боли, слишком высока концентрация адреналина в крови. Гокудера сам не понимал, как он мог так глупо подставиться. Прекрасно ведь знал, что враги с оружием, надо смотреть в оба. Но почему-то смотреть за здоровьем придурка было в тот момент гораздо важнее. Досмотрелся. Хаято очень злило то, что он в очередной раз показал свою слабость человеку, которому такие вещи хотелось показывать меньше, чем кому-либо. Пусть даже Джудайме, только не он… Гокудера тряхнул головой, старательно отгоняя от себя подобные мысли. Зря, память мгновенно предоставила другие воспоминания: какое-то странное чувство – что-то не так. Но что? Интуиция подсказала – не всё так просто. Гокудера быстро обернулся, замечая дуло пистолета, направленное прямо на него. Осознание – не успеет, короткая мысль «Где Такеши?» и острая, пронзающая, буквально выворачивающая наизнанку боль в районе ключицы. И крики, сначала тревога, ужас, паника – Ямамото, затем страх и боль – враги. Как в замедленной съёмке начинают подкашиваться колени, и крепкие тёплые руки сжимают в объятиях, помогая держаться. На тот момент боль почему-то ушла, как ни странно. Понимая, что скоро тело начнёт подводить, Хаято старался не смотреть на Ямамото. И откуда в глазах мечника столько тревоги? А может подрывнику показалось? Гокудера рвано выдохнул, вспомнив чёткие, отработанные движения Такеши. Всё, что нужно и ничего лишнего. Он даже не достал катану. Зато бил со всей силы, по больному, стараясь причинить как можно больше вреда, подрывник заметил. Даже в том состоянии, в котором он находился, его передёрнуло. Если мечник испытывает что-то похожее на злость, – а злиться по-настоящему Ямамото Такеши не умеет по определению, – лучше не быть объектом его плохого настроения. Гокудера уже видел подобное пару раз. И в тот и в другой он был ранен, поэтому не мог связно оценивать ситуацию, но то, что с Такеши что-то происходит, понимал мгновенно. Справившись со всеми чуть ли не одной левой, мечник презрительно повёл плечами и поспешил к Хаято. Да и Гокудера, что, кстати, злило подрывника больше всего, почти не понадобился. Ямамото только доверил ему держать чемодан, когда, бережно поддерживая, усаживал в машину. Подрывник страшно бесился, но когда мечник без капли смущения вдавил педаль газа до упора на новеньком, ещё блестящем «Мазерати» Гокудеры, Хаято просто задохнулся от такой неслыханной наглости. Со злости бросив дорогой чемоданчик на заднее сидение, подрывник отвернулся к окну и зажал рану чуть сильнее. – Ты можешь ехать быстрее? – разозлился Гокудера. Парень чувствовал себя полным идиотом, понимая, что минуту назад орал на мечника за превышение скорости. – Теперь не могу, – устало вздохнул Ямамото. – Думаю, эти ребята не поняли, с кем связались, – парень кивнул вперёд. Гокудера взглянул на дорогу и обомлел: впереди стояло три огромных джипа, абсолютно перекрывая выезд. Из них уже начали выползать те самые утренние верзилы. – Подожди меня тут, хорошо, Хаято? Я скоро вернусь. – Нет, – Гокудера сам не понял, почему начал паниковать. Для него было совсем не ново драться с большим количеством врагов, но сейчас ему почему-то совсем не нравилось происходящее. Руки тряслись, над верхней губой выступили маленькие капельки пота. Его уже мутило от боли, но Гокудера не имел привычки сдаваться. – Я с тобой. Ямамото как-то грустно посмотрел на него, но возражать не стал. – По-моему, вы нам что-то должны, мальчики, – нагло начал один из телохранителей, явно чувствуя своё превосходство. – Я так не думаю, – Ямамото как всегда улыбался, но вот сейчас Гокудере очень бы не хотелось, чтобы взгляд мечника был направлен на него. – Вы пропустите нас, или я сам расчищу дорогу? – Да вы… – их босс вроде хотел что-то сказать, но Ямамото не стал ждать. – У меня нет на вас времени, – для бейсболиста это было слишком грубо. Одним молниеносным движением он вытащил катану из-за спины. Гокудера вздрогнул, когда охранники начали доставать оружие. Как им казалось, быстро. Только вот Ямамото всё равно был быстрее. Гокудера снова не успевал следить за движениями мечника – сказывалось ранение. Но, как подрывник понял, Такеши бил по сухожилиям рук и ног, просто и быстро выводя противника из строя. Он прекрасно знал: эти не поднимутся, силы воли не хватит. Сейчас он был предельно сосредоточен, стараясь не причинить боль, а скорее убрать с дороги. Быстрые, доведённые до автоматизма движения, и враги падают к ногам мечника как домино. Всё действо заняло не больше минуты. Хаято сдавленно выругался, понимая, что снова пошёл дождь. Чёрный костюм Ямамото промок до нитки, прилипая к телу хозяина и обрисовывая все контуры его тела. С лезвия Шигурэ Кинтоки медленно стекали и падали на мокрый асфальт капли крови, смешанные с дождём. – Как ты? – мечник подошёл вплотную, даже не взглянув на оставшееся после него месиво из всё ещё живых стонущих тел. Жалкое зрелище. – Пойдём уже, мог бы и быстрее, – подрывник понимал, что быстрее, наверно, не смог бы и Второй Император Мечей, но ему надо было огрызнуться на Ямамото. Иначе тот бы понял: уже не всё в порядке. Плюхнувшись на сидение и абсолютно наплевав на дорогую обивку, Хаято полностью откинулся на спинку и прикрыл глаза. Ямамото мгновенно завёл машину. У Гокудеры кружилась голова то ли от сильной потери крови: рубашка и пиджак уже успели промокнуть, – то ли от скорости, которую развил мечник, стараясь как можно быстрее добраться до базы. – Хаято? Ты меня слышишь? – взволнованный голос нарушил тишину. – Придурок, долго ещё? – Говори со мной и не открывай глаза. – Чего?.. – Гокудера от удивления даже про боль на секунду забыл. И тут же взвыл, чувствуя сильную руку, твёрдо прижимающую его к сидению. Несмотря на то, что непосредственно рану Ямамото не затронул, боль была невыносимая. Перед глазами вспыхнули чёрные круги, всё тело как будто насквозь пронизывало. Гокудера сдавленно застонал и тут же почувствовал сильный толчок в спину. Машина резко затормозила. – Прости, Хаято, я не хотел, чтобы ты разбил головой лобовое стекло, – голос Ямамото был тише, чем обычно. – Я сейчас не понял, ты за мою голову или за стекло волновался? – прохрипел Гокудера. Ямамото уже не слышал. Он мгновенно выскочил из машины и через секунду открыл дверь перед Гокудерой. Бережно подняв его на руки, – подрывник не сопротивлялся: сил не осталось, – Ямамото понёс его в больничное крыло. – Документы в машине. Заберите. Гокудера не узнал его голоса. Всегда добродушный, радостный, сейчас в нём было непозволительно много тревоги, плавно перераставшей в панику. Мечник даже не заметил, когда из уха выпал гарнитур, а Гокудера не стал ничего говорить. Перед глазами всё плыло, но подрывник отчаянно старался сфокусировать взгляд на лице Такеши. – Ямамото, больно, – зачем он это сказал? Гокудера сам от себя такого не ожидал. Ведь не в первый же раз. И не умирает он, всего-то плечо задело. Но слова вырвались сами собой, и подрывник с ужасом осознал, что говорил бы и дальше, если бы мог. Бледные губы непроизвольно растянулись в какой-то нервной маниакальной улыбке. От безысходности Гокудера уткнулся носом в плечо мечника и жадно втянул в себя воздух. Такеши, конечно, воспринял это по-своему. – Тише, котёнок, всё хорошо, я обещаю, всё будет хорошо, – как в бреду шептал он, с ноги открывая какую-то белую дверь. – Ты только глаза не закрывай, слышишь?! Хаято, не закрывай глаза! – Да… Гокудера, и правда, старался, как никогда в жизни. – Что случилось? – послышался чужой взволнованный голос. Руки, державшие его, тут же непроизвольно сжали сильнее, пальцы задрожали. Ямамото судорожно выдохнул. Спокоен. Почти. – У него пулевое ранение, в ключицу. Прошло уже немало времени, он потерял много крови… – Гокудере казалось, что в каждом ухе килограмма по три ваты, в голове расплывался сплошной туман, мешавший думать. Подрывник очень старался не закрывать глаза, всё, что угодно, только бы не закрыть. Он же обещал Ямамото. Почувствовав, что тёплые надёжные руки отпускают его, Гокудера хотел было возмутиться, но сил не хватило. Глаза предательски закрывались, но он старался. Как только мягких прикосновений совсем не стало, появилось странное чувство безразличия. Теперь не важно. Ямамото отпустил, значит, и он, Гокудера, может не сдерживать обещание. Он ведь теперь один. Очень захотелось ещё раз почувствовать на себе эти руки. Ямамото ведь не ушёл? Сейчас жизненно необходимо выдавить из себя хоть слово. – Прости, не мо-гу…боль-ше… – голос слишком хриплый, слабый, будто и не свой вовсе. – Всё хорошо, Хаято, котёнок, я с тобой, я рядом. Гокудере хватило. Он рядом. Теперь всё будет хорошо, просто потому, что Ямамото с ним. Превозмогая дикую боль и чувствуя, как его готовят к операции, Гокудера постепенно расслабился. «Всё хорошо, Такеши рядом», – последняя мысль перед тем, как погрузиться в спасительную тьму. Не первый раз они отправляются на миссию вместе. Не первый раз кто-то оказывается раненым. Не первый и не последний. Не первый раз Ямамото стоит за дверью операционной, перед яркой табличкой, извещающей о том, что заходить запрещено, и не знает, что будет дальше. Не знает, сможет ли ещё раз пройти через это. И каждый раз, когда его пускают к бледному как простынь подрывнику, лежащему без сознания, мечник чувствует, что пока всё хорошо. Пока пронесло. Он знает, что однажды Хаято может и не выкарабкаться, но он настойчиво гонит от себя эту мысль. Потому что он рядом, он всегда поможет и защитит. И, наверно, это его судьба – каждый раз, заходя в палату, невесомо касаться губами лба подрывника, пока он без сознания. Потом, всего на секунду жадно припадать к губам и шептать, что никогда больше не позволит такому случиться. До хрипоты в голосе извиняться и говорить, что любит, а потом, на следующее утро улыбаться, как ни в чём не бывало, и спрашивать, как Гокудера себя чувствует. Порой хочется просто сбежать, забыть всё и жить, как в пятнадцать, весело и беззаботно. Иногда Ямамото кажется, что он так и поступит. Удерживает одно – тихий надрывный шёпот «Такеши» и мягкая улыбка в зелёных глазах, когда Гокудера снова приходит в сознание.