Я чувствую тебя

Менсу слабо прислонился лбом к металлу входной двери, пытаясь собрать все мысли в одну кучу и придумать скорейший план. Конечно же, он думал над тем, как бы поскорее сдать в полицию своего же собственного отца за похищение и попытку убийства его девушки. Парень обреченно усмехнулся, но эта усмешка была угрюмой и задумчивой. Он все ещё удивлялся абсурдности этой сложившейся ситуации. Однажды Менсу где-то прочитал, что процесс принятия неизбежного состоит из четырёх стадии: страх, борьба, отчаяние и, наконец, смирение. Если первые три стадии успешно пройдены, то с последней он никак не хотел мирится, на этом этапе у парня опускались руки. Менсу сглотнул скопившийся огромный ком в горле, а после собрав всю оставшуюся смелость в руки, наконец, пару раз постучал по двери отцовской квартиры, ожидая, что ему откроют. За дверью раздался звук, словно кто-то пытался повернуть ключ, а после послышался женский голос. — Кто здесь? — в голосе матери Менсу услышал такое волнения и обеспокоенность, сколько он никогда от неё не слышал. Он даже не удивился, тому, что Менхи сейчас здесь: в квартире его отца, по совместительству, бывшего мужа матери, который сейчас являлся самым разыскиваемым преступником Южней Кореи. — Это я… — затягивая эти два слова, промолвил парень. Послышался щелчок, после чего показавшаяся на пороге женщина пропустила парня внутрь, при этом судорожно оглядываясь по сторонам, словно кто-то сейчас следит за ними. — Отец, какого черта это было?! — с громкими заявлениями налетел Менсу на мужчину, который спокойно сидел и неторопливо курил свою сигарету, выдыхая тягучий дым от табака, словно он вовсе не беспокоится о том, что все правоохранительные органы открыли на него охоту. — Давно не виделись, сыночек. Неужели теперь воссоединение блудного сына и отца выглядит таким образом? — с явной усмешкой протянул мужчина, выдохнув парню прямо в лицо. Менсу учуял приторный запах алкоголя, смешанный с никотином. Парень сморщился. — Ты мне не отец, — выпалил брюнет, отпуская его. Донук подправил свою и без того не глаженную рубашку, после чего кинув сигарету на стол, повернулся обратно к Киму: — Не стоит кидаться такими необдуманными высказываниями. Я сдерживаюсь только из-за того, что ты моя плоть и кровь. А иначе ты бы уже давно отбросил все свои коньки, — угрожающе посмотрел тому прямо в глаза, сжигая пугающим взглядом, от которого Менсу боялся с детства. И парень с ужасом осознал, что эта боязнь никуда не делась, хоть и прошло столько времени. — Донук, не смей трогать его. Мы сейчас должны думать, как избавится от той рыжей бестии, — на плечо мужчины опустилась рука Менхи, и тот с усмехающейся улыбкой отошёл от парня на шаг. Только после этого Менсу, наконец, почувствовал, как легкие вновь заполняются свежим кислородом. До Менсу медленно начало доходить смысл сказанных слов. — Нет, только не Джиен! Пожалуйста, мама, только не она… Донук и Менхи в недоумении посмотрели на сына, а после оглянулись между собой, будто решая, стоит ли всерьёз принимать произнесённые им слова. — Сынок, только не говори мне, что ты любишь эту девушку… — с нервной улыбкой спросила женщина, посмотрев на парня с ожидающим видом, всей душой надеясь на отрицательный ответ. А в ответ только безмолвная тишина, но она говорила сама за себя. Вдруг нежданно Менсу опустился перед обоими на колени и стал буквально молить. — Если вы сейчас отберёте ее у меня, я умру… — Менсу, не говори глупостей и поднимайся! — Я просто продолжал дышать, проживая день за днём, засыпая, когда выбивался из сил. И все это продолжалось: день, месяц, год. Закрывал глаза на ВСЕ, но эти чувства не описать словами, это как…пытка. Я был совершенно опустошён, и мне нечем было заполнить эту пустоту. Пока не появилась она… — сказал Ким, медленно поднимая свои блестящие от слез глаза на родителей. Повисла минутная тишина, а после маленькую комнату заполнил оглушающий хохот Донука. — Сынок, это все, конечно, трогательно. Ты так рвёшься за эту рыжеволосую, но стоит ли эта шлюшка того? — насмешливо смахивая не существующие слезы с глаз, Донук опустился на одно колено, оглядывая отчаявшееся лицо своего никчемного сына, который потерял голову от какой-то девчонки. — У тебя ее отберут в любом случае. Ведь наша Джиен-щи совсем тебя не любит. Когда я ее сегодня похитил, то даже будучи в отключке, она продолжала бредить лишь одно имя. И это не ты, а… Тэхен, — мужчина остановился, посмотрев на реакцию сына, который, кажется, просто застыл, прожигая взглядом пустоту. Ухмыльнувшись, Донук продолжил: — Вот такие они все, сынок. Падают к твоим объятиям, когда нуждаются, а когда видят кого-то богаче, то сразу же забывают, — выдохнул мужчина, попутно бросив взгляд на рядом стоящую Менхи, словно приводя наглядный пример. — Думаешь, я поверю маньяку?! — резко выскочил на ноги Менсу, — я расскажу все полиций и господину Гемсику. О том, что вы — убийцы. Об отравлениях тоже! Улыбка сползла с лица Донука, и тот с грозным видом вплотную подошёл к Менсу, смиряя брюнета сверху вниз. — Ты достаточно доверяешь этому своему «господину Гемсику»? — Уж намного больше, чем чокнутому психопату, — пропустил смешок Менсу. — А знаешь, кто убил тогда сестру нашей Джиен-щи, а? — слегка повысив голос, толкнул тело сына, прижимая того в стенку, — я бы ее чуть-чуть припугнул и отпустил бы, но вот здесь и появляется наш наследничек Ким. Это Тэхен сбил ее, а твой обожаемый «господин Гемсик» спокойненько скинул вину любимого сыночка на меня. Ким Гемсику плевать на тебя! Один шок сменялся другим. Менсу не верил своим ушам. Его начинали мучать сомнения по поводу сказанных слов Донука. Всю ли правду он сказал? — Я спрошу это у него сам! — оттолкнув от себя физиономию, так называемого, отца, младший выбежал из квартиры. *** Менсу знал, что отчаявшиеся люди зачастую совершают ещё более отчаянные поступки, но в этот раз он не хотел оправдывать действия господина Кима, если, конечно, он и вправду так поступил. Терзая себя этими мыслями, он кое-как добрался до особняка, после чего не теряя ни секунды, сразу направился к рабочему кабинету Гемсика, где он проводил большую часть времени. Брюнет замечает, что двери кабинета открыты, поэтому, наплевав на такую мелочь, как «воспитанность», проносится сразу во внутрь, не обнаруживая там самого мужчины. — Где же вы? — тихо шепчет брюнет, решив подождать Гемсика в его кабинете. Парень делает неспешные шаги, попутно оглядывая  разбросанные бумаги, что лежали на рабочем столе. В одну долю секунды его взгляд останавливается на документе, где было написано знакомое имя с фамилией Пак. Менсу сразу же быстро пробегается взглядом по строкам, вчитываясь в каждое слово. — Не может быть… — тихо шепчет Ким, а бумаги падают из рук, в то время, как прочитанное просто не укладывается в голове парня. «Подтверждение донорства Пак Чеен на трансплантацию сердца для пациента Ким Тэхен». Менсу просто остолбенел, уставившись пустым взглядом в одну точку. Обдумывая ситуацию, парень присел, чтобы собрать  упавшие бумаги, как вдруг раздался резкий хлопок двери, предупреждающий о возвращении хозяина. Он аккуратно поднял голову, увидев Гемсика в компании незнакомого мужчины. Двое о чём-то громко спорили и даже не заметили парня, присутствие которого скрывал рабочий стол, за которым он и сидел, все ещё держа в руках упавшие документы. — Послушайте меня, господин Ким, я же уже сказал, что это не создаст никаких проблем. — Надеюсь, что все так и будет. Никто не должен узнать о той аварии и о причастии в этом моего сына, понял? Менсу успел зажать себе рот свободной рукой, непроизвольно дёрнувшись на месте назад. К счастью, его ещё никто не заметил, что заставляло выдохнуть со спокойствием. «Значит отец все-таки был прав на счёт господина Кима». Но на этом беседа Гемсика с незнакомцем не закончилась, и Менсу пришлось дальше слушать эти разговоры, которые не несли за собой ничего хорошего.  Брюнету казалось, что рука какого-то невидимого демона ухватила его за горло, сковав в цепи, что мыслить здраво уже получалось с трудом. — Оформите все документы до конца недели. Все мое имущество должно быть приписано на имя Тэхена, ясно? Тэхен. Тэхен. Тэхен. И ещё раз Тэхен! Чтобы он не начинал или добивался, всегда  в итоге все сводилось к одному человеку. Сколько бы Менсу не старался, то, чего он так страстно желал, всегда проходило в миллиметрах от него: как и в любви, так и в удаче. Он понял это только сегодня и слишком поздно. *** Джиен прогуливалась по коридорам больницы, радуясь тому, что сумела сбежать от настойчивых убеждении матери попить ещё одну ложечку какого-то овощного супа, от вида которого так и хотелось вырвать. Да и вообще, ее уже вчера должны были выписать, но опять же родители вставили своё слово медперсоналу, поэтому рыжеволосой пришлось дожидаться выходных, когда она, наконец, покинет эти белые стены и запах приторно сладких препаратов. Все эти три дня ее развлекал Чанель вместе с Сучжон. Но чаще всего эти двое начинали ругаться сами собой, а когда это случалось, то Джиен для них и вовсе переставала существовать. Остальные ее друзья, в состав которой теперь входили: Бэкхен, Чонгук и Хосок, тоже приходили навестить ее, за что Пак была очень благодарна им. От Тэхена и Менсу не было слышно никаких вестей. Если с первым дело было понятно, то последний вообще ни разу даже не звонил, когда она нуждалась в этом больше всего. Давящее чувство обиды не хотела никуда исчезать. Джиен не понимала, почему Менсу в последние дни так охладел к ней. Все же было хорошо, не так ли? Или все это было лишь прекрасной иллюзией, созданной самой Джиен, которая пыталась таким способ скрыться от жестокой правды, боясь посмотреть ей в лицо? Кто знает… Если даже сама рыжеволосая не в курсе, что творится у неё внутри. Девушка тяжело вздохнула, оглядев всех людей в длинном коридоре, которые судорожно перебирали ногами, маяча перед глазами, словно муравьи. С твёрдым желанием побыть одной Пак открывает первую попавшуюся дверь, ведущую на лестницу, а после опирается спиной о стену, прикрыв глаза. Рыжеволосая наслаждается минутной тишиной, которой у неё так долго не было, но вдруг рядом с собой чувствует чужое присутствие и, как некто подходит по правую сторону. В мысли сразу же лезут кровавые руки убийцы и коварный взгляд, который ужасает до потери пульса. Джиен сильно стиснула зубы, чувствуя, что вот вот сойдёт с ума, после чего резко раскрывает глаза, уже готовая к бегу, как этот «некто» сам пугается от таких внезапных действии девушки. — Ким-мать-твою-Менсу, жить надоело? — пропыхтела Джиен, тут же хватаясь за сердце, ощущая, как оно очень сильно бьется под руками. — Я подумала, что ты — маньяк! Чуть не умерла, черт тебя подери! — все ещё переводя дыхание, подняла на брюнета недобрый взгляд. Тот виновато улыбнулся, приподняв уголки губ: — Прости, не думал, что так сильно тебя напугаю. Просто, заметил, как ты сюда зашла… — Ничего. Я просто постепенно превращаюсь в параноика. И все из-за, как его там… Ли Донука! — Понятно. Парень прислонился к стенке, принимая ту же позу, что и девушка, и откинул голову, устремив свой взгляд в потолок. Повисла тишина, которую никто не хотел разрушать. Обоим хотелось просто так застыть на минутку, забыв обо всех проблемах и переживаниях. — Джи… — спустя некоторое время зовёт девушку парень, все также прожигая пустым взглядом потолок. — Ммм? — слабо поворачивает голову Пак, сталкиваясь с профилем брюнета. — Что с нами случилось? Сердце больно сжимается у девушки, и она мечтает сейчас ещё раз упасть в обморок, чтобы не отвечать на этот вопрос. Но Джиен понимает, что нужно поставить точку во всем. — А нас когда-нибудь было? Джиен замечает, как Менсу грустно усмехнулся. — Я так сильно люблю тебя, Джи. О, если бы ты только знала, как сильно я тебя люблю. Я старался изо всех сил, чтобы завоевать хоть частичку твоего сердца, ведь понимал, что оно никогда не станет полностью моим. Я был так счастлив, когда ты предложила встречаться. Но даже тогда, я не мог поверить этому, словно это был прекрасный сон, боялся даже прикоснуться к тебе, будто если сделаю это, то ты растворишься в воздухе, — в глазах Менсу застыли блестящие капельки слез, но тот не спешил их вытирать. — Эй, Пак Джиен, ты знаешь, что ты — единственный лучик света в этой кромешной темноте? Пак заглядывает в темные зеркала души, и ей становится так стыдно за себя. Когда небезразличный тебе человек страдает из-за тебя, то это чувство в сто раз сильнее и мучительнее боли. А боль — это всего лишь никчемный сорняк по сравнению с лютым отвращением к самой себе. Джиен смотрит на него, смотрит и ощущает себя последней тварью. — Прости… — еле-еле выдавливает из себя прощение Пак, хотя понимая, что этого никчемного «прости» недостаточно. — Пак Джиен, я официально расстаюсь с тобой, — через улыбку говорит Менсу, и эта фраза эхом разносится по слуховому аппарату рыжеволосой. Джиен молчит. И это последнее молчание между ними становится прощянием. Парень отвернувшись, уходит. Как только дверь за Кимом плотно закрывается, Джиен сползает по стенке вниз, ощущая, что больше не выдержит. Рыжая просто рыдает в голос, обняв колени руками. *** — Отец, я сделал все, как ты просил. Я порвал с ней. Теперь ты тоже должен сдержать обещание… — шипит в трубку Менсу, сжимая кулаки, откуда сочится алая кровь, после нескольких безжалостных ударов по стене, чтобы потушить пожар внутри. Но бесполезно. Даже физическая боль не может заглушить чувство расставания. — Ты правильно поступил, сынок. Теперь наша маленькая рыжая бестия будет жить. А ты закроешь свой рот на замок, если не хочешь, чтобы Джиен-щи пострадала. — Отец… что вы собираетесь делать с господином Кимом? — голос парня слегка задрожал. — А ты за него не слишком беспокойся, сыночек. Все равно жить ему недолго,— оглушающий хохот Донука по ту сторону. *** Тэхен, прислонившись к спинке дивана, продолжает глядеть в пустоту, чем и начинает пугать своих друзей, которые сейчас собрались у дома Чонгука, который любезно предложил свою «скромную» обитель, чтобы устроить мальчишник, как в старые добрые времена. Вся их компашка была тут, начиная с шумным Бэком, который носился по дому за породистой кошкой мамы Чона, заканчивая с Чимином, который буквально вчера вернулся из Пекина, где помогал отцу по бизнесу последние два месяца. Ким с легкой улыбкой переводит свой взгляд на друзей, радуясь тому, что они у него вообще имеются, учитывая его дурной нрав. — Йа, Тэ, это ты съел все мои пончики? — возмущается из кухни Хосок, но шатен его удачно игнорирует. Но Джейхоуп не был бы собой, если бы так быстро отстал. — Ким Тэхен, гори в аду! Они были с глазурью, — топает ногами Чон, готовый убить несносного друга, и плевать, что из-за какого-то пончика. — С таким характером Тэхена даже из ада выпрут, — хохотнул Чонгук, продолжая свою игру в плейстейшене. Вдруг мобильник Кима громко зазвонил, что все обернулись на звук. — Кто бы это мог быть? — задаёт сам себе вопрос Тэхен, после чего приставляет телефон к уху. А после услышанного его выражение лица меняется, беспокоя этим и других. — Ч-что вы… сказали? — единственное, что промолвил Тэхен, продолжая верить, что его так разыгрывают. — Молодой господин, ваш отец скончался сегодня от сердечного приступа…