***
Да, стоило получить рану, и даже не одну, чтобы узнать глубины заботливости и любви, скрывающиеся за холодной маской моего друга. ~ Шерлок Холмс, «Три Гарридеба»***
Порез бумагой − это, конечно, несчастный случай, потому что кто в здравом уме будет планировать такой порез? Да и как вообще такое может взбрести в голову? К тому же если кто и может запланировать то, что происходит абсолютно случайно и бессистемно, так это Шерлок. А не Джон. Они были дома, в квартире царила тишина. Шерлок читал один из старых медицинских учебников Джона (что-то о энцефалопатии Вернике... информацию о ней он или забыл или пропустил мимо ушей во время учёбы... но Шерлок в определённый момент его просветит). Разбирая почту, рекламу и счета, Джон всё больше раздражался из-за нехватки денег... да и кто бы не раздражался, просматривая счета? И... О, чёрт! − Ой, − пробормотал он, машинально поднося ладонь ко рту. Чёрт побери, почему порезы бумагой причиняют такую боль? Почему? Как врачу, ему следовало знать ответ на этот вопрос, но в данный момент его голова была занята совершенно другим, и у него было не то настроение, чтобы из-за этого переживать. Шумно втянув воздух через нос, он быстро моргнул несколько раз. Он очень устал, много нервничал, и из глаз непроизвольно брызнули слёзы. Не поднимая глаз, он почувствовал, как Шерлок материализовался рядом с ним. Обхватив прохладной рукой его запястье и потянув на себя, он наклонился так низко, что почти коснулся носом кожи. − Порез бумагой, − сказал Шерлок. − Да. − Больно, я уверен. − Да. Больно. − подтвердил Джон. − Шерлок... Шикнув на него, Шерлок сжал руку Джона, заставляя кровь − крошечные ярко-красные капельки − выступить на поверхности бледной кожи. − Шерлок!.. − ахнул Джон. Шерлок внимательно изучал каплю крови, как будто на самом деле мог увидеть эритроциты и лейкоциты невооружённым глазом. Джон наблюдал за тем, как тот разглядывает кровь. Потом Шерлок взял бумажное полотенце и, осторожно приложив его к ране, выпустил руку, но не раньше, чем перенёс крошечную часть крови на свою руку. − Спасибо, − автоматически поблагодарил Джон, но почему-то с вопросительной интонацией. − Не за что, − сказал Шерлок. Подняв руку, он неожиданно, на короткий миг, прикоснулся языком к собственному пальцу, испачканному его кровью. Или нет, может быть, к другому. Джон не мог быть в этом уверен, но не собирался об этом спрашивать. Джон сжал полотенце вокруг руки. «Как же болит этот чёртов порез», − рассеянно подумал он. Он напомнил себе: надо уточнить, почему. Тем временем Шерлок вернулся к своей книге, а Джон, сидя в своём кресле, слушал шум от движения машин на улице и голоса людей: обычные повседневные звуки. Он попытался сконцентрироваться на них, но продолжил думать о тонких, еле заметных, порезах на коже и капельках крови, о красных, влажных сосочках и десяти тысячах вкусовых рецепторов. Да, это, возможно, был несчастный случай. Но с другой стороны, это вполне могло быть сделано полностью, абсолютно, совершенно намеренно.***
На первый взгляд ушиб пальца ноги выглядел несчастным случаем, но это было не совсем так, потому что в произошедшем не было вины Джона. Около дивана, рядом с тем местом, где обычно сидел Джон, стояла очень большая, очень тяжёлая, очень твёрдая наковальня. Наковальня. − Вот дьявольщина! − ругнулся он. Наклонившись и сквозь зубы бормоча проклятия, он сжал пальцы ноги обеими руками. Оказавшись рядом, Шерлок убрал его руки и подвёл к дивану. − Где... зачем... где ты взял наковальню? − прошипел Джон. Это было всё, что он мог сейчас сказать. − Садись, − попросил Шерлок, и Джон сел, но не только из-за того, что должен был сесть, а потому что чертовски болела нога. Вполне возможно, что один из пальцев был сломан. − Зачем... − выдавил он. Но Шерлок не ответил; стянув носок с ноги Джона и очень бережно обхватив её обеими руками, он стал изучать ушиб. − Это палец ноги, − заявил он, указывая, но не касаясь, слава Богу. − Да. Боже. Где ты нашёл... − Да. Ты можешь потерять ноготь. − Ты прав. И я не удивлюсь, если это случится. Если бы ты просто... − Ты злишься. − Это адски больно, поэтому если бы ты просто... − Подожди. − Что? Шерлок достал телефон из кармана пиджака, немного поковырялся в нём одной рукой, а затем направил камеру на ногу и щёлкнул. Джон разинул рот. Но, на самом деле, он не был удивлён. Ничто, как он думал, не могло его больше удивить. Не во Вселенной Шерлока. − Ты сделал фотографию... − Да. − ...Моей ноги... − Правильней будет сказать − твоего пальца. − Зачем? − Джон покачал головой. − Нет. Подожди. Я не думаю, что на самом деле хочу это знать. Шерлок открыл рот, а затем закрыл его и тоже покачал головой. − Возможно, ты и правда этого не захочешь.***
− Как ты это получил? − Джон почувствовал дыхание Шерлока на своей шее. Несмотря на то, что на кухне было очень тихо, Шерлоку удалось незаметно подкрасться, когда он стоял у стойки. Дёрнувшись, Джон облил свои пальцы горячим чаем. − Что? Заглянув через плечо, Шерлок указал на запястье. О. Маленькая царапина. − Хмм... На самом деле, я не знаю. − Он правда не знал. И не мог поверить, что Шерлок её увидел. Но, он, разумеется, её увидел. − Больно? − Ожог от горячего чая болит сильнее, спасибо. Подержав руку под холодной водой до тех пор, пока она не онемела, он выключил воду и обернулся. Шерлока на кухне уже не было, а на столе, рядом с остывшей кружкой чая на блюдце лежал кубик льда. Джон предположил, что лёд был оставлен в качестве извинения.***
Три человека погибли. Это было правдой. Верно было также то, что Джон устал, ощущал себя рассеянным и не обращал внимания на шум и суету вокруг, потому что также верно было то, что кое-кто играл на скрипке почти до трёх ночи. Этот кто-то сейчас галопировал тут и там как лошадь тёмной масти; под его ногами скрипели половицы, а голос звенел от нетерпения и презрения. Ему уже удалось довести до белого каления Лестрейда и Салли, и Джон был уверен, что их прогонят с места преступления через полчаса. Прекрасно. Это ему подходит. Джон делал всё, чтобы не оказаться у него на пути, да и вообще, по возможности держаться подальше от всех, потому что иногда он просто не вписывался в то, что вокруг происходит; его предположения оказывались неправильными, загадки казались слишком сложными, и его мозг зависал. И что, чёрт возьми, он вообще здесь делал? В такие дни, как этот, задавал себе именно этот вопрос. Комната была небольшой, с наклонными, низким потолком; Джон, сидя на корточках, рассеянно рассматривал ближайшее к нему тело (несомненно, человек был задушен, но Шерлок спросил, вернее, потребовал узнать, как это было сделано, и, чёрт возьми, если Джон знал; он понятия не имел, на самом деле это его сейчас мало волновало). Он вздохнул, покачал головой и встал так резко, что врезался головой в потолочную балку. Сила удара была такой, что перед глазами вспыхнули звёзды. Боль от ушиба расходилась вверх и вниз по телу медленными волнами. Ему показалось, что он рухнет прямо тут, около трупа. И это Лестрейду не понравится. Открыв глаза, он увидел на лице Салли удивительно правдоподобное выражение сочувствия. Она была, насколько Джон мог сказать, единственной, кто заметил этот инцидент. Робко улыбнувшись, он открыл рот, чтобы сказать что-то остроумное и самоуничижительное, но Шерлок, занимая всё свободное место, метался по комнате; казалось, что он израсходовал весь находящийся в ней кислород. От этого мелькания перед глазами Джон ощутил ещё большие головокружение и тошноту. Наконец-то, наконец-то всё было закончено, и они собрались уходить. Шерлок продолжал болтать о какой-то улике, которую пропустил Джон, да и вообще все пропустили. (Шерсть, Джон, там должна была быть шерсть. Ты видел ссадины на его шее?) Когда они проходили мимо Салли, она почти любезно улыбнулась и подняла подбородок. − Всё в порядке? − спросила она. Джон кивнул, а затем вздрогнул. − Спасибо. − Что ты имеешь в виду, спрашивая, всё ли с ним в порядке? − Шерлок обернулся и посмотрел на Джона. − Что произошло? − Ничего... − Он ударился головой... − Не сильно... − Достаточно сильно... − Салли... − Сядь, − Шерлок рявкнул это так громко, что Джон, сжав зубы, прикусил язык. − Шерлок, − прошипел Джон сквозь ещё одну волну боли. Его лицо было красным. Он мог почувствовать это. − Ради бога, не здесь. − Хорошо, − буркнул Шерлок. − Тогда позже. − Это прозвучало как обещание. − Фрик, − пробормотала Салли, и на этот раз Джон никак не отреагировал. Джон подумал, что тот забыл обо всём, пока они не сели в такси. Конечно, он был неправ, потому что, прежде чем они даже начали двигаться, почувствовал в волосах длинные пальцы Шерлока. − Что... − Не двигайся. − Я не... − Тсс... Тихо. − Шерлок. − Ты знаешь, что означает тихо? Это означает заткнись. Джон заткнулся. Главным образом потому, что ощущение от пальцев Шерлока, зарывшихся в волосы, скользящих по скальпу, ищущих место, куда пришёлся удар, и нежно его касающихся, загипнотизировало и взволновало с угрожающей скоростью. − Ах, − пробормотал Шерлок. Его пальцы парили, едва касаясь. − Тебе понадобится лёд. − Ты прав, − сказал Джон. Язык во рту казался распухшим и тяжёлым. − Да. Спасибо. − Хмм. − Шерлок вздохнул, но не убрал руку. На самом деле он оставил её там же, на верхней части головы Джона. Всю оставшуюся часть поездки на такси он рассеянно рисовал небольшие линии и круги по его скальпу. Джон задался вопросом, размышлял ли Шерлок в это время о тех трёх трупах или, возможно, формулировал химические соединения для нового эксперимента, но затем понял, что это действительно не имело значения. Вообще не имело значения. Линия, круг, линия, круг. Чёрт побери! С трудом сдержав стон, он позволил рукам упасть на колени, чтобы скрыть, как он надеялся, натянувшиеся в районе ширинки джинсы, хотя, видит Бог, Шерлок уже всё понял. Уже увидел. Конечно. Конечно, он не мог не увидеть. Обрати внимание, сказал себе Джон. Обрати пристальное внимание на то, что твоё тело говорит тебе прямо сейчас. Это важно. Но его мозг, раскалённый добела, искрил, поэтому связные мысли в нём отсутствовали. Кора головного мозга не получала важных сообщений ни от каких частей его тела, так или иначе наполняемых кровью. Вместо этого он думал: Что мне со всем этим делать? Как мне притвориться, что это − что-то меньшее, чем есть на самом деле? Как я раньше не замечал, какие у этого мужчины руки, лицо, губы и − о, Боже − пальцы. Как, как, как, как, как?***
Проснувшись утром и потянувшись в первых лучах солнца, он почувствовал, как позвоночник хрустит, а мышцы слегка протестуют, но всё равно было хорошо. Впереди его ожидал выходной, он выспался, в квартире не пахло дымом или разлагающейся плотью, Шерлок ничего не выкрикивал, и это тоже было хорошо. Устроившись в кресле с чаем и с газетой, он намеревался не подниматься с него в течение нескольких часов, когда заметил, что с рукой что-то не так. Суставы на левой руке были красными и воспалёнными. Он несколько раз согнул пальцы и нахмурился. Что за... − Их не было вчера вечером, перед тем, как ты ложился спать, − сказал Шерлок со своего места на диване. Перед ним на блюдце лежали мёртвые мыши; две белые, одна коричневая. Он внимательно их разглядывал. − Ты, вероятно, ударился рукой об тумбочку. Знаешь, время от времени ты весьма активно ворочаешься в кровати. Джон смотрел на него в течение целой минуты, желая, чтобы тот поднял голову. − Ты что, сидишь и наблюдаешь за тем, как я сплю, или что? − нервно рассмеялся Джон. Почему это его так взволновало? В груди заворочалось что-то мягкое и тёплое. Он проигнорировал это. Шерлок буквально на какую-то наносекунду поднял голову, но ответом на вопрос стало оглушительное молчание. Джон бросил газету на колени. − Шерлок?***
Обернувшись, Джон обнаружил, что Шерлок стоит рядом. − Кровь, − произнёс Шерлок. − Прости? − Кровь... − повторил Шерлок, − вот здесь, − и провёл кончиком длинного прохладного пальца по тёплой коже его шеи (Джон попытался не вздрогнуть и не позволить глазам закрыться, но был абсолютно уверен, что потерпел неудачу по обоим пунктам). Когда тот убрал палец, на кончике алела кровь. Шерлок уставился на неё. − Я брился, − прохрипел Джон, а затем закашлялся. Джон подумал, что Шерлок наклонился вперёд, чтобы рассмотреть порез поближе, потому что тот делал так всегда: внимательно всё разглядывал. Но Джон, как часто это бывало и раньше, оказался неправ. Шерлок продолжил наклоняться, наклоняться и наклоняться до тех пор, пока не ткнулся губами в шею и не коснулся, как игуана, языком пореза (Игуана? Игуаны так делают языком? Возможно. Ещё одна тема для исследования.). Всё произошло очень быстро. Это было больше, намного больше, чем просто рассматривание. Он облизал. Джон не двигался и почти не дышал, потому что не знал, как реагировать на произошедшее. Он почувствовал на шее тяжёлое и медленное дыхание Шерлока, и, ну, в общем, кончик его языка. Шерлок издал звук, очень похожий на мурлыканье, а затем отстранился. Джон не сразу смог что-то сказать. − Что ты делаешь с моей кровью? − И с другими частями моего тела? Шерлок поднял руку, заставляя его замолчать. Пытаясь собраться с мыслями, он закрыл глаза. − Шерлок, что это... − Слова Джона были будто наполнены песком, а если подумать, то и горло казалось заполненным им же. Шерлок широко распахнул глаза. − Что именно?.. (Странное, эротическое, возмутительное, возбуждающее). Джон покачал головой. Он не мог ясно мыслить, и, если говорить честно, у него даже не было подсказки, что вообще произошло. Он не был уверен, что на самом деле хотел это знать. − Ничего. − Джон сглотнул. − Я просто подумал, что ты превращаешься в вампира или что-то подобное. − Ну, возможно, твой, − сказал Шерлок. − Прости? − Твой, − объяснил Шерлок. − Просто твой личный вампир. − Ты прав. − Джон неуверенно рассмеялся. Он не знал, что делать с руками. Он спрятал их в карманах. Его сердце всё ещё билось слишком быстро. Из-за этого всё вокруг казалось зыбким, как сквозь пелену. − Ну, хорошо, что ты не вампир. Ты, вероятно, выпил бы из меня всю кровь. Шерлок задумался; его глаза потемнели, прежде чем он наконец отвёл взгляд. − Да. Я, наверное, выпил бы её всю.***
Шерлок на него набросился в тот момент, когда он направлялся из ванной к себе в спальню; волосы были влажными, а из одежды − только боксеры. Упав на колени, он обхватил руками голень Джона. − Синяк, − объявил он, проведя пальцем по тёмному пятну. − Да, Шерлок, − как можно спокойней сказал Джон. − Это − синяк. Очень хороший. Сев на колени, Шерлок поднял голову; тёмные волосы упали на его бледный лоб. Джон задержал дыхание. − Все эти дни с тобой происходят несчастные случаи. Джон мог только смотреть на него сверху вниз, потому что точно помнил, как получил этот синяк. Шерлок, ввалившись в квартиру после того, как не ел и не спал три дня, закрыв глаза, позволил Джону себя вести. Рухнув в постель Джона и украв все одеяла, он пинал его − и не один раз − по ноге во время беспокойного сна. − Трудно избежать несчастных случаев в этом месте, − ответил он. Шерлок быстро заморгал. − Ты подразумеваешь, что это − из-за меня? − Да, Шерлок, я абсолютно и полностью подразумеваю именно это. Я говорю это. Вслух. Это − совершенно определённо из-за тебя. И ушёл. Он был очень благодарен, что Шерлок не спросил его о подробностях.***
Джон больше не беспокоился о том, чтобы закрывать двери. Спальня, кладовка... в этом всё равно не было никакого смысла, тем более, что Шерлок, казалось, выглядел очарованным любым действием, которое Джон мог совершать между четырёх маленьких стен. Так что, когда Шерлок нашёл его спустя тридцать девять секунд после того, как он зашёл в туалет, это не вызвало удивления ни в малейшей степени. Тёмные взъерошенные волосы, горящие глаза, изгиб губ. − Что ты делаешь? Джон вздохнул. − Ничего. Шерлок покачал головой. Во время этого движения его локоны спружинили. − Обманываешь. − Ты прав. Я обрабатываю свой палец. − Что с ним случилось? − Укус. − Что? Джон снова вздохнул. − Укус. Меня укусили в хирургии. Шерлок выглядел одновременно испуганным и загипнотизированным. Это была интересная комбинация. Ещё больше вклинившись в личное пространство Джона, он взял его за руку и стал разглядывать рану. − Это − укус. − Он выглядел смущённым. − Ты прав. Я это и сказал. − Я не понимаю. Плоть была разорвана вокруг кончика указательного пальца. − Один из моих пациентов был немного возмущён... моими действиями. − Почему? − Я его осматривал. Шерлок фыркнул. Он выглядел оскорблённым. − Ты его отшлёпал? − Нет, Шерлок, я его не шлёпал. Ему было два года, и его беспокоила высокая температура. Понятно, что он не хотел, чтобы я заглядывал ему в горло. − Миндалины, − сказал Шерлок. − Да, как оказалось. Как ты... Шерлок махнул рукой. − До сих пор. − Он очень неохотно отпустил руки Джона. − Ты же понимаешь, что тебе нужно сделать укол от столбняка. Человеческий рот... − Да, Шерлок, я знаю. Спасибо. Я в курсе своих прививок. Ты, возможно, удивишься, узнав, что такое происходит не в первый раз. Закончив дезинфицировать рану, он просушил её и собирался заклеить пластырем, но Шерлок отобрал его. Джон стоял и смотрел, как с бесконечной нежностью Шерлок сделал это быстро и аккуратно. А потом ушёл, оставив его посреди бардака, но Джон, разглядывая свой палец, об этом не думал. Он думал о том, что ему хотелось бы, чтобы Шерлок его поцеловал.***
Он удивлён, что подобное не происходит чаще. Не преследование или опасность, с разрывающим сердце адреналином, а получение повреждений. Физические, телесные повреждения. Есть мужчина − опасный, очень опасный мужчина − с запутанной и тесной связью с множеством других опасных мужчин, и они с Шерлоком его преследовали. Мужчина бежал очень быстро; он привык к преследованию, но они догоняли его. Джон догонял его, и это было забавно, это было так забавно; это было забавой и игрой до тех пор, пока кто-то не пострадает. И когда Джон, догнав, схватил и повалил его на землю, это всё равно было здорово. Джон чувствовал себя довольно опытным в подобных действиях, но мужчина дёрнулся, вырвался из рук Джона, наклонился вперёд, а затем нанёс удар головой ему в лицо. И это было больно. Было очень больно; он почувствовал, как ломаются кости и хрящи, и это сопровождалось горячим фонтаном крови, застававшим Джона врасплох. Но даже несмотря на всё это, ему удалось повалить мужчину на землю и придавить коленом, а затем Джон пошатнулся, но Шерлок, мгновенно оказавшись рядом, не позволил ему упасть. Джон вспомнил только то, что вроде бы нужно откинуться назад. Шерлок помог ему; зажав нос, он пытался остановить поток крови рукавом своего шерстяного пальто. Джон чувствовал, как течёт горячая и тяжёлая кровь. Он услышал, как тот мужчина стонет на земле. Он также услышал голос Шерлока, низкий и настойчивый. − Вперёд, Джон, вперёд. Ты рискуешь захлебнуться, если откинешь голову назад. Джон попытался кивнуть... Да, да, он всё забыл... последнее кровотечение из носа у него было очень давно... Годы и годы тому назад... − Я убью его, − Шерлок сказал это так тихо, что Джон с трудом это расслышал. − Нет, ты этого не сделаешь. − Я сделаю. − Ты не сделаешь. − Я мог бы. − Шерлок. Это не поможет, − прохрипел Джон, ощущая, как кровь затекает в горло. − Что? − Пустые угрозы. − Да. Да, я соглашаюсь. Но они не пусты. Тяжело дыша, к ним подбежал Лестрейд и широко распахнутыми глазами уставился на кровь. − Симпкинс этого не забудет, вы же понимаете, − сказал Лестрейд, когда мужчину увели, а кровотечение Джона начало останавливаться. − Что ты имеешь в виду? − Вы... хорошо, Джон, поймал одного из его людей. Он этого просто так не оставит. − Что ты говоришь? − Шерлок фотографировал. Он всё ещё не отпустил Джона. Джон не возражал. − Я говорю, прикрывайте друг друга.***
И они пошли домой. Шерлок сказал Джону, что отослал своё пальто, чтобы его очистили от крови, но он солгал. Он всего лишь на неделю спрятал его в шкафу, а затем опять начал носить. Ему нравилась жёсткость рукава. Ему нравилось водить пальцами по нему, когда он думал, особенно когда думал о Джоне, что случалось довольно часто. Ему нравилось чувствовать запахи сырости и ржавчины. Он задался вопросом, когда другие люди тоже смогут почувствовать эти запахи, и что они скажут. Недостаточно данных к настоящему времени. Интересный эксперимент, всё же.***
И жизнь продолжалась. И Джон забыл оглянуться. И это был чёртов тёмный переулок. И там было трое. И они все бросились на него. И у них были кулаки, ноги и, Боже, у одного из них была то ли чёртова труба, то ли камень, то ли... Он понял, что это было всего лишь предупреждением, слава Богу, потому что в противном случае он не лежал бы, задыхаясь, ругаясь и потея, когда всё закончилось. Он был бы мёртв. Вместо этого, когда всё наконец-то закончилось, он поднялся, отряхнулся руками, которые были удивительно спокойны, и захромал домой. И всё было бы прекрасно, если бы Шерлок не решил, чёрт возьми, к нему прикоснуться.***
В квартире было темно. Джон поднимался по крутой лестнице с большой осторожностью, чувствуя, как синяки различных форм и размеров расцветают на бёдрах, голенях, груди и спине. Он не хотел света. Он знал это. Прямо сейчас он предпочёл бы темноту, частично потому, что мысль о чём-то ярком вызывала тошноту. Он хотел в кровать. Но сначала он хотел стакан воды. Нет, сначала он хотел сесть. Он направился к ближайшему стулу, когда услышал звук. Шерлок, конечно, не спал; свернувшись в углу дивана, он молчал, думал, наблюдал. − Ты поздно, − сказал он; его голос был как белое облачко дыма в темноте. Джон кивнул, боясь, что боль просочится в его голос. − Непредвиденный обход. Прости... Повисла длинная пауза. Выжидая, Джон досчитал до двадцати пяти. Казалось, что он все эти дни чего-то ждал. Чёртов стул. Чёртова вода. Он обернулся. − Покажи мне, − сказал Шерлок. − Прости? Закрыв глаза, Шерлок шумно выдохнул через нос и сглотнул. − Тебе... больно... − Я... − Ты опоздал. Ты хромал, когда вошёл, но хромал на обе ноги. Ты направился к ближайшему стулу, а не к твоему любимому. Ты говорил шепотом, но, как я думаю, это из-за того, ты изо всех сил пытался скрыть боль. Если бы ты подвергся нападению уличных хулиганов, ты сам сообщил бы мне о нём, по крайней мере, ты видел, что я сижу здесь. Ты этого не сделал, так как, по некоторым причинам не хочешь, чтобы я знал, кто на тебя напал. Причина, которую ты не хочешь мне этого говорить, состоит в том, что ты знаешь − нападавшие связаны с Симпкинсом. Ты также знаешь, что я чувствую к этим мужчинам, поэтому волнуешься, как бы я не сделал что-то опрометчивое. Джон почти улыбнулся. Почти. − Я ложусь спать, Шерлок. − Покажи мне. − Всё не так плохо. Ничто не сломано. Обещаю. − Покажи мне, − повторил он. Его голос в темноте был острый как лезвие ножа, резкий, опасный, но кроме того нерешительный и осторожный. Он боялся; Джон понял это с потрясающей ясностью. Он был уверен, что до этого таких чувств Шерлок не испытывал. Но сейчас он боялся того, что увидит. Ну, ладно. Пусть увидит. Пусть увидит. Когда куртка Джона упала на пол с глухим стуком, рядом с Шерлоком вспыхнула маленькая настольная лампа. Джон вздрогнул. Он знал, что это произойдёт. Было так тихо, что расстёгивая рубашку, он слышал звук ткани. И вот он полуголый, дрожащий, выставленный напоказ. Шерлок упал перед ним на колени. Джон никогда не видел, что тот выглядел настолько потрясённым. Видишь? Теперь ты видишь. − Джон, − выдохнул он. − О, Джон. Он продолжал сидеть на полу, изучая полуголую фигуру Джона как некое произведение искусства. Синяки были тёмно-красными, потому что только начали формироваться, и, о, они были великолепны. Шерлок поднял руки, но не прикоснулся. Пока он ещё не касался. Но он начал фиксировать. − Кулак. Пальцы. Кулак. Труба. Нет. Костяшки пальцев. Кулак. Нога. Нога. Камень? Блять. Затем он прикоснулся; обводя кончиками пальцев контуры синяков, он называл их по цветам. − Фиолетовый. Фиолетовый. Чёрный. Чёрный. Коричневый, переходящий в жёлтый. В конце концов. Джон был похож на красивую радугу. − Шерлок... − Джон боролся с почти непреодолимым желанием схватить Шерлока за голову и потянуть на себя. Шерлок покачал головой. − Нет. Не сейчас. Не мешай мне. − Его руки обводили синяки в темноте, изучая, где они начинаются и где заканчиваются. − Я знаю, кто они. Я знаю, где они живут. − Шерлок дышал очень тяжело для того, кто почти не двигался. − Шерлок. Я серьёзно. Не смей... − Ты не понимаешь... − Шерлок покачал головой, не в силах объяснить. Джон устал до предела, синяки причиняли сильную боль, поэтому он ничего не стал спрашивать. Он просто взял Шерлока за дрожащую руку и потянул в сторону спальни. Любая комната, любая кровать; всё это сейчас не имело значения. Он просто должен был лечь прямо сейчас, и лечь с Шерлоком; только в этом был сейчас смысл. Ну. В этом была вина Шерлока, так или иначе, поэтому тот должен быть здесь, с ним, касаясь его повреждённых капилляров и травмированных вен. Кровать Шерлока была прохладной и пахла сыростью, но всё равно было очень хорошо; Джон спрятал лицо в подушку, не задаваясь вопросом почему. Матрац осел рядом с ним, и Шерлок лёг рядом; его глаза блестели, а губы дрожали. − Что такое? − спросил Джон, но Шерлок молчал. Некоторое время они оба молчали. − Ты должен быть осторожнее, Джон, − прошептал он наконец. Джон кивнул. Он наклонился вперёд и поцеловал Шерлока в лоб. − Джон. − Шерлок широко распахнул глаза, и на мгновение Джон задохнулся. − Джон. − Да, − сказал Джон, потому что он не мог этого не сказать. Шерлок прижался головой ко рту Джона, а затем скользнул вниз и прикоснулся губами к его животу. Джон почувствовал горячее-горячее-горячее дыхание Шерлока на своей коже. Джон подумал, что после всего, что произошло, этот простой и нежный жест его просто убьёт. − Ты не можешь... − Шерлок замолчал. − Тебе нужно... − Он попробовал ещё раз. − Понимаешь, если что-нибудь случится... − Да, − сказал Джон. − Я понимаю. − Нет, − выдохнул Шерлок. − Ты не понимаешь.