Я един с Силой

Сила течет во мне. Я един с Силой. Пальцы слепого монаха крепко сжимают навершие посоха - все, что осталось от светового меча, который должен был принадлежать ему. Все, что осталось от Храма Джедаев, все, что осталось от священного города Джеда-сити - арбалет, посох да молитва. Встает, слышит отчаянный крик Бэйза, который обвиняет старого друга в безумии. Вокруг гремят выстрелы, рушатся деревья, вокруг творится форменное безумие войны. Но он не останавливается, и ничто не способно сейчас его остановить. Сила течет во мне. Я един с Силой. Если бы Чиррут был джедаем - возможно, он бы легкими взмахами светового меча отбивал летящие в него смертоносные лучи. Но Чиррут джедаем не был, только мечтал им стать. Когда-то. К сожалению, как сказали ему в Храме, его чувствительность к Силе не подходит им. Да и потом, джедаев обучают с младенчества. Однако не выгнали, позволили остаться при Храме. Охранником, помощником. Смешно - какая охрана может быть нужна Храму Джедаев? Так, для красивого словца. Если бы не мечта - Чиррут плюнул бы и ушел. Но надежда - преодолеть слепоту, спасать мир, стать воином, стать героем, оказалась сильнее гордости. Сила течет во мне. Я един с Силой. Духовные практики в самом деле помогли. Чиррут не видел глазами, нет. Шорох камушков под тяжелым ботинком очередного имперского штурмовика, легкое колебание воздуха, вызванное взмахом руки, запах пота и страха, легкая гарь - такая появляется у бластера после выстрела, раз-два-три-семь выстрелов справа - а там засел один, и он теперь безоружен, потому что заряд кончился. У слепых людей развит слух и обоняние, и рыцари Ордена научили его концентрировать так, как не может обычный человек. Но джедаем Чиррут не был. Даже такие невозможные для обычного человека способности не делают джедаем. Сила течет во мне. Я един с Силой. Эти слова Чиррут повторял как мантру, это была первая и единственная молитва, которой его научили. Если эту фразу можно было назвать молитвой. Обычно ее использовали просто чтобы сосредоточиться. Но все верили в то, что говорили. Чиррут не был исключением - но он не мог почувствовать то, что чувствовали другие. Лишь изредка были проблески - как тогда, когда Чиррут увидел намерения Кассиана. А увидел ли? Услышал фальшивые нотки в голосе, услышал странные интонации. Почувствовал запах - страха, неуверенности. Вот и сказал - про ауру. Сам потом не мог понять, увидел ли эти темные вихри или придумал, чтобы ему побыстрее поверили. Сила течет во мне. Я един с Силой. У них не было шансов на успех. Но теперь - есть. Чиррут делает шаг за шагом. И четко видит мир вокруг. Видит волны, которые катятся на берег. Видит пальмы - многие из них еще встанут снова, зарастут следы от выстрелов. Чувствует соленый запах. И все вокруг - яркое, удивительно светлое. Чиррут видит отчаяние штурмовиков, которым дали приказ - приказ нужно выполнить даже ценой жизни. И отчаяние бойцов Сопротивления - они знают, что шансов выжить у них нет, но это - цена надежды для остальных. Чиррут видит, как пытаются убить его самого. Не получится. Сила течет во мне. Я един с Силой. Сила ведет своего ученика к цели. Сила будет его защищать, пока миссия не будет выполнена. Чиррут знает, что ему не выжить, но знает и то, что остальные, те, кто не прилетел, получат возможность. Возможность - лучше, чем ничего. Сейчас он един с Силой. В первый раз в жизни - и в последний. И когда Бэйз берет его за руку, уже зная, что этот бой для него окончен, монах понимает, ради чего все это было. Он знает и то, что его служение вознаграждено сполна. Больше нет страха. Нет сомнений. И он улыбается, потому что знает и еще одну строчку из молитвы. Нет смерти, есть Великая Сила.