Не очень большие гонки

- Проснись и пой, коллега! - на плечо Туомаса более чем радостно обрушивается рука великого шведского клавишника. - Дай поспать. - недовольно бурчит финн, сбрасывая хватку длинных музыкальных пальцев и по шею скрываясь под одеялом. - Вставааай, Туо! - Юханссон толкает брюнета в бок. - Пошёл на... Холопайнен хватается за край одеяла ровно за секунду до аналогичного действия со стороны товарища, и завязывается молчаливая борьба за время полного пробуждения финна. Воистину интересная картина: два знаменитых клавишника по-детски так перетягивают одеяло, как канат. Брюнет хочет перехватить край другой рукой, даже не ведая, что взгромоздившийся на угол кровати Йенс внимательно следит, и одеяло рывком слетает с Туомаса. От неожиданности последний широко распахивает глаза и подскакивает на месте, встречаясь взглядом с хитро улыбающейся физиономией друга: - Юханссон, чтоб тебя! Что, нельзя просто так взять и дать мне выспаться? - Да в пень твой сон. Я бегал за пивом, и знаешь, из маркета можно внаглую тырить тележки! - Не говори, что ты прикатил одну. Улыбка на лице Йенса становится шире и хитрее: - Почему же одну? Две! Холопайнен закатывает глаза и демонстрирует коллеге жест, именуемый в народе фэйспалмом. - И что мы будем с ними делать? Кое-как скорчившись в тележке, финн несчастными глазами смотрит на товарища: - Йенс, ты сумасшедший. Какие к чертям гонки? Мы все конечности переломаем! - С чего такой пессимизм, Туо? - ехидно интересуется Юханссон, нависнув над брюнетом. - Ты же согласился, или я что-то путаю? - Мандраж перед ответственным мероприятием. - со злобным сарказмом огрызается Холопайнен. - Нашёлся, блин, Кими Райкконен, тренирующий новичка... В голове шведа всегда было много безумных мыслей, периодически вырывающихся наружу. - Тест-драаааааайв! - вопит он, направив тележку с Туомасом на ближайший фонарный столб. Заранее зажмурившийся, спустя секунду после рассчитанного момента столкновения финн в недоумении открывает глаза, осознав, что тележка ни во что не врезалась: Йенс в последнюю секунду свернул и теперь описывает круги у столба. - Вылезу - голыми руками придушу. Юханссон лишь смеётся и треплет младшего товарища по длинным чёрным волосам, не прекращая движения. Крепко цепляясь за тележку, активно толкаемую вперёд Йенсом, Холопайнен приходит к выводу, что очередная сумасшедшая затея этого большого ребёнка оказалась не так уж плоха: за полчаса гонки никто не пострадал, хотя клавишники и отстали от худощавого и посему куда более быстрого Лаури, катящего тележку с миниатюрным Вуориненом. Более того, Туомас чувствует, как его охватывает азарт, как хочется выиграть, и каким-то образом это желание передаётся Юханссону: - Держись покрепче, Туо, я иду на обгон. Конечно, Холопайнен весит больше, чем Эмппу, и вырвать у гитаристов победу будет трудно... Но скоро уже финиш, осталось лишь проехать по набережной. А проигравшая команда должна будет везти победителей обратно, подобно древним рабам. Клавишники переезжают пешеходный переход, заставляя водителей ронять челюсти на колени и высовываться из авто. Швед откровенно наслаждается таким вниманием... И это губит команду. Йенс разгоняется, играя на публику, когда переднее колёсико налетает на камень. Хороший такой камень, с пути сбивает мгновенно - и это не сарказм и не метафора, старший клавишник действительно теряет управление, и тележка с опять перепугавшимся (на сей раз не без причин) Туомасом на полной скорости врезается в ограждение. Подняв голову, Йенс первым делом отмечает странную пустоту тележки. А затем его слуха касаются плеск воды внизу за ограждением и отборнейшие маты на четырёх языках. Лаури разворачивается, не слыша за спиной поскрипывания тележки соперника: - Йенс? Тот уже истерично ржёт, чуть ли не падая: внизу барахтается в холодной воде и злобно орёт Холопайнен, грозясь обрушить на друга ужаснейшую кару, и только что нависшие над пострадавшим любопытные физиономии Порры и Вуоринена распаляют его ещё сильнее. - Чтоб я ещё раз с тобой поехал, Юханссон! Вылезу - убью нахрен! - самые цензурные фразы из яростной речи брюнета почему-то вызывают у наблюдателей приступ смеха. - Шутки шутками, ребят, а Туо вытаскивать надо. - икая от хохота, шепчет швед. - Простудится и заставит с ним сидеть... Впрочем, так тоже можно устроить неплохое шоу - с такой мыслью Юханссон летит в воду следом за товарищем. - Ты сумасшедший. - со вздохом констатирует Туомас, забираясь под одеяло. - А ты согласился. - Йенс невозмутимо садится на край кровати. С минуту оба молчат, слушая, как за стенкой Лаури вдохновенно рассказывает Маттиасу о сегодняшней гонке, падении Холопайнена и попытках последнего же утопить шведского друга, прерываясь, лишь чтобы дать гитаристу вдоволь посмеяться. - Что ты завтра отмочишь? Юханссон в рассеянной задумчивости наклоняется к младшему товарищу, краем мозга отмечая, что разметавшиеся по подушке чёрные волосы, вымытые после мутной воды, выглядят и пахнут крайне приятно: - Пока не знаю. - Притащишь балетную пачку и сделаешь из меня Фею Драже? - хмыкает финн, поворачиваясь к другу с некоторой надеждой в глазах. И Йенс правильно всё понимает. - Если хочешь. - с улыбкой отвечает он, целуя Холопайнена в висок.