Непоседа

Лучи теплого закатного солнца проникали сквозь стекло и рассеивались алым светом по поверхности стола. Щедро усыпанный мелким печатным шрифтом учебник по демонической фармакологии был раскрыт точно посередине. Рядом стоял заляпанный потекшими чернилами стаканчик, выполняющий роль органайзера, а пустая тетрадь, на полях которой гордо красовались рожицы непонятных очкастых человечков, висела одной стороной в воздухе, готовая упасть от малейшего дуновения ветра. Одинокий обитатель комнаты расслабленно восседал на стуле, скрестив ноги, и, по его мнению, усиленно работал, хотя по сути просто грыз длинный кончик карандаша. Когда ноги затекли от не самой комфортной позы, юноша со стоном вытянул их и беззастенчиво уложил пятки на небезызвестный предмет, преподаваемый его братом. Безусловно, если бы Юкио увидел столь бесцеремонное обращение с библиотечным имуществом, то сразу же запульнул в пустую башку близнеца чем-нибудь тяжелым, не боясь выбить оттуда важную информацию ввиду ее отсутствия… Однако, как и говорилось, пока его здесь не было, а оттого Рин лишь запрокинул голову, выдохнув обреченное: — Скука-а-а… Юноша оттолкнулся. Стул скрипнул, накренился, но выстоял. Старательно балансируя на двух ножках, Окумура-старший уперся ступнями сильнее, отчего покачнулся, с грохотом обвалился на пол и захрипел — покусанная канцелярская принадлежность пролезла в горло, чуть не умертвив сына Сатаны самым нелепым образом из всех возможных. Пока он откашливался, видение возможных похорон уже пробежало перед глазами, вызывая еще больший ужас, чем мысль о многочасовой учебе. Ему представилось, в каком состоянии будут друзья и брат, узнав причину его преждевременной кончины, и приступ дикого стыда вытолкнул карандаш с неположенного места. Рин удостоил его воистину уничтожающим взглядом, еле сдержав в себе порыв сжечь в адском пламени это орудие убийства. Отдышавшись от неожиданного прилива адреналина, юный демон почесал зудящий от удара затылок и поднял упавший стул. Назавтра намечалась контрольная, и его брат настоятельно порекомендовал подготовиться к ней. Очень настоятельно. Настолько настоятельно, что в итоге Рин согласился на «Ну ладно уже! Хорошо! Я почитаю! А-а, отпусти хвост, пожалуйста!». Много позже, сидя за нудным учебником (пообещал же), полудемон вспоминал, как Юкио убеждал его, что чтение успокаивает. Окумура-старший без энтузиазма согласился с этим, мысленно добавив, что оно так успокаивает, что после него можно идти убивать. В любом случае, Рин пообещал подготовиться, и он это сделал. Он смог прочесть целых две страницы и посчитал это воистину достойным свершением. А значит, он молодец! Юный эсквайр покрутил головой в поиске нового развлечения ввиду того, что подоставать брата получится только по его возращению, которое всегда не зависит от времени, но, чаще всего, происходит в самые неподходящие моменты. Темный калачик на смятой простыне привлек внимание подрагивающими во сне хвостами, и подросток ухмыльнулся, с целеустремленностью молодого буйвола устремившись к найденной жертве. Куро тихо мурлыкал, не подозревая, что скоро лишится маленькой радости его кошачьей ипостаси. Демонический хвост, повинуясь воле своего хозяина, качнулся и махнул кисточкой по мордочке спящего животного. (Целился-то в нос, но ввиду различных размеров — промахнулся.) Фамильяр поморщился и продолжил свое наглое дело. Подросток, не удовлетворенный результатом, повторил процедуру. — «Ри-ин…» — недовольно протянул зверек, почувствовав уже ощутимые толчки пальцем в бок, — «Рин, что такое?» — Куро, давай играть? Фамильяр закрыл глаза и предпринял еще одну попытку схватить стремительно ускользающие грезы: — «Ну, Ри-и-ин…» — А я приготовлю тебе абсолютно что захочешь, — использовал беспроигрышный вариант юный эсквайр, погладив замурлыкающего демона по макушке, которую тот не преминул подставить для продления ласки. …в комнате все ходило ходуном. Возможно, если бы они с братом жили в общежитии не в одиночестве, то соседи давно вызвали бы экзорцистов в связи с потерей контроля сына Сатаны. Именно сейчас, с чувством вопя победоносные крики и яростно махая длинным хвостом, он усиленно ловил носящегося по стенам Куро, благодаря изворотливости которого сделать это было не так-то просто. — Ага! — воскликнул юноша, завидев застывшее на одном месте животное, но по инерции побежал дальше и влетел в стол. — «Рин!» Предмет мебели пугающе зашатался и с грохотом опрокинулся вперед, вываливая из своего нутра заполненные ящики, включая тот, в котором хранились очки младшего брата. Юноша замер с немым криком, когда мелкие предметы с шелестом высыпались на пол. Ящик, до этого стоящий на боку и удерживающий стол от окончательного падения, соскользнул, и тяжелая мебель навалилась на хрупкие вещички всей своей массой. Окумура издал не достойный демона звук, похожий на сдавленный писк, осознавая всю глубину возникшей катастрофы. Полный жажды уничтожения взгляд близнеца сам нарисовался перед глазами. «В принципе, если предположить, тебя спокойно можно вынести за две недели в пакетиках и тебя долго еще никто не хватится…» — проговорил замогильным голосом воображаемый брат, и Рин захотел поступить так, как поступил бы любой уважающий себя пятнадцатилетний подросток, случайно накосячивший по-крупному: взять одеяло, еду, фонарик и спрятаться под кроватью, где Юкио никогда в жизни его не найдёт. — Что. Здесь. Происходит? Кажется, ранее упоминалось, что Окумура-младший частенько приходит в самое неподходящее время? Так вот, сегодня это правило просто не могло не сбыться, и Рин понял, что просто безбожно опоздал с выполнением плана своего спасения. — О, Юки! — нарочито радостно воскликнул он, — Ты рано! — Ага, — отвечает тот, критически рассматривая царивший в комнате бедлам и оценивая причиненный ущерб. А Рин болтает. Болтает. Потом болтает еще и бочком сдвигается к двери. — Нии-сан… — Загробный голос из преисподней не предвещает ничего хорошего, но Окумура-старший продолжает намеренно его игнорировать. — Нии-сан, — уже настойчивей повторяет Юкио, сверля взглядом брата, который, выдержав соответствующую паузу, вдруг с драматичным воплем ужаса бросается по коридору. — А ну стой! — кричит вдогонку рассвирепевший близнец. Рин не рискует оборачиваться, и оттого не видит младшего, но кожей чувствует его недобрые намерения. И он бежит, на ходу предпринимая попытки выторговать свою жизнь: — Обещаю, я все верну! Рык за спиной означает, что предложение отклонили. Забег по коридорам и лестницам не прекращался, ведь Юкио стал намного выносливее в сравнении с собой в детстве. Понимая, что брат настроен серьезно и надо действовать кардинальней, полудемон отваживается на отважный маневр… Стена становилась все ближе, и надо бы притормозить, но Рин лишь ускоряется. Он группируется, отталкивается и меняет траекторию движения, практически влетая в объятья брата. Юкио, не ожидавший подобного поворота, не успевает сориентироваться, а в следующий момент осознает себя уже потерянным в мутном пространстве. — Вот, гаденыш! — зло шипит он, нащупывая непривычно пустую область возле глаз, — Стащил! Где-то неподалеку довольно хихикает темная фигура его непутевого братца, явно ради забавных ощущений надевшего приобретенный трофей. Он же такой, без кривляния не может. Обезьяна и есть. — Нии-сан. Отдай. Юкио протягивает руку, надеясь, что этому обалдую хватит ума сейчас же пойти на уступки. Правда, он и сам-то в это не верил… Однако, на удивление, брат не стал дразниться (по крайней мере, его нечеткий контур стоял вполне спокойно), а только ответил: — Отдам, если обещаешь сильно не ругаться. — Ты разбил запас очков, которого нормальному человеку могло хватить на всю жизнь. — Ну, Ю-юки, я же не специально… — жалостливо протянул Рин, а Окумура-младший со вздохом потер переносицу, осознавая, что уже перегорел и ничего этому источнику хаоса не сделает. — Ладно. Но все равно тебя ждет наказание. Темное пятнышко радостно подпрыгнуло и живенько поскакало к нему. Экзорцист довольно быстро осознал намерение брата, но спастись от неминуемого не успел, замерев в крепких объятьях любвеобильного близнеца. — Юкио! Ты лучший! Сдавленно дыша в тесном захвате, экзорцист как можно недовольнее произнес: — Да-да… Понял уже. А теперь отпусти меня. …хлопок о пол и последующий за ним треск чего-то хрупкого вызвал шквал нехорошего предчувствия, а неожиданно притихший Рин лишь подпитывал уверенность. — Нии-сан. — М? — Это были мои очки, да? — вкрадчиво поинтересовался Юкио. — Угум. Юноша сделал глубокий вдох. Затем еще один. Потом еще, для профилактики. — Ты невыносим, ты ведь знаешь это? — Угум. Юкио оставался зажат в кольце рук, подпитываемых демонической кровью, что приравнивала попытку выбраться из них как минимум непрактичной. — Может, ты наконец отпустишь меня? — Нет, — честно ответил старший, — Тогда ты будешь злиться. — Во-первых, я уже злюсь, — сделав упор на слово «уже» ответил экзорцист, — а во-вторых, ты собираешься ходить со мной в охапку всю оставшуюся жизнь? Рин задумался, словно действительно предполагал такое развитие событий. — Это было бы очень неудобно, — наконец, вынес он свой вердикт. — Молодец, — искренне похвалил его Юкио, — я рад, что ты это понимаешь. Они затихли на какое-то время. Полудемон поднял голову, всматриваясь в лицо брата. Тот явственно щурился, и, встречая любопытный взгляд, недовольно поджимал губы. — Без очков совсем тяжко? — А ты как думаешь, гений?! — вспыхнул младший, на что Рин вздохнул, крепко задумавшись. — О! — через какое-то время воскликнул он и тут же отбежал на безопасное расстояние, на ходу бросая, — Сейчас! Юкио скрестил руки, отстраненно гадая, что опять стукнуло в голову его брату, который и старшим стал по какому-то нелепому стечению обстоятельств. Через несколько мгновений с верхних этажей послышался радостный вопль: — Нашел! Правда, непонятно, что он там нашел. Смысл жизни, не иначе, раз так орет. Вскоре Рин прискакал обратно и пристроился рядом с ожидающим близнецом. Родное лицо этого раздолбая вновь обрело чёткость, и Юкио ощупал оправу совершенно целых очков. — И где ты их нашел? Окумура-старший сделал большие глаза, невинно хлопая ресницами. — Просто они не пострадали. В том, что они валялись у него под кроватью, забытые после того, как Рин передразнивал «занудного младшего брата» (очки были нужны для полного вхождения в образ), он под страхом смерти не сознается.