Fear of being alive or "Welcome to Hell"

Чонгук. — Как ты себя чувствуешь? — Хорошо. — Врёшь, я же знаю про тот инцидент месяц назад. После такого сложно быстро восстановиться морально. — А что, по-вашему, я должен чувствовать? — Например, страх, или злость, или предательство. Существует много разных отрицательных эмоций, подходящих к твоей ситуации. — Если вы имеете в виду, что я должен ненавидеть Чимина за тот случай, то вы ошибаетесь. — А что насчёт начальника охраны? — Не думаю, что приступы злости помогут мне вылечиться и выйти из этого места. Я не поддамся на ваши провокации. — Что ты, я тут чтобы помочь тебе. — Не заметно. — Давай снова вернёмся к твоему детству. Какое твоё первое воспоминание? — Меня привезли домой, мама и папа радуются, целуются и обнимают меня. — Откуда тебя привезли? — Я не помню, как будто всё в тумане. — Знаешь, я думаю, что ты специально решил забыть об этом. — С чего бы мне делать это специально? — Я подняла архивы и кое-что выяснила о тебе. Тебе будет сложно это принять, но… оказалось, что ты приёмный, Чонгук. Твои родители никогда не были твоими кровными родственниками. — Это шутка такая? Это часть вашей методики?! — Боюсь, что нет. И у меня складываются смутные подозрения, что произошло на самом деле в ту ночь… — Я… я отказываюсь в это верить! Вы мне мозги пудрите! — Посмотри на бумаги, это свидетельство об усыновлении. — Да вы издеваетесь надо мной… Чимин. — Ты молчишь уже 15 минут. — … — Пойми, я твой друг, я хочу помочь тебе. — … — Почему ты это сделал? — … — Руки ещё болят? — … — Это из-за того охранника? — … — Ох, Чимин, ты уже большой, чтобы плакать… — Помогите… Тэхён. — Знаете, доктор, а я решил, что хочу посмотреть мир! И показать его Амелии! Когда я смогу выйти? — Ох, дорогой, тогда скажи мне, что у тебя в руках? — Амелия! Вот же она! Вы каждый раз у меня это спрашиваете. — Да, и пока ты не дашь мне правильный ответ, боюсь, тебе от сюда не выйти. — Вы лгунья. — Почему это? — Потому что я уже ответил правильно. А изменять мужу не хорошо, знаете ли. — Как ты… — Амелия всё мне рассказала, она всё про вас знает. И если вы не хотите выпускать меня, то придётся делать всё по-своему. — Нам придётся прервать сегодняшний сеанс. Можешь идти. Хоуп\Хосок. — С кем я сейчас говорю? — С самым обаятельным мужчиной этой дыры. — Если будешь распускать руки, Хоуп, мне придётся опять позвать охрану и надеть на тебя смирительную рубашку. — Ох, а вас сложно провести. — Мы слишком долго знакомы. Итак, я всё пытаюсь понять, что же случилось с тобой на самом деле. Каждый раз ты мне рассказываешь новую историю, и я уже не знаю, была ли хоть одна из них настоящей. — Давайте я вам расскажу ещё одну, а потом мы подумаем вместе, какая же была самой правдивой из всех. — Ну, давай попробуем. — У меня был тут друг, очень хороший и самый верный. Ох, а как он был хорош в постели! — Хватит! — Ревнуете? — Твои любовные похождения не отвечают на мой вопрос. — В них кроется ответ, и будь вы внимательнее, то поняли что к чему. — Твои истории лишены смысла и логики. — Это лишь на первый взгляд, смотрите глубже. Не мне же учить вас, как делается ваша работа, а. — Позови Хосока. — Он не хочет с вами говорить. — Я вижу, что ты врёшь. — И что с того? — Я не смогу тебе помочь, пока ты так себя ведёшь. — А мне не нужна помощь, как вы этого ещё не поняли. — Что же тогда тебе нужно? — Я рад, что вы задали этот вопрос. Но видите ли, это не ваше собачье дело. — Охрана! Уведите пациента, скажите персоналу вколоть ему успокоительное и надеть на него смирительную рубашку. — Буду скучать по тебе, сука.