Пособие по выживанию в магическом мире (рабочее)

Не верьте тем, кто говорит, что маги не празднуют маггловские праздники. Я убедилась на примере Шарлотты, что маги используют любой повод для того, чтобы повеселиться, отлынивая от дел и обязанностей, которых у чистокровных особенно много. – Если бы маги были религиозными, то мы бы и все церковные праздники праздновали бы, но, увы, нам известно, что это были лишь маги. А поклоняться своим как-то не принято, хоть Мерлина и Моргану и превозносят. Правда, Моргана была нелюдью, фейри, но это не так уж и важно, ведь магия к нам пришла именно от фейри, – призналась мне как-то Шарлотта во время пятичасового чая, который в тот раз мы проводили на свежем воздухе, благо погода позволяла устроить мини-пикник. – То есть именно нелюди позволили людям стать сверхлюдьми, которые сейчас угнетают тех, чьи предки когда-то и даровали магию? – этот вопрос с учителем мы не обсуждали, поэтому мне было действительно интересно, что ответит Шарлотта. – Маги опасаются того, что нелюди станут сильнее и отберут всё то, что мы веками строили. Фейри ушли, но иногда в их потомках просыпается Дар, присущий исключительно им. Память предков, могущественная магия, не подвластная другим, – Шарлотта мечтательно прищурилась. – Потрясающее ощущение от таких людей. У моей бабушки так во время третьей беременности произошло из-за стресса и магического выброса новорожденного. Редко когда такое бывает, конечно, но обычно эта вспышка калечит малыша, и он становится сквибом. – То есть сквиб - слишком сильный маг, который сам себя и искалечил? – Грубо говоря, да. Слишком много магии для крохотного тельца, поэтому и опасны близкородственные браки, поскольку магия, чувствуя похожую на себя, дублируется. Иногда везет, иногда нет. Если честно, чаще нет, – Шарлотта вздохнула. – Но сквибы не виноваты в том, что им не была вовремя оказана должная помощь. – Их можно сделать магами? – В течение суток после выброса, проведя запрещенный ритуал, возвращающий выброшенное обратно в тельце. Но тогда есть вероятность, что младенец умрет, а это преступление против Магии, поэтому ритуал обычно не проводят, слишком ужасные последствия при неудаче для Рода. – Ты рассказываешь такие замечательные вещи. Как жаль, что нет книжек для магглорожденных, у меня столько вопросов возникало, а ты в простой беседе за чашечкой чая разрешила почти половину. Как минимум, – я рассмеялась, думая, что же подарить Шарлотте на грядущее Рождество. Да, до него еще долго, но подарок нужно выбрать уже сейчас. Хотя что я могу подарить той, у которой практически всё есть? – Мне несложно, ты прекрасно умеешь слушать и слышать, а это самая лучшая награда для рассказчика. Мои братья говорят, что я слишком скучная, а мои истории можно использовать при бессоннице, – грустно вздохнув, призналась Шарлотта. – Они глупые. Или недостаточно равенкловцы, Северус вот тоже говорит, что я слишком умничаю иногда. Но что я могу поделать, если хочу развиваться, а мир книг так таинственен и прекрасен? Мы синхронно вздохнули и понимающе улыбнулись друг другу. Наша внезапная дружба углубилась, образуя из поверхностного знакомства основу для длительных и плодотворных взаимоотношений. Мне нравилось проводить время с Шарлоттой, и она была единственной девочкой, которая не бесила меня. Я же была отдушиной для неё: я не любила сплетни, умела слушать и обожала книги и знания. В общем, мы сошлись и расходиться не собирались, делились любимыми книгами и подсказывали друг другу. У Шарлотты была проблема с Травологией (она жутко не любила ковыряться в земле), а я испытывала трудности с Трансфигурацией, так что мы помогали друг другу, совместно невзлюбив Астрономию (а кому понравится ночью лезть на жутко высокую башню?) и Историю Магии, на которой я продолжала изучение языков, а Шарлотта читала книги, не входящие в список школьной программы. Наше библиотечное общество иногда разбавляли слизеринцы: Северус помогал нам с Зельями, взамен получая объяснения по любому другому предмету или ответы на свои вопросы, иногда к нему присоединялся Розье (и тогда я или сбегала, или закрывалась книгами, поскольку мне совсем не нравился этот Эван, интуиция вопила, что с ним что-то не так) или Эйвери (и тогда сбегала уже Шарлотта, поскольку Эйвери был её женихом, которому она совсем не была рада). Чистокровные вообще оказались довольно забавными, к слову. После моего выговора Поттеру меня оставили в покое, переключившись на него. Я была счастлива и тихо хихикала в чашку с чаем за завтраком, когда Поттера атаковала стая сов, вываливая на него десятки писем. Всё же завидный богатый жених, у которого не только невесты, но и просто "подруги сердца" не было. И вот настал Хэллоуин, и я поняла, что ненавижу этот день. Везде была тыква-тыква-тыква и, о боже, тыква. Запах тыквы вызывал уже тошноту, и я не могла есть, из-за чего чувствовала слабость. Дополнительную радость и любовь к этому празднику добавило то, что я наконец физически преодолела детский возраст. Да, утро обрадовало меня ужасным самочувствием и дикой болью в животе, благо у старосты были подходящие по случаю зелья (и она обещала взять мне ещё, настоящая святая!). – Лили, не спи, – Шарлотта спасала меня и факультет от потери баллов, так что за весь день никто так и не понял, что я на грани срыва. Жутко чесались под перчатками руки, хотелось крушить, ломать и, пожалуй, пирожное. Воздушное, со сливками. И шоколадной крошкой. В мечтах о пирожных и нормальной еде я становилась ещё агрессивней. От меня даже Поттер шарахнулся, когда я на него, раздраженная, рявкнула, чтобы свалил в туман и не отсвечивал. В общем, я действительно была не в себе. – На, а то на людей скоро бросаться начнешь, – пройдя мимо и пихнув мне в руки корзинку с (боже, ты существуешь?!) так нежно желаемыми мною пирожными, произнес Эйвери, после чего невозмутимо прошел дальше, пока я влюбленно рассматривала это сокровище. – Спасибо, ты мой спаситель, – в коридоре было пусто, так что я позволила себе немного повысить голос. Эйвери лишь кивнул, как бы говоря, что услышал и принял к сведению. Ну и пусть. Пирожные мы, предварительно проверив, с Шарлоттой съели вместе с чаем и были жутко счастливы. Особенно я. Правда Шарлотта немного побледнела, когда узнала, кто подарил её подруге, то бишь мне, такую радость. – Он странный, я его боюсь, если честно, – смущаясь, призналась мне подруга. – Эта помолвка не закреплена магией, только словом, поэтому её можно разорвать. Знаешь, я была бы счастлива, если бы так и случилось. – Почему ты его боишься? Он выглядит…безобидно, что ли? Да и плохие люди такие чудесные пирожные точно не подарят! – я была сыта, я готова была любить весь мир. – Он из темной семьи. Ходят слухи, что он бастард, нагулянный матерью с залетным иностранцем. И кто знает, что это был за кадр. Кто-то предполагает, что это мог быть и вовсе нелюдь, – перейдя на шепот, призналась Шарлотта. – Это тут он спокойный и добродушный, я видела его в злости, это действительно было страшно. Я предпочту кого-то поспокойнее и постабильнее. Да и наша с ним магия слабо совместима, это даст слабое потомство, так что у меня есть шанс. – И как проверяется совместимость? – Интересно, да? – Шарлотта рассмеялась. – Можем провести, если хочешь, ритуал. Не сейчас, наша магия еще нестабильна, годика через два-три минимум, после всплеска «чистокровного безумия». Если он у тебя будет, то ты точно полукровка. – Хороший способ проверить, – я улыбнулась и отобрала у Шарлотты последнее пирожное, хихикая на её стоны о том, какая я жестокая. – А ты не хочешь провести этот самый ритуал? – Так рано ещё, всё ещё может измениться. И вообще, пошли Трансфигурацию делать, иначе МакКошка нас съест вместо мышей, – мы немного похихикали и вернулись к занятиям. На пир в честь праздника не пошли, зачитавшись. Потом узнали, что ничего особого не пропустили. Впрочем, мы бы не обиделись, поскольку книги были явно интереснее речей Дамблдора. – Эванс, я знаю, что ты тут, я вижу тебя, так что оторвись от этого талмуда, – я с удивлением посмотрела на Боула, который в начале года представился как куратор тех, кто специализируется на ментальных науках. – Ну наконец-то. Вставай, ленивое создание, у нас на Хэллоуин происходит работа с новичками: проверяем вас на дары и распределяем по группкам. Пришлось оставить учебник по рунам, заинтересовавший меня обложкой и описанием, и идти в сторону статуи Ровены, рядом с которой расположилась группа из пятнадцати человек, во главе которой стоял префект со странным шариком, внутри которого словно бы плыл туман. – Это артефакт Равенкло, позволяющий определить, к чему склонен тот или иной студент, – дождавшись тишины, торжественно начал Тонкс. – По цвету тумана мы определим, в какую группу вам следует вступить, после чего вы познакомитесь со своим куратором и он введет вас в курс дела. Если же в ваших руках шар останется молочным, не печальтесь, вас будет курировать наш декан, он работает со всеми, кто не может определиться или чей дар не имеет аналогов. После этого шарик пошел по рукам, а Тонкс объяснял, что значит цвет, и говорил, к кому идти. Так, Оливер отправился к декану, поскольку у него не обнаружилось никаких особенностей, Шарлотта ожидаемо присоединилась к группе трансфигураторов, Оливия отправилась группе зельеваров, а у меня туман стал двуцветным. – Такое бывает, на нашем факультете когда-то училась одна из Блэк, у неё вообще десять цветов было, а тут всего два: талант к языкам и склонность к ментальным дисциплинам. Явно семейные дары, судя по их сочетаемости, – присутствующая при разговоре Крауч с явным подозрением на меня посмотрела, но я могла лишь пожать плечами, ведь официально я ничего о своей семье не знала. Я даже не представляла, какие последствия будет иметь эта фраза, поэтому в ту ночь спала спокойно.